Радуйтесь, битчез…
Смуглая модель на пассажире Чёрный Гелендваген, что я завел без ключа Я могу захлёбываться lean'ом Но я никогда не стану что-то ей обещать Я рву за моих пацанов Сука в моей жизни не может что-то решать Так что давай едь вниз Мне ещё надо работать, я-я-я Знаешь, я видел из них многих Но при встрече половина не может даже мычать
Моя жизнь меня не устраивала и, кроме наркоты и прожигания жизни на одноразовых проституток, я занялся музыкой — моя дорогая отдушина. Грустная песня за песней и все они, конечно, о моих проблемах и неразделённой любви — просто збс, веду инсту с улыбочкми, Тик Ток со своей рожей и танцульками, а тут ебейший рок с металлом и о том, как я ненавижу свою жизнь — БРАВО!; кста, Инста моя вообще сдохла и я выкладываю туда максимум рекламу, за которую получаю бабки. Тик ток успешно в неуспешном состоянии, и я вижу много видосов от каких-то девочек о моей потери. Забавно, но не всё совсем так… То, чему я посвящал отдельное время, старался и любил всем сердцем — стало таким чужим и ненужным за эту неделю. Прошла грёбанная неделя! Как можно забросить то, чем я занимался столькие годы… за неделю! Я просто долбан. К моему великому счастью, приехала маман и я перестал заниматься сексом с не понятно с кем, но оставил дело с косяками и экстази. Моя мама — самый прекрасный человек на этой планете, заверю вас сразу. Никто не может делать всё настолько идеально с доброй улыбкой, кроме неё. Мама сразу же взялась за любимого сына, который как бы уже совершеннолетний и может сам всё делать, но… на то она и мама. Первое, что она начала у меня спрашивать о том, где моя девушка и тут я просто охренел… Она даже имя её знает. «Где Рэйчел? Ты её обидел? Что случилось?» Я чуть не сдох при этих вопросах. Да, да, плачьте суки! Я до сих пор люблю её! И… как бы я хотел удалить эти чувства, но увы. Ой, я не представил её — Джоанн Мурмаер, занимается садоводством, точнее нашим садом, и нашим воспитанием; так как мы вполне можем обеспечить с Фейт всю семью, то мама не работает. Ну почти, её работа намного больше нашей, но, конечно, мои деньги — самая значительная оплата всех затрат. На маму я никогда не жалею и, если она захочет, то я без колебаний достану ей с небес звезду. (М/П — Мама Пэйтона) М/П: — Дорогой, как твоя учёба? — спросила женщина с рыжеватыми волосами, ещё она обожает красить волосы и часто экспериментирует с цветом. Она ожидающе смотрела на меня, а я молчал. — Мам, всё окей. М/П: — Ты уверен? — этот вопрос она спросила так ужасно мучительно, что мне стало так совестно ей врать. — Пэйтон, если ты вдруг забыл, я — твоя мама и мне сообщают все твои прогулы. — мама гордо приподняла подбородок, сложив руки накрест. — Эх… — грустно вдохнул я и хотел было уйти, но мама настойчиво просила причину. Которую я всем видом не хотел рассказывать. — Не хотел идти туда. М/П: — На это есть причина? — Да, я устал. М/П: — Ох, милый… — она обняла меня и погладила по голове. — Ты уже отдохнул? — Эм… — я хотел возразить, но зная свою мать, что начнёт новый опрос, в котором мне уже не увернуться, я просто кивнул и попросил отойди. Якобы спать. М/П: — Что ж, спокойной ночи тогда. — мама поцеловала меня в щёчку и я ушёл. Мама же ушла на кухню беседовать с Молли. Зайдя в свою комнату, я понял, что завтра мне придётся идти в школу и я встречу Рэйчел. «Какого чёрта?! Забудь её уже!» — кричу внутри себя, но воспоминания и бабочки в животе глаголят об ином. «Ты же её любишь…» — говорит мой ангел. «Поговори с ней.» Демон был другой точки зрения. «Ничего, ты парень видный. Найдёшь другую! Забей уже на неё. Она тебя не любит, ей нужны только твои деньги.» — и по факту он был прав. В голове было слишком много мыслей и я достал старый вейп. Джоинты закончились и курю то, что имеется. Я устал от всех этих размышлений, поэтому ничего лучше не придумал, как лечь спать.***
Утро. Пасмурно и дождь, который громко стучал по карнизу. Я проснулся просто разбитым стеклом, скинутым с двадцатого этажа, и еле подорвался с кровати. Мама стучала в дверь и будила меня. «Ох, что будет, если я продолжу спать…» — мать Пэя хоть и очень милая женщина, но никогда не вздумайте её не слушать, тем более перечить — молниеносно прибьёт, оставшись при этом полностью права. Зайдя в ванную комнату, я принял холодный душ и почистил зубы, убедившись в том, что я выгляжу, как полный ублюдок. Непослушные вьющиеся волосы были грязным комком на голове, губы искусаны до крови и смотрелись вовсе не круто. Но более менее приведя себя в порядок, я надел белую рубашку и черные джинсы — ради мамы, любимая цепь с сердечком, браслет детства, который я не снимаю уже лет 12-13. В целом, я выглядел очень даже ничего, но мне хотелось надеть худи и просто лечь обратно в кровать. Спустившись на первый этаж, я увидел маму в окружении нашей соседки — Мелисы, что постоянно приходила к нам в гости и мило общалась с мамой. Она мне напоминает пчелу, которая постоянно что-то трещит и рассказывает историю за историей. Стоит ей сказать излюбленное «а знаешь…» и всё пошло поехало, я так даже нередко сидел с ней часами. Ибо она ещё и обидчивая мадам, поэтому слинять по-быстрому получается супер редко. М: — Вау, Пэйтон! Какой красавчик! — восхищалась Мелиса моему новому образу и мне очень льстило её внимание. Я смущенно поблагодарил её и сел за стол. М/П: — Пэй, ты шикарно выглядишь! — мама часто меня хвалит, но в это раз её глаза блестели огнём и ей правда нравился мой лук. — Такой взрослый уже! — она слегка заплакала и начала вытирать слёзы. — Мам! — протянул я и мне стало так странно. «А ведь правда, мне уже 18. Как-то быстро время пролетело.» Стол, как и всегда, валился от вкусностей. Но моей особой страстью были панкейки с земляничным джемом, я их уплетал за обе щёки и думаю, что могу есть только их всю жизнь. А ещё я буду жирный уродом, ха. М: — У тебя же есть девушка? — она ехидно заулыбалась, подмигивая мне левым глазом. Я ж поперхнулся панкейком, пытаясь откашляться. М/П: — Мелиса! Дай ребёнку нормально поесть! — завозмущалась маман и начала упрекать свою подругу, что пыталась оставаться невозмутимой. М: — Да что такого я сказала! — удивилась блондинка. — Какой он ребёнок? Джо, 18 лет парню! «Так… Ну нахер. Надо валить!» — я быстро запихнул последний оладушек в рот и, смутно поблагодарив маму за завтрак, притворился, что мне уже пора в школу. Женщины попрощались со мной и начали промывать мои косточки о жизни, в том числе и половой. «Они свечку что-ли держат?» — если честно, меня жутко бесят подобные диалоги и от них мне становится некомфотно, хочется сