Андромеда нечасто ездила в Лондон, но ей нужно было проверить их хранилища. Хотя у нее и Гарри не было планов — по крайней мере, о которых она знала — Гарри «женился» на ней ещё и в финансовом отношении.
Уже был ноябрь, и хотя подготовка к Йолю ещё не была в полном разгаре, люди были заняты как никогда. Флер была со своими родственниками во Франции. Близнецы Уизли с их бизнесом и личной жизнью. Поэтому у них не было времени на присмотр за детьми.
Меньше всего у Джорджа, женившегося на Хэллоуин. От этого Гарри не был в восторге, и, говоря «не в восторге», она имела в виду, что он не просто чрезмерно защищал её, а прыгал в тени и весь вечер не выпускал из поля зрения Андромеду или Тедди. Он довольно хорошо скрывал свое беспокойство, пока Молли Уизли не прокомментировала рождение ребенка.
Взгляд, которым Гарри одарил Матрону Уизли…
Андромеда улыбнулась. Это хорошо, что тебя любят, и если эта любовь вселяла страх в окружающих, что же, это было просто вишенкой на торте.
Но независимо от того, насколько им понравилась свадьба, или насколько хорошо Тедди вел себя, Гарри не был счастлив и не спал всю ночь, когда они наконец вернулись домой.
Прошлый Хэллоуин не был таким, и когда она наконец спросила его об этом, его ответ был пугающим. Не только содержание, но и тональность, в которой он это сказал:
«На Хэллоуин со мной обычно случается что-то плохое, и у меня никогда не было так много всего, что можно терять».
Он простоял на страже всю ночь, она заснула в его объятиях на софе, а он слушал и смотрел.Вокруг их дома сверкали щиты, и дверь в комнату Тедди была открыта.
Когда наступило утро, она оказалась одна на софе, её разбудил запах завтрака. Гарри улыбнулся ей. Парень казался совершенно непринужденным, но это её не обмануло. Если бы целая армия напала на них вчера вечером, Гарри мог бы убить их. Закончил бы с ними прежде, чем они осознали, что происходит.
Андромеда всегда находила попытки Волдеморта убить ребенка вызывающими крайнее отвращение. Ни один чистокровный не мог бы преследовать ребенка, независимо от того, что говорилось в пророчестве. Она не говорила, что чистокровные никогда не убивали младенцев, они это делали. Но они не стали бы охотиться за младенцем из чистой гордости. А потом, когда Волдеморт попытался убить Гарри, когда тот ещё учился в школе, это тоже показалось странным.
Смотря на Гарри в ночь Хэллоуина, когда ему всего было девятнадцать, она видела волшебника, которого следовало опасаться. Если бы этот Гарри Поттер сражался в Второй Магической войне, и черт возьми, если бы он в Первой, то ни та, ни другая не продлилось бы так долго.
Андромеда не единственная, кто это понял. Филиус и Минерва были гостями их дома достаточно часто, и она видела, как они перешептываются и обмениваются взглядами, когда Гарри бездумно использует беспалочковую магию. Или даже во время занятий, и по словам его учеников, слухи о нем бледнели от по сравнению с его реальной силой.
Это вернуло женщину к мысли, почему она здесь одна без него. У нее будет утренняя встреча с гоблином. Гарри сейчас был на работе, и на сегодня он взял с собой Тедди. Если бы они оба не знали, что она поедет в Лондон одна, встреча с гоблинами была перенесена.
Гарри работал в Хогвартсе неполный рабочий день, а точнее — по утрам. Тедди и Андромеда просыпались достаточно рано, так что работа Гарри не входила в их утренний распорядок. И Минерва изменила расписание, чтобы все семикурсники могли иметь занятия по ЗОТИ утром.
У первокурсников было первое занятие в понедельник. У второго и третьего курсов вместе — второе. Вторник — две группы четвертого курса. Среда —две группы пятого курса. Четверг —две группы шестого курса. И наконец, седьмой курс в пятницу.
И поскольку это был Гарри Поттер, легенда даже среди своих сверстников, каждый ученик посещал ЗОТИ, включая шестой и седьмой курсы, которые изначально планировали исключить этот предмет, потому что их выбранная карьера не требовала этого.
