***
Ибо знает, что не должен этого делать, но когда это его останавливало? Он устал, и он на грани, и он только вернулся, после того как был на месте съёмок больше недели. Он скучал по своей кровати, он скучал по своим вещам, и он скучал по своему кофе. Он скучает по своему кофе уже как три недели, с тех пор как… поцеловал владельца кофейни. Прижав прямо к стене, без всяких сдерживающих факторов, горячими и жадными поцелуями, которые оставили Ибо едва дышащим, совершенно неудовлетворённым и жаждущим большего. Сяо Чжань оказался потрясающим в поцелуях, что было ужасно нечестно, учитывая все обстоятельства. Может быть, отчасти Ибо надеялся, что они дойдут до такого и обнаружат, что совершенно не совместимы. У него в жизни хватало неудовлетворительных и блеклых поцелуев. Он знает, каково это. Этот поцелуй был каким угодно, только не таким. А ещё он произошёл на полном обозрении того проулка, в котором находился «Какой-нибудь Кофе», и, ладно, конечно, свет был выключен, и едва ли кто-то ходил там так поздно, но… Ибо был идиотом. И, очевидно, он так и не выучил этот урок. Ибо переворачивается на живот, подсовывая под себя подушку, и снимает телефон с блока. Прежде, чем он успевает подумать получше, он открывает ВиЧат, листает вниз диалог, который читал и перечитывал столько раз, что сбился со счёта, и пишет «Привет» в диалоговом окне. Он ждёт ответа по ощущениям как будто несколько часов. Сейчас поздно, так что он знает, что кафе уже закрыто, но Сяо Чжань может быть не дома. Он может жить своей жизнью, той, о которой Ибо едва ли что-нибудь знает, и может вообще не обращать внимания на свой телефон. Может, он развлекается с кем-нибудь. Например, с парнем. С милым парнем, без всякого лишнего багажа, которого он может привести домой и поцеловать, и трахнуть, и чёрт возьми… Ибо практически доходит до того, чтобы швырнуть свой телефон в стену, как тот вдруг пищит, оповещая о сообщении. «Привет :)» Он делает глубокий вдох и проводит рукой по лицу. Возьми себя в руки, Ван Ибо. «Чем занимаешься?» Ладно, он держит себя в руках не очень крепко, но ему абсолютно точно нужно узнать, один ли сейчас Сяо Чжань. Чего он совсем знать не хочет — это, как оказывается, правду. «На самом деле я только вышел из душа. Извини, что не увидел сообщение раньше». Он писал Сяо Чжаню, пока Сяо Чжань был голым. Голым и мокрым. Ибо на мгновение теряется во вспыхнувших перед глазами образах всей этой обнажённой кожи, стройного голого тела Сяо Чжаня. Он видел его только в достаточно свободно сидящей одежде, но он вполне может вообразить остальное. «Надеюсь, было неплохо :)» Это бессмысленный ответ, но это всё, что сейчас может выдать его разум. Ибо заставляет каждую клетку мозга начать работать и пишет: «Как поживаешь?» Вот так. Это менее опасная территория. Что-то, что спросил бы друг. Ну, он так думает. У Ибо не то чтобы так уж много опыта с обычной дружбой, но даже он понимает, что то, что он чувствует к Сяо Чжаню — это что-то совсем не дружеское. Например, он же не зацикливается на Да Чжанвэе и не бросается его целовать. «Хорошо! Много работаю. Устаю. Ты?» «Ха, то же самое! Я только вернулся в Пекин». Часть его испытывает соблазн вновь позвонить, но Ибо сейчас не доверяет своему голосу. Уют собственной спальни, комфортное ощущение от своих привычных постельных принадлежностей и смятой одежды на полу может слишком легко привести к тому, что он станет чересчур смелым. Попросит о большем, чем ему стоит просить. Он обещал себе придерживаться границ, и он уже и так слишком далеко их продвинул. «Где ты был? На съёмках?» И Ибо рассказывает ему, медленно печатая слова, пытаясь выбирать выражения получше, чтобы всё правильно передать и при этом не скатиться в нытьё. Сяо Чжань отвечает смайликами, мемами, и иногда короткими поддерживающими репликами вроде: «вау» или «это потрясающе!» В этом нет ничего особенного, ничего такого, что не сказал бы любой другой человек не из индустрии, но это всё равно заставляет Ибо улыбаться в подушку. Сяо Чжань такой чертовски милый. Он сам заканчивает разговор, чувствуя, что его решимость близка к тому, чтобы полностью рухнуть. А потом он проводит некоторое время, перечитывая их диалог. Скручивающее внутренности ощущение приходит вместе с мыслью о том, что он слишком много в нём увидел. Сяо Чжань приветливый… конечно же, он сказал бы всё это. Во время разговора его слова казались Ибо более эмоциональными, он был увлечён незамедлительными реакциями на свой рассказ. Теперь же, когда он читает весь диалог по порядку, ему кажется, что он выглядел слишком болтливым и отчаянным — кем-то, кому Сяо Чжань просто потакал в желании поговорить в течение получаса, потому что он вежливый и воспитанный человек. — Чёрт. — Ибо бросает телефон, перекатывается на спину и пытается заснуть, даже не умывшись и не почистив зубы. Он разберётся со всем этим утром. Хватит этого жалкого цепляния, говорит он себе. Ты в пролёте. Просто двигайся дальше.***
Сяо Чжань ничего не получает от Ибо следующие несколько дней. Он делает всё возможное, чтобы убедить себя в том, что это потому, что тот ужасно занят работой, а не потому, что Сяо Чжань, возможно, сказал что-то совершенно идиотское и отталкивающее в прошлом разговоре. Телефон продолжает прожигать дыру в его кармане, и он вновь возвращается к тому, чтобы стать живым воплощением нетерпеливого ожидания под прикрытием человеческой оболочки. Он вибрирует от этой нервной энергии, даже когда занимается своими повседневными делами. И всё становится только хуже каждый раз, как он ловит взглядом лицо Ибо на рекламном щите или на обложке журнала. У него каждый раз мурашки пробегают по телу от того, что этот прекрасный недоступный парень однажды вторгся в его личное пространство и зацеловал его до полубессознательного состояния. И что его номер был безопасно спрятан в глубинах памяти телефона Сяо Чжаня — как секрет от всего остального мира. И даже от Сюань Лу, потому что, хоть Сяо Чжань и доверяет ей, но он не доверяет самому себе. Связь между ним и Ибо очень тонкая, хрупкая, как цветочный лепесток, и Сяо Чжань живёт в страхе того, что она разорвётся. Однажды вечером он смотрит Day Day Up на компьютере под прикрытием темноты в своей комнате и поддаётся импульсу, которому не может противостоять. Ибо на экране делает что-то нелепое, но выглядит при этом так хорошо, что Сяо Чжань ставит шоу на паузу, берёт свой телефон и делает фото. «Отлично выглядишь, диди!» — пишет он и отправляет фото своему «Таинственному Гостю». А потом понимает, что ему стоило обрезать изображение, потому что его худые коленки находятся прямо по центру фото, но уже слишком поздно. Он краснеет и надеется, что, может быть, Ибо не заметит. Сяо Чжань снимает шоу с паузы и смотрит ещё пару минут, прежде чем его телефон вибрирует новым уведомлением. «Мне нравится вид >:)» Сяо Чжань чувствует, как краснеет ещё сильнее. «Имеешь