То, что мы потеряли

Тело Гарри рухнуло на пол, когда он потянулся и смог ухватиться за поводок, который Андромеда преобразила вокруг Тедди вместе с ремнем безопасности. Если малыши, бросающиеся в истерике, были плохими, то что говорить о Тедди, в его форме волчонка. Мальчик перекатился на спину и начал кусать поводок, пытаясь прогрызть его. Он пинался лапами, как будто мог плыть назад в воздухе. Тедди зарычал и вскрикнул. Гарри почувствовал большее облегчение, чем когда-либо, что они покинули Дом Тонкс. Соседи там были не достаточно далеко, чтобы ничего не слышать, но достаточно, чтобы не видеть, что происходит на пороге. Суставы Гарри заболели, когда он поднялся на ноги. Поттер снял с себя плащ и бросил его на Тедди. Не прошло и пяти секунд, как парень укутал Тедди и вернулся в дом. Андромеда открыла двери, и Гарри не выпускал волчонка, пока они не вернулись в подвал. Это был третий раз, когда Тедди обращался не во время полной луны, каждый раз из-за сильных эмоций. В этот раз, потому что Андромеда поздно вернулась с работы, и Гарри настоял, чтобы Тедди ложился спать в обычное время. Гарри опустился, чтобы сесть на землю. Андромеда присоединилась к нему. Оба стояли спинами к закрытой двери подвала. Женщина взмахнула палочкой, и ремни исчезли. Тедди зарычал на них, и повернулся, чтобы порвать пустую картонную коробку. — Должен быть другой способ справиться с этим, — вздохнул Гарри. — Ему нужно пойти на прогулку, — сказала Андромеда, её глаза были печальны смотря на мальчика, которому приходилось иметь дело с инстинктами, которые были не совсем человеческими, и не полностью его собственными. Гарри долго молчал, а потом сказал: — Ради Ремуса его друзья стали анимагами, чтобы они могли безопасно бегать с ним в полнолуние. — Но мы не должны защищаться от Тедди. — Да, — согласился Гарри, — мы должны держать его в безопасности и быть в состоянии не отставать от него. Он такой маленький, что даже на метле, я могу потерять его в лесу. — Но ты думаешь, что будучи животными, мы могли бы следить за ним. Но знаешь, стать анимагом — нелегкое дело. — Червехвост смог сделать это, мы тоже сможем. — Полагаю, ты попросишь Минерву о помощи. Гарри кивнул. — Какая форма была у твоего отца и моего кузена? — Сириус был черной собакой, он выглядел мрачным. А мой отец был оленем, таким же, как мой патронус. — Тогда ты, вероятно, тоже будете оленем, патронусы часто отражают форму анимагии, — сказала она, положив голову на колени, наблюдая, как Тедди рвет ещё одну коробку. — Какой у тебя патронус? — спросил Гарри. — Кролик. Гарри засмеялся. Она посмотрела на него. — Что в этом смешного? — Извини, я просто представил тебя кроликом с маленьким хлопковым хвостом и розовым дергающимся носом. Андромеда вздохнула. — Полагаю, что кролик не очень практичен, чтобы не отставать от волка. — Ты бы хорошо отвлеклась, — серьезно сказал Гарри. Она ткнула его в бок, заставив пошатнуться, и начала щекотать его. Гарри засмеялся, и начал серьезно отступать. Парень снова оказался на земле, Андромеда легла на спину, её смех заполнил пространство вокруг них. Было приятно слушать её смех.

