We're so close But now it's time to say goodbye Мы так близко, Но сейчас пришла пора прощаться. The Birthday Massacre — Forever
POV Китнисс Странное, бьющееся тонкой болью, ощущение предательства после того, как Гейл сделал мне предложение, не прошло и на следующий день. Хотя, казалось бы, кого мне предавать? Пита? Или… себя саму? «Пит тут явно не при чем. Ведь он о моих чувствах к нему совершенно ничего не знает. Да и кто бы ему сказал, кроме меня…» — с такими мыслями я поднимаюсь с постели и, мысленно порадовавшись, что Гейл уже ушел на работу, начинаю и сама собираться в офис — будний день как-никак, да и Хеймитч точно не простит мне, если я не заявлюсь вовремя. Теперь, понимая, ЧТО на меня свалилось, хотелось отвлечься, отречься, с головой закопаться в статьи и не вылазить из них, даже если случится всемирный Апокалипсис. Хотя, куда там… он уже случился. Ведь что может быть хуже будущего замужества и жизнь с парнем, который тебе давно уже не нравится? Конечно, я не отрицаю, что есть вещи куда хуже, но сейчас для меня это просто полный финиш, и не существует ничего в мире страшнее этого… «Что же теперь делать?» — спрашиваю себя я, выходя из квартиры и тихонько, чтобы не разбудить Прим после бурной ночи в клубе, закрывая ее на ключ. — «В случае чего, помолвку можно отменить, вот только… у меня нет достаточно веской причины, чтобы Гейл меня вот так вот взял и отпустил. Даже влюбленность в другого парня не будет для него этой самой причиной. Но что, если…» Чуть замедлив шаг, я почти застываю на середине лестничного пролета, напряженно думая. «Китнисс, вот не считаешь же ты, что сбежать, ничего ему не сказав, будет хорошей идеей? Надеешься, что Гейл не станет искать тебя? Он же всю полицию на уши поставит…» — заверяет меня мой внутренний голос, чем вызывает целый рой мурашек, неприятным холодком пробежавших по всей спине. Я вздрагиваю и, очнувшись от оцепенения, продолжаю свой путь на улицу. «Мне не сбежать от этого. Ведь от себя не убежишь, правильно? Если я это сделаю, то жалеть буду всю жизнь. Звучит так, будто бы я собираюсь убить кого-то… Но разве предательство не сродни убийству? В моральном смысле, конечно же…» Удачно пойманное мной такси везет меня по улицам города, который, похоже, вообще никогда не спит: плотные пробки уже сковали большинство улиц, а народ, спешащий по своим делам, удивлял меня своими скученностью и количеством. В памяти сразу всплывает картинка большого муравейника — именно его мне и напоминает Нью-Йорк. Город, живущий по своим собственным правилам, но слишком большой и непостоянный, чтобы подчиняться чему-то иному, кроме самого хаоса. — Приехали, мисс, — выводит меня из раздумий бодрый голос таксиста, и я, спохватившись, расплачиваюсь и выхожу на улицу, где меня тут же окутывает своей прохладой пронизывающий осенний ветер. Ежась, иду по направлению к бизнес-центр «Феникс», вновь погруженная в собственные не слишком веселые мысли, поэтому не сразу реагирую на голос, окликающий меня сзади. — Китнисс! Подожди! Наконец услышав, что меня зовут, оборачиваюсь в легком недоумении. Ну, конечно. Кто же еще это мог бы быть? Конечно же, Пит. — Привет! — парень, оказавшись очень близко от меня, приветливо улыбается. — Привет, — вторю ему я, пытаясь тоже улыбнуться, но, видимо, это вышло чересчур неестественно, потому что взгляд Пита как-то изменился с теплого на обеспокоенный. — С тобой все хорошо? Я мнусь, не решаясь сказать ему хоть что-то, помимо «Нет, не хорошо. Я помолвлена, я выйду замуж за Гейла, хотя на его месте должен быть ты». — Эй, можешь ответить. Мы же друзья, помнишь? Или уже нет? — Да, друзья, — наконец говорю я, думая, что этим окончательно подписываю себе смертный приговор. Хотя, может, мне это только кажется, и пора бы уже перестать так истязать себя, смириться со своей участью в статусе будущей жены Гейла и просто наслаждаться жизнью в компании моего «друга» Пита? «Нет, это точно уже бред сумасшедшего», — спешно одергиваю я саму себя и, все же натянув дружелюбную улыбку, обращаюсь к Питу. — Со мной все в порядке, честно. И… я уже на работу опаздываю, — тут мой взгляд скользит по циферблату часов на руке Пита и сердце моментально ухает вниз. — Черт, уже опоздала. — Слушай, не откажешься побыть со мной какое-то время? Посидим в кафе, поговорим, –говорит Пит с какой-то странной неуверенностью в голосе. — Я тоже опоздал в офис, но ничего страшного не случится, все равно я там пока не нужен. — Чего не могу сказать о себе, — бурчу я, затем тяжело вздыхаю, соглашаясь: — Ладно, черт с ним, за опоздание на полчаса все равно не уволят. Идем. Лицо Пита мгновенно