На фоне вечно стремительного будущего

— Привет, Ава, — тихо сказал Гарри по-русски. — Привет, Снейк, — сказала Ава, — рада тебя видеть. — Тебя тоже. Спасибо, что позволили мне приехать в короткий срок. Гарри перехватил дыхание ныряльщика и скользнул в воду, чувствуя, как его тело невольно расслабляется, когда вода приняла его вес. Он моргнул и открыл новые глаза, видя в странном спектре, который делали мерфолки: через свет и другими способами. Они бесшумно поплыли, а затем направились к дому Авы. Было тяжело плавать с неподвижной рукой, но Гарри не сказал ни слова. Наконец, Ава остановила его. — Снейк, — неуверенно сказала она, — что произошло? Я обеспокоена. Ты мало что сказал. Гарри пожал плечами. Его грудь была горячей и дрожащей. Он принюхался, что было нехорошо под водой, но это было рефлексом. — В любом случае тебе придется рассказать, и я узнаю, — сердито сказала Ава, ее глаза опустились от гнева. Гарри выдернул свою здоровую руку из ее хватки и поплыл, потеряв равновесие, злой. Ава последовала за ним, источая ярость. Вид Глубокого Света, который обычно заставлял его чувствовать себя непринужденно, только еще больше расстраивал его. Возникло чувство стыда. Мерфолки умеют стыдиться. Ава отбросила сеть и угрюмо бросила оружие в чашу, протягивая ему. Он покачал головой. У него даже не было палочки. Хара была на кухне, завязав мотки ниток на большом плече. Когда она заметила, то подошла и нежно обняла его за руку. — Привет, Снейк, — тепло сказала она, прижавшись лбом к его лбу. — Привет, Хара, — ответил он, невольно довольный, что она обнимает его, — спасибо, что пригласили меня в кратчайшие сроки. Василиск говорит… — он глубоко вздохнул, — Василиск благодарит вас. — Конечно, — она прижалась подбородком к его макушке, — убери свои вещи. Я буду ткать, если хочешь пойти посмотреть. Это не была просьба, хотя и звучала так. Гарри засунул свои вещи в шкаф Авы, надел фиолетовую повязку на хвост, которая вздымалась вокруг его ног в воде. Ее было трудно одеть одной рукой, но Ава забралась в гамак и повернулась к нему спиной. Внезапно ему стало невероятно плохо, но он все еще был слишком зол, чтобы извиняться. Он молча поплыл в ткацкую мастерскую. Просто пребывание в нем несколько успокоило его. Гигантский ткацкий станок занимал большую часть свободного места, а стены были единственными голыми, потому что они были покрыты свисающими мотками ниток, сделанных из многих материалов. Взгляд Гарри привлекла блестящая прядь шелка. Под водой она была алмазной нитью, невероятно красивой. Хара, работающая за ткацким станком, ничего не сказала. Он подплыл близко и смотрел, как она плетет, челнок несется, как рыба по течению. Прямо сейчас она работала над лицом. Он не знал, чье лицо — она ​​достигла только середины глаз. Яркие голубые глаза. — Это будет гобелен, — сказала Хара. Гарри уже однажды посетил это место, когда Кассипа взяла с собой Аву, Парим и его на своего день культурного просвещения. Это было одно из самых красивых мест в королевстве мер. — Это кто? — спросил Гарри. Он протянул палец и коснулся синих глаз. Он был сделан из скользких водорослей и, казалось, блестел, как настоящий глаз. — Теллер Иарандус, — сказала Хара, — он предсказатель. — В самом деле? — спросил Гарри. — И так будет снова. И так далее. Гарри вздохнул и оперся на ее мягкую руку. Она перестала плести и поерзала на сиденье в гамаке, чтобы он мог втиснуться рядом с ней, а затем провела рукой по его волосам. — Скажи-ка. Гарри глубоко вздрогнул. Он не мог смотреть ей в глаза. — Я сделал какую-то глупость, поэтому василиск прогнал меня. Хара хмыкнула, свистнув хвостом. — Отправил тебя прочь. Это кажется окончательным. Это правда? Гарри нахмурился. Его снова охватил гнев. Он попытался сосредоточиться на руке Хары, касающейся его, слегка почесывая. — Он говорил, что находиться