в виду своё лицо на экране?» Надпись «пишет…» появляется, исчезает, а потом приходит ответ: «Имею в виду твои колени перед моим лицом». Что ж, всё летит по наклонной куда быстрее, чем Сяо Чжань мог предположить. Ему кажется, что всё его лицо горит огнём. «Надо было обрезать, да? Хаха». Ответ Ибо приходит немедленно: «НЕТ». А затем: «Это горячо. Мне нравится видеть своё лицо поверх твоих ног». Чёрт возьми. Сяо Чжань стукается головой об стенку и пытается сосредоточиться. «Ибо». Проходят секунды, а Сяо Чжань не может оторвать взгляд от надписи «пишет…» на экране, продолжающей мигать в диалоге с «Таинственным Гостем». «Извини. Я просто не могу перестать думать о тебе. Я пытался, но…» Сяо Чжань издаёт невнятный горловой звук. Его компьютер перешёл в спящий режим, и единственным источником света в комнате остаётся экран телефона, который проецирует в его голову каждую жалкую фантазию, из тех, что он накопил за прошедшие несколько недель, с помощью одного короткого предложения. «Да. Я знаю». А затем добавляет: «Почему, ты думаешь, я смотрю Day Day Up. Я никогда раньше особо не смотрел ТВ-шоу, был слишком занят». Ему интересно, как сейчас выглядит лицо Ибо. Краснеет ли он? Улыбается? А может, доволен собой? Сяо Чжань надеется, что всё вместе. Он видел такой взгляд на лице Ибо. Мысль о том, что он тот, кто может вызвать у него такое выражение лица, буквально воспламеняет его кожу. «Чёрт, Чжань-гэ, ты не делаешь всё проще». «Ты тоже». Следует более длинная пауза. Сяо Чжань чувствует себя так, будто всё его тело сводит. Разум, абсолютно не помогая, по кругу прокручивает их единственный поцелуй, снова и снова, пока не начинает казаться, что его никогда не происходило, и одновременно, что он был только вчера. Но прошло уже много недель. Он думает, что всё ещё может вызвать в голове воспоминание о том, чем пах Ибо, когда прижался к нему, прямо перед тем, как его губы встретились с губами Сяо Чжаня. «Чёрт, я хочу тебя». Сяо Чжань стонет и зажмуривает глаза. Внезапные слова посылают по его спине дрожь, пробуждая то, что он изо всех сил старался подавить прошедшие несколько недель. Он ощущает, как возбуждение тягуче скручивается внутри, но пытается не дать ему себя захватить, делая всё, что в его силах, чтобы начать думать. «Ибо». — Он не хочет, чтобы это прозвучало как одёргивание, поэтому добавляет: «Я тоже тебя хочу. Я так сильно тебя хочу. Это просто сумасшествие». Ему нужно что-то сделать. Он наклоняется, закрывает свой ноутбук и убирает его в сторону. Пропускает руку сквозь волосы и проводит по шее; шевелит пальцами на ногах. Но ничто не останавливает возбуждённое предвкушение, охватывающее всё его тело. Сяо Чжань пьян им, беспомощен против него. Он смещается на кровати, пока не ложится на спину, поджимая колени, и когда снова смотрит на свой телефон, Ибо уже присылает очередное сообщение. «Где ты сейчас». «Что ты делаешь». Блядь. Блядь, блядь, блядь. Пальцы подрагивают, и написание ответа занимает у него больше времени, чем обычно. «Я у себя в кровати». Сяо Чжань прикусывает губу. У него нет абсолютно никаких сомнений в том, к чему это всё идёт. Он не может поверить, что позволил себе быть унесённым этой приливной волной, но никакая сила в мире сейчас не сможет его остановить. Только Ибо. А Ибо не останавливается. «Скажи мне, что на тебе надето». Сяо Чжань ощущает себя глупо, но вокруг темно и это ведь Ибо. Вместо того, чтобы отвечать словами, он делает фото. Оно зернистое и тёмное, но он знает, что Ибо сможет различить его белую футболку и чёрные спортивные шорты. Он не думает, что будет видно его стояк. Сяо Чжань отправляет фото. «Покажи мне своё лицо», — следует немедленный ответ от Ибо. «Покажи мне своё». Их фотки пересекаются. Фото Ибо… Чёрт. Он очевидно лежит, его взгляд словно прожигает камеру. Его губы приоткрыты: блестящие и розовые. Его шея наполовину в тени, и Сяо Чжань ощущает очень странный порыв потянуться к ней и провести пальцами, прежде чем осознаёт, что будет просто гладить свой телефонный экран. «У тебя стоит?» Он почти роняет телефон себе на лицо. Боже всемогущий, он просто умрёт. Ибо, очевидно, пытается его убить. Сяо Чжань прикусывает губу и признаётся: «Да». «Чёрт. Хорошо. У меня тоже». Сяо Чжань не знает, чего ждёт. Невыносимое желание опустить руку вниз и начать себя трогать очень сильно, но… «Хотел бы, чтобы ты был здесь, хотел бы, чтобы это был ты». Сяо Чжань сглатывает и зажмуривается. Он печатает одной рукой: «Я тоже. Так сильно». — Он делает паузу, прежде чем добавляет: «Я бы сделал так, чтобы тебе было очень хорошо». Он уже не может остановить себя после этого. Он читает слова Ибо, сжимая свой член. Хватка не крепкая, но даже так это заставляет возбуждение скакнуть вверх почти немедленно. У него так сильно стоит, чёрт. «Я знаю, что сделал бы, Чжань-гэ». Несмотря ни на что, Сяо Чжань фыркает от смеха. Ему интересно, что Ибо представляет сейчас, какова его конкретная фантазия. Может, это рука Сяо Чжаня на его члене? Или, может, его рот? Сяо Чжань отсосал бы ему так, чтобы он стоять не смог, появись у него хоть малейший шанс. Его рука ускоряется, он всё больше теряет контроль. Следующее сообщение — это фото, и Сяо Чжань резко втягивает воздух, когда его открывает. Футболка Ибо задрана вверх, его напряжённый, красиво очерченный пресс выставлен напоказ, а ладонь, очевидно, лежит на члене под его спортивными штанами. Его лица на фото не видно. Это самое горячее, что Сяо Чжань видел за всю свою жизнь. Он сжимает руку на основании члена, чтобы не кончить прямо сейчас. «Чёрт возьми, Ибо, ты обеспечишь мне сердечный приступ». — Занимает некоторое время напечатать это одной рукой. «Покажи, как сильно у тебя стоит, пожалуйста, Чжань-гэ». Сквозь туман вожделения Сяо Чжань всё-таки задаётся вопросом, насколько надёжно настроена защита на телефоне Ибо. Хорошая ли это идея для него — иметь фотографию эрекции парня в галерее? А ещё он никогда раньше не посылал никому фоток члена, даже Бинь Ину, и сама эта идея заставляет его яростно покраснеть. Но… О, к чёрту. Это не та лавина, которую он способен остановить. Сяо Чжань закрывает глаза, задирает футболку, стягивает вниз шорты и бельё и делает фото. Он отправляет его прежде, чем прояснение сознания или здравый смысл успеют взять верх. Его телефон начинает вибрировать, сообщая о входящем вызове. Сяо Чжань резко вдыхает. Это «Таинственный Гость». — Ибо… — Чжань-гэ, ты потрясающий, ты такой потрясающий. Такой горячий, — голос Ибо хриплый и напряжённый. Он тяжело дышит, и Сяо Чжаню кажется, что он может различить другие звуки, кроме его голоса. Ритмичные влажные звуки, которые заставляют его голову закружиться. — Ты… — Да, чёрт, да… — Затем Ибо рвано втягивает воздух, и мгновение тишины, которое следует за этим, словно молнией прошивает тело Сяо Чжаня. Голос Ибо срывается на высокий стон, и Сяо Чжань не смог бы остановить себя от