Гарри предупредил Минерву, что после рождения ребенка он не будет преподавать до следующего года.Прошлогодний профессор согласился вернуться, пока его не будет. Поттер был естественен в обучении, и это, казалось, давало Гарри возможность тренировать свои магические силы и отдать дань обществу. Он мог легко проводить каждый день взаперти с ней и Тедди и никогда не жаловаться.Но парень был более расслаблен, чем больше преподавал.
— Шлюха, — сказал кто-то мимоходом.
Андромеда обернулась, чтобы посмотреть, кто говорил, но улица Лондона была переполнена, и, поскольку было холодно, она была окружена сотнями черных плащей. Всё, что женщина знала, что говорящий однозначно был волшебником. Она продолжила свой путь. Женщина выпрямила спину, которая уже сильно болела. В этот момент Андромеда была на поздней стадии беременности.
Женщина больше не могла спать всю ночь, то ли из-за болей в мышцах и костях, то ли из-за того, что две ножки и два кулачка били её изнутри. Хотя она не променяла бы это ни на что-либо, увидев лицо Гарри в первый раз, когда он почувствовал, как его ребенок пинается в его руку сквозь нее.Андромеда была почти готова к родам.
— Воровка, — сказал кто-то ещё.
— Змея.
— Гарпия.
— Чудовищная сука.
Андромеда не представляла, как много враждебности будет по отношению к ней. Ирония была в том, что, хотя она не могла идентифицировать людей, плюющих в нее оскорблениями, женщина не узнавала ни в одном из них чистокровных или, по крайней мере, чистокровных, которые были в кругах её родителей. Гарри Поттер был героем «Предателей крови», «Полукровок» и «Маглорожденных», и это были те самые люди, которые, казалось, презирали её.
Было тревожно иметь двадцать лет уважение от них и теперь оказаться в рядах получателей презрения. Всё снова перевернулось для нее. Часть женщины понимала, почему ведьмы злились на нее. Она получила самого желанного холостяка поколения. Но Андромеда не понимала, почему волшебники злятся на нее.
Это потому, что она была Блэк?
Она добралась до банка и почувствовала себя немного потрясенной, потому что была рада, что никто не попытался прикоснуться к ней или кинуть заклинание ей в спину. Беременной ведьме не стоило беспокоиться об этом вне войны. Даже чистокровные открывали для нее двери магазинов, когда она показывалась беременной Нимфадорой. В нынешнем состоянии мысль о том, что её ударят заклинанием, была ужасающей не так для нее самой, а для ребенка.
Андромеда ненавидела страх. Но она не была глупа или настолько горда, чтобы рисковать ребенком. Теперь женщина не собиралась выходить снова одна из дома, пока не родится ребенок.
Гоблины обращались с ней так, как она и ожидала. Они открыли для нее двери. Хотя Андромеда не могла назвать их разговор приятным из-за обсуждения хранилищ, они всё же предложили ей воду, закуски и удобный стул. Хранилища Беллатрисы, братьев Лестрейндж, Сириуса, Джеймса, Ремуса и Гарри теперь тоже были её.
Поллукс Блэк будет переворачиваться в могиле.
Эта мысль очень позабавила Андромеду.
Когда она вернулась в вестибюль, женщина уже почти решила послать к Гарри сову, чтобы он пришел и забрал её. Аппарация на поздних сроках беременности не рекомендуется, поскольку известно, что она может вызвать преждевременные роды. У Андромеды оставался ещё месяц до назначенного срока.
Она почти начала искать гоблина, у которого бы спросила о сове, когда заметила знакомую белокурую голову.
— Люциус! — позвала Андромеда, впервые в жизни, рада видеть его.
Дело не в том, что она не могла защитить себя, но ей нужен был кто-то, кто бы присматривал за ней, она не могла сейчас так хорошо увернуться. Центр равновесия изменился, и у нее было слишком много слабых мест.
Люциус повернулся к ней с холодным лицом, когда остановился перед выходом. Он не протестовал, когда она потянулась к его руке, просто принял со всей вежливостью, которая была для него возможна.
— Мне нужен эскорт домой, — сказала она, обвивая руки более высокого человека.
