***
В дверях показалась женщина… Грязные тёмные волосы, пыльный вид, дрожащие руки и колени, она была болезненно худая и очень неухоженная, от одежды пахло алкоголем и сигаретами вперемешку с какими-то наркотическими веществами. Её глупая улыбка на устах и прозрачный взгляд. У неё серые глаза с бельмом или что это вообще? Сердце забилось, так быстро, что стало трудно дышать. Глаза начали дёргаться, хочу отвернуться, лишь бы не видеть её. Мою мать. Она проходит дальше, от неё так и веет «помойкой», что мне становится тошно, не сколько от неё, а сколько от перегара. Б: — Входите, мисс Хартонсон? — она улыбалась, но за километр было видно, что с особой неприязнью. Натянутая улыбка больше похожая на оскал. Глаза не выражали ничего, что немного напрягало, но мне было абсолютно параллельно. «Противно смотреть на них обеих. Боже, можно я выйду!» — молю, чтобы скорее мои мучения прекратились. На что, женщина начала приближаться ко мне, дёргая руками. Возможно, это действие наркотиков — но это лишь мо предположение, насколько я знаю, она увлекалась ими. — Милая… — её голос был самым противным, что я только слышала, с хрипотцой. Её вид не выражал в моей душе не капли сострадания, а только отталкивал, чувствую тошноту от её запаха. Она положила свою холодную ладонь мне на колено, улыбаясь уголками губ. Это было выше меня. Я даже видеть её не в состоянии, а она ещё и прикасается. Р: — Не трогай меня! — кричу не в силах скрыть свою неприязнь к этому человеку. Я даже не называю её матерью — она мне никто. Пустое место. Что уничтожило меня, взяла и убила своими грязными руками мою бедную душу. Именно из-за неё у меня не было детства, я только и знала, что такое боль и слёзы, больших чувств в моём подсознании она и не вызывала. Откидываю её руку пусть и грубо, но мне действительно неприятны её прикосновения, и грозно смотрю в эти стеклянные глаза, какие же они омерзительные. Сколько жестокости и пустоты в них, что в них можно потеряться. Отворачиваюсь, хочу просто забиться в угол, лишь бы не знать её присутствия рядом. Б: — Рэйчел! Перестань! Она твоя мать! — кричала Брейс, срывая глотку. Но это вообще не помогало моему восприятию ситуации. Р: — Попрошу не орать на меня! — перехожу на рык, выжигая её глаза. — Эта женщина мне НИКТО! У меня нет матери и никогда не было! — хлопаю кулаком по столу, бумаги падают на пол. — Рэйчел! Я твоя мама… — начала эта неугомонная, отчего становилось только хуже. Его голос такой прокуренный и такой далёкий — будто мой мозг его вообще не воспринимает, я даже не слушаю её. Одёргиваюсь, меня пронзил её старый и сиплый голос, её серый и прозрачный взгляд, как у мертвеца. Р: — Закрой, пасть! — выдыхаю я, и смотрю в потолок. Мои руки и колени подрагивают, я очень волнуюсь, находясь рядом с ней — я не могу контролировать себя. Б: — Так! Я вызвала сюда вас не для того, чтобы выяснять отношения! — мисс Брейс встала с кресла и начала ходить из стороны в сторону. Я вообще почти не обращаю на неё внимание, слишком погружена в воспоминания своего ужасного детства. Мои мысли метались, передо мной два ненавистных мне человек и каждый что-то там доказывает, но мне плевать. «Сюсюкаться и мирится с ними я не намерена!» Р: — Вот именно… Быстрее говорите и уведите эту женщину! Я ненавижу её! — мои глаза метаются по аудитории, женщина, которая называется «моей матерью» плачет, да и ещё так истошно, будто правда в чем то раскаивается. Мне её совсем не жаль. — Доченька… За что ты так меня?! — она ревела во всю, вытираясь каким-то грязным платком, ещё сильнее пачкая своё лицо, что и без того было непривлекательным. Р: — Отвали от меня. Твои слёзы не отмоют тебя. Ты сгнила внутри и навсегда умерла в моих глазах! — эти слова всегда томились в глубинах моей души, да, у меня была невероятная обида на неё. Б: — Рэйчел! Хартонсон! На тебя жалуются почти все учителя! — начала директриса потыкать меня. — Ты вкурсе, что у тебя полная не аттестация по физике, математике, английском! И это не просто проблема! Я отчислю тебя. — добавляла Брейс, как бы зажигая мой гнев. Тупо смотрю в её глаза, молчу. Что я ей скажу? Что я ненавижу это место? Не хожу на эти тупые уроки, потому что они тупые? Р: — Кто заяву написал? — интересуюсь, хотя понимаю, что это либо физичка, либо англичанка. Это был больше риторический вопрос. Она обернулась на меня, показав свою грозную физиономию, возможно, ради того, чтобы хоть как-то «припугнуть» меня. Увы — не получилось. Б: — Физичка — мисс Мэт. И её поддержали несколько учителей! — она обратилась к «маме» — Вы знаете, что у неё одни прогулы? — А? — конечно, эта тупица ничего не знала, но зачем-то начала выгораживать меня. — Вы что Рэйчел — умница и красавица. Шумно фыркаю, отсаживаясь от этой «мамы». Так противно и тошно сидеть с ней. В этом чёртовом месте, где кроме унижений и скотского обращения я ничего не видела. Даже не знаю, кто больше бесил меня в тот момент, но могу сказать одно — мне было противно. Это я чувствовала во время всего разговора.Уже не знаю сколько раз я пожалела, что вообще сюда пришла.
Б: — Да?! — это подогревало пассивную агрессию мисс Брейс. — Может вам показать заявление? — Нет, спасибо. — конечно, она откажется. Ведь ей плевать на меня, всегда так было и будет. «Я не удивлена…» Б: — Что ж, мисс Хартонсон, в таком случае, я попрошу вас подождать нас в коридоре. — она вышла из кабинета. — да, ладно, а ты думала, что-то стрясёшь с неё? Как глупо. «Наконец-то эта тварина ушла.» — выдыхаю и переключаюсь на директора, что сидит и с покерфейсом разглядывает мою футболку. Б: — Рэйчел, ты ведь понимаешь, что твои прогулы никто терпеть не будет. А если ты будешь не аттестована хотя бы по одному предмету тебя я отчислю. Я даже взгляну на тебя! Осторожно беру телефон и включаю диктофон. «Я тоже не взгляну на тебя, если ты будешь сейчас что-то фыркать на меня.» Б: — Думаешь, язык наточила, шмотки прикупила, всё? Королева?! Нет! Я выпру тебя сама лично, как жалкую собачонку и вали на все четыре стороны! — её физиономия дьявола до ужаса покраснела, но, а моё лицо всё также оставалось безэмоциональным. «Ори-ори, поговорим в суде)» — улыбаюсь собственной мысли, пока та «усирается», как бы по-больнее меня задеть. Р: — Знаете ли, дорогая мисс Брейс, — начинаю я с довольной мордой «чеширского кота». — Я имею преимущество — я сирота и по закону! — наступаю на неё, затаптывая в говно. Мой голос уверенный и спокойный, что режет уши без её криков и воплей. Слышу её недовольное дыхание. Она просто хочет меня убить. «Дорогуша, знала бы так это взаимно…» Р: — Но… я согласна посещать школу с одним условием. — ооо да, ставлю условия. Я её довела, ну просто молодец. Покраснев до самых ушей, я вижу невидимый пар с её ушей, она медленно и мучительно вскипает. «Как же это забавно, играть в эту психологическую и очень давящую игру» Б: — Как ты смеешь! У тебя нет прав! Заткни свой маленький ротик! — она очень хотела меня отматерить, вау, да ты очень умная женщина, что не матюкаешься. «Очень похвально! Ну всё, я устала играть, пора убивать…» Р: — Мисс Брейс, я думала, вы умная женщина… — она напряглась, выжигая своими карими глазами. — А вы та и не поняли, что нарушили закон… — *показываю диктофон*, отчего та охает и скрепит