***
Андромеда вернулась в свой дом без сестры, Нарцисса решила вернуться в свою усадьбу. Всё прошло хорошо, почти слишком хорошо. И ни одна из них не хотела рисковать этим хорошим днем в его конце. В доме было слишком тепло, когда она вошла в него. Она обнаружила, что Гарри и Тедди спят на диване. Она нахмурилась, когда увидела, что парень был полностью одет для прогулок на улице, за исключением того, что он был без обуви. Поттер был склонен носить удобную одежду будучи в доме, и он использовал свой зимний плащ только для путешествия в Волшебный мир. Которые были очень редкими в эти дни. Она подошла к стулу и положила новые одежды, которые Цисса купила для нее, когда Андромеда не видела. Действительно нужно положить их в шкаф наверху, но женщина не могла пойти туда. Кратковременное поднятие было лучшим, что она смогла сделать. Свою одежду Андромеда складывала внизу. Пройдя на кухню, она увидела на столе письмо, адресованное Гарри Поттеру. Гоблины. Такие странные, точные и угрожающие надписи были только у гоблинов. Она вытащила палочку и проверила его на счет проклятий. Не то чтобы это было вероятно. Если бы гоблин собирался проклинать вас, он сделал бы это лично, прямо между лопаток, когда вы бы уходили в «хороших отношениях». У них было — интересное чувство чести. Взглянув на Гарри, Андромеда решила, что он не будет возражать, если она проверит его содержимое. Уважаемый мистер Поттер, Наши прошлые отношения были прискорбными с обеих сторон. Но если вы заинтересованы в том, чтобы… Андромеда остановилась, услышав стук в окно. Венди Бирд постукивала клювом по стеклу. Поспешно, чтобы звук не разбудил Гарри, женщина пустила маленькую сову внутрь. Она любезно закричала, прежде чем высунуть ногу. Андромеда сняла письмо. Это было адресовано Гарри, и ей самой. Дорогая Андромеда и Гарри, Были некоторые проблемы, касающиеся банков. Люди забирают свои деньги из хранилищ и получают зарплаты непосредственно от своих работодателей. Некоторые люди наживаются на фондовом рынке. Боюсь, что может случиться худшее, и министерство делает всё возможное, чтобы поддерживать порядок. Я призываю вас обоих держаться подальше от гоблинов и избегать ответов на любые вопросы по этому вопросу. Всё это может закончиться плохо, и довольно быстро. Несмотря на незначительно улучшенные законы для Магических Существ. Общественное и социальное напряжение не падает. Оставайтесь в безопасности. С теплыми пожеланиями, Кингсли Андромеда прочитала письмо дважды, прежде чем вернуться к письму гоблинов. …если вы заинтересованы в том, чтобы исправить ситуацию, мы хотели бы провести частную встречу с уважаемым тобой. С Уважением, Рагнок и Совет Гринготса. Пальцы Андромеды потерлись о пергамент. Она задавалась вопросом о способности гоблина быть одновременно вежливым и саркастичным со строкой «уважаемым тобой», но не могла игнорировать срочный тон в обеих письмах. Она немного узнала об истории магглов от Теда и поняла, что люди, теряющие веру в рынок, будут проблематичными. Вероятно, Гринготтс всё ещё останется на плаву, но это может нанести колоссальный ущерб экономике волшебного мира. Андромеда сложила оба письма и положила их обратно на стол для ознакомления Гарри. Она начала ужинать одна, так как Гарри всё ещё спал. Ей стало интересно, во что он втянул себя.***
