То, что мы потеряли

Никто не сомневался в любви Тедди к своей младшей сестре. Морвенна не могла ни говорить, ни видеть дальше определенного расстояния, но Тедди был очарован ею. Любой, кто разговаривал с ним, вскоре узнал: «Я старший брат, а это моя младшая сестра Морвенна». Иногда он называл ее Мор или Венна, ни одно прозвище пока не прижилось. Как и Тедди, она тоже была метаморфомагом. Морвенна и Тедди не могли разговаривать друг с другом, хотя мальчик много чего говорил ей, но они сделали игру, подражая друг другу. Морвенна не понимала концепцию зеркала, поэтому её глаза оставались голубыми, лишь изредка меняясь на изумрудно-зеленые, когда отец читал ей длинный рассказ, и её внимание привлекали голос и выражение лица Гарри. Андромеда не преподавала уроки танцев в течение трех месяцев, но когда она почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы выдерживать долгие часы на ногах, то начала варить зелья в подвале. Хотя будет более чем справедливым сказать, что Андромеда внесла свою долю заботы о ребенке, но, как и в случае с Тедди, Гарри делал большую часть работы после рождения Морвенны. Компромисс, который вполне устроил Гарри. Он перестал преподавать полный рабочий день и вернулся на семинары по выходным. Хотя по просьбе Гарри преподавал на полную ставку в течение двух недель перед экзаменами. У него даже были факультативные часы с пятым и седьмым курсов. Они были настолько популярны, что к ним присоединились шестикурсники, и это превратилось в учебный клуб. Целый год пролетел для Гарри. Тедди был под бдительным присмотром родителей и тети Циссы, многое не сошло ему с рук. Частично из-за того, что Малфои проводили много времени в доме Поттеров. И сколь бы увлекательными ни были близнецы Уизли, Тедди нашел, что игра с мизинцами Драко и его жениха Блэйза, было достойным развлечением. Драко всё ещё не мог найти работу, и свадьба была отложена на неопределенный срок, пока Блэйз не убедит его, что всё в порядке, или он не найдет работу. Верона начала говорить, и Тедди стало веселее. Она и Флер начали учить его французскому языку. Но одна неприятная вещь, которую мальчик усвоил в этом году, заключалась в том, что он умен. Быть умным само по себе неплохо, но ребенок понял, что опережает свою возрастную группу. Верона, которая была всего на несколько месяцев моложе Тедди, не могла говорить полными абзацами, как он. А его сестра, которая была на два года младше, едва могла ходить, тем более бегать. То, что Морвенна росла медленнее, чем он, казалось, нравилось Мапоппи. Это заставило Тедди задуматься, что с ним не так. И однажды ночью мальчик наконец набрался смелости, чтобы спросить Мапоппи именно об этом. Гарри сел в изголовье своей кровати и сказал: — Ты ведь знаешь, что кузен Драко — оборотень? Тедди кивнул и улыбнулся. — Как и я. Мапоппи улыбнулся в ответ, но его глаза были грустными. — Нет, Тедди, не такой, как ты, а как твой отец. Мальчик нахмурился и спросил: — Ты имеешь в виду, Ремус Люпин? Мапоппи кивнул. — Но, какая разница? Ты говорил, что наши отцы играли вместе в Запретном лесу со своими друзьями, как это делаем мы каждое полнолуние. Мапоппи в ответ задал вопрос: — Драко когда-нибудь превращался не во время полнолуния? — Нет. — Когда он превращается, он похож на настоящего волка? — Нет, — сказал Тедди медленнее, — он совсем не похож на меня. — Это потому, что ликантропия — это магическое проклятие, которое не вылечить. На людей нападают, кусают или царапают, и в следующее полнолуние они превращаются. — Но Билл был поцарапан, и он не такой, как Драко или я. — Да, некоторым людям везет, и они не заражаются ликантропией, — мягко сказал Мапоппи. — Это не везение! — возразил Тедди. — Нет ничего плохого в том, чтобы быть оборотнем! Гарри вздохнул и посмотрел в окно. — Тедди, если человек оборотень — это не значит, что он плохой. Но для большинства людей быть оборотнем страшно и болезненно. Волшебный мир смотрит на них свысока, потому что они боятся стать оборотнями или думают, что они не люди. Тедди был зол и грустен. Мальчик был очень рад, что Гарри Поттер был его отцом. Потому что все, даже бабушка, говорили с ним так, как будто он был слишком мал, чтобы что-то понимать. — Люди ничего не знают. Они не должны бояться, и, конечно же, мы люди. — Если оборотень не принимает зелья, как это делает Драко, то он неспособен думать. Находясь в форме волка, оборотень вынужден нападать на людей и когда просыпается утром — ничего не помнит. Лицо Тедди побледнело. Он сказал: — Я этого не знал. Мапоппи глубоко вздохнул. — Ты заметил, что никто в Хогсмиде не боится тебя, даже когда ты превращаешься? Тедди кивнул и произнес: — Но это потому, что я ребенок… или щенок. — Справедливо, — согласился Поттер, — но это ещё и потому, что, когда ты был маленьким, ты укусил меня и пробил кожу. Ты сделал это с близнецами, а также, к его ужасу, с Аберфортом… Тедди отвернулся, мистер Дамблдор ему действительно нравился, но в тот день он напугал Тедди. Мапоппи продолжил: — И никто из нас не стал оборотнем. Мы рассказывали людям, что у тебя случаются истерики, и что ты кусал и царапал нас, и мы не стали оборотнями. — Ну и что? — Люди верят, что ты такой же, как я, бабушка и мой собственный крестный Сириус. Они считают, что ты просто одаренный анимаг, как метаморфомаг. — Но они боятся кузена Драко. Неужели поэтому он не может устроиться на работу? Мапоппи кивнул. — Да.Хотя никому, кроме нас, Малфои не нравятся. Тедди кивнул словно попугай. — Они холодные снаружи. Но почему то, что я другой оборотень, отличает меня от остальных, — он указал на голову, — здесь? Мапоппи взял его руки в свои и опустился на колени у кровати, так что они оказались на уровне глаз. — Ты очень умный, любопытный и добрый мальчик, Тедди. С тобой нет абсолютно ничего плохого, твои различия не делают тебя хуже или лучше, чем кто-либо другой, это просто делает тебя тобой. — Но почему я другой? — повторил Тедди. — Я водил тебя в кино, чтобы посмотреть фильм о пингвинах, помнишь? Тедди кивнул. — Они были такие милые. Это был страшный, но красивый фильм. Все едят пингвинов. Я до сих пор не понимаю, почему они там живут. — Помнишь, когда вылупились яйца? — спросил Гарри. — Ага, пингвины клевали. — Потом что они сделали? — Они пошли к своим отцам. — Значит, сразу после того, как вылупились, они начали ходить? Тедди