Глаза и губы Люциуса сжались, но мужчина не отказал. Конечно, он не мог это сделать, если не хотел бы вернуться домой к Нарциссе и сказать, что отказал её единственной сестре и нерожденной племяннице или племяннику в безопасном сопровождении.
Андромеда улыбнулась ему, прекрасно зная, что только что убила ему половину дня. Беременные ведьмы мало путешествовали, слишком много магических перевозок было рискованными для третьего триместра, а время, когда экипажи запряжены крылатыми лошадьми, давно прошло, за исключением особых событий или определенных сообществ во Франции.
Если бы она ехала в поместье Малфоев, они могли бы сесть на машину. Но им нужно в Хогсмид, к которому не было дорог.Это означало, что им пришлось бы сесть на поезд, а так как Хогвартс-экспресс не ходит сейчас, нужно отправляться на «Хогсмид-экспресс», который был гораздо более медленным поездом. Но он ходил шесть раз в день, по три раза туда и назад, кроме тех дней, когда курсировал Хогвартс-экспресс. Андромеда приехала утренним поездом, а через час уходил следующий рейс. Если они не успеют, следующего поезда не будет ещё семь часов.
Шаги Люциуса были быстрыми, и он замедлился только тогда, когда Андромеда чуть не споткнулась о булыжник.
— Почему Гарри не с тобой? — спросил Люциус, когда они продолжили идти.
— Он не знает, что я здесь. Точнее, узнает, когда вернется домой и прочитает записку, которую я оставила. Гарри уступил Тедди, умоляющему взять его в Хогвартс. Так что у меня было утро для себя.
— И ты решила пойти в банк, — горько сказал Люциус. — Ты осознавала опасность, которой подвергла себя и ребенка?
Вопрос ей не понравился. Ей не нравилось, как светлые глаза мужчины изучали толпу. У Люциуса была жесткая спина, когда он пытался не замечать проходящих мимо людей. Гордость Малфоя была очень важна для него, и в настоящее время её безопасность была его честью. Поэтому, несмотря на это, Андромеда расслабилась, идя рядом с ним.
Мерлин, она так устала. У нее болели ноги, хотя на ней были самые низкие каблуки.
— До сегодняшнего дня я не понимала, что люди на самом деле могут мне навредить.
— Это потому, что всякий раз, когда ты находилась на публике за пределами Хогсмида, Гарри всегда с тобой.
— Я знала, что меня не любят.Но не думала, что люди будут так враждебно относиться. Когда я вышла замуж за Теда, все чистокровные просто игнорировали меня.
— Остальные не были воспитаны на наших ценностях или вежливости, Андромеда, — устало сказал Люциус. — И, к сведению, наше сообщество уважает ваш недавний выбор.
Она улыбнулась, когда они прошли через арку и оказались в маггловском Лондоне среди толпы магглов, направлявшейся к вокзалу.
— Ты не можешь честно сказать мне, что меня ждут снова. И ожидать, что они позволят мне вальсировать на празднестве Йоля в руках Гарри.
Люциус пожал плечами.
— Ну я не могу сказать, что Тедди Люпина будут тепло встречать.
— Прошу прощения, но когда они когда-либо кого-нибудь тепло приветствовали?
Губы Люциуса дернулись.
— Как бы то ни было, юный мистер Люпин был признан законным наследником Гарри Поттера, независимо от того, дашь ли ты ему ещё одного сына или нет. Мистер Поттер доказал свою силу, и она всегда уважаема. Мистер Поттер доказал свою силу, и власть всегда уважаема. Когда-то Поттеры были грозной семьей, а ты — когда-то Блэк и всегда Блэк. Ваш союз, независимо от того, официальный он или нет, был признан. Тебе снова рады среди нас, моя дорогая.
Она была удивлена тем, как смягчился его голос в конце. Андромеда подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, и на мгновение увидела то, во что, должно быть, влюбилась Цисса. За всем богатством, гордостью и высокомерием был человек, который заботился о тех, кого считал своими.
Момент прошел, и они небрежно прошли через барьер. Поезд уйдет только через полчаса, люди продолжали загружаться, и они нашли купе.
— Я не знаю, хочу ли снова присоединиться к сообществу, которое однажды отвернулось от меня.
