***
Зима, мое любимое время года. Мы проходим мимо парка и я вижу как ты замёрз. Я ухожу и возвращаюсь с горячим шоколадом. Ты радуешься, осторожно берешь стакан и делаешь маленькие глотки, словно ребёнок. Словно мы просто дети и нам нечего бояться. Будто никаких забот не существует, и это правда. Когда мы вместе ничего не существует. Я помню этот красный шарф который ты подарил мне на рождество. Тогда твое лицо было не светлее самого шарфа и ты было хотел убежать прочь, испугавшись моей реакции. Но я остановил тебя мы поговорили и ты расплакался, но вот плакал от счастья, а это главное. Я боюсь, боюсь причинить вред твоему хрупкому телу и душе. Ты словно фарфоровая кукла, кожа мягкая как у младенца, детские большие глаза полны стимула жить и двигаться вперёд. Маленькие ладошки и сказочная улыбка. Я не трону тебя, пока ты сам этого не захочешь. На душе так тепло-тепло, когда ты над ухом шепчешь что-то невнятное и говоришь что готов кричать на весь мир о том что любишь меня. Но что это? Я не помню как мои руки запачкались в крови. Не помню как оказался тут. Ах да, кажется меня пырнули ножом. Как давно? И сильно ли, глубокая ли рана, сколько крови я потерял? Я хриплым голосом зову на помощь и вижу тебя, появившегося из ниоткуда. – Кёджуро, держись, погоди, не бросай меня! - ты плачешь, дрожащими руками хватаешь мобильный и кричишь что-то скорой. Я хочу спать, веки будто свинцом налились. Ничего же не случится если я вздремну пять минуточек?***
Врачи собрались около меня и стали что-то делать, паниковать. Тебе вкололи успокоительное и ты уснул, не беспокойся, Танджи, ты не виноват ни в чём. Я вижу себя со стороны, как дух какой-нибудь. Хотя я не верю в мистику. Я не думаю что существует ад или рай. Но если бы они существовали, ты бы точно попал в рай. Светлый и добрый человечек, самый яркий и любимый в моей жизни, мой мальчик. Я надеюсь что ты не натворил глупостей. Я тоже не хочу прощаться, поверь. Я тоже плачу, тоже хочу обнять тебя и не отпускать больше никогда. Но я чувствую эту боль в солнечном сплетении, чувствую как кровь наполняет мои лёгкие, перекрывает дыхательные пути и я будто поднимаюсь куда-то вверх. Возможно там хорошо, но без тебя любое место адом покажется. Я не хочу умирать, не хочу тебя бросать. Взаправду ли это происходит? Если да, то за что мы заслужили это? Почему мы должны страдать, почему ты должен страдать?***
Я широко распахнул глаза и тяжело дышал. – Что? - вокруг меня были белые стенки, больничные койки и запах спирта. Это определенно больница, но что я тут забыл? Разве я не умер? Разве не попрощался со своим мальчиком раз и навсегда? Нет, такого не может быть. Но когда я повернул голову налево внизу, где-то на моих коленях спал ты. У тебя опухшее лицо и синяки под глазами. Одна алая прядь выбилась из остальной прически и я поправил её. Ты тут же дёргнулся и отодвинулся. Мы пробыли в таком положении секунд двадцать, пока ты не кинулся в мои объятья. – Кёджуро, Кёджуро, не уходи больше, не пугай меня. Останься со мной, прошу. - ты плакал, но все же хорошо. Я потянул тебя за щеки и слегка чмокнул в белые губы. Ты в миг залился краской и вернулся ко мне на колени. А я дальше перебирал твои волосы, иногда специально задевая фамильные серьги и проводя рукой по тому странному шраму на твоём лбу, что походил на языки пламени и давал тебе изюминку. – Что же случилось, мальчик мой? – Ты... Ты пробыл в коме около месяца, после несчастного случая. Мы шли из магазина вечером и кто-то ударил тебя ножом. Благо скорая была недалеко, но я боялся что видел твои глаза а последний раз тогда. - я ласково улыбнулся. – Так всё-таки, это было взаправду...