в берлоге сейчас нехорошо, и мне пришлось сделать перерыв, и он отправил меня на неделю! Это нечестно! Гнев перерос в предательство. Хара оставила его в покое, осторожно раскачивая гамак. — Что ты сделал? — наконец спросила она. — Я применил глупое заклинание, которое не мог контролировать, и повредил руку. Василиск поймал меня, но я обрушился на часть логова, и это очень-очень злило меня. Хара задумчиво промычала. — На что он более зол? Логово или твоя рука? Гарри нахмурился. — Думаю, рука. Хара успокаивающе провела пальцами по его шее и снова вверх. — Это кое-что мне говорит, Снейк. Знаешь что? — Что? — Что василиск на самом деле не зол, — сказала она, — он напуган. Вы его очень сильно напугали. Это беспокоит тебя. — Нет, это не так, — автоматически сказал Гарри. — Почему вы так думаете? Вы бы не волновались? — Я… — Гарри поднял голову с руки, моргая, глядя в глаза Теллера Иарандуса, — да, конечно. — Так беспокоит, что это может выглядеть как гнев? — Может быть, — неохотно сказал Гарри. — Даже слушая эту историю, — сказала Хара, — я боюсь и волнуюсь за тебя, и я очень стараюсь, чтобы не выразить это в гневе. Гарри фыркнул. — Но я просто пытался помочь! Я что-то делал для этого! Кое-что важное! Хара не спросила что. — Я подозреваю, что поступить так с василиском не так важно, как ваша безопасность. Гарри покачал головой. — Это не имеет никакого смысла. Вот почему я здесь. Вот почему он позволил мне остаться. — Вам раньше говорилось иное? — Да. — Скажи мне, что он тебе сказал. Гарри вспомнил. — Говорят то, что я пытаюсь сделать, не стоит таких усилий. — А вы не верите? Верить этому? — Нет, я делаю! В его голове всплывали какие-то слова, о чем он давно не думал, о чем-то, что говорило, что это не что иное, как маленькое темное пространство. Он покачал головой, стукнувшись костяшками пальцев по лбу. — Снейк? Хара взяла его за руку. Он заставил себя закрыть глаза и сделать глубокий ровный вдох. Эти мысли были испарениями зелий, поднимавшимися на поверхность озера и сгорающими на солнце. Эти воспоминания засыпали. Он провел рукой по их лбу. Их глаза закрыты. — Если вы знаете, то почему вы пошли на такой риск? — Я знал, но забыл. Я больше не забуду. Последний гнев покинул его. Он чувствовал себя холодным и пустым, но Хара была теплой. Она взяла свой шаттл. И прижала его к своему боку, он смотрел, как плести. *** — Ава? — спросил он, зависнув на краю ее комнаты, — сожалею. Она зарычала. Он нерешительно поплыл в комнату. Она все еще была в гамаке, но смотрела на дверь. Ее глаза были твердыми углями огня. Он не мог смотреть ей в глаза. — Знай мою печаль, — тихо сказал он, вытирая лицо здоровой рукой. Ава хмыкнула, затем выпрямилась, все еще глядя на него. — Ты скажешь мне, что случилось сейчас? Вздохнув, Гарри подплыл к своему гамаку и покачивался из стороны в сторону на одной ноге. Он резюмировал для нее события: выполнение заклинания, пробуждение в агонии от яростного взгляда василиска, и пещера наполовину обрушилась. Пытаясь найти Типпи на кухне, Типпи вызывает своего друга, который работал в лазарете, чтобы связать ему руку. Вернемся к василиску, который тут же выгнал его на неделю к озеру. — Снейк, ты полный болван, — изумленно сказала Ава, когда он закончил, — зачем вам делать что-то подобное? Я имею в виду буквально. Гарри перекатился на бок. — Это было глупо. Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? — Да. Я все время хочу тебе кое-что сказать! Он сел. — Что? Ава подплыла к нему, устроившись поперек его ног, и начала осторожно ковырять то, чего он раньше не замечал, — тонкий кусок ткани, прикрепленный к ее животу. Когда она взяла край липкой ленты, она сняла ее со своей эластичной кожи, обнажив спиралевидный шрам шириной с его ладонь, окрашенный ярким фиолетовым цветом. — Ава! — Гарри протянул руку, затем отдернул ее. — Можно потрогать, почти зажило! — взволнованно сказала Ава, — это то, что я хотела тебе сразу показать, только ты был в таком ужасном настроении! — Мне очень жаль, — виновато сказал Гарри. Он осторожно коснулся края шрама Авы. Кожа меров покрыта шрамами не так, как люди — это постоянные вырезки на плоти, никогда не выступающие в неровности. Шрам Авы был очень мелким, но Гарри тоже видел мер с глубокими широкими шрамами. — Было больно? — спросил Гарри. — Ну да, — сказала Ава, — я имею в виду, они, конечно, обезболили кожу, но когда она заживала, было больно. — Для чего нужен дизайн? Ава осторожно снова наложила повязку. — Это для выбора пути. — Правда? — Я учусь у мер Самбы. Гарри ухмыльнулся. — В самом деле? Официально? — Самба какое-то время была неофициальным наставником Авы и Гарри, обучая их дипломатии и политике. — Ага! — Ава впервые за день улыбнулась, ее рот был полон щетинистых игольчатых зубов. — Это прекрасно. — Спасибо, — Ава хлопнула хвостом, заставив гамак Гарри дико раскачиваться, — мы с Парим собирались сегодня пойти на концерт. Хочешь прийти? — Конечно, — сказал Гарри, — но что за концерт? *** Концерт, как оказалось, был музыкой. Жужжащие мелодии, струящиеся по воде, наряду с физическими вибрациями, которые Гарри ощущал на своей коже. И все это было извне. Концерт проходил в пещере в нескольких милях. Поскольку у Гарри временно не было одной руки, Ава и Парим затащили его в гамак, смеясь и пытаясь обогнать друг друга все время, в то время как Гарри просто пытался держаться. — Пошли! — сказала Ава, ее лицо стало оранжевым от волнения. Для этого события она заплела волосы в корону и покрыла все это драпировкой из переливающейся сетки из морских водорослей. Гарри носил свою самую причудливую повязку на хвосте, подарок из Ледяного сияния, а у Парим было около дюжины ожерелий из ракушек на шее, которые гремели вместе. Соединившись, они поплыли внутрь, Гарри между его друзьями. Стены пещеры были освещены сетками с крошечными светящимися бусинками во всех промежутках, так что казалось, что они входят в галактику. Пространство было абсолютно забито русалками. Взгляды Гарри, когда они заметили его, были одними из самых странных, которые он когда-либо получал. Они не были настроены враждебно, но искренне удивлены. С таким же успехом он мог быть инопланетянином. — Не обращай на них внимания, — сказала ему Ава, — давай! Они с Парим притянули его как можно ближе к передней части комнаты, музыка дрожала по их коже. Музыкальная группа под названием «Подводное пламя», на самом деле их название по- английски, состояла из трех молодых на вид мерфолков, которые совершали чудеса с инструментами, которых Гарри никогда не видел. Один играл на невероятно плоском барабане, чередуя удары ладонями и тонкую широкую раковину. Один щипал инструмент, который выглядел как тончайший лист стекла, натянутый между двумя стойками, за исключением того, что он был гибким и издавал высокие резкие ноты при игре. У третьей была длинная доска с дюжиной прикрепленных к ней щелкунов, по которым она ударяла так, чтобы быстро прекращались хлопающие звуки разного тона. Все трое тоже пели. Он не столько пел, сколько создавал звуковой ландшафт. Ритмичное гудение сопровождало музыку, создавая волну ощущений, которая текла по аудитории, как поток. Это было так волшебно, что Гарри открыл рот, чтобы попытаться вдохнуть. Ава и Парим пригнали их к центру переда, развернув хвосты, чтобы очистить небольшой круг. — Давайте потанцуем! — крикнула Ава, — вы знаете ракушки? Гарри рассмеялся. — Как я могу знать ракушки! Ава взяла его здоровую руку и одну из рук Парим и начала интенсивный курс танцев. Музыка гудела как бесконечное заклинание. Он потерял ночь от радости. Они танцевали до тех пор, пока больше не могли, а затем они плавали с закрытыми глазами, слушали и чувствовали. Музыкальная