— Разве ты не отвернулась от нас первой?
— Я вынуждена была это сделать.
— Беллатрикс, и тебе надо было просто убить Лестрейнджей и покончить с этим.
— Нам бы ещё пришлось пережить брачные ночи, — отметила Андромеда.
Люциус фактически закатил глаза.
— Тогда ты могла бы оглушить или отравить его. Ты не была бы первой, кто потерял своего мужа во время медового месяца.
— Мне было пятнадцать, — коротко сказала Андромеда, — я ещё не планировала убийство.
— Нет, полагаю.Беллатрикс действительно защищала вас от некоторых реалий. Хотя, честно говоря, не знаю, было ли рожать ребенка в шестнадцать лет менее страшно, чем выходить замуж в восемнадцать.
— Я любила Теда.
Люциус внимательно наблюдал за ней.
— Больше, чем ты полюбила Гарри?
Она открыла рот, чтобы ответить.
Мужчина поднял руку, чтобы остановить её слова.
— Мои извинения. Я не могу задавать такой вопрос.
Она закрыла рот и впервые посмотрела на него полностью.
— Ты выглядишь усталым, брат.
Его поза оставалась прямой. Но даже так он откинулся на сиденье. Люциус повернулся, чтобы посмотреть в окно.
— Я мог бы ответить на такое замечание, — сказал он, не смотря на нее.
— Цисса рассказала мне о твоей ссоре с Драко этим летом. Она говорит, что с тех пор он с тобой не разговаривал.
— Мой сын ненавидит меня, — сказал Люциус пустым голосом. В этой пустоте было что-то особенное, и Андромеда могла бы назвать это отчаянием.
— Драко всё ещё любит тебя, но…
— Он не должен. Мерлин помоги мне, Драко должен ненавидеть и презирать меня. Я заслужил это, — сказал мужчина. Его глаза были такими же серыми, как облака снаружи. — Даже хуже.
— Неужели его выбор партнеров по постели действительно беспокоит тебя? Он не первый. Хотя большинство из них женятся на ведьме и никогда больше не прикасаются к ней, когда у появляется наследник, — мягко сказала Андромеда.
— Беспокоит ли меня, что линия Малфоев закончилась? Да, это так. Но я не желаю брака без любви для моего сына. И, честно говоря, я бы предпочел, чтобы он вступил в брак с другим мужчиной, чем женился на грязнокровке. Забини — респектабельная семья.
— Ты сказал это Драко?
— После моей… вспышки, Драко даже не обедает за столом, если я в комнате.
Андромеда нахмурилась и спросила:
— Где ты ешь?
— В своем кабинете.
Она приподняла бровь и сказала:
— Я бы спросила, где ты спишь, но подозреваю, что ответ такой же.
Поезд тронулся, и Люциус повернулся к ней лицом, его глаза горели холодной яростью.
— Чего ты хочешь от меня, Андромеда?
Она проигнорировала его вопрос.
— Разве у тебя нет друзей, с которыми можно поговорить? Я сомневаюсь, что услышала бы от тебя столько всего, если бы ты рассказал это кому-то другому.
— Северус мертв, — глухо сказал Люциус.
Андромеда задавалась вопросом, что он чувствует зная, что его единственный друг умер предателем их дела.
— Ты говорил с Нарциссой?
Люциус впился в нее взглядом.
— Я сплю в нашей постели, а не в кабинете.
Андромеда ухмыльнулась.
— Значит, если твоя жена тебя простила…
— Прощение — это не то, как бы я это назвал, — прервал его Люциус.
— Ты заключил некое подобие мира с Нарциссой, — перефразировала Андромеда. — Что ты сделал, чтобы помириться с Драко?
— Невозможно загладить свою вину, — сказал Люциус. — Это мои ошибки превратили его в монстра. Именно мои действия лишили его репутации. Именно я потерял большую часть его наследства из-за меня прервется линия моих предков. Я ничего не могу исправить.
— Ты мог бы официально и публично принять помолвку Драко с Блейзом. Родители Блейза уже сделали это, и Нарцисса только ждет, когда ты вытащишь голову из своей задницы, прежде чем она скажет что-нибудь по этому поводу.