того, чтобы кончить прямо сейчас, даже если бы очень постарался. Он подавляет инстинктивное желание быть потише. Ибо был таким открытым с ним, таким щедрым, и Сяо Чжань возвращает ему плату за своё удовольствие в виде несдерживаемых задыхающихся вдохов и одного сорванного стона. Его сердце дико колотится в груди. Он не ощущает кончиков пальцев. Сяо Чжань сейчас словно парит под потолком. Он не может поверить, что они только что сделали это. — Чёрт возьми. Ибо… Ибо стонет, а потом издаёт фыркающий звук. Может быть, он смеётся. — Я знаю. Это было… Безумием. Самой горячей вещью, которая когда-либо случалась с Сяо Чжанем. — Да. Сяо Чжань чувствует, как сперма неприятно остывает на коже и пальцах. Он прижимает телефон к уху, не в силах ослабить хватку на нём. Потом Ибо говорит: — Извини. — Что? — Если… если ты… если это было чересчур, я извиняюсь, что… — Ван Ибо, — прерывает Сяо Чжань, садясь, как будто это поможет ему донести свою точку зрения лучше. Не то чтобы Ибо его видит. — Если ты думаешь, что я этого не хотел… Ибо выдыхает. — Хорошо. Я просто… Я… Ладно. Сяо Чжань падает обратно на спину. — Всё хорошо, — говорит он уже тише. На самом деле всё не очень хорошо, но это не вина Ибо. Это на самом деле ничья вина. — Хотел бы я тебя видеть, — признаётся Сяо Чжань. Он проводит рукой по своему вспотевшему лбу, а потом осознаёт, что у него вся ладонь выпачкана в сперме. — Хотел бы я видеть тебя, — голос Ибо кажется таким юным. Юным и печальным, и это заставляет сердце Сяо Чжаня сжиматься. Боже. Что они делают? Это слегка запоздалый вопрос — такой, который всегда приходит после того, как тебя унесло. Сяо Чжань сворачивается клубком, когда его накрывает неловкостью с оттенком стыда. Его футболка задрана, шорты и бельё не дают развести колени. Он выглядит неприлично, и он просто в полнейшем беспорядке. Но по другую сторону телефонной линии с ним всё ещё Ибо, тихо дышащий и не говорящий ни слова. Сяо Чжань вздыхает. — Ты чудесный, — говорит он ему: и потому, что считает, что Ибо должен это услышать, и потому, что это правда. — Просто, чтобы ты знал. — Чжань-гэ… — Ибо не звучит недовольным. — Спасибо. — Сяо Чжань вопросительно хмыкает в ответ. — За то, что не дал мне почувствовать себя глупо. Трудно представить кого-либо, кто может заставить Ибо чувствовать себя глупо, но, опять же, это нестандартная ситуация. Ну, то есть. Сяо Чжань, конечно, не знает, как часто Ибо делал такое. Может, он постоянно этим занимается. А может, никогда. Его так сложно прочесть, но уязвимость в его голосе, очевидно, о чём-то говорит. — Мне понравилось, — говорит Сяо Чжань честно. — Приятно услышать твой голос. В голосе Ибо слышна тень улыбки, когда он говорит: — Мне тоже было приятно услышать тебя, Чжань-гэ. И спасибо за фото. Сяо Чжань вспыхивает и не сдерживает стон. — О боже, скажи, что у тебя не меньше миллиона паролей на телефоне. Или просто удали фото. — Ни за что! У меня всё отлично с безопасностью! Твой член останется на моём телефоне! — Возмущение Ибо при мысли об удалении фото члена Сяо Чжаня со своего телефона отчего-то кажется самой смешной вещью, которую Сяо Чжань слышал, и он задыхается от смеха; напряжение уходит из тела, смытое волной веселья. — Боже, Ибо, ты будешь моей смертью. Ибо хихикает в ответ, и последние остатки неловкости Сяо Чжаня тают без следа. — Что ж. Спокойной ночи, Ван Ибо, — говорит он тоном, который, может быть, звучит слишком уж тепло. — Я сейчас отрублюсь. — Спокойной ночи, Сяо Чжань, — бормочет Ибо в ответ, и затем Сяо Чжань остаётся наедине с собой, прижимая телефон к уху одной рукой и окончательно размазав сперму по своему лбу второй. Слава богу, что Сюань Лу нет дома.***
Ибо снова уезжает из Пекина на следующее утро. Сяо Чжань знает об этом, потому что Ибо сам ему сказал, что является новым развитием в их… чем бы это ни было… и чем-то таким, что будет сложнее спрятать от соседки по квартире. (Вот правда, очень удачно, что их расписания редко пересекаются.) Сяо Чжань был занят подготовкой к открытию кафе, когда пришло сообщение. «Удачи с твоими съёмками!» — отправляет Сяо Чжань в ответ. Он хочет спросить, будет ли интернет там, куда Ибо направляется, где бы это ни было, но потом решает, что вчерашней ночью отчаянных действий и так было достаточно. «Ибо это начал» — говорит внутри тихий голосок. Ну, да. А Сяо Чжань закончил. Он краснеет с ног до головы, вспоминая о прошедшей ночи. Но это не то, что заставляет его сердце трепетать в грудной клетке. Это всё тёплое: «Доброе утро, Чжань-гэ :) Снова уезжаю из города сегодня», которое он получил от Ибо чуть раньше. Сяо Чжань переполнен множеством противоречивых эмоций, которые он не испытывал с университетских годов. И тогда, впервые, ему приходит в голову задаться вопросом, а сколько вообще Ибо лет. Нормально ли это, что самый простой способ узнать возраст парня, который тебе нравится и с которым у тебя было что-то вроде секса по телефону прошлой ночью — это зайти на фансайт вышеназванного парня? О. Он молод. То есть… Примерно, как студент университета. Сяо Чжань ощущает несколько разных эмоций одновременно. Желание защитить. Гордость за то, что Ибо уже так многого добился в своей жизни. Немного зависти, которую он готов признать — он только недавно открыл своё кафе, и ему понадобилось много лет, чтобы разобраться в себе и понять, что он любит печь больше, чем всё остальное в жизни, даже дизайн. Но сильнее всего его одолевает беспокойство, грызущее изнутри. Сяо Чжаню двадцать семь. У него в жизни уже была первая любовь, впервые разбитое сердце, и определённое количество интрижек, которые никуда не привели. А было ли это у Ибо? «Скучаю по твоему кофе :)» — Это сообщение включает в себя фото. Сяо Чжань делает быстрый вдох. На Ибо надета маска, кепка низко натянута, но его взгляд такой, как будто он смотрит напрямую в душу Сяо Чжаня. Он улыбается под маской? Сяо Чжань думает, что, возможно, улыбается. А потом он разворачивает фото на весь экран и видит, что Ибо держит стаканчик. Из Старбакса. Он, наверное, в аэропорту. «Я чувствую себя таким преданным». Цзыи выбирает этот момент, чтобы зайти в «Какой-нибудь Кофе» в вихре из трёх сумок и мокрого зонтика, окружающих её хрупкую фигуру. — Босс Сяо, там льёт как из ведра! Я едва добралась! Стоя за стойкой, Сяо Чжань прищуривается, смотря в окно. О. Он уже включил всё освещение внутри, что, очевидно, было причиной, по которой он не заметил, как потемнело на улице. — Ты в порядке? Тебе нужно полотенце? Он оставляет телефон на стойке и выбирается из зоны для персонала, чтобы броситься помогать. — Я в порядке, в порядке, спасибо! — Она встряхивает волосами и позволяет ему забрать свой зонтик и поставить его в стойку для зонтов возле двери. — Чему ты так радуешься? Сяо Чжань удивлённо поднимает на неё взгляд. — Я? Цзыи склоняет голову набок, её выражение лица становится слишком оценивающим для кого-то, кто