просияло и он, схватив меня за руку, потащил за собой в ближайшее кафе через дорогу, таким образом, грубо нарушив правило «друзья не держатся за руки». Правда, я была совершенно не против такого расклада, наоборот, это даже придало мне моральных сил. Какое-то время спустя мы, сделав заказ в виде двух чашек крепкого эспрессо, устроились за дальним столиком, и здесь я решаюсь спросить: — Так, о чем ты хотел поговорить со мной? Пит немного смущается такому вопросу и, запинаясь, отвечает: — Ну, я… это… — Не спеши. Торопиться пока что некуда, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос не звучал так саркастично — это было бы проявлением неуважения по отношению к Питу, так называемую дружбу с которым мне терять очень не хочется. — Я… лучше напишу, — и с этими словами он достает из кармана своего пиджака ручку и, взяв салфетку из небольшой железной корзинки с соусами, располагающейся прямо в середине стола, действительно что-то строчит на ней, то и дело чертыхаясь — писать на салфетке то еще удобство. — Странный ты человек, Пит, — с улыбкой говорю я, принимая у него из рук эту салфетку и тут же разворачивая ее. — Это… — дальнейшие слова так и не срываются с моих губ, вместо этого меня наполняет холод, смешанный с изумлением и шоком, и вся эта смесь сжимает мою голову, словно в железных тисках. Несколько секунд я пялюсь в написанное Питом на салфетке, силясь поверить тому, что вижу, но мне все больше начинает казаться, что я просто сплю, и что этот сон — верх издевательства над моими чувствами. — Я при все желании не смог бы сказать этого вслух, — тихо произносит Пит извиняющимся тоном. — Не настолько я решительный. А это всегда сложно говорить и… страшно. — Ну, с этим я соглашусь, — выдаю я, едва замечая, как охрип мой собственный голос. — Если тебе сложно было сказать это, значит… это правда. — Да, правда, — Пит глубоко вздыхает и смотрит на меня выжидательно: — Что скажешь, Китнисс? — Скажу, что… — но я не могу подобрать нужных слов — они все застревают в горле. Что мне делать: радоваться, смущаться, разрыдаться или просто убежать, оставив эту ситуацию и Пита одного и без ответа? Черт… Но тут я все же решаюсь сказать ему все, как есть, без утайки. — Пит… Гейл сделал мне предложение вчера, и я согласилась. Поэтому ставить меня перед выбором именно сейчас — идиотизм и совершенно не честно. Если бы я знала это раньше, я… — Что? — Пит, похоже, не мог поверить в то, что только что от меня услышал. Даже показалось, что в его голосе прозвучало отчаяние. Может, и, правда, только показалось. — Я бы сказала, что я тоже… тебя люблю, — отвечаю я, чувствуя, насколько тяжело даются мне эти слова. — Только теперь это ничего не изменит. — Но ведь помолвку можно отменить… — Можно, но я не буду, — резко говорю я и поднимаюсь со стула, понимая, что больше не могу находиться с ним рядом. По крайней мере, сейчас. — Я уже согласилась и… не собираюсь подводить и предавать Гейла. Пусть и люблю я не его. Пит не находит, что ответить, и просто молча смотрит на меня. От этого его взгляда мне хочется тут же растаять, обнять и заверить его, что все, что я наговорила ранее — всего лишь шутка, пусть и не смешная. Но вместо всего этого я беру остатки своей воли под замок и тихо говорю, не глядя ему в глаза: — Прости меня, Пит, но… я не могу дать тебе ответ, которого ты хочешь. Надеюсь, еще увидимся. На этом я решительно поворачиваюсь к нему спиной и спешу покинуть кафе, стараясь не оборачиваться, чтобы не дать себе шанса поверить во все это… в эту «иллюзию», и не остаться с ним, наплевав на других. «Не думаю, что Гейл заслужил такого отношения с моей стороны», — думаю я, почти бегом направляясь к зданию «Феникс» и вскоре уже нажимая кнопку нужного этажа в лифте побелевшими, чуть дрожавшими пальцами. — «Пусть так. Пусть пока все будет так… Питу же лучше, что я не дала ему никаких обещаний, не обнадежила его…» Да, это правильно — умом я это понимаю. Но, черт возьми, почему же на душе у меня от всего этого так гадко, что хочется просто удавиться?.. ***Find a reason to give your heart And I'll find a reason for us Найди причину отдать мне свое сердце, И я найду причину, чтобы мы были вместе. Andy Black — Broken Pieces