— И как это начнет компенсировать более серьезные преступления?
Андромеда не смогла сдержать жалость в глазах.
— О, Люциус, уверяю тебя, что Драко скоро станет женихом, и его жизнь только в начале. Твой сын всё ещё любит тебя. Он так же отчаянно нуждается в твоем одобрении, как и раньше.
Люциус встретился с ней взглядом. Впервые с тех пор, как она познакомилась с ним, Андромеда увидела, как упала маска, и появилась резкая боль под ней. В его голосе не было слышно смятения, которое женщина видела в его глазах. Если бы она не могла его видеть, то могла бы подумать, что эта тема оставила его равнодушным.
— Я не заслуживаю этого от него.
Андромеда наклонилась вперед, потянулась через пространство между ними и положила руку ему на колено.
Четким голосом она сказала:
— Дело не в тебе, эгоистичный ублюдок.
— То, что ты заслуживаешь, — это вся боль, которую чувствуешь, и каждую плохую эмоцию, которую Драко оставляет тебе.Ничто из этого никогда не будет иметь значения, настолько сильно ты облажался. Когда он соберет воедино себя, это будет не из-за тебя, а несмотря.
Больше они ничего не говорили.
***
Гарри был в ярости, когда Андромеда вошла в дверь, настолько, что почти не заметил, как Люциус вошел за ней.
Когда парень нашел записку, ему потребовалась вся сдержанность, чтобы не отправиться на её поиски.
Однако, как только женщина увидела гнев на его лице и сразу же заняла оборонительную позицию.
— Не начинай, — предупредила Андромеда.
Гарри не отступил:
— Записка.Всё, что ты оставила — это кровавая записка.
— Мапоппи…
— Иди в свою комнату, Тедди, — приказал Гарри.
Тедди посмотрел на него, затем на свою бабушку. Он не часто видел, чтобы кто-то из его родителей злился, а когда они это делали, то обычно из-за чего-то опасного. Но Тедди никогда не видел, чтобы его родители злились друг на друга.
Он посмотрел на своего дядю Люци, но тот только поднял на него одну светлую бровь.
— Иди, — снова приказал отец. Тедди неохотно пошел в свою комнату, не закрывая дверь полностью.
Но Мапоппи знал все уловки, и дверь полностью закрылась. Чары не позволяли ему слышать ссору.
***
— Ты его расстроил, — сказала Андромеда.
— Я расстроен, — сказал Гарри.
— Я не твоя пленница, — огрызнулась она.
Гарри всплеснул руками.
— Ты думаешь, я этого не знаю? Но то, что ты сделала, было опасно, и ты это знаешь! Вот почему оставила записку вместо того, чтобы сказать мне, что сегодня собираешься уехать из города. Думаю, именно поэтому Люциус Чертов Малфой проводил тебя домой!
Он был прав. Гарри знал, что был прав, но она всё равно спорила с ним:
— Он мой брат. Ему всегда рады здесь.
Гарри усмехнулся.
— Да, черт возьми, - он оглянулся через её плечо и жестом указал на диван. - Заходи, Малфой, присаживайся, не хочешь чего-нибудь выпить? Это такая чертова честь, что ты хочешь провести с нами время.
Люциус не двинулся с места.
— Следи за своим языком, — прорычала Андромеда.
Изумрудный взгляд Гарри сузился на неё.
— Ты понимаешь, в какой опасности находилась? Какой опасности подвергла нашего ребенка?
— Я Блэк, мне ничего не угрожало.
Гарри схватил с полки газету.
— Ты не читаешь газеты, Андромеда! Они ненавидят тебя. Люди, которые говорят, что обожают меня, ненавидят тебя!
— Зачем тогда им причинять вред твоему ребенку? — спросила она, почти крича в ответ.
— Потому что они мне незнакомы! Волшебный мир за день чередовал слепую преданность бессмысленной ярости! Нравится вам это или нет, но я публичная фигура!
— Я могу защитить себя! — она кричала на него. В доме мерцали огни.
Гарри держал в руках свою силу крепче, но он был не менее зол и напуган, чем она.