работает на него. — Да. Ты весь выглядишь… — Она взмахивает рукой. — Ты очень широко улыбаешься. Сяо Чжань сжимает губы. — Я всегда улыбаюсь, ты это знаешь. Она уклончиво хмыкает, а потом направляется к стойке — все три сумки висят на её плечах. Сяо Чжань торопится к ней и спрашивает, не понести ли ему одну для неё, что она позволяет, пожав плечами. — Что у тебя там, кирпичи? — Я уезжаю за город со своим парнем, помнишь? Мы поедем сразу после окончания моей смены. О. Сяо Чжань… не помнит об этом, но почти уверен, что должен был. — Точно. Точно, точно… Цзыи останавливается и поражённо смотрит на него. — О, босс Сяо, ты забыл, не так ли! Я спрашивала об этом целую кучу времени назад. Ты не запланировал замену? Сюань Лу сможет помочь? Может, мне остаться? Сяо Чжань протестующе машет рукой. — Нет, нет, конечно же, нет! Всё распланировано, я просто забыл… этим утром. Цзыи вновь наклоняет голову, пока ставит сумки под стойку. — А. Понятно. — Потом она кивает на стойку, где телефон Сяо Чжаня загорается уведомлением. — Срочные семейные дела? Он хватает телефон настолько быстро, насколько это возможно, мысленно отвешивая себе пинка. Ибо отправил ему чёртово селфи, а он вот так запросто бросил свой телефон где попало. — Эм, да? Да. Цзыи закатывает глаза в ответ и отходит, покачивая головой. — Ладно, босс. Как скажете, босс. Хотите кофе, босс? Сяо Чжань сбегает на кухню. «Прости!!» — написано в первом сообщении. Затем: «Погоди, ты ведь не разозлился на самом деле, так». «СЯО ЧЖАНЬ». «ЧЖАНЬ-ГЭ». «ЧЖАНЬ-ЭР». А потом: «Самолёт уже взлетает». И больше ничего. Сяо Чжань стонет и опирается спиной на стальную дверцу холодильника. Он надеется, что Ибо не проведёт весь полёт, переживая, как абсолютно точно сделал бы Сяо Чжань. «Извини, работа отвлекла! Конечно же, я не злюсь :) Надеюсь, полёт прошёл нормально! Хорошего путешествия!» «Пришли мне больше селфи!» — он не отправляет. «Может, пару фоток твоего шикарного тела» — от этого он также воздерживается. «Фото члена, просто для баланса?» — Нет. Сяо Чжань засовывает телефон в задний карман и встряхивает головой. Время 6:14. У него полно работы.***
Ибо ждёт, пока не окажется в безопасности своего номера в отеле, чтобы ответить Сяо Чжаню. С того момента, как он сошёл с самолёта и был быстро проведён через аэропорт Чанши до нанятой машины, рабочий день его не отпускал. Чжанвэй купил всем бодрящий чай, что сказало Ибо о том, что они будут абсолютно погребены работой, и он оказался прав. Каждая мышца в его теле болит, но это приятное ощущение от того, что он хорошо поработал сегодня. Ему нравится ноющая боль после танцев. А сегодня он не только танцевал для сегмента, но также катался на роликах и потом изображал борьбу сумо с гостем. Ибо с трудом заставляет себя открыть чемодан, достать туалетные принадлежности и пижаму, а потом тащит себя в душ и стоит под потоком самой горячей воды, которую может выдержать. Это расслабляет мышцы, а также, как ни странно, будит его. Может, это всё чистое упрямство. Обычно горячий душ его усыпляет, но сегодня он весь день боролся с желанием достать свой телефон и отправить Сяо Чжаню ответ, но понимал, что лучше этого не делать. Он был на работе. И было бы слишком большим искушением прокрутить сообщения вверх, чтобы увидеть диалог, который произошёл вчера ночью. Вчера ночью. Кажется, что прошло намного больше времени. Он уже в сотнях километров от Пекина. Он мог бы с таким же успехом быть вообще на другом континенте. Ибо крепко обматывает полотенце вокруг талии, а потом заставляет себя проделать всё нужное с волосами и увлажнением кожи, прежде чем возвратиться к кровати. Он с удовольствием падает на неё и делает глубокий вдох. А потом хватает телефон с прикроватной тумбочки, где его оставил, и снимает с блока. Ему пришло слишком много писем, которые надо просмотреть, и о большинстве из них может позаботиться Яньюй. Ибо всё равно не очень хорош в том, чтобы вежливо отвечать по электронной почте. Ему говорили, и не один раз, что, возможно, хотя бы изредка стоит использовать больше двух слов. Ну, он не видит в этом особого смысла. Его работа состоит не в том, чтобы быть вежливым в ответах на письма. Он переключается на ВиЧат. Там сверху висит последнее сообщение от Сяо Чжаня, в котором он желает ему хорошего дня. Ибо стучит пальцем по своим губам, чтобы остановить их от расползания в идиотскую улыбку. Это не срабатывает. Он хватает пульт с тумбочки и включает телевизор. Почему-то всё кажется более безопасным с фоновым шумом. А ещё в его номере светло, потому что он не позаботился о том, чтобы выключить какой-либо из светильников, кроме тех, что в коридоре. Сцена подготовлена для обычной, не высокорейтинговой переписки. Если Сяо Чжань вообще сейчас рядом с телефоном. А он может не быть. «Привет». «Я в отеле. Полёт прошёл нормально, спал большую часть пути. Сегодня занимался борьбой сумо в костюме». Ответ Сяо Чжаня приходит приятно быстро. «ОМГ! Не могу дождаться, чтобы увидеть ЭТО, когда оно выйдет в эфир». Ибо как-то не приходило в голову, что Сяо Чжань это увидит, что было глупо — он ведь сказал, что смотрел шоу. Специально ради Ибо. Он чувствует, как его обдаёт жаром до самой груди. «О да, очень сексуальное зрелище. Тебе надо было видеть второго парня». Ибо сглатывает. Что он себе только что сказал про обычную переписку? Но он ничего не может с этим поделать. Воспоминания о прошлой ночи создали какой-то фоновый шум в его мозгу, который он не может игнорировать. Да ради всего святого, если он пролистает диалог достаточно высоко, то увидит член Сяо Чжаня. Серьёзно, его самоконтроль просто легендарен. «Я бы лучше увидел тебя :)» Чёрт. Ибо стонет и сползает ниже по кровати. На нём всё ещё только полотенце. Это никак не может закончиться хорошо. «Ну, тогда готовься, — пишет он. — На мне ещё был мягкий шлем. Невероятно сексуальный». В ответ Сяо Чжань посылает ряд смеющихся смайликов. Ибо ухмыляется, смотря на телефон. Он не может поверить, что ждал так долго, чтобы написать Сяо Чжаню. Он не может поверить, что теперь делает это постоянно. «Я ни с кем не занимался борьбой сумо сегодня, — сообщает ему Сяо Чжань, — но я испёк огромную партию острых яичных тартов, за которые можно умереть». «Острых яичных тартов? Сяо лаоши, вы вмешиваетесь в совершенство?» Сяо Чжань присылает смайлик с пальцем вниз. «Я довожу несовершенное до идеала». Ибо перекатывается на кровати и опирается головой на руку. «Эй, южный парень. Не всё должно быть острым». «Конечно же, всё, — приходит немедленный ответ. — Кому не нравится немножко остренького». Ибо не может не принять то, что для него выглядит как вызов. Он просто физически на это не способен. Он делает глубокий вдох, готовится и затем печатает: «Я люблю остренькое. Я очень люблю остренькое. Насколько остренькое любишь ты?» Ладно, выходит довольно притянуто, но он неплох в этом. Ибо смотрит на значок «пишет…» и прикусывает губу. Его ноги немного замёрзли там, где до них не доходит полотенце, но он не хочет пока двигаться, чтобы залезть под покрывало. И в любом случае… «Ибо». По какой-то причине это заставляет Ибо рассмеяться. «Ты всё продолжаешь это повторять…» «Я думаю, это говорит само за себя. Мне очень непросто с тобой, диди». Непроизвольный звук вырывается у Ибо, и он внезапно ещё больше радуется тому, что оставил включённым телевизор. Но в комнате всё ещё слишком светло, и может, он просто… Ибо отталкивается от кровати и проходит по номеру, выключая весь свет, кроме светильника на тумбочке, а потом вновь забирается в кровать, на которой его телефон уже светится очередным уведомлением. Внутри всё сводит от предвкушения. Они делают это, ведь так? Это происходит? «Где ты сейчас». Ибо отталкивается пятками и устраивается более удобно на подушках за спиной. «В номере отеля. В кровати. — Он ждёт мгновение. — Ты?» «В своей комнате. В кровати». Хорошо. Они точно на одной волне. Ибо чувствует, как у него встаёт лишь от одной только вспыхнувшей в голове картинки того, как Сяо Чжань нежится в кровати в этой своей лёгкой футболке и тонких шортах. Обе фотографии — и в одежде, и без неё — были очень зернистыми и тёмными, но их было достаточно для Ибо. Но могло быть и больше. «Покажи мне». Теперь уже всё его тело вибрирует от возбуждённого предвкушения. Ибо сжимает член через полотенце, всего на секунду, прежде чем отдёрнуть руку. Он ждёт. Значок «пишет» мигает достаточно долгое время, чтобы он начал волноваться о том, что, может быть, они совсем не на одной волне и он выставил себя полным идиотом, когда фотография наконец начинает загружаться. Дерьмовый отельный вай-фай делает загрузку ужасно медленной, и Ибо уже собирается послать это всё и выключить вай-фай вообще, когда… Лицо Сяо Чжаня появляется на экране. Его Ибо замечает первым — что впечатляет, учитывая, что на фото есть также его обнажённая грудь, на которой лежит одна ладонь, прямо под ключицей. Сяо Чжань выглядит… на самом деле, смущённым и покрасневшим. Что важнее, эта фотография хорошо освещена и абсолютно сокрушительна. Ибо не может решить, что хуже всего — открытое лицо Сяо Чжаня, его бледная грудь, или тот факт, что его длинные волосы распущены и разметались по подушке, делая его похожим на персонажа исторической дорамы. Он великолепен. «Вау, Чжань-гэ. Только посмотрите на это прекрасное лицо». Ответ Сяо Чжаня приходит почти немедленно. «Хаха». — А затем: «Покажи мне своё. Или мне нужно включить телевизор для этого?» Ибо медлит, удивляя сам себя. Просто… ему не стоит отправлять фото своего лица — такого, как оно сейчас. И не то чтобы он не доверяет Сяо Чжаню. Просто он не доверяет всем остальным. А распространение по интернету его фотографии в полуголом виде в номере отеля будет не самым лучшим вариантом, слабо выражаясь. Но он не хочет останавливаться, так что… Ибо пробует несколько разных углов съёмки. При одном можно было увидеть только то, что ниже шеи, но если он определённым образом наклонит голову, то можно будет захватить часть челюсти и нижнюю губу. Он делает снимок и отправляет его, прежде чем сможет себя отговорить. «Извини, это не совсем лицо, но я надеюсь, что этого хватит». Он ждёт ответа, неожиданно нервничая. Не то чтобы Ибо не знает, что он горяч — он очень даже знает — но это Сяо Чжань. Они едва имели возможность прикоснуться друг к другу, и Ибо на самом деле никогда не занимался таким. У него никогда раньше не было секса по телефону, и он никогда не отправлял никому фоток, которые не были бы случайными глупыми селфи. Он дёргает ногами, пока ждёт. Кажется, он мог бы сделать сальто, если бы здесь было достаточно места. Он взбудоражен и заведён, и если Сяо Чжань не ответит в ближайшее время… Телефон начинает вибрировать в руке. О. Ибо сглатывает и отвечает на автопилоте, поднося его к уху. — Да? — Ибо… — голос Сяо Чжаня хриплый и напряжённый. И пробирает насквозь. Чёрт, это так он звучит во время секса? Прозвучало всего лишь его имя, а Ибо уже потерялся, представляя Сяо Чжаня рядом с собой, над собой, повсюду, шепчущего пошлые одобрительные глупости ему на ухо. Он надеется, что Сяо Чжань громкий в постели. — Чжань-гэ. — Ибо, ты потрясающий. У тебя стоит? Прикоснись к себе. Ибо издаёт придушенный звук, а потом дёргает за полотенце, пока оно наконец не слетает, а затем начинает дрочить себе, вздрагивая всем телом от удовольствия. Он делает всё слишком быстро, он это знает, так он долго не продержится, но голос Сяо Чжаня у его уха… — Дай мне тебя услышать. Ибо задыхается и стонет. Чёрт, он так близко. Он уже на грани, и даже не знает, делает ли Сяо Чжань… делает ли он хоть что-то. — А ты, что насчёт тебя? — с трудом выговаривает он. Сяо Чжань издаёт оборванный стон, как будто пытается остановить себя, но проваливается в этом. Рука Ибо на члене ускоряется — он не смог бы сейчас остановиться, даже если бы попытался. — У меня так стоит, Ибо, — голос Сяо Чжаня звучит так же отчаянно, как чувствует себя Ибо. — Это… я знаю, что это глупая идея, мы не должны этого делать… — Заткнись, заткнись, заткнись… — Чёрт. Чёрт. — Прерывистый стон, а затем: — Ты уже близко? Ты близко, ведь так. Кончи для меня, детка, давай… Оргазм накрывает Ибо с силой цунами. Он вскрикивает, выгибаясь над кроватью, а пальцы на его ногах поджимаются. Всё его тело трясёт от наслаждения одно долгое роскошное остановившееся мгновение. Сперма брызгает на живот и на грудь, а потом Ибо падает обратно на кровать. Он не может отдышаться, сердце бьётся очень быстро, слишком быстро. — Чёрт возьми, Ибо… — Сяо Чжань внезапно затихает, а потом его голос — звучащий так близко, совсем рядом с ухом Ибо, и при этом такой чертовски далёкий — вздрагивает и ломается. Ибо издаёт беспомощный звук. Он так бы хотел видеть, так бы хотел прикоснуться. Он бы хотел… он так многого бы хотел. — Чжань-гэ? — говорит он, его голос звучит нервно даже для его собственных ушей. — Я здесь. — Это шёпот. Может быть, это обещание. — Чёрт. — Да. Они какое-то время просто дышат вместе. Ибо ощущает, как тело постепенно возвращается к своему обычному состоянию, становясь снова чем-то знакомым вместо одного гигантского клубка желания и влечения. Простыни под ним ощущаются грубыми, что странно, потому что только несколько минут назад они казались вершиной роскоши. — Ибо… — Пожалуйста, не говори, что тебе жаль. Или что мы не должны этого делать. — Ибо закидывает руку на глаза, перекрывая свет из комнаты. Телевизор тихо шумит на периферии. — Я не собирался. Обещаю. Ибо судорожно вдыхает. Голос Сяо Чжаня звучит мягко, примирительно. Ибо не знает, что это значит. — Я просто хотел сказать… Ты мне нравишься. Очень сильно. Ибо сворачивается на боку. Он буквально может почувствовать, как по-идиотски широкая улыбка начинает появляться на лице, и ему хочется спрятать её в подушку, что очень глупо. Не то