На следующее утро Гарри пил кофе и пытался унять мигрень. Тедди снова уснул после завтрака. Было ясно, что обратится вне полной луны было непросто, или пробежать больше двух миль зимой было больше, чем мог сделать ребенок… — Что мы будем делать, Андромеда? Она потягивала свой собственный кофе, с прямой спиной, которой позавидовала бы королева Англии. — Что мы можем сделать? Гарри, дети будут детьми. Магия будет магией. Вместе они всегда делают что-то неуправляемое. — Он превратился перед полицией. — Для этого и есть заклинания, — пассивно сказала Андромеда. — Ну конечно, наведение оружия, даже если оно кажется ему палкой, очень хорошо воспримется. Это не поможет, если дюжина людей увидит это. — Тогда как ты думаешь, что нам делать? — спросила она. Гарри глубоко вздохнул и бодро сказал: — Я думаю, что мы должны переехать. Она долго молчала, и пила кофе. Сердце Гарри упало. Часть его надеялась, что она ухватится за эту идею. Призраки этого дома буквально преследовали ее. Гарри надеялся, что Андромеда может быть готова отбросить их, что, возможно, она была готова сделать собственные шаги, чтобы исцелиться. Гарри и Нарцисса старались изо всех сил, но до тех пор, пока Андромеда не захочет помочь себе сама, они не могут сделать больше. Гарри резко встал и пошел на кухню, чтобы приготовить ещё одну чашку кофе. Парень попытался проглотить свое сожаление. У него были свои кошмары, и он просто хотел начать всё сначала. Он не должен обвинять Андромеду в том, что она не хочет того же самого. Когда он повернулся, чтобы достать джем из холодильника, то чуть не выпрыгнул из кожи, едва не столкнувшись с Андромедой. Поттер страшился, когда она так тихо ходила. — На чьи деньги? — спросила Андромеда. Гарри моргнул, всё ещё чувствуя себя неуравновешенным, и спросил: — Что? — Если бы мы купили новый дом, чьи деньги мы бы использовали? — повторила она. Гарри покраснел и провел рукой по волосам. — Андромеда, я… — Не извиняйся, — перебила она его, — я хотела знать, собираешься ли ты помочь гоблинам. Гарри нахмурился: — Как я могу помочь гоблинам? — Ты читал письма. — Да, но ни Рагнок, ни Кингсли не сказали ничего конкретного. — Волшебники теряют веру в гоблинов. Если ты, Золотой Герой и парень, который потерял все свои хранилища в пользу гоблинов, вернешь им свое доверие — ну, это пошло бы на пользу. Гарри засмеялся: — Ты можешь представить, что гоблины вернули бы мне мои деньги и наследство? Гоблины не расстаются легко с деньгами. — При такой скорости развития событий гоблины могут потерять всё. Гарри скептически посмотрел на нее: — Гоблины никогда не потеряют всё. — Могут, если министерство откроет государственный банк, управляемый волшебниками. — Да, но навряд ли это хорошо закончилось бы, — заметил он, думая о том, насколько развращены люди. Справедливости ради, Гарри ограбил гоблинов и использовал непростительные заклинания против них. Было понятно, что будет цена за это. Для них не имело значения, что Гарри спас их общество, может быть. Но если бы волшебники не отняли у гоблинов право носить палочки, возможно, они могли быть союзниками или сражаться вместе с Темным Лордом и его последователями. Гоблины могут быть сварливыми ублюдками, но они были более чем понятны. Андромеда ступила на шаг ближе к нему. У них была разница роста в дюйм (2,5 см). Их глаза сейчас были на одном уровне. Её глаза были ярко-шоколадными, такими же чистыми и такими же глубокими, как только что выдутое стекло. И всё же этим утром, за всей её красотой, он увидел что-то. Пламя жизни, мерцающее в ней. Впервые он почувствовал истинную надежду, что она сможет возродиться из пепла своей скорби. Она сделала ещё один шаг вперед. Гарри внезапно почувствовал пульсацию в горле. Она обняла его. Парень колебался мгновение, прежде чем обнять её спину. От нее пахло розами, жасмином и немного цитрусовыми. Андромеда прижала щеку к его щеке и прошептала ему в ухо: — Найди дом для нас, Гарри, и мы переедем. Где бы ты ни был, я хочу быть там с тобой. Гарри подавил дрожь от слов сказанных ею и уткнулся лицом в её кудри. Он понятия не имел, что делать. Но Мерлин помоги ему, если Андромеда Тонкс уже получила постоянное место в его сердце.***