группа все время исполняла одну длинную непрерывную песню, и слушать ее было похоже на путешествие. Когда, спустя несколько часов, они наконец закончили, Гарри, Ава и Парим просто отдыхали на полу, чтобы слушать, вместе с примерно половиной аудитории. Вместо аплодисментов, так как под водой было трудно хлопать, мерфолк щелкнул четырьмя пальцами. Гарри компенсировал жалкие два. Музыкальная группа несколько раз поклонилась, выглядя наэлектризованной и измученной. Публика начала уходить, но Ава схватила Гарри за руку. — Давай останемся, — сказала она, — это один из наших друзей на ришвиме. Они мигрировали и сели у одной из стен, пока группа заканчивала разговаривать с несколькими фанатами и друзьями, которые подплыли, чтобы поприветствовать их, а затем к ним подошла подруга Авы. — Привет, — с любопытством сказала она, глядя на Гарри, — рада видеть вас. — Это Снейк. — Снейк, — сказала русалка, — я Эри. Ты тот, кого позвали, верно? — Наверное, — усмехнулся Гарри. Половина головы Эри была выбрита; другая спадала до талии в длинной косе. Насколько Гарри мог судить, у нее не было шрамов, но было несколько пирсингов в плавниках и на лице, которые светились в свете пещеры, как маленькие звездочки. — Вам понравилось шоу? — спросила она. — Да! — сказал Гарри, — я никогда не был на концерте; это было удивительно! Я мог чувствовать музыку. Эри засмеялась. — Ваш первый концерт? Я горжусь. — Вы покажете нам свой ришвим? — спросила Парим. — Конечно конечно. А также познакомьтесь с моими сотрудниками. Сотрудниками Эри были два водяных по имени Стикс и Вимур. У Стикса вдоль подбородка были зигзагообразные шрамы, а на Вимуре была рубашка. На рубашке была вышита надпись курсивом по-мермишски. Гарри не умел читать курсив по-русски, только печатный, поэтому понятия не имел, что там написано. Они оба поприветствовали Гарри дружелюбно, хотя и немного покровительственно, и Эри показала им свой ришвим. Вблизи было ясно, что это на самом деле не стекло, а что-то чрезвычайно прозрачное, хрупкое и податливое, образованное несколькими тонкими костяными стержнями. Там, где он сморщился на верхнем гребне, Эри могла сдернуть его, чтобы ноты дрожали в воде. — Хочешь попробовать? — предложила она. — Да! — он осторожно протянул руку и взял инструмент, ухмыляясь при звуке небольшой ноты. — Вот, попробуйте эту последовательность, — Эри показала им всем последовательность из трех нот, чтобы попробовать, — неплохо, — засмеялась она, когда они все попробовали. — Вы трое могли бы создать группу, — пошутил Вимур, тщательно упаковывая свои погремушки. Ава, Парим и Гарри обменялись восторженными взглядами. — Нам следует! — сказала Ава, свистнув хвостом, — мы определенно должны! *** — Как насчет гигантского червяка, — предложил Гарри.  — Гигантский червь — это хорошо, — сказала Ава, — или мы могли бы сделать… Сатурн Червяк. — Космический монстр. — Сатурн-монстр. — Космический червь. Ава высунула голову из гамака в тот момент, когда Гарри выглянул. — Космический червь, — сказали они вместе. — Мы должны убедиться, что Парим согласна, — сказал Гарри. — Она будет, — уверенно сказала Ава. — Ава, Снейк! Приходите помочь с ужином! Гарри позволил Аве тащить его за ногу на кухню. Они разложили все в столовой — суши, соусы, специи — и повесили кресла-гамаки. Тот, который был на работе, прибыл как раз к обеду. Ава болтала об их новом названии группы, в то время как Гарри ел суши, довольно сильно пропустив его. — Снейк, — сказала Кассипа во время паузы в разговоре, — вы видели шрам Авы? Гарри проглотил суши. — Это прекрасно! Кассипа встретилась с ним взглядом. — Хотите? Теперь все смотрели на него, даже если другие притворялись, что это не так. — Хочу шрам? — Да. Гарри нахмурился. — Я не выбрал такой путь, как Ава. — Это еще не все, за что вы можете получить шрамы. Они могут символизировать