чтобы его кто-то может тут увидеть. — Ты мне тоже нравишься, — бормочет он в подушку. — На случай, если это было не очевидно. Смех Сяо Чжаня звучит слегка хрипло, и прошивает Ибо насквозь. Он просто смешон. — Ну, тогда я рад, что мы это прояснили. — Мм. Я тоже. Ещё одна минута тишины. Пульс Ибо начинает приходить в норму. — Что будешь сейчас делать? Ибо переворачивается на спину, с опозданием понимая, что размазал свою сперму по простыням. Отлично. Прекрасно. Ему приходится поменять сторону — слава богу, его кровать просто гигантская. Он уклончиво мычит. — Не знаю. Наверное, буду смотреть телевизор. Обычно я так делаю, чтобы заснуть. — Мм. — А ты? — Не уверен. Мне стоит пойти спать, но… Это же стоит сделать и Ибо. Но останавливало ли его это когда-либо? Абсолютно точно нет. — Останься и посмотри телевизор со мной. — Да? — Он может слышать улыбку Сяо Чжаня в его голосе. Его собственная улыбка становится шире. — Да. Я смотрю… — Ибо кидает взгляд на телевизор, чтобы проверить. — «Китайский ресторан». — Сейчас, подожди. — Он слышит хмыканье, потом звуки перемещения. — Ладно, какой это канал? Погоди… — Затем эхо от телевизора Ибо появляется с другой стороны телефонной линии. — Боже мой, что здесь происходит? Ибо хихикает. — Это соревнование по поеданию лапши. Он заставляет себя встать и дойти до ванной. Телефон зажат между его ухом и плечом, пока он вытирает себя мокрым полотенцем. Он избавляется от того полотенца, что раньше было на нём, и натягивает свежее бельё. Всё это время он продолжает комментировать то, что видит в ТВ-шоу. Сяо Чжань хихикает ему в ухо и добавляет комментарии от себя. Кончается это шоу и начинается новое, и только тогда усталость наконец накрывает Ибо. — Мм. Мне лучше лечь спать, Чжань-гэ. — Ибо забирается под одеяло с расслабленным телом и спокойным сознанием. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи, Ибо. Он засыпает, свернувшись на испачканных простынях, с телефоном, всё ещё прижатым к уху, и включённой лампой на тумбочке.***
Ибо не пишет ему следующей ночью, что, вероятно, хорошо для сердечной деятельности Сяо Чжаня, но не так хорошо для его тревожного сознания. Он заснул прошлой ночью, чувствуя глубокое удовлетворение, которое, если быть честным, вызывало серьёзное беспокойство. Должен ли секс по телефону оставлять после себя ощущение, что ты лежишь в тёплых объятьях? Конечно, был не только секс по телефону. Они болтали после. О всякой бессмысленной ерунде, но она заставляла его ощущать себя так, словно он слегка парит. Ибо был ужасно забавным, без какого-либо пафоса. А ещё он вообще не замолкал, что было чертовски очаровательным. Это заставляло Сяо Чжаня хотеть смотреть с ним телевизор каждый вечер — и не только по телефону. Что, очевидно, было абсолютно нереалистично. Даже если отбросить всё остальное, расписание Ибо никогда бы такое не позволило. Он проснулся, весь вибрируя от кипучей энергии, в три часа утра, а теперь, намного позже того времени, когда Ибо написал ему прошлой ночью, Сяо Чжань варился в неприятной смеси беспокойства, стыда, и того типа неуверенности, который, как он думал, он оставил далеко позади ещё в университете. Конечно же, Сюань Лу сегодня дома и всё замечает. — Эй, Чжань-Чжань. Ты выглядишь грустным. Ты же знаешь, твоё лицо не предназначено для того, чтобы выглядеть грустным. Что такое? Сяо Чжань надеялся избежать именно этой ситуации, спрятавшись у себя в комнате, но потом она выманила его оттуда обещанием позднего перекуса, и это был призыв, против которого он просто не мог устоять. — Я просто устал, — врёт он, закидывая третий дамплинг в рот. Сюань Лу окидывает его взглядом поверх своей тарелки с кимчи и рисом и прищуривается. — Хмм. Нет. Я видела тебя уставшим. Это что-то другое. — Потом её глаза становятся огромными, и она наклоняется к нему, опасно близкая к тому, чтобы высыпать еду себе на колени. — Всё дело в парне? — Сяо Чжань почти давится, что определённо не помогает ситуации. — Это из-за того таинственного парня? Ведь так, да? Что там с ним случилось? Всё, что Сяо Чжань может сделать — это, избегая её взгляда, схватить очередной дамплинг, запихивая его себе в рот, что срабатывает так же хорошо, как и ожидалось. Она наклоняется через стол и шлёпает его по плечу. — Ну точно! Это всё твой таинственный парень! Что случилось? Он пропал, испарился? Нет, погоди. Ты узнал, кто он такой? Что произошло? Он оказался уродливым? Ты разочарован? Только благодаря сверхчеловеческим усилиям, на которые, откровенно говоря, он и не знал, что способен, Сяо Чжань сдерживается от того, чтобы вывалить всю правду. Вместо этого он машет головой так энергично, что почти зарабатывает себе головную боль, потом проглатывает последний дамплинг и говорит: — Нет! Конечно нет! С чего бы мне… с чего бы мне об этом беспокоиться? Это было много недель назад. Сюань Лу склоняет голову набок. — Тогда в чём дело? Сяо Чжань кладёт палочки в пустой контейнер из-под дамплингов и вздыхает. — Лу-Лу, я обещаю, всё в порядке. Просто неудачный день. Всё пройдёт. Она не выглядит так, как будто поверила ему, но отвечает: — Хорошо. Ладно. Я не буду говорить на эту тему. Но… — Она наклоняется к нему и слегка пинает его лодыжку под столом. — Ты бы мне сказал, верно? Если бы что-то было не так? Сяо Чжань ненавидит мысль о том, что нет, не сказал бы. Раньше он рассказывал ей всё — ещё с тех пор, как они познакомились на первой неделе обучения в университете, будучи напуганными семнадцатилетками. Они оставались вдвоём до поздней ночи в библиотеке, обмениваясь сладостями и секретами. Она была первым человеком, перед которым он совершил каминг-аут; он был первым человеком, перед которым это сделала она. Они были неразлучны с тех времён. — Я бы рассказал, — врёт он, легонько пиная её в ответ. — Конечно, рассказал бы. Кажется, это удовлетворяет её в достаточной степени, чтобы она по крайней мере перестала задавать вопросы, но он знает, что это всего лишь временная отсрочка. Иногда жизнь с человеком, который знает тебя лучше всех, имеет определённые минусы. А на следующее утро, когда он готовит к открытию «Какой-нибудь Кофе», его телефон вибрирует в заднем кармане, и, даже не смотря, Сяо Чжань знает, что это Ибо. Он останавливается у одного из столиков и улыбается сам себе как идиот, прежде чем потянуться к карману. «Привет :) Я уже не сплю, так что и ты не должен». Сяо Чжань фыркает от смеха. «Это утверждение или приказ?» Ответ Ибо приходит почти мгновенно. «А чем ты хочешь, чтобы это было?» Сяо Чжань выдыхает, и вместе с выдохом из его тела уходит столько напряжения, что он почти падает там, где стоит. Даже учитывая все его переживания за день до этого, он не осознавал, насколько ему необходимо было такого рода подтверждение, которое Ибо ему сейчас дал с помощью всего одного этого вопроса. Значит, это не было разовым развлечением, и Сяо Чжань не порушил что-то хорошее