Гарри понятия не имел, что делать. Это конечно хорошо, что было близко к магазинам, но он уединенный участок был бы предпочтительнее… Поттер неумолимо тяготел к Хогсмиду. С этим местом были связаны некоторые плохие воспоминания, но счастливых хватало. — Гарри! — окликнул его знакомый голос. Обернувшись с улыбкой, Гарри увидел приветственное лицо Ли Джордана. — Ли, — сказал Гарри, сложив руки, и Джордан крепко похлопал его по спине. — Что ты делаешь здесь? -спросил Ли с широкой улыбкой, когда они продолжали идти по улице. Люди останавливались, чтобы посмотреть на Гарри, но никто не поднимал шум. Конечно, он был знаменит, но Дамблдор тоже был, и они не смущались, когда случайно видели его. Хогсмид очень сильно отличался от Лондона. Здесь толпа в основном состояла из местных жителей и завсегдатаев. — Ищу недвижимость, — сказал Гарри. — Ооо, — восторженно произнес Ли. — Поттер выходит из подполья. Гарри ударил его по плечу: — Не говори. Ли засмеялся, а Гарри улыбнулся. Ли был как близнецы, всегда готовый к шуткам и улыбкам. — Как насчет тебя? — спросил Гарри в ответ. — Где в эти дни находится великий Ли Джордан? — Работаю в «Spintwitches Sporting», — сказал Ли грандиозно. Гарри поднял бровь. Ли ухмыльнулась: — Я знаю, что это немного говорит, но моя тетя построила компанию с нуля. Она занимается изготовлением нестандартных метел, их ремонтом, а также гравировкой.Поэтому она остается довольно занятой. Тетя учит этому меня. Это интересно на самом деле. - Он посмотрел на лицо Гарри. — Ты не ожидал этого? Поттер пожал плечами: — Я всегда думал, что ты будешь работать с людьми. Ли улыбнулся: — О, и работаю. Я собираю и доставляю метлы. Мы работаем на некоторых полупрофессионалов, а иногда и безумных игроков в квиддич, которые не хотят получать свою метлу совой и слишком заняты, чтобы забрать её сами. Я получаю бесплатно билеты всё время. Кроме того, в свободное время я всё ещё занимаюсь радиопостановками. Надеюсь, ты не возражаешь, я оставил название «Potterwatch». Гарри улыбнулся ему: — Мы друзья, и нет, я не против. Кстати, ты часто видишь близнецов? — Постоянно. Но они более заняты, чем я, впрочем, они всё ещё находят время, чтобы узнать мое мнение об их изделиях. Хотя в последнее время я почти не видел Джорджа. — Последнее было сказано с оттенком горечи. — Почему? — Анджелина Джонсон, — сказала Ли, выглядя немного удрученным. Гарри вспомнил, что Ли без ума от своего старого товарища по команде, и похлопал его по спине: — Извини, тяжелый разрыв. Ли не долго оставался грустным, и расправив плечи спросил: — Как насчет тебя, Гарри? Ты, должно быть, отталкиваешь дам от себя. Все… ну, кроме Фреда и Джорджа, казались удивленными, что ты бросил Джинни. Гарри пожал плечами: — Я забочусь о ребенке, это работа на полный рабочий день, и после войны… Джинни хочет прожить свою молодость, творить свою собственную судьбу. Я готов успокоиться. У меня было достаточно приключений, которых хватит мне на целую жизнь или даже пять. Ли кивнул: — Хотя она сногшибательная. Гарри не мог этого отрицать, но заметил: — Да, но думаю, что моему сыну все равно, как выглядит моя девушка. Настала очередь Ли дать спекулятивный взгляд Гарри: — Ты собираешься встречаться с той, которую ваш годовалый крестник сочтет целесообразной? — Нет, но я не собираюсь приводить в свою жизнь людей, которые не понимают, что Тедди мой. — Дин Томас, кажется, в восторге от того, что ты отказал Джинни, я видел