POV Пит — Кофе с собой, пожалуйста. «Похоже, я слишком поздно решился на признание. Какой же я идиот, просто распоследний кретин… но почему? Вот почему я не смог сказать ей этого еще тогда, в том проклятом баре?! Чем, блин, я вообще думал?» — распинаюсь мысленно я, коря себя практически во всех смертных грехах — ведь очевидно же, что умный человек, будь он на моем месте, так не поступил бы. Если ты кого-то полюбил и осознал это — не стоит прятать в себе. Иначе все это чревато не самыми приятными последствиями. И вот эти самые последствия теперь настигли и меня. Что ж, я сам виноват. Не нужно было ходить вокруг, да около. Нужно было сказать раньше, черт… — Сэр, Ваш кофе. — Спасибо, — благодарю я и, взяв в руки горячий стакан, тут же делаю внушительный глоток, слегка морщась, и чуть не обжигая себе язык из-за своей опрометчивости. В офисе я решаю сегодня не появляться — все равно на работу не настроен. Попросив Финника прикрыть меня, на что он съехидничал, что моя девушка — сущий дьявол в юбке, и так меня изматывает, что я уже и работать нормально не могу, но помочь все же обещал. Я был ему крайне благодарен, пусть мне и хотелось в тот момент шлепнуть его чем-нибудь тяжелым по голове, чтобы в следующий раз не приплетал Делли в разговор. Делли… даже ее имя неприятным пульсированием отзывалось у меня в голове, заставляя меня вспомнить, что я, как и оказалось, Гейл тоже, сделал ей предложение в один и тот же вечер. И об этом я ужасно жалел. Пошел на поводу у собственных эмоций и сотворил такую гадость, от которой теперь так просто не избавишься, ведь объективных причин отменить помолвку у меня нет и не было, кроме того, что Делли я не люблю. Но настолько ли это резонно, чтобы, действительно, бросить ее? Мне так не кажется. Допив свой кофе, я выбрасываю стаканчик в урну и, оседлав верного железного коня, решаю проехаться по городу с обязательным заездом в Центральный парк. Срочно нужно было проветрить голову и выгнать из нее не слишком приятные мысли. Петляя в пробках среди машин, стараюсь не думать о Китнисс и о том, что произошло, и внимательно слежу за дорогой, чтобы внезапно не поцеловаться с чьим-либо начищенным стальным задом — ремонт в Нью-Йорке настолько дорогой, что проще купить новый мотоцикл, чем чинить старый. Поэтому приходится быть крайне осмотрительным — мало ли что. Доехав вскоре до места своего назначения, я паркуюсь на специальной стоянке и иду в рандомном направлении. Мне все равно, куда идти, хочется просто успокоиться и подумать в одиночестве. Поплотнее застегнув свою кожаную мотоциклетную куртку, не спеша плетусь — как еще иначе назвать этот черепаший шаг? — по тропинке. Мимо меня идут, бегут, танцуют люди, не замечая никого и ничего вокруг, и меня это полностью устраивает. Не очень хочется ловить на себе чужие взгляды — это всегда вызывает чувство дискомфорта. А, учитывая, что у меня, пусть и не сильно, но все же развита форма социофобии… в общем, вы меня поняли. В очередной раз убеждаюсь в том, что облажался. Похоже, у меня судьба такая — постоянно находить одни только неудачи. То решился жить с девушкой, которая оказалась мне не нужна, то работаю не по той специальности, по которой хотелось бы, а теперь еще и признался в своих чувствах невовремя… Или это со мной что-то не так, или у Вселенной на меня зуб. Как по-другому все это объяснить? «Как же я устал от всего этого дерьма», — думаю я, опускаясь на край свободной скамейки и, уперев локти в колени, прячу лицо в ладонях. — «И ведь я не понял бы всего этого, не появись она в моей жизни. Китнисс привнесла весьма интересные перемены в мое, казалось бы, непоколебимое постоянство. Лучше бы я ее вообще тогда не встретил… честное слово, жить было бы проще. А теперь что? Страдать от того, что не можешь любить того, кого действительно любишь и жить с нелюбимым человеком? Идиотизм…» Мои мысли прерывает короткий вибрационный отклик телефона, возвестивший о новом сообщении. Нехотя достаю телефон и, открыв мессенджер, читаю сообщение от Делли: «Пит, ты сейчас не занят? Нам нужно встретиться», и сразу пишу ей: «Нет, не занят. Куда-то нужно подъехать?». Я не спешу закрывать диалоговое окно, ожидая, что она напишет, и Делли не заставляет себя долго ждать: «На Таймс-Сквер. Меня увидишь сразу. Жду». С тяжелым вздохом пряча телефон в карман, я уже не прогулочным шагом направляюсь к парковке, где оставил своего железного коня. Где-то в самой глубине души я надеюсь, что Делли решила встретиться со мной, чтобы сказать в лицо, что она передумала и бросает меня. Тогда мне было бы намного легче переносить все это. Однако… моим надеждам такого рода сбыться точно не суждено. «Ишь, раскатал губу», — шипит в моей голове внутренний голос, когда я уже на всех парах мчусь по автостраде, огибая автомобили. — «Уж такому точно не бывать». «Без тебя знаю», — мысленно ворчу я, выжимая сцепление и прибавляя газу, таким образом заглушая собственные мысли. — «Тем не менее, я готов к тому, что меня ждет. Даже если это будет что-то нехорошее».