между ними, зайдя слишком далеко. Потому что, хоть они оба и действовали под влиянием момента, именно он был тем, кто перевёл всё в ранее неизведанные воды. Он даже назвал Ибо «деткой», он… хнннг. Ну… Он встряхивает головой и делает глубокий вдох. «Я ещё вернусь с тобой к этому вопросу :)» «Я давно проснулся и уже испёк целую партию булочек с ананасами». Он возвращается к работе, делая всё, что в его силах, чтобы успокоиться и не ожидать большего, чем ему уже дали, когда Ибо отвечает: «Я слышал, что они шикарны». Сяо Чжань нахмуривается. «Подожди, разве ты не покупал их кучу раз?» В ответ Ибо присылает мем с парнем, делающим «упс». «Ты их не пробовал?» — Сяо Чжань ощущает себя странно разочарованным. Он всегда старался дать Ибо булочки, которые выглядели лучше всего. «Прости! Мне особо нельзя есть углеводы или сладости! Но моя менеджер их обожает. Она достаёт меня с тех пор, как я перестал их приносить». Сяо Чжань печатает и удаляет множество ответов на это, прежде чем останавливается на: «Она женщина с отличным вкусом». Ибо всё ещё номинально вне доступа для него. Всё между ними, чем бы оно ни было, существует только в их телефонах. Было бы слишком просто увлечься моментом и написать что-то глупое, вроде: «возвращайся, и я дам тебе пару десятков этих булочек бесплатно». Или «возвращайся и попробуй их сам». Или просто «возвращайся». «Не говори ей этого, она уже и так невыносима». Сяо Чжань смеётся и позволяет лёгкости этого смеха переключить его с этого момента.***
Ибо пишет ему снова этим вечером, когда Сяо Чжань чистит зубы. Он почти давится своей зубной щёткой. «У меня стоит, едва только подумаю о тебе. Пожалуйста, скажи мне, что ты сейчас свободен». Тело Сяо Чжаня вспыхивает, а в животе всё переворачивается. Он выплёвывает зубную пасту, споласкивает щётку, затем как попало вытирает рот. Ему требуется три шага, чтобы добраться от ванной до своей комнаты, а потом он закрывает за собой дверь и падает на кровать. «Предупреждай хотя бы в следующий раз», — пишет он одной рукой, уже сжимая свой член другой. У него ещё не стоит, но… о, это точно не займёт много времени. «Извини. Просто… Думал об этом весь день. Даже пропустил ужин со съёмочной группой». Сяо Чжань смеётся. «Не мори себя голодом, Ибо, ты так долго не протянешь». Вездесущий значок «пишет» мигает некоторое время, затем исчезает. Вновь появляется на пару мгновений и вновь пропадает. Сяо Чжань хмурится, смотря на телефон, его рука на члене замирает. Хм. Когда его телефон начинает вибрировать, то это… чёрт возьми. Сяо Чжань нажимает «принять», не успев даже задуматься, и лицо Ибо появляется на экране. Он покрасневший, брови сведены вместе. — Привет… так будет нормально? Сяо Чжань замирает на месте. Ладно, это правда происходит? Должно ли это происходить? Это кажется чем-то, что, вероятно, не должно происходить, но Ибо смотрит в камеру так напряжённо, что «нет» сказать просто невозможно. Сяо Чжань, запинаясь, говорит «да», а потом делает всё возможное, чтобы взять себя в руки. — А ты… это… я имею в виду… Ладно, видимо, он на самом деле не способен взять себя в руки. — Это может быть обычным телефонным звонком, — торопится предложить Ибо. — Без видео. Он слегка отодвигает телефон от лица, и Сяо Чжань сталкивается с видом его шеи и обнажённой груди. Ибо лежит на белых подушках — все гостиничные подушки одинаковые, да? — и его волосы выглядят мягкими и слегка… взлохмаченными, словно он ерошил их рукой. Его выражение лица неуверенное, а взгляд слегка дикий. Он выглядит невыносимо уязвимо и сексуально. Сяо Чжань понятия не имеет, как он сам выглядит сейчас, но обнаруживает, что ему плевать. — Нет! Нет, это… чёрт, это… — Скажи мне, если будет чересчур, ладно? — Ибо сдвигается, а потом садится, всё ещё удерживая телефон перед собой. — Могу я… я просто… — Очевидно, что он пытается опереть свой телефон на что-то, и это занимает у него несколько неловких мгновений. Ибо криво улыбается ему одним уголком рта. Сяо Чжань не может отвести от него глаз. Он не может поверить, что ему раньше хватало видеть просто слова от Ибо в окне диалога. Когда телефон Ибо встаёт куда нужно, Сяо Чжань видит всё, вплоть до нижнего угла, в котором видно покрывало, накрывающее Ибо от бёдер. Очевидно, что на нём ничего нет под этим покрывалом. Член Сяо Чжаня подаёт признаки полной готовности. — Хорошо, — выдыхает Сяо Чжань. — Ладно. — На что он соглашается? Неважно. — Что… что ты хочешь, чтобы я сделал? Ибо прикусывает губу и склоняет голову. — Дай мне… дай мне посмотреть на тебя. — Пауза. — Ты снимешь свою футболку? Сяо Чжань роняет телефон и выбирается из футболки, ощущая лёгкую неуверенность в себе. Он не айдол, и он не останавливает себя от употребления углеводов и сладостей, но, что ж… Ибо попросил. После секундной паузы он снимает и шорты тоже. К чёрту. С опозданием он осознаёт, что оставил Ибо смотреть в потолок. — Извини, подожди немного! Он глубоко вдыхает и затем оглядывается вокруг в поисках места, где лучше установить свой телефон. Возле лампы кажется как раз подходящим. Он подбирает телефон, а затем замирает. Готов ли он к… к… он даже не знает, к чему. Показать себя. Полноценно увидеть Ибо. Соединить в своей голове голос Ибо с его лицом в этих конкретных обстоятельствах. Это переведёт всё на такой уровень, который кажется опасным. Опасным и волнующим. Если Сяо Чжань не будет осторожным, он сгорит под лучами солнца Ибо. Он сжимает свой наполовину вставший член и делает попытку спокойно вдохнуть. — Чжань-гэ! — почти скулит Ибо из телефона, и это возвращает Сяо Чжаня к реальности. Какого хрена он делает, заставляя голого Ван Ибо ждать? — Извини, извини. — Он старается держать ладонь перед камерой телефона, пока устанавливает его на нужное место, а потом ложится на кровать и убирает руку. Сяо Чжань пытается не смотреть на маленькую версию себя в углу экрана, что, как он обнаруживает, на самом деле вообще не проблема, потому что твою мать, блядь. Его резкому вдоху вторит рваный выдох Ибо. Ни один из них ничего не говорит, пока они просто смотрят. Ибо сбросил покрывало. Он, будучи абсолютно, роскошно, невозможно обнажённым — и со стоящим членом — смотрит в упор на Сяо Чжаня с маленького экрана телефона. У Сяо Чжаня встаёт так быстро, что голова начинает кружиться. Всё, что он может — это дышать и стараться не кончить прямо сейчас. — Чжань-гэ, чёрт… — Ибо делает оборванное движение, как будто пытается потянуться вперёд, затем роняет руку. — Ты… чёрт, ты такой горячий. Сяо Чжань завороженно наблюдает за тем, как Ибо берёт член в руку и проводит по нему своей большой ладонью. Размер его руки соответствует размеру его члена, что… Сяо Чжань не знает, чего ещё он ожидал, но его рот наполняется слюной, а всё тело сжимается от желания. Без всяких мыслей, он зеркалит движение Ибо и выдыхает: — Ибо… Ибо стонет, его рука продолжает ритмично двигаться, и он закрывает