нахмурился и произнес: — Да?! — Большинство млекопитающих одинаковы. Большинство животных могут ходить и бегать. Иногда в течение месяцев, дней или даже минут после рождения. Но когда твоя сестра начала ходить сама? — На Рождество, чтобы подойти к елке, — сказал Тедди. — Твоей сестре было одиннадцать месяцев, когда она начала ходить. Ты знаешь, сколько было тебе, когда ты научился бегать? Тедди покачал головой. — Восемь месяцев, — сказал Мапоппи. — Ты очень смышлёный мальчик, Тедди, но я не думаю, что ты гений. Ты просто развивался быстрее, чем дети твоего возраста, потому был способен исследовать мир самостоятельно, прежде чем большинство детей даже смогли встать. — Тебе нравится, что Морвенна медленнее меня, — грустно сказал мальчик. — Тедди, если бы я мог сделать, чтобы ты никогда не рос и был моим маленьким мальчиком навсегда, то хотел бы сделать так. Но я никогда не стал бы так поступать с тобой. Мне нравится, кто ты есть сейчас, но также нравится смотреть как ты вырастаешь. Но я был бы лжецом, если бы сказал, что мне не нравится то, что Морвенна дольше остается в этом беззаботном возрасте. Кажется, время движется так быстро. Тедди понравилось, что отец не лгал ему.Хотя мальчик оказался наполовину прав, Мапоппи не нравилась Морвенна больше, чем он. — Ты с бабушкой собираешься завести ещё детей, потому что действительно любишь их, Мапоппи. Гарри усмехнулся и сказал: — Не знаю, бабушка сломала мне пять костей в руке, когда родилась Морвенна. Я не думаю, что она хочет иметь больше детей. — Это больно, когда рождаются младенцы? — Да, Тедди, это очень больно. — Я причинил боль Нимфадоре? — Когда родился? Тедди кивнул. — Что ж, оно того стоит, ведь роды не так страшны, как болезнь, верно? Тедди снова кивнул, хотя и не так уверенно. — Рождение ребенка причиняет гораздо больше боли, чем прививка.Но матери, которые хотят иметь детей, желают их сильнее, чем боятся боли. — Я до сих пор не понимаю, как ребенок, даже такой маленький, проходят через пупок. Гарри закашлялся. — Ты в порядке, Мапоппи? — Да, просто-эм, кто тебе это сказал? — Билл сказал мне, когда я спросил. — А, — сказал он, — ну что ж, хорошее изображение. У тебя есть ещё вопросы ко мне? — Был ли я ожидаемым? Нимфадора и Ремус хотели меня? Его Мапоппи ни секунды не колебался: — Тедди, ты был лучшим, что когда-либо с ними случалось. — Так почему они бросили меня? Ты не работаешь, когда тебе нужно заботиться о Морвенне. — Потому что был шанс, что, если бы они не дрались, ты мог оказаться в опасности. Это был менее разумный ответ, и Тедди знал, что Мапоппи может говорить загадками, когда он не хотел полностью отвечать на вопрос, поэтому вместо этого Тедди спросил: — Сможешь ли ты прочитать мне сегодня десять глав? — Я прочту одну. — Девять. — Тедди, — предупредил его отец. — Пять, — сказал вместо этого Тедди. — Две. — Пожалуйста, очень сильно пожалуйста, четыре главы?! Гарри задумался, затем улыбнулся. — Я прочитаю четыре главы, если ты прочтешь первую. И так у нас будет пять. — Но это займет у меня много времени, — взвыл он. — Тогда тебе лучше начать сейчас. Тедди надулся, но схватил книгу, а его отец сел рядом с ним.