их вместе в «Honeydukes» на прошлых выходных. — Хорошо для них, — честно сказал Гарри. Дин был отличным парнем, и он был рад слышать, что Джинни идет дальше. — Это тебя совсем не беспокоит? — Нет. Потом Гарри добавил: — Ты видел Гермиону и Рона? — Да, — голос Ли был менее чем веселым. — И? — И я знаю, что он младший брат моих двух лучших друзей, и я должен болеть за него, но разбираясь со всем… Гермиона Грейнджер слишком хороша для него. Честно говоря, Гарри, я вижу их ссоры чаще, чем то, как они заботятся друг о друге. Гарри кивнул: — Я люблю их обоих, но… — Но? — Но Рон не сделал много, чтобы заслужить её, — сказал Гарри. Он вздохнул. — Иногда мне интересно, как они обходятся без меня в качестве посредника между ними. — Не очень, — тихо сказал Ли. Гарри сделал паузу в середине шага и спросил: — Где мы? Ли ухмыльнулся и махнул рукой: — Добро пожаловать в жилой район Хогсмида. Ты говорил, что интересуешься недвижимостью и видя, как ты заботишься о семье, я подумал, что тебе не нужна квартира над магазином. Если ты пройдешь дальше по улице, то увидишь несколько вывесок о продаже, в последнее время много людей уехали. Гарри смотрел на дома, маленькие коттеджи, каждый из которых по-своему уникален. Дорога была грязной, но обочины были в хорошем состоянии. Дворы были у каждого дома. В отличие от магловского мира, между объектами не было отчетливой сетки застройки. — Было приятно видеть тебя, Гарри, — сказал Ли. — Мне нужно вернуться к моей тете, но я надеюсь видеть тебя чаще. — То же самое, — сказал Гарри, — передавай от меня привет близнецам. — Хорошо. Гарри провел остаток утра, прогуливаясь по Скалер-роуд. Чем дольше Поттер проводил там времени, тем больше ему это нравилось. Это было знакомое месте, но не настолько, чтобы он боролся со своими воспоминаниями. Когда он стучал в дома со знаками на продажу, двери открывались, и его встречали с распростертыми объятиями. У Гарри Поттера не было много врагов поблизости от Хогвартса. Наконец Гарри нашел дом, который был вдали от дороги. С обоих сторон были соседи, но не настолько близко, чтобы можно было заглянуть в окна. Это был дом среднего размера, один этаж, три спальни, одна большая ванная комната, большая кухня-столовая с аркой, ведущей в гостиную. Входная дверь открывалась в кухню, а задняя дверь находилась в прачечной, которая также имела большой однокомнатный подвал с раковиной. Это был дом мечты, и задний двор выходил в лес. Он сказал владельцу, что заинтересован в доме. Они ответили, что для Гарри Поттера, придержат его до года. Когда он уходил, они бесконечно благодарили его, и Гарри улыбнулся, сказав, что отомстил за их племянницу. Не было никакого способа избежать последствий войны, но Гарри устал скрывать свою магию от магглов. Особенно с растущими способностями Тедди. Даже если он столкнется с трудностями из-за того, что он оборотень, ему будет легче найти друзей в этом мире. Гарри полностью склонился к Хогсмиду, когда увидел, сколько детей разного возраста игралось здесь.***
Будучи так близко, Гарри решил заглянуть к своим друзьям в Хогвартс. Он был на полпути по коридору, когда увидел группу гриффиндорцев четвертого курса, сражавшихся с небольшой группой слизеринцев. Гарри вздохнул и тихо подошел к группе. Слизеринцы увидели его приход, и выражение облегчения на их лицах было душераздирающим. — Честно говоря, — сказал Гарри, звук его голоса заставил львов подпрыгнуть и повернуться к нему лицом. Они уставились на него. Он держал свое лицо нейтральным и словил их палочки, не удосужившись вытащить собственную палочку. — Разве вы не опоздали на обед? — Ты не можешь забрать наши палочки, — возразила