глаза. Он прекрасен. Он совершенно порнографичен. Сяо Чжань облизывает губы и произносит более твёрдо: — Ибо. Глаза Ибо распахиваются, и он поворачивается к камере. Его губы розовые и блестящие. Сяо Чжань мимолётно задаётся вопросом делает ли Ибо минет. Его член дёргается при этой мысли. — Сделаешь кое-что для меня? Его веки тяжелеют от накрывающего желания, кровь пульсирует в венах, кожу покалывает. Он может сойти с ума в любой момент. Ибо словно включается, фокусируя на нём всё своё внимание; всё его тело поворачивается в сторону камеры; в сторону Сяо Чжаня. — Что угодно. И ооо, это опасно. Ибо правда не стоит так быстро соглашаться на что-то, о чём он даже не знает. Но, опять же, Ибо очевидно спешит делать многое из того, что ему делать не стоило бы. Сяо Чжань задаётся вопросом, достаточно ли сильны его руки, чтобы удержать доверие Ибо и не дать ему просочиться сквозь пальцы. — Сядь на колени для меня. Ибо немедленно подчиняется, каким-то образом умудряясь выглядеть грациозно, пока поднимается в сидячее положение, упираясь коленями в мягкий матрас. Сяо Чжань вновь сглатывает; в горле совершенно сухо. Ибо потрясающий, когда сидит вот так, выставленный напоказ, со стоящим членом, весь угловатый и одновременно гибкий. Он наклоняет голову и смотрит на Сяо Чжаня сквозь пряди волос. — Вот так? — Именно так, — шепчет Сяо Чжань, а потом медленно начинает водить рукой по собственному члену. — Такой красивый, — говорит он ему. — Прикоснись к себе. Ибо не нужно говорить дважды — на самом деле ему и один раз говорить не надо — и Сяо Чжань быстро теряется в картинке перед своими глазами. Движения Ибо вначале медленные и выверенные, контролируемые в такой степени, какой Сяо Чжань не ожидал. Ибо закрыл глаза, и Сяо Чжань вполне это понимает, но оставляет свои широко открытыми. Прежде чем он сам это осознаёт, он начинает говорить, заполняя тишину между ними бессвязными репликами; комплименты и похвала свободно слетают с его губ. Его рука на члене замирает, потому что кажется невозможным сейчас обращать внимание на что-либо, кроме Ибо, задыхающегося и доводящего себя до экстаза для него. — Чжань-гэ… — голос Ибо срывается на высокий просящий стон. — Скажи мне ещё, — выдыхает он, — скажи мне, что бы ты сделал, если б был здесь… У Сяо Чжаня перехватывает дыхание. В его голове есть линия, которую он себе провёл. Она очень тонкая, легко улетает, словно только выпавший снег, сдутый порывом ветра, но он пытается за неё держаться. То, что они делали до сих пор, было всего лишь взаимной дрочкой. То, что Ибо просит у него сейчас — или скорее требует, сбивчиво и едва ли не задыхаясь — это отбросить всё притворство. И Сяо Чжань, с пылающим телом и путающимися мыслями, может врать себе только до определённого момента. Он проводит рукой по лицу, пропускает пальцы сквозь взмокшие от пота пряди волос и говорит: — Сначала я бы тебе отсосал. — Сяо Чжань снова начинает дрочить себе; стоит так сильно, что он едва что-то видит. — Я бы прижал тебя покрепче и отсасывал тебе до тех пор, пока ты не забыл бы своё имя. — Его щёки пылают, и частью сознания он не может поверить, что говорит то, что говорит, но он так заведён, что вся высшая мозговая деятельность заменяется звенящим белым шумом. Ибо вскрикивает. Его рука на члене ускоряется. Из-за того, как он откинул назад голову, Сяо Чжань может видеть длинные линии его шеи, его напряжённые мышцы, чувственно выступающий кадык. Сяо Чжань жалеет о том, что у него нет телефона побольше. Или, может, планшета. Чёрт, он хотел бы вывести эту картинку на экран своего телевизора в максимально возможном разрешении. Но чего он хочет на самом деле, как он осознаёт с неслабым уколом тревоги, это чтобы Ибо был прямо перед ним и на расстоянии прикосновения. Трогать, целовать, заниматься сексом — он хочет коснуться его везде, хочет схватить его и не отпускать до тех пор, пока они оба не останутся выжатыми и без сил. — Я бы облизал тебя всего, — шепчет он, подталкиваемый стонами, срывающимися с губ Ибо. — Не только твой член. Я бы вылизал каждую часть твоего тела. Ибо уже близок, и тот факт, что Сяо Чжань может это понять — это ещё один гвоздь в крышку гроба его благого самообмана. Они не смогут повернуть назад после этого. Они никак не смогут остановиться. То, что между ними происходит — это летящий под откос поезд, и он снёс их обоих на своём пути. — Что ещё, Чжань-гэ, что ещё… — голос Ибо задыхающийся, едва слышимый. Он согнулся вперёд, разведя ноги шире, мышцы на его прессе напряжены. Изгиб его бёдер — это самое прекрасное, что Сяо Чжань когда-либо видел. — Я бы поцеловал тебя, — говорит он ему, — после того, как ты кончил бы в мой рот, чтобы ты мог почувствовать свой вкус. Я уверен, ты очень вкусный, диди… Ибо резко выдыхает, сжимаясь, и кончает с протяжным стоном, продолжая дрочить себе до конца. Это горячо, и развратно, и этого недостаточно, даже близко недостаточно. Сяо Чжань, должно быть, самый жадный, самый эгоистичный человек на земле, потому что даже вида сотрясающегося в оргазме Ван Ибо на экране телефона больше для него недостаточно. Сяо Чжань дрочит себе, не отрывая взгляда от Ибо и запечатляя образ перед собой в своей памяти. Он закрывает глаза, только когда собственный оргазм накрывает его и удовольствие вышибает воздух из его лёгких. У него занимает некоторое время, чтобы прийти в себя. Он падает на бок на кровать, с рукой, испачканной в сперме, и тяжело вздымающейся грудью. — Чёрт возьми… — голос Ибо хриплый и севший. Сяо Чжань возвращает себя в реальность. — Как, эм… Как тебе всё? — Он вспыхивает от звучащей в вопросе нужды узнать ответ. Лицо Ибо, теперь находящееся гораздо ближе к камере, расплывается в полуусмешке. Сяо Чжань слегка теряет концентрацию, смотря на то, как тени играют на линии его плеч. — Тебе правда нужно спрашивать? Сяо Чжань зарывается лицом в подушку и бормочет: — Человек может чувствовать себя неуверенно, знаешь? — Что… эй… эй, Чжань-гэ. Сяо Чжань поворачивается обратно к телефону. Ибо смотрит на него с таким серьёзным выражением лица, что это заставляет всё сжиматься в животе. — Ты чертовски потрясающий, ладно? Сяо Чжань утыкается лицом обратно в подушку, на этот раз пряча в ней улыбку. — Замолчи. Когда он вновь смотрит в телефон, ухмылка Ибо возвращается. — Оу, так мило, Чжань-гэ. Такой стеснительный, милый парень, наш Сяо Чжань. Сяо Чжань не может не рассмеяться, даже испытывая сильное желание швырнуть подушку в свой телефон. — О боже мой, ты чудовище. Ибо выглядит слишком довольным его репликой. — А у тебя очень пошлый рот. Сяо Чжань трётся щекой о подушку и улыбается помимо своей воли. Внутри становится очень тепло. Он не знает, что сказать в ответ, но, судя по выражению лица Ибо, ему особо и не нужно. — Спокойной ночи, Чжань-гэ, — говорит Ибо шёпотом, и Сяо Чжань эхом повторяет это пожелание, прежде чем рука Ибо тянется вперёд и экран телефона гаснет.