***

— Я сделала это! — воскликнула Андромеда, взбегая по лестнице. — Гарри, я сделала это! Гарри посмотрел на нее. — Что сделала? -он складывал белье на кушетке, пока Тедди и Морвенна строили замки из блоков. — Ты знаешь, тот проект, над которым я работала последние два года. — Таинственное зелье, которое ты последние два месяца использовали на заколдованных крысах? — Да! — Так что же оно делает? — спросил Гарри. От её улыбки у парня захватило дух. — Мне нужно, чтобы ты позвонил Невиллу Лонгботтому и сказал, чтобы он встретил нас в Сент-Мунго. Гарри склонил голову и подозрительно спросил: — Зачем? — Потому что я нашла способ исправить то, что сломала Белла.

***

Невилл Лонгботтом был взрослым мужчиной, который собирался жениться на красивой, добросердечной женщине, и всё, что он хотел сейчас сделать, это ударить жену Гарри Поттера по лицу, как какой-то бандит-подросток. — После всего этого, ты придумала для них лекарство? Ты, должно быть, шутишь, — буркнул Невилл. — Нев, — обеспокоенно сказала Ханна, кладя руку ему на плечо. Он отпрянул от нее. — Ты думаешь, это может сработать? Ты, с этим проклятым лицом, думаешь, что можешь исцелить рассудок моих родителей?! Гарри встал между ними и сказал: — Невилл, ты имеешь полное право расстраиваться, но не говори с ней так. Ударить женщину по лицу было чем-то осудительным, но Гарри? Невилл качнулся и оказался на заднице в одном из коридоров больницы Святого Мунго. Приземление на спину, полностью выбило из него воздух. Он с горечью осознал, что Гарри даже не использовал заклинание, а просто выбросил его. — Извини, Невилл, — сказал Гарри искренне извиняющимся тоном. — Тебе нужно наносить более быстрый удар, если хочешь ударить меня, мой кузен был боксером. Невилл знал, что у Гарри и него самого было странно схожее прошлое.Главное отличие заключалось в том, что его родители были живы, но их мозг мертв, а родители Поттера умерли. Именно эта мысль позволила Невиллу взять протянутую руку Гарри и подняться на ноги. Невилл спросил: — Насколько ты уверена, что это сработает? — На девяносто процентов.Честно говоря, думаю, что самый большой риск состоит в том, что мы можем зайти слишком далеко. Тебе было всего год или около того, когда это случилось, и я не хочу стереть тебя из их воспоминаний. Невилл сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Парень сделал это несколько раз, прежде чем попросить: — Объясни мне ещё раз, помедленнее. — Я создала зелье, которое омолаживает человека. С каждым лунным циклом оно стирает их воспоминания. Это не фонтан молодости, потому что если им сейчас за сорок, они останутся такими, даже если чувствуют и думают, что им двадцать, — сказала Андромеда. — То есть ты говоришь мне, что единственным побочным эффектом будет то, что они с потеряют воспоминания об этой адской дыре и не получат дополнительных лет жизни с возвращенной молодостью? — Да. — И если ты всё испортишь, что самое худшее может случиться? — Что же, я полагаю, если будет передозировка и выйти за пределы младенчества, это убьет их. Но потребуется много зелий, чтобы стереть более сорока лет.Но самая проблемная часть — это правильно подсчитать количество лун. Я не хочу, чтобы они забыли хоть что-нибудь из твоего детства, но я также не могу рисковать, чтобы они вспомнили о пытках, — сказала Андромеда. — Почему? Боишься, что они увидят то, что вижу я, когда смотрю на твое лицо? — Нет, я боюсь, что шок от повторного переживания воспоминаний о пытках, в то время как их тела принимают изменение, убьет их. Невилл долго молчал.Когда рука Ханны коснулась его руки, он раскрыл свою, чтобы принять её утешение и силу. Парень вспомнил все годы, проведенные в этом месте, все праздники, проведенные в больничных креслах, все жалостливые взгляды, его мать, дающая ему фантики… Невилл поднял глаза, встретив взгляд двойника женщины, разрушившей его детство и семью. Он подумал о том, чтобы никогда не возвращаться в это место, о своих родителях, которые могут вернутся с ним домой, и сказал: — Чтобы они не вспомнили мой первый день рождения, небольшая цена, которую нужно заплатить за свое здравомыслие, за наше будущее.

***

Алиса и Фрэнк Лонгботтом смогли присутствовать на свадьбе своего сына. Хотя они сожалели о том, что пропустили раннюю жизнь своего сына, у них было много возможностей наверстать упущенное.Они не отчаивались и не умаляли второго предоставленного им шанса. Алиса смогла танцевать со своим сыном на свадьбе, поговорить с ним и узнать о том, кем он стал. Ей удалось познакомиться со своей милой невесткой. И хотя женщина обнаружила, что многие её друзья мертвы — Лили, Амелия и Дамблдор… появилось ещё много новых лиц. Гарри Поттер, мальчик Лили, стал отцом, и был в этом как рыба в воде. Морвенна Поттер была настолько прекрасна, насколько это было возможно для ребенка. Фрэнку было труднее приспосабливаться, и он чуть не отрекся от своей семьи, когда узнал, как обращались с его сыном. Его маленький мальчик, который вырос и стал одним из величайших мужчин, у которого было материнское сердце и её улыбка. Лонгботтомы нашли много горько-сладких моментов, когда научились быть семьей в таких обстоятельствах, но они также узнали, что есть ещё жизнь и надежда.

