Прокатиться с убийцей до Нового Орлеана

И признаю, что не могу без тебя

      Книга скучная, мягкая обложка гнётся и выскальзывает из пальцев. Рэй откладывает её и смотрит в окно, за которым собирается спасительный дождь, готовящийся уничтожить невыносимую жару. Первые капли срываются с тяжёлых туч и ударяют по стеклу, карнизу. Город скрывается в серой дымке.       Раздаётся стук и, дождавшись вялого «входи», Майк проскальзывает в спальню брата, легко присаживаясь на край постели. — Что решил? — Поеду, — коротко отвечает Ахико, приглаживая непослушные вихри. — Куда? — Дальше путешествовать. Скучно на одном месте сидеть, — парень сгибает и разгибает книжку. — А Шури? — Майк сильно рискует столь откровенным вопросом. Брат его, конечно, любит, но врежет так, что мало не покажется. В целях профилактики. Как Варваре на базаре… Только там нос отрывали.       Ему не понравился этот мальчишка сразу. Это явно было не то, чего хотел он для Ахико. Это можно сравнить с ситуацией, когда человек сидит на одном виде наркоты и вместо того, чтобы лечиться, пересаживается на другой. Причём неизвестно какой хуже. Но сейчас Майк понял одну простую, смешную, в какой-то степени вещь. Правильнее сгубить одного, пусть и любимого человека, чем пожертвовать сотнями других. Ведь Рэй-старший отправиться убивать, ловить, мучить, как раньше. Лучше начать колоться дешёвой хернёй, чем страдать от ломки, без высококлассного порошка. А без мальчишки он загнётся. С убийствами тоже, но немного позже. И они не сделают его счастливым, и пусть Ахико не желает признавать, что зависим от насмешливого подростка — это так.       Зарксис — несуразен, смешон, весь сплошная проблема, далёкий от высокого. Майк надеялся, что Ахико встретит какую-нибудь милую девушку или милого парня, на худой конец, и они перевоспитают его. Надежда умерла громко и с треском. Шури сделает хуже, это несомненно, но он также может помочь. Если Рэй совершенно забывает о своих наклонностях рядом с ним. Конечно, сильный, смелый, порой, безумный брат не хочет признавать, что этот ребёнок что-то значит для него, поэтому они ссорятся. Если Майку удастся втолковать простую истину «Ты не сможешь без него», в тупую, русоволосую башку, то конфликт будет исчерпан. Почти. Теперь ещё нужно найти обидчивого Шури в огромном городе и убедить вернуться. — Послушай, — провертев в голове все эти размышления, и не дождавшись тычка под рёбра, начал Майк, — я понимаю — ты не хочешь об этом говорить, но стоит. Ты можешь отрицать сколько угодно, но со стороны-то видно — ты любишь его! — Майк вскочил и сумел увернуться от сокрушительного удара скрученной в трубочку книги. Его прожгли угрюмым взглядом, потемневших глаз, но он не остановился. — Ладно! Я не знаю как называется это извращение, но по-человечески именно так. Ты привык всегда быть один и даже со мной не был особо близок, но, чёрт возьми, сознайся, что мальчишка тебе нужен! Хватит вести себя, как главный герой-придурок из типичных мелодрам! Возьми себя в руки наконец! — парень отступил к двери, готовясь дать дёру. Пусть ему не нравится Шури, пусть. Если Ахико будет с ним счастлив — всё можно простить. — Иди, найди его и скажи, что любишь! — затасканная, измятая книга прилетела ему ровно в переносицу. — Хочешь, если так спокойнее! — дверь захлопнулась.       У Ахико опустились руки, он не знал, что и думать. Никогда брат не лез в его жизнь, если не считать запрет на убийства, но это понятно. А тут вдруг взял, наговорил всякого, выдрал душу, насолил на раны. И причём не сказал ничего кроме правды! Это самое отвратительное.       Комната кажется пустой, серой и скучной без Зарксиса. Даже солнце скрылось за потоком дождя. Да дело не в его отсутствии, а в страхе больше никогда не увидеть странного мальчика.       Пора бы задушить гордость и найти его.       Ахико торопливо собирался, лихорадочно припоминая их болтовню. Вот проблема — он почти не слушал о чём рассказывает Штраус. Да и тот вёл повествование как ненормальный, прыгая с одной темы на другую, прерываясь на полуслове и заканчивая мысль совершенно в другом месте, спустя много времени. Но после перетряски всех вспомненных обрывков разговоров Рэй хлопнул себя по лбу. Шури упомянул некий бар «Wet Willie's Atlantic City», помечтав о походе туда за выпивкой. Туда следует направиться в первую очередь. Парень принарядился в костюм тех времён, когда мотался по всему городу, в поисках очередной жертвы, которую можно было бы без сложностей и боязни довести до инфаркта. Чёрная куртка из грубой ткани; свободного кроя джинсы, подвёрнутые три раза; удобные ботинки на небольшом каблуке, в них легко прятался ножик, патроны и ядовитая иголка, но о ней распространяться Рэй не собирался; за кожаным поясом пистолет; на груди поясная сумка; на голове старая, рваная кепка. Отличный набор для беготни по клубам.       Ахико проходит мимо брата, задев того рукавом. На пороге он оглядывается. — Это не любовь. Я выгнал его именно, потому что не хочу любви. Любовь — хуйня, которую придумали люди, про которую писал этот… Как его… Шекспир, вроде.       Просто Шури наркотик, Рэй наркоман, а жизнь посредник. Это не любовь, она тут и близко не пробегала. Любовь ассоциируется с розовыми соплями, которые наматывают на кулак герои паршивых книжек и фильмов. Он испугался этого, что всё будет вот так. Цветы, свечи… Бр-р!       Пришло время признать, что у всех появляются слабости в какой-то момент. Иногда ты можешь с ними бороться, можешь приручить их. Но порой они делают тебя свои рабом.       Дождь хлестал, смывая следы. Беззаботный город стал тёмным, сложным и жутким лабиринтом, в котором нужно было разыскать одного человека. Как иголку в стоге сена.