зубами. «Лучшая реакция… Она и вправду наивная, если думала, что меня так легко провести». Б: — Рэй, ты же хорошая девочка. И согласишься на сделку, выгодную в первую очередь для тебя. — она ужасно покраснела и пыталась говорить мягким и нежным голосом. Р: — Да, я вас слушаю. — наигранно смотрю на неё с особым интересом, наклоняя голову вбок. Б: — Ты удаляешь запись, а я удаляю заявление. — «она была на полном серьёзе?» Но карие глаза, что смотрят прямо в глаза не говорили о том, что она шутит. Логично, директор хорошей элитной школы не нужны проблемы с копами — ясно дело. «Всё прошло даже лучше, чем я придумала. Конечно, дорогая я соглашусь. Ведь ты повелась на мою замечательную уловку.» Р: — Ох, ну даже не знаю… Не аттестация ведь останется, а вы так меня обзывали! — я лучшая актриса… Она с сожалением садится за кресло и пишет новое заявление. Б: — Вот, я это покажу учителям и тебе поставят оценки, средние, чтобы руководство отнеслось к этому нормально. Р: — Ну, конечно… — пытаюсь не засмеяться с неё. Так смешно управлять директором. Б: — Удали и ты. — она пригнулась ко мне в ожидании. Р: — Ох, а вдруг в обманете… Б: — Хорошо, я отправлю по email. *садится за компьютер и пишет письмо* Б: — Смотри, отправлено. — показывает мне монитор с письмом. «Супер.» Удаляю запись диктофона и показываю Брейс. Б: — Кстати, Рэй, скоро контрольная по физике, ты должна готовится! — напоминает мне Брейс, но я киваю и хочу покинуть кабинет. Спектакль окончен. Актрисе нужно отдохнуть. Р: — Вы ведь можете это исправить) — улыбаюсь, но та качает головой в знаке «нет». Б: — Эта контрольная обязательна, так что не смогу даже я. Ты должна пройти по баллам, иначе завалишь основной экзамен. Р: — И кого же мне попросить? Б: — Мурмаер и Бурек хорошо знают физику, их и рекомендую. Р: — Я подумаю. До свидания. — выхожу, хлопая дверью. Б: — До свидания. Выходя из кабинета, я заметила «силуэт, неприятный глазу». Сара Хартонсон — моя «мать», алкоголичка, наркоманка и самый отвратительный человек в моей жизни, после отца, но благо этого урода я не видела с того самого дня, когда я ушла. — Рэйчел, детка! — она бежит ко мне, протягивая руки, якобы я сейчас буду обнимать её. — Ты ещё не поняла?! Не. лезь. ко. мне. — чеканю каждое слово, но она не унимается и лезет ко мне со своими противными слезами и соплями. — Доченька… Прости меня, я тебя так люблю. — она нагло врёт, но актёрское мастерство у меня походу от неё. Размазывая слёзы по лицу, она останавливает меня. — Сара, уйди! Я тебя ненавижу! — толкаю её в грудь и быстрее ухожу. «Не иди за мной дура!» — Я тебя родила! — она догнала меня, предъявляя мне какие-то факты. — Мне похуй. Могла не рожать. — смотрю в другую сторону и иду к автобусной остановке. Она буквально бежит за мной, заливаясь своими гнусными слезами и трогая мою руку. — Отвянь от меня! Ты мне никто! Я тебе не дочь! Не трогай! — ору на неё, но она будто глухая. — Котёнок, ты такая красивая… Деньги появились? — в серьёз подозреваю, что она глухая, «ах вооот, причина её бега за мной. Я теперь всё поняла.» — Ты конченная шмара! — меня это так сильно задело за живое. Она готова продать меня за бабки, убить, ведь деньги — это единственное, что ей от меня надо. — Дай мне немного… Я всё отдам! — падая на пол и моля меня о этих грязных бумажках, она била руками асфальт и тянула меня за джинсы. — Ты охуела? Не трогай мою одежду своими вонючими руками! — я запускаю руку в штанину и достаю пару долларов. — На, жри! — кидаю ей в лицо купюры. — Нравится тебе? Подавись ими! И сгинь! Ещё раз пойдёшь ко мне, я тебя нахер прибью, тварь! — хватаю её за волосы и тормашу, кидая об асфальт. Автобус подъехал и я агрессивно захожу в него. Вижу кондуктора и протягиваю ему деньги. — Сдача. — он тянет мне деньги. Но я не беру. — Ваша сдача! — продолжал он, крича на меня. «Ох, зря!» — Сгинь, себе оставь! — ! молодец, сорвалась на кондукторе!» Тот молча пошёл дальше, ничего мне не ответив. «Как же меня всё достало… Неужели этой суке только деньги и нужны! Насколько надо быть мелочной! Ненавижу её!» — эти мысли пожирали мою голову, руки тряслись от передоза ярости в крови.***