***

Проходит ещё один год

      

***

       Не каждый день Андромеда устраивала вечеринку.На самом деле, насколько Гарри знал, она никогда не устраивала вечеринки, но однажды ночью он вошел в свой дом, и множество людей набросились на него, крича:«СЮРПРИЗ!» Если бы не было щитов Андромеды, Кингсли, Флитвика и Гермионы, у них могли бы возникнуть проблемы. Близнецы напали на него с обеих сторон, обняв его, а Минерва починила стену, которая была разрушена ударом заклинания Гарри, от которой его едва спас его собственный щит. — Хорошо, — начал Джордж. — Так нам и надо, а, Джорджи? — Никаких… — …сюрпризов… — …для Гарри… — …чертового… — …Поттера. — Да, или он разнесет тебе чертову морду, — проворчал Драко. — Почему ты снова здесь, хорек? — спросил Фред. — Потому что я — семья, — самодовольно сказал Драко, Гарри не стал опровергать это. — И иногда мне жаль, что ты и Рон, больше не друзья, — сказал Джордж. — А потом мы вспоминаем, что если бы здесь был наш папа, ему бы пришлось дышать одним воздухом с Люци, — сказал Фред. Как будто они их вызвали, в дверь постучали и вбежали Артур и Молли. — Извините, мы опоздали.О, это немного тесно для вечеринки, полагаю, мы все приспособимся. Гарри отступил в другую часть комнаты, туда, где были Андромеда и Морвенна. -Была ли причина, по которой ты пригласила всех Уизли? — тихо спросил он, обнимая дочь. Тедди сидел в углу и играл в шашки с Вероной. — У меня есть новости, и я знаю, что ты скучаешь по Артуру, — сказала Андромеда. Морвенна, не слишком большая приверженка больших групп людей, укрылась в объятиях отца, пряча лицо. Большую часть времени Морвенна была похожа на свою мать, только она предпочитала изумрудные глаза Гарри карим глазам своей матери. Венна с большей частотой, чем её брат / племянник, спонтанно сменяла свои темно-каштановые локоны на ярко-бирюзовые. Гарри был слегка обеспокоен тем, что его два прекрасных метаморфомага разрабатывали новую азбуку Морзе, только используя цвета. Когда вашим детям было четыре и два года, это выглядело милым, но он подозревал, что это будет менее мило, когда им будет восемь и шесть лет. — ‘Арри, — крикнула Флер через комнату. Он повернулся, и она продолжила: — Посмотри, кто присоединился к мисс Грейнджер. Лицо Гарри расплылось в улыбке, когда он увидел, кто был рука об руку с Гермионой. Всё ещё обнимая Морвенну, парень поцеловал Андромеду в щеку, прежде чем пересечь комнату, пробираясь сквозь людей, которые похлопывали его по спине и улыбались ему. — Виктор Крам, — тепло приветствовал Гарри, пожимая другому мужчине руку. — Гарри Поттер, — так же тепло сказал Виктор. — Рад видеть тебя ещё раз. — В его словах был акцент, но, как и у Флер, у него больше не было проблем с самим языком. У них просто не было британского акцента. — У тебя красивая дочь. — Спасибо, — сказал Гарри, слегка повернувшись, чтобы его дочь больше смотрела на Виктора, — Ты можешь сказать привет, девочка? Морвенна помахала ему рукой, прежде чем снова уткнуться лицом в плечо Гарри. — Я думала, что по мере взросления они должны становиться менее милыми, — сказала Гермиона, улыбаясь ему. — Я не думаю, что мои дети знают, как потерять преимущество перед такой простой вещью, как взросление. Гермиона засмеялась, и Гарри подумал, что она была наименее напряжена, с тех пор… с конца их четвертого курса. Он был сильно удивлен тем, что Виктор Крам, международная звезда ловец, как-то причастен к этому. Гермиона провела последние несколько лет, работая в министерстве. Гарри догадывался, что Кингсли обучал её как следующего Министра Магии, но держал это подозрение при себе. Разговор между ними протекал легко, и ночь, казалось, пролетела незаметно, пока Гарри пытался быть со всеми любезен. Когда Тедди выглядел так, будто вот-вот рухнет на диван, а Верона уже лежала у него на плече, Андромеда объявила о речи. Все уставились на нее, и Гарри присоединился к ней, Морвенна крепко спала в его руках. — Я хотела бы поблагодарить вас всех за то, что пришли отпраздновать с нами сегодня вечером. Но больше всего я хочу поблагодарить Тедди и Гарри за то, что они были в моей жизни, потому что без них в моей жизни сегодня не было бы радости. Люди были во все внимании, и Тедди проснулся достаточно, чтобы сосредоточиться на том, что говорила его бабушка. Она схватила Гарри за руку. — А что касается причины, по которой я собрала вас всех здесь… — она ​​поднесла ладонь Гарри к своему плоскому животу, — я бы хотела объявить, что у нас будет ещё один ребенок. В толпе возникли колебания, даже среди друзей и семьи, не все одобряли отношения Гарри с вдовой вдвое старше его. Но это было до того, как они увидели лицо парня, который услышал эту новость. Они смотрели, как шок смывается бесхитростной радостью, которая, казалось, отделяла Гарри и его избранную от остальных. Из-за такой безграничной и очевидной любви среди них не было ни одного человека — даже Молли Уизли, который мог бы не завидовать ему в этом счастье. В комнате раздались аплодисменты, сначала медленно, а потом быстрее, и вскоре в маленьком домике заревела толпа людей, радостных за чужое счастье.