***

На следующее утро Гарри ускользнул в гости в Хогвартс. Оказалось, что сейчас идет матч по квиддичу, и Поттер подошел к ложе профессоров. Играли Слизерин и Хаффлпафф. Несмотря на то, что команда Хаффлпаффа имела преимущество в виде старших учеников, парень был всё же удивлен, увидев, как хорошо играет слизеринская команда. Во времена Гарри команда слизеринцев играла жестоко и с дешевыми уловками, но, будучи слабыми… Поттер предположил, что он видит Слизерин в их лучших проявлениях. Слишком много людей сосредоточились на том, что «хитрость» была определяющей чертой Слизерина, но когда наступал удар, именно их амбиции лучше всего их описывали. Гарри наблюдал, как мелкие игроки проносятся мимо взрослых семикурсников, беспощадно мстя и сохраняя акцент на игре, которая была почти пугающей. Их решимость не быть «побежденными» была замечательной, даже несмотря на ставки против них. Толпа на трибунах Слизерина состояла из большего количества родителей, чем студентов, и напряженность на них была ощутимой. — Гарри, — тепло приветствовал Филиус, заметив его, — иди присядь к нам. Минерва кратко улыбнулась ему, прежде чем снова сосредоточиться на игре. Гарри мог видеть, насколько она наслаждалась соревнованием. Игра длилась ещё два часа. Слизеринцы потеряли победу, когда Ловец Хаффлпаффа толкнул Ловца Слизерина в сторону и поймал снитч. Команда Слизерина вела на четыре гола и выглядела сильно разочарованной. Толпа закричала, и учителя встали, чтобы хлопать. — Представьте, какой будет эта команда через два-три года, — сказала Минерва. Гораций усмехнулся: — Остальные дома лучше всего наслаждаться своими победами сейчас, пока они могут. Филиус только улыбнулся. После того, как все вернулись в замок, Гарри пошел в кабинет директора. — Привет, мой мальчик, — поприветствовал Альбус, когда Гарри вошел в комнату. Гарри весь напрягся. Он не ответил картине, в конце концов, это была просто картина. — Высокомерный, как всегда, — усмехнулся директор Блэк. Гарри вышел на балкон Минервы, не спрашивая разрешения. Она стояла рядом с ним, ожидая, пока он заговорит первым. — Это когда-нибудь беспокоит тебя? — спросил он через некоторое время. Минерва посмотрела на горизонт, день был нехарактерно солнечным для этого времени года. — Иногда, но в основном я нахожу это удобным, когда мне хочется потерять самообладание. Гарри поднял бровь. — И как? Получается? Она вздохнула. — Обычно нет. Он просто дает мне добрые советы, благородные слова, которые мог бы сказать в жизни. Иногда он демонстрирует раскаяние, но это всего лишь портрет, хотя его эмоции настолько глубоки. — Ты говорила с Аберфортом? — Немного. Он, кажется, не возражает, что Альбус мертв. Иногда я желаю… — она не закончила мысль, и Гарри не просил. В конце концов, Минерва спросила: — Что ты хотел обсудить со мной, Гарри? — Андромеда и я хотим узнать, как стать анимагами. Минерва выглядела слегка удивленной. — Хорошо. — Можешь нам помочь? — спросил Гарри. Она кивнула. — Да, но мне интересно, сможет ли она помочь мне взамен? Гарри наклонил голову, привычка, которую он начал брать у Тедди. — Всё, что угодно. Она повернулась к нему лицом, нефритово-зеленые глаза уставились в изумрудные. — Как ты знаешь, осталось чуть меньше двух месяцев до окончания учебного года. Гарри ждал. — Мне было интересно, сможете ли вы прийти и провести несколько семинаров? По мере того, как год приближается к концу, и годовщина… — Я понимаю, — сказал Гарри, прерывая её. — Так что, ты… — Я не могу преподавать полный рабочий день, Минерва, Тедди ещё слишком мал для этого. — Андромеда… — Уже работает каждый будний день, и Тедди не очень хорошо приспосабливается к этому. А я — основной опекун. — А как насчет выходных? Гарри на мгновение задумался. — Полагаю, я могу проводить субботние и воскресные вечера. — Два дня — не так много времени для такого количества студентов, как у нас. — Не так много, как в мое время здесь. Даже половина школьников может быть всего на несколько детей больше, чем в моем пятом курсе. — Я оставлю это на твое усмотрение, — сказала она. — Ты хочешь, чтобы я преподавал ЗОТИ, правильно? — спросил Гарри. — Да. — Я возьму пятый-восьмой курс в субботу, а затем, первый-четвертый в воскресенье. — Спасибо, — сказала она, облегчение в её голосе было отчетливо слышно. — Как плохо это? — спросил Гарри. — То, что я увидела, было достаточно плохо. Но я полагаю, вы знаете лучше, чем большинство, что именно то, что происходит вне поля зрения учителя, является истинной мерой плохого. Студенты боятся и злятся. Таким образом, я сомневаюсь, что они могли определить или озвучить это. Гарри положил руку ей на плечо. — Всё будет хорошо. Она одарила его кривой улыбкой. — И с каких это пор ты стал оптимистом? Гарри улыбнулся ослепительно. — Когда я нашел людей, ради которых нужно жить. Минерва улыбнулась в ответ. — Иди домой, к своей семье, мой друг. Я буду посещать тебя каждую пятницу вечером для тренировок. — Я приготовлю ужин и буду ждать. На лице Минервы мелькнуло выражение, которое можно охарактеризовать только как тоску. — Ты действительно превосходный повар. Гарри ухмыльнулся. — Это одна хорошая вещь, которой меня научили Дурсли.