Выхожу на нужной остановке и быстро иду домой. Не дойдя до места, мне вдруг позвонили. «Пэйтон» — Агррр… — хочу скинуть, но зачем-то беру. Диалог Р: — Ало? — без особого энтузиазма отвечаю я. П: — Привет, малышка! Ты как? — приятный бархатный голос, парень был в хорошем настроении. Молчу. "А что мне ему отвечать? Что у меня всё плохо? Ну уж, нет, я лучше промолчу или вообще не буду брать трубку, чем буду жаловаться на свою жизнь". П: — Эй! Ты где? Р: — У меня нет настроения. П: — Может встретимся? — предлагает парень. Р: — Не знаю… Давай. — соглашаюсь, так как дома делать мне нечего. П: — Может в парке? Вспоминаю парк, что находиться на следующей остановке. Блин, я же проехала её… Р: — Ладно, ты дома? П: — Вообще-то да, хочешь ко мне? Р: — Нет, просто спрашиваю. П: — Ну ладно, сейчас пойдём же? Или нет? Р: — Давай сейчас. П: — Окей. Сброс звонка. Смотрю на свою одежду и всё-таки возвращаюсь домой. Необходимо переодеться! Захожу домой, никого нет. «Скорее всего они уехали на базу. Во всяком случае, это мне только на руку.» Захожу в комнату, открывая шкаф с одеждой. Не хочу сегодня выглядеть мило, так что достаю тёплое чёрное худи с принтом крови, чёрную юбку, колготки и оставляю грубые ботинки-армейки. Смотрю в отражение и поправляю волосы, надкрасив губы алым блеском. «Не хочу краситься» — с этими мыслями я напрвляюсь к выходу. Розы. Они кажется ожили, но всё такие же запыленные и неухоженные. Неловко задумываюсь, что не мешало бы их почистить и полить, но всё же ухожу. Старые улицы, всё те же ничего непримечательные магазинчики, серые многоэтажки, клубы пыли и разрисованные граффити стены. Иду дальше и вижу неровную дорогу — похоже её никогда и не сделают. Живот тянет и я хочу есть. Оглядываю пару ларьков, но еда там такая некрасивая и неаппетитная, поэтому сдерживаю свои позывы, продолжая гулять и рассматривать другие магазины и киоски.***
Пройдя ещё пару километров осознаю, что очень устала и хочу присесть. А вот и тот самый парк, больше похожий на сквер. Там много людей, осенняя суматоха, ветер и листья. — Рэй! — Пэйтон подбегает ко мне и внимательно оглядывает мой образ. Его карие глаза — в них что-то есть, необычное, наверное, полное фокусирование на объекте и неподдельный интерес. — Привет… — неловко и так-то странно видеть его улыбку после всего произошедшего ранее, такую искреннюю. — Тебе не холодно? — парень был в чёрное пальто, в его неизменных цепях, штанах и красно-чёрных кроссовках. Мотаю головой, хоть мне и прохладно. — Хочешь прогуляться? — парень подаёт мне руку и я её беру. Такая тёплая. По телу проходит разряд тока, смотрю в его карие глаза и улыбаюсь. — Честно, не особо. Ты на машине? — спрашиваю с какой-то надеждой и он кивает, вежливо улыбаясь мне. «Ура!» — улыбаюсь этой новости, сжимая его тёплую ладонь в своей. — Прокатиться хочешь? — он включил режим «забота» на максимум, отчего я просто улыбаюсь и молча киваю. Мы пошли к красному спорткару, он такой массивный, красивый и крутой. Пэй открыл мне дверь по-джентельменски и я села на место, как хорошо, что он включил подогрев.