На фоне вечно стремительного будущего

Гарри ожидал, что у него возникнут проблемы с возвращением в замок, но он почти ничего не встретил. Вопреки тем последним моментам дурных предчувствий, связанных с Араэо, возвращение к людям в целом и к другим друзьям в частности приносило удовлетворение. Он чувствовал себя помолодевшим за время, проведенное вдали от дома. Он определенно был сильнее физически и, возможно, в целом стал немного более медитативным, и в сумерках он любил длительные прогулки по озеру, но при этом чувствовал себя более живым. Очень важный. Лимми заметила это, когда он посетил ее в оранжерее, испустив крик и бросившись на него. — Снейк! Ты вернулся! — в восторге она поцеловала его в щеку, сжала руки и подпрыгнула, — мне нужно так много рассказать и показать вам! Он усмехнулся ей, смеясь. — Я тоже! Я так по тебе скучаю, Лимми! Я все время хочу, чтобы ты была со мной. Она серьезно кивнула, но была слишком рада его видеть, чтобы ее настроение упало. — Я подружилась с ними, — сказала она, понизив голос, — и я учусь каждую секунду. — Это мне говорит! — взволнованно сказал Гарри, — я думаю, это замечательно! Она отступила от него на шаг, протянула ему руки и осмотрела его. — Ты выглядишь хорошо, — наконец сказала она. Она трясла его руками, заставляя их дрожать. — Очень хорошо. Я рада. — Я тоже, — сказал Гарри, — вот, я принесу вам это. Он подарил ей камень, который он нашел на берегу озера: он был бледно-оранжевого цвета с идеально круглым отверстием в середине. — Камень ведьмы! — Лимми поднесла его к глазу, глядя сквозь него на Гарри, — угадайте, как это еще называется? — Что? — Змеиные яйца, — она ухмыльнулась ему, опуская камень, — говорят, что, глядя сквозь камень ведьмы, можно увидеть скрытую правду. — Безнравственно. Она сняла ожерелье, которое было на ней, с ярким розовым пером на нем, и натянула на него камешек. — Там. Мои подарки вместе. Вот, посади эти семена лунной луны. Они уходят в землю всего на ноготь, расстояние между ними составляет расстояние в ладони. Гарри вскочил на стол и взял поднос с семенами. — Что они делают? — Лунный свет важен для многих зелий. Захват живой. Виггенвельд. Как противоядие. Гарри начал тыкать семена в почву. Он чувствовал внутри них маленькие точки магии, ожидающие роста. — Так над чем ты работаешь, пока меня нет? Я видел, что ты пользуешься книгами Сэла. — Они говорят, что я могу, — сказала Лимми, немного защищаясь, наклонившись над мешковиной, которую она разрезала. — Конечно, можешь, — легко сказал Гарри, — что ты изучаешь? — Так много! — уши Лимми задрожали от волнения, — все о волшебной магии и о том, как она работает. Я обнаруживаю, что другие не знают о различных типах магии. Ни волшебники, ни эльфы. — Они не знают? — удивленно спросил Гарри, — ни один из них? Лимми пожала плечами. — Я так не думаю. Никто не знает, чем магия эльфов отличается от магии волшебника. Они знают, что это другое, но не знают, как это сделать. И еще я экспериментирую: пытаюсь творить волшебную магию и магию эльфов с помощью своей палочки. Гарри засунул семя слишком глубоко в своем волнении и выкопал его веткой. — Я это сделал! Я имею ввиду, что делаю это! В глухом лесу я использую эльфийскую магию со своей палочкой, чтобы появилось убежище! Лимми кивнула. — Сначала мы говорим с базой — я имею в виду ваших друзей — и не думаем, что это возможно. Ведь палочка — это целиком волшебная магия. Но потом я вспоминаю, как мы делаем палочки: с эльфийской магией! — Верно, — сказал Гарри, — я не использую волшебное заклинание, чтобы сделать свою палочку, я использую магию эльфов — используя магию, уже содержащуюся в тройном экземпляре. — Итак, я думаю: почему я не могу творить эльфийскую магию с помощью эльфийской волшебной палочки? — Лимми от волнения пришлось положить ножницы, — итак, я делаю это — я делаю эльфийку своей палочкой! — Круто! — воскликнул Гарри. Он хотел попробовать это прямо сейчас, но оставил свою палочку в берлоге. — Когда вы приедете в следующий раз, вы должны показать мне! Лимми кивнула и на мгновение замолчала. Потом она сказала: — Я это думаю и говоря о других эльфах, — она покачала головой, — но я еще не готова. Это все еще слишком опасно. Она пристально посмотрела на него огромными серьезными глазами и постучала по ладони — безмолвный намек на секретность. Гарри в знак подтверждения постучал по кружку обещания на руке. — Дела становятся тяжелыми, — мягко сказала она, — нет, не сложно. Срочно. После Бенни… Это ужасно и трагично, но это волнует другие эльфийские дома по всей стране. Теперь они призывают к более