— Ты на восьмом месяце беременности! Ты не можешь сражаться с группой. Звезды свыше запрещают биться с толпой в твоем состоянии, и даже если бы ты могла, мы все знаем, что тебе не следует!
— Ты не можешь диктовать мне, что я должна или не должна делать!
— Я ничего не диктую! А спрашиваю, какого черта ты решила подвергнуть себя опасности?! Ради Мерлина, ты отправилась в Гринготтс, в самом сердце долбаного волшебного Лондона! У нас не было бы этого обсуждения, если бы ты осталась в мире маглов. Ты не можешь аппарировать, использовать портключи. И ты уже говорила, что долго ездить на метле больно. Это оставляет тебя с поездом или фестралами, и я желаю чтобы ты выбрала фестрала, по крайней мере, он обеспечил бы вам какую-то защиту.
— Это ты перевез нас в Хогсмид!
— Тебе сейчас не нравится наш дом? Не хочешь ли ты вернуться в дом Теда, в Лондон, переехать к своей сестре? Где бы ты предпочла, чтобы мы были?! — спросил он, подходя к ней.
— Ты пытаешься приказывать мне, Поттер, а я…
— Ты пытаешься выиграть бой, Тонкс, и всё, что я хочу знать, — это почему ты подвергла себя опасности? Почему, Андромеда? Почему? — почти умолял Гарри.
Он так боялся за нее, и всё, чего хотел, — это обнять её и уложить в постель. Лучше держать её там, пока не родится ребенок, и тогда она сама сможет сразиться с долбанной армией.
— Потому что я не осознавала, что это риск, — прошипела она ему. — Потому что чистокровные, даже когда они отвернулись от меня, никогда бы не подумали о том, чтобы причинить боль беременной чистокровной женщине, независимо от того, кто был отцом.
— Не шипи на меня, — прорычал Гарри, их лица находились в нескольких дюймах друг от друга. Ему пришлось наклониться вперед, чтобы не прикасаться к ее животу своим. — Уверяю тебя, у меня это получается лучше.
Она зашипела на него, как рассерженная кошка.
Гарри прошипел её на парселтанге:
Ты могла убить себя и моего ребенка.
Андромеда удивленно моргнула. Выражение её лица ясно показывало, что если она и слышала слухи о том, что он змееуст, то им не верила.
Звук удара заставил их обоих повернуться лицом к двери. Люциус быстро отступил и ударился о дверь, его глаза расширились от страха, и он смотрел на Гарри, будто на Волдеморта.
И Гарри знал это выражение Люциуса не только как сторонний наблюдатель, но и потому, что помнил это в сознании Волдеморта, когда тот его мучил…
Гарри на каблуках развернулся к комнате Тедди.
«
Я не Темный Лорд», — подумал он про себя. В это иногда было трудно поверить, когда у него было так много воспоминаний о пытках и убийствах людей, а также получении от этого удовольствия.
— Куда ты собираешься? — спросила Андромеда.
— Чтобы утешить Тедди. Он, вероятно, напуган, — сказал Гарри, не оборачиваясь. Парень вошел в комнату мальчика, тихо захлопнув за собой дверь.
Когда Поттер вошел, Тедди гладил Венди Берд. Ребенок бросился к нему, плача. Гарри, обнимая сына, сказал ему, что всё будет в порядке.
***
Андромеда повернулась к Люциусу, который всё ещё был прижат к двери.
— Могу я уйти сейчас? — спросил он напряженным голосом.
Она знала, что единственная причина, по которой мужчина остался, заключалась в правилах, согласно которым, если он сопровождал леди к её лорду, то оставался до тех пор, пока Андромеда не была официально принята, и Люциус был официально освобожден. Это была архаическая чепуха, но женщина знала, что если бы Гарри был другим волшебником, то долг Люциуса — защитить её.
— Спасибо, что проводил меня домой, Люциус, — сказала она, гнев покинул её, сменившись стыдом. Гарри был молод, и он был прав, опасаясь за нее, она тоже должна была бояться.
— Могу я уйти? — спросил он более решительно. Его страх пробудил собственный гнев.
— Уходи, — рявкнула женщина, теряя терпение по отношению к нему и к самой себе.
Андромеда пошла на кухню заварить чай.
Чай может всё исправить.