одна гриффиндорка. — Вы не знаете, кто виноват, — пренебрежительно сказал мальчик, но Гарри видел, как он дрожит. — Конечно, знаю. Это написано на ваших лицах, — сказал Поттер. — Теперь идите, я передам ваши палочки директрисе. Гриффиндорцы выглядели больными, и слизеринцы улыбнулись ему. Все они направились в Большой Зал, и слизеринцы бросились к их столу, когда гриффиндорцы поспешили к своему собственным. Гермиона заметила его первой, она мгновенно побежала к нему, почти сбивая с ног, когда врезалась в него. Гарри засмеялся: — Привет, Миона. — Привет, Гарри, — ответила она, улыбаясь так ярко, что Гарри даже не мог вспомнить, когда в последний раз выглядела такой счастливой. — Я собираюсь поприветствовать профессоров, и мы можем потусоваться потом. — Мистер Поттер, — спросила она дразня, — вы поощряете меня не посещать занятия? — Мисс Грейнджер, — сказал Гарри тем же тоном, — это вы должны учить их. Гермиона улыбнулась ему и вернулась к столу. Гарри помахал своим друзьям. Луна помахала в ответ, начиная с её руки до талии, так что она махала всем своим телом. Рон слабо улыбнулся ему, и Невилл крепко обнял его. Уверенность Невилла заставила Гарри почувствовать себя лучше. Прием учителей был таким же теплым. Хагрид чуть не раздавил его в объятиях. Минерва разозлилась из-за палочек, которые Гарри передал ей, хотя, к счастью, её гнев не был направлен на него. Она трансфигурировала ему стул, и Гарри сел между Минервой и Филиусом. Филиус и Поттер вступили в дискуссию о теории чар, которую Гарри читал в свое свободное время. Пока Минерва не подняла тему о статуе в министерстве, о которой Гарри должен объяснить. В конце концов он сказал: — Честно говоря, я не знаю, как сделал это, просто представил, произнес заклинание, а затем немного поправил. Её зеленые глаза вспыхнули: — Я знала, что ты сдерживаешься. Тебе очень хорошо дается трансфигурация, как и твоему отцу. Гарри посмотрел на нее: — Это никогда не было так легко раньше. — У некоторых людей разные подходы к магии, логика и теория — вот способ, которым мы преподаем здесь, потому что он дает наиболее предсказуемые результаты и относительно безопаснее, но некоторые волшебники и ведьмы используют магию, как будто они творят искусство, технический навык ничто по сравнению к их чувствам и инстинктам. Кажется, ты наконец-то нашел свой собственный путь, — объяснила Минерва. Гарри подумал об этом и не мог спорить по этому поводу. Гермиона была очень антиклинальная, но самые сильные заклинания Гарри были сделаны под высоким эмоциональным напряжением и с небольшим количеством заранее спланированных мыслей. Теория была великолепна, но Гарри не думал о теории, когда работал с магией. — Итак, Гарри, — начала профессор Синистра, — с чем связан сегодняшний визит? — У меня были дела в Хогсмиде, — сказал Поттер. — У меня есть седьмой и восьмой курсы после этого, — вмешался профессор защиты, — если ты хочешь побыть преподавателем на этот день, я не буду жаловаться. Гарри кивнул: — Поскольку сегодня мне не нужно никому читать лекции, это звучит приемлемо.***
— Что у тебя есть для нас сегодня, Гарри? — спросил Невилл, почти подпрыгивая на ступнях. Все казались счастливыми, кроме Джинни и Рона. Гарри немного волновался, что Рон был расстроен из-за него, но он всегда был таким. Ничего нового в этом нет. — Иллюзорные чары, — сказал Гарри, размахивая палочкой над собой и создавая свой дубликат. Он двигался по комнате и махал случайным людям. Гарри бросил на него Ступефай, и иллюзия замерла. — Нашел в старой книге, очень полезное заклинание, хотя и немного сложное. «Сложное» оказалось преуменьшением. Сначала Луна его