быстрым действиям. Она громко перерезала последнюю полоску мешковины. — Я согласна. И когда это произойдет, я буду в авангарде. — Я тоже, — сказал Гарри, — я буду там с тобой, если ты хочешь взять меня. Лимми ухмыльнулась ему и поднесла свою ведьму к глазу. *** Как только Ава рассказала о своем открытии Самбе, ее чуть не отправили к озеру для личной встречи, что Самба указала только тогда, когда была информация, которую она считала слишком важной, чтобы рисковать ошибками в переводе. Но даже встреча с Самбой не гарантировала вход в Алимнион, столицу королевства мер. И вот они встретились в семейной комнате Авы, где висел качающийся стол, подвешенный к четырем точкам вдоль стен, усеянный свитками морских водорослей, удерживаемыми пресс-папье. Всех остальных Авы не было в доме — Лоха в Джиллсах, Кассипы в Алимнионе и Зары. — А это здесь, — сказала Самба, ткнув пальцем в свои записи, — три звезды на ногтях? Почему? Гарри пожал плечами. — Я не знаю. Я был истощен. Самба низко склонилась над бумагой, как будто она могла понять смысл его каракулей через близость. Опершись на стол локтем, Ава вздохнула и скучающе покрутила корзину с водорослями. — Ученик, — отрезала Самба, — разве это вам не интересно? Ава села прямо. — Нет, мер Самба, это увлекательно. Я просто люблю старые слова для обозначения частей человеческого тела, — это было правдой; у мерфолков не было ногтей, как у людей. Вместо этого у них были участки грубой чешуйчатой ​​кожи. Гарри вытащил свиток с нарисованным им изображением Абалы. — Я даже не подумал нарисовать ей руки, — в отчаянии сказал он. Самба перетянула листок и уставилась на него, саркастически метаясь глазами между ним и Гарри. — Это не так уж плохо! — закричал Гарри, отдергивая его, — я сделал все возможное! Самба вздохнула. — Я знаю, что ты это сделал, Змеиное сердце. По правде говоря, то, что вы скомпилировали, по человеческому выражению стоит на вес золота, — она посмотрела на него, — мы вступили в исторический период для мер. Ранее неизвестное общество за пределами леса? Настолько изолированы, что не только наши языки разошлись, но и разошлись важные физические черты? В Алимнионе царит абсолютный шум. Ученые, лингвисты, дипломаты, антропологи, историки, практически любой полуобнаженный мер признает, что сейчас мы переживаем массовый культурный сдвиг. Фактически… Она подплыла к своей сумке и покопалась в ней, вытащив свиток. — Сама королева написала вам благодарность. Хочет выразить свою благодарность. Тебе не нужно было идти на все, но в глубине души ты хранил интересы мер. Гарри нетерпеливо взял свиток. Ава перекинулась через его плечо, чтобы читать. Это был красиво написанный документ на мермишском языке, восхваляющий его честность, подписанный внизу массивной подписью королевы Селадон. — Здорово, — сказал он, — это здорово. — В самом деле, — Самба заколебалась, — на случай, если ты не в курсе, этот документ, одобрение королевы, он дает тебе некоторую власть, Змеиное Сердце. Возможно, небольшая услуга. Используй его с умом. — Я так и сделаю, — пообещал Гарри. — А теперь, — сказала Самба, притянув к ней еще один лист бумаги, — эта конструкция: вы перевели «каким образом» тоже означает «как» в целом. Объясни мне, что побудило тебя принять это решение. Ава вздохнула. *** Гарри расстелил пергамент по каменному полу, чтобы лучше представить свои мысли. На одном листе он нарисовал массивный купол с отходящими от него зигзагами. Рядом он написал: Яичное заклятие — Факты 1. Зеленое 2. Произведено Томом Риддлом около пятидесяти лет назад 3. Предотвращает вылупление или уничтожение яиц 4. Яйца вылупляются по команде Риддла Неудачные контрзаклинания 1. Конечное 2. Алохомора 3. Аболефасо омнис Идеи сломать заклятие 1. Копать 2. Прорезать — чем? Волшебным ножом? — Ты можешь попробовать просверлить, — сказала Миртл, — Фред рассказал мне о дрели, это магловская штука — она ​​очень быстро вращается и пробивает камень. Гарри послушно записал «тренировка». Миртл задумчиво гудела и кувыркалась. Гарри любил работать в туалете Миртл: он был уединенным, для одного, и хорошо освещенным, для другого — заколдованное окно под потолком пропускало естественный свет. — Я ходила с ними на ужин, — робко сказала Миртл, перевернув голову, — они и Ли. Перед выпуском из школы. Гарри потребовалось мгновение, чтобы понять. — Миртл, это прекрасно! — сказал он, протягивая руку для «дай пять», — как оно было? — Сначала странно, — сказала Миртл, протягивая руку ему, — люди смотрели на меня. Большинство из них не знали, кто я. Но они вели себя так, как будто я ела с ними