многое. Дружба, идеалы, путешествия, надежды, мечты. Они, — Кассипа указала на сиреневые шрамы на шее, — почитают, а эти, — она ​​коснулась шрамов на груди, — говорят о чести, которую я заслужила. Гарри задумался, намазав немного острого соуса на суши-ролл. Он положил руку себе на живот, гадая, на что это похоже, если там будет шрам. Красивый, мощный дизайн. — Но я не мер, — наконец сказал он, — разве люди не рассердятся? Взгляд Кассипы метнулся на того, который подался вперед и заговорил. — Некоторые могут. Но прежде всего вы наш друг. В каком-то смысле это было бы признаком того, что ты действительно мерзавец. Его охватило новое беспокойство. — Потому что меня сейчас недостаточно? Я недостаточно хорош, чтобы быть здесь? Я слишком человек? — Абсолютно нет, — твердо сказала Хара, — все, что вы делаете или не делаете, не сделает вас более или менее частью нашей. Тебя достаточно, как ты есть. — Это просто идея, — сказала Кассипа, — вам не нужно решать сейчас, или через неделю, или через год, или через десять лет. Если и когда вы захотите для меня будет честью это сделать. — Вы? — спросил Гарри, открыв рот. — Да. Как и у Авы. Гарри проглотил внезапный ком в горле, и на его губах сорвалась какая-то фраза. — Спасибо, тетя Кассипа. Вы меня уважаете. Ава взяла его за руку. — Ты в порядке, Снейк? Гарри пожал плечами и сосредоточился на том, чтобы не дать им упасть. — Ешьте суши, — сказала Хара, — космический червь, вы говорили? *** Гарри сидел в гамаке, наблюдая, как непрерывный, нежный поток обломков уносится из дома. Ава все еще спала. Он взял кусок завтрака из кладовой и пришел сюда подумать. Может быть, однажды будет хорошо иметь шрам, как у Авы. Но не сейчас. Не тогда, когда он не был уверен в чем-то, правда. Кем он был. Каким он должен быть. Мер. Человек. Мастер. Василиск. Змея. Гарри. Похоже, он не был никем. Не хватает ни одной вещи. Не достаточно мощный. Недостаточно умен. Не достаточно волшебный, недостаточно знающий. Он пнул ногой, чтобы раскачать гамак. — Снейк? Гарри посмотрел на Хару, которая склонила голову к его гамаку. Он соскользнул, и она села рядом с ним, положив сверток себе на колени. — Мышление? — спросила она. Он кивнул, затем подумал о мысли, которую он пытался вспомнить, чтобы начать делать вместо этого — быстрое вздергивание подбородка. — Ты говоришь на Мермиш, очень красиво, — сказала Хара, когда они посидели на мгновение, — я слушала вчера за ужином. — Спасибо, — тихо сказал он. — Не многие люди учатся у носителей языка. Ты и Дамблдор. Другие учатся по книгам. Их акценты ужасны. Ваш очаровательный. Гарри хихикнул, опираясь на ее мягкое плечо. — Тебе лучше? — сказала Хара, — почти готов вернуться? — Я думаю. — У меня есть кое-что, что ты можешь взять с собой. Его взгляд упал на пакет у нее на коленях, и она передала его ему. Он открыл упаковку с восковыми водорослями, чтобы увидеть что-то, что ярко блестело в воде. Сидя, он погрузил руки в мягкую шелковистую ткань и распахнул одеяло. Оно сияло так ярко, что было почти белое, мерцало и сверкало, как будто в нем находились звезды. — Шелк, — сказал он, затаив дыхание, поднося его к лицу, чтобы потереть щекой невероятно мягкую ткань. Оно было так плотно сплетено, что он не видел ни единой щели. — Вы сделали это, Хара? — Конечно. Достойный подарок тому, кто вернул в наши земли такую ​​радость. Он обнял ее, и она оперлась подбородком ему о голову. — Я слышала, что над водой такие вещи такие же мягкие и красивые, как и внизу, но у меня нет возможности узнать. — Я напишу и дам знать. Голос Авы прокатился по дому. — Змей? Где ты? — Вот! — крикнул в ответ Гарри, осторожно складывая одеяло. Ава вылетела через заднюю дверь. — Ты готов идти? Парим сказала, что сегодня одолжит барабан! — Я уже давно не сплю, — сказал Гарри, — ты та, кто спала. — Как бы то ни было, пошли!