скастовала, затем Невилл и Гермиона. Дин и сестры Патил были единственными, кто овладел им к концу урока, все остальные получили лишь теневые фигуры. Что, как доказала Ханна, всё ещё могло бы отвлекать внимание, если бы оно охватывало людей. После окончания урока все ушли. Луна поцеловала его в щеку и сказала дать Тедди ледяной имбирный чай с медом. Рон и Гермиона были единственными, кто остался. — Как ваши дела? — спросил Гарри. — Хорошо, — коротко сказал Рон. — У меня тоже всё было хорошо, — сказала Гермиона, — мадам Пинс дала мне неограниченный доступ к закрытому разделу. — Она живет в библиотеке, — пробормотал Рон, — думаю, ей чертовски нужно закончить чтение библиотеки до того, как закончится учеба. Гермиона посмотрела на него: — По крайней мере, я мудро трачу свое время. Ты проводишь больше времени, жалуясь на учебу, чем на домашнюю работу. Рон закатил глаза и скрестил руки. Гарри почувствовал вкус старого боя и собирался вмешаться, когда Гермиона сломалась. — Какого черта ты вообще вернулся сюда?! — обратилась она к Уизли. Глаза Гарри расширились. Гермиона раньше не смогла бы начать с таким тоном. — Чтобы получить мои ЖАБА, — пробормотал Рон. — Тогда почему бы тебе не взять чертову книгу? — Я просто не помню, чтобы мне было так сложно сосредоточиться! — отстреливался Рон. — Ты не помнишь, потому что никогда не пытался сосредоточиться! — взревела Гермиона в ответ. Она повернулась к Гарри: — Я больше не помогаю ему с его домашней работой, и он не может простить меня за это. Рон тоже повернулся к Гарри. Поттер чувствовал себя внутри ужасно. Он знал это выражение лица, знал, что Рон собирался сыграть линию «девушки сумасшедшие» и заставить Гарри выбрать сторону. — Она даже не проверяет мои основные курсовые работы и не дает мне отсканировать её записи. Гарри кашлянул: — Ну, Рон, ты знаешь… — Конечно! — закричал он, лицо покраснело. — Прими её сторону! Всегда так. — Рон, — Гарри снова попытался говорить спокойным голосом, — Гермиона чувствует несправедливость, насколько мы использовали её умственные способности в школе. Мы с тобой были бы лучшими волшебниками, если бы взялись за работу. - Поттер с грустью посмотрел на Гермиону. — Оглядываясь назад, мне стыдно за то, как мы относились к тебе, Гермиона. Гнев Гермионы, казалось, угас: — Всё в порядке, Гарри, Мерлин знает, что у тебя всегда имелось достаточно проблем, и я… так отчаянно пыталась оставить вас обоих в друзьях, что, возможно, слишком потакала. Гарри улыбнулся: — Три сумасшедших ребенка в ещё более безумном мире. — Да, вы оба всегда были такими сумасшедшими. Гарри учился меньше, чем я, и сумел добиться большего, даже не пытаясь. Гермиона напряглась от слов Рона: — Гарри пробовал, Рон. Ты просто не обращал внимания. Я имею в виду, что ты пропустил нашу подготовку к дракону на четвертом курсе и в прошлом году, когда ты бросил нас в лесах. — Действительно! — рявкнул Рон. — Давай напомним мне. Что было между тобой и Гарри, пока вы были вместе одни в палатке несколько недель? Гарри закрыл глаза, ему не нужно было видеть лицо Гермионы, чтобы понять, насколько она была в ярости. По правде говоря, Гарри утешал её, когда она плакала из-за ухода Рона. Гермиона никогда бы этого не признала. Её голос прозвучал в новой октаве: — Ты, ублюдок! Как ты смеешь? Где, черт возьми, ты находишь смелость спросить меня об этом?! Гарри вздрогнул от нового ругательства. Гермиона была не за ненормативную лексику, кроме как в чрезвычайных обстоятельствах — Ты ближе к Гарри, чем когда-либо была со мной! — сказал Рон. Поттер не согласился бы с этим, ведь он никогда не совал язык в горло Гермионы. — Тебе это только кажется, потому