каждую ночь. И Ли рассказал мне все о своих планах на лето. Мне было весело. — Я действительно рад за тебя, — искренне сказал Гарри, — я знаю, что это, должно быть, было очень тяжело. — Забавно, — Миртл сделала стойку на руках, ее руки погрузились в камень, — я думала, что так и будет. Но как только я оказалась там, я не могла вспомнить, почему я боялась. Это просто они. Да, кстати, они оставили тебе кое-что из «провизии». Гарри отложил мел. — Провизии? Миртл достала небольшую коробку из бачка унитаза и положила ее в свои записи. — Я думаю, они думают, что у тебя проблемы или что-то такое. Меня все время спрашивали, как ты кушаешь. — Что ты им сказала? — Что вы ловите крыс. Гарри захохотал и открыл коробку. Внутри небольшая записка гласила: Дорогой Титчи. Т: Миртл не сказала нам, куда ты ушел. Вы правда едите туалетных крыс? Надеемся, что нет. Вместо этого ешьте это. За исключением тех, что в красных обертках — они заставят ваши уши хихикать минут двадцать. Мы полагаем, что вы можете съесть их, если хотите, но мы предлагаем обманом заставить кого-нибудь съесть их. Кроме того, вот кое-что, над чем мы работаем — порошок, из которого получается розовое облако. Мы пытаемся создать черное облако, но пока оно розовое. Наслаждайтесь. Пожалуйста, не ешьте туалетных крыс. Если ты съешь туалетных крыс, Перси никогда бы не узнал, что у него есть поклонник, а серьезно, Снейк, ему нужна победа. Ваш, Фред и Джордж Гарри отправил письмо Миртл, одновременно счастливым и раздраженным — сочетание эмоций, которые он часто испытывал по отношению к ним. Хотя это было мило. Возможно, когда они вернутся в следующем году, он позволит им поймать его, поедая кролика, и представить, что это туалетная крыса. — Чуть не забыла! — завизжала Миртл, — огромные новости. — Что? — нетерпеливо спросил Гарри. Он любил сплетни о замке. — Вы знаете Дамблдора? Гарри закатил глаза. — Да. — У него изменилась рука! *** — Знаешь, Северус, когда я предлагал тебе подышать воздухом, я имел в виду еще и немного солнца. Северус не ответил, решительно глядя на статую поднимающегося единорога. Дамблдор опустился рядом с ним на скамейку, немного поморщившись. Он снял очки и потер переносицу. Морщины на его лице были ярко выражены, а мешки под глазами… Всегда ли они были? Гарри, устроившийся в ближайшем кусте во дворе, почувствовал, как волна горя захлестнула его сердце. Альбус Дамблдор был человеком неизвестного, но преклонного возраста, но никогда не выглядел старым. Он посмотрел это сейчас. — Поговори со мной, Северус. — Я должен был сделать лучше! — выплюнул Северус, не отрывая глаз от статуи, — я подвел тебя, Альбус. Надо было действовать быстрее. Я должен был понять… Дамблдор засмеялся, но радости в этом не было. — Ты подвел меня? Северус, мой мальчик… Я надел кольцо. Ты спас меня. Северус яростно покачал головой. — Я должен был знать. Что-то было в кольце, это было не похоже на медальон, я бы увидел выражение твоих глаз… — Ты думаешь, это меня очаровало? Северус отвел взгляд в сторону, глядя на Дамблдора. — Не так ли? Дамблдор улыбнулся. Это была самая грустная улыбка, которую Гарри когда-либо видел. — Нет, Северус. — Нет? — Северус выглядел испуганным. — Меня только очаровала возможность. Я потерял контроль над собой. Я подумал, если бы я мог надеть его — если бы я только мог увидеть ее еще раз — если бы я только мог прикоснуться к ним снова, прежде чем все это закончится — прежде чем я… — Альбус! — к тревоге Гарри, по лицу Дамблдора прошла грусть. — Мне очень жаль, мой мальчик, — Дамблдор просто повернул лицо к лунному свету, — как сказал мер, знай мою печаль. Я всегда находил это более подходящим словом. Они не просят прощения, а просто признают неправоту. Прощение может прийти, а может и не прийти, но горе нужно знать. — Я до сих пор не понимаю, почему! — отчаянно сказал Северус, глядя в сумерки с ошеломленным лицом, — вы знали, что это было! — Я слишком хорошо знал, — сказал Дамблдор, — моей самой большой ошибкой всегда было сожаление. Он может поглотить меня. Это поглотило меня сегодня вечером и сделало меня глупым. Если бы ты не был там, мой мальчик, если бы ты за секунду не судил единственный способ действия… Он поднял левую руку. Это была не плоть, а сияющая серебряная конструкция из света. Его рукав упал. — Я был бы уничтожен, — сказал Дамблдор, — так что отбрось свое сожаление, Северус, это всегда будет моей ношей. — Ты такой эгоистичный старик, — выдохнул Северус, встал и помчался со двора. Дамблдор еще на мгновение поднял лицо к небу, а затем закрыл лицо обеими руками. Гарри смотрел из куста.