***

— Как ты собираешься назвать этого ребенка? — спросила Нарцисса, уже испытывая отвращение к ответу сестры. Гермиона попыталась скрыть смех кашлем. Она никого этим не обманула. Гермиона, Виктор и Малфои остались единственными, из тех, кто посетил Дом Поттера. К сожалению, Луна отсутствовала, так как она искала Громовых птиц в Америке. — Как ты так хорошо общаешься с детьми? — спросил Виктор. — Мы все хотели бы знать, — мягко сказал Люциус, отпивая из своего бокала. — Нет, — сказала Нарцисса, — сначала ответь на мой вопрос. Гарри ответил прежде, чем Андромеда успела сказать что-то резкое: — Уинслоу Сириус Поттер по-прежнему для мальчика, но для девочки… — он посмотрел на Андромеду. — Я надеялся, что ты под вторым именем выберешь «Гермиона». Андромеда ухмыльнулась и сказала: — Офелия Гермиона Поттер. — Неееет, — простонала Нарцисса. Гарри смеялся над своей невесткой. — Офелия — милое имя. Мне нравится его уникальность. — Ваши дети однажды возненавидят вас, — сказала Нарцисса. — Все остальные дети будут смеяться над ними. Гарри пожал плечами и произнес: — Дети злые, Цисса. Они высмеивали мое имя, а Гарри довольно-таки обычное. Том Риддл имел нормальное имя, но он захотел назвать себя сам. Лично я считаю, что если ты даешь ребенку имя, которого у многих нет, ты даешь ему возможность определить, что означает его собственное имя. И если это странное имя, люди вас помнят — если ты не преступник, это неплохо, чтобы запомнить. — Да, но Нимфадора, Морвенна и Офелия. Давай, Гарри, ты должен быть разумным. Гарри покачал головой — Извини, Цисса. Но ты должна быть благодарна, что я не использую семейные имена.Ты когда-нибудь знала моих бабушку и дедушку? Люциус фыркнул и сказал: — Флимонт и Юфимия. Милая, Офелия не хуже Юфимии. Нарцисса вздохнула. — Я полагаю, Офелия всё ещё лучше, чем Нимфадора, только чуть-чуть. Гарри пнул табурет, на котором сидела Нарцисса. Виктор одновременно поймал женщину и уклонился от электрического разряда, который прожег дыру в противоположной стене. Гарри сердито посмотрел на обеих сестер Блэк, они встретились с ним взглядами по очереди, ни одна из них не выглядела особо раскаивающейся.