что у Гарри есть эмоции, которые простираются дальше поверхностности твоего мировоззрения! — Гарри оставил нас! Гермиона издала резкий звук в горле: — Сколько раз я должна тебе это объяснять! Он не оставлял нас, а взял на себя ответственность, возложенную на него. Так же, как он всегда это делает. Ты просто завидуешь что он счастлив. Рон вскинул руки: — Счастлив! Кровавые яйца, что я должен сделать, чтобы сделать тебя счастливой? Ты права, я не забочусь о школе, никогда это не делал, но я забочусь о тебе и Гарри. Я вернулся в Хогвартс, чтобы быть с тобой. Но ты больше влюблена в книги и героев, чем в жизнь в реальном мире. Гарри почувствовал, как сила поднимается от Гермионы. Он сделал шаг между ними, когда Гермиона схватила его за край плаща. Девушка дернула Гарри и поцеловала Парень замер, его разум мгновенно опустел от мыслей. Он любил Гермиону, но целовать её было… Дело было не в том, что существовали романтические чувства, а чувство вины и желание обнять её и утешить. В том, что она делала с ним, не было ничего романтичного. Потому что Гермиона не целовала его, как влюбленная или страстная женщина. Это был прощальный поцелуй. Только это был не Гарри, с которым она прощалась. Рон рявкнул, и Гарри обнял Гермиону за талию, повернулся и выбросил заклинание щита. Заклинание Рона было достаточно сильным, чтобы пошли вибрации, и появился потрескивающий шум. Рон тяжело дышал, взгляд ярости от разбитого сердца был сосредоточен исключительно на Гарри. Уизли опустил палочку, а Поттер- щит. Голос Рона был холодным, когда он наконец заговорил: — Я закончил играться, быть на втором месте, Гарри Поттер. Я ухожу, собираю вещи и еду домой. Надеюсь, вы оба счастливы. — Он повернулся на каблуках и захлопнул за собой дверь. Гарри осторожно перевел взгляд на Гермиону. Он ожидал, что она будет в слезах, но её глаза были сухими. Когда девушка посмотрела на него, Поттер увидел только холодную цель. Тогда он понял, что это была не первая или десятая ссора. Гермиона приняла решение задолго до этого. — Иногда я думаю, что он тот, кем я хотела бы быть, он спокойный, громкий, и у него хорошо получается заводить друзей. Рон никогда не беспокоился о том, чтобы не понять что-то. Он заботился о себе так, как я никогда не заботилась о себе. Я всегда думала, что быть им будет намного легче, чем быть мной. Что если бы он любил меня, я могла бы быть такой сильной, чтобы быть нормальной, как все остальные. Гарри начал говорить, но она перебила его. — Но я сильная, сильнее его, сильнее большинства людей, которых я знаю. И быть нормальной? Я бы перестала быть собой, чтобы быть нормальным. И знаешь что, Гарри? Парень тихо спросил: — Что, Миона? — Мне нравится, кто я есть, и не хочу перестать быть собой, чтобы соответствовать образу, которым я не являюсь. Если я изменюсь, то хочу, чтобы это было к лучшему. Гарри долго молчал, а потом сказал: — Мне всегда нравилось, кто ты есть, Гермиона. Ты всегда была самым добрым и сильным человеком, которого я когда-либо знал. — Я думала, ты собираешься сказать, что я была самым блестящим человеком, которого ты когда-либо знал. Гарри кивнул: — Да, и это, вероятно, спасло нас больше раз, чем я хотел бы сосчитать. Но я не поэтому был твоим другом. Гермиона наклонила голову. — Тогда почему? — Потому что ты всегда была девушкой с большим сердцем, чем даже твой внушительный размер интеллекта. Гермиона обняла его и сказала: — Прости, Гарри. Гарри обнял её. — Не нужно извиняться. Мы семья, и ничто не может изменить это. — Если бы мы могли вернуться… — Неважно. Учитывая всё, что противостояло нам, мы добились большего успеха, чем кто-либо мог ожидать.