***

— Мапоппи! — взвизгнул Тедди. — Это обман! Андромеда кинула кубик и переместила свою фигуру через доску, попав в очередную ловушку. — Победа — это не обман, Тедди. Тедди надулся и снова бросил кубик, он приблизился к финишу, но не настолько близко, чтобы догнать Гарри, прежде чем он пересек линию. Гарри улыбнулся и бросил кубик. Ему нужно было только бросить выше трех, чтобы выиграть, и с двумя кубиками это должно было быть легко. Но то, что Андромеда начала называть удачей Поттера настигло его, и он выбросил двойку. Гарри застонал, и Тедди захлопал в ладоши, торжествующе смеясь, когда Поттер перенес свой жетон на квадрат с червоточиной, которая вернула его к середине доски. Очередь Андромеды поставила её на второе место, пока Тедди снова не кинул куб и не приземлился на то же место, куда попал Гарри. — Неееееееет! — отчаянно закричал Тедди. Андромеда и Гарри добродушно рассмеялись.

***

Той ночью Андромеда лежала без сна, глядя на очертания лица Гарри в темной комнате. Её рука была на его груди, голова покоилась на его плече. Она была так счастлива иметь его в своей жизни. Женщина снова поразилась, как много он для нее значил, так же, как и для Тедди. Более преданного отца она никогда не встречала. Слова её сестры ещё раз вспомнились ей. Андромеда была ведьмой, и достаточно молода, чтобы иметь ещё одного ребенка. Она подумала о том, как Гарри держал Верону, как он смотрел на любого проходящего мимо ребенка, и хотела дать ему ещё одного собственного. Андромеда предположила, что теперь вопрос в том, хочет ли она ещё одного ребенка? Быть снова беременной и рожать? Возможно, она всё ещё достаточно молода, но Мерлин, она была юной, когда родилась Нимфадора. От такой физической травмы намного легче прийти в норму в шестнадцать лет, чем в сорок. Но Андромеда вспомнила радость, трепет сотворения жизни. В этом мире не было такой поразительной магии, как сотворение жизни. Держать в своих руках плоть своей плоти. И мысль о маленькой частичке Гарри, бегающей по миру, была слишком прекрасной. Андромеда хотела больше детей, но у Теда было явное нежелание, к тому же большая часть работы приходилось на нее. Тогда иметь больше детей казалось скорее бременем, чем подарком. Гарри же хотел детей сильнее и делал по дому больше, чем она. Поттер хотел семью больше, чем сделать карьеру. Будучи целителем, Тед поставил приоритеты времени на работу, а не на дом. Что в магловском и волшебном мире было совершенно нормальным и вполне ожидаемым. Возможно, то, что было у нее с Гарри, было далеко от обычного. Но она дурачила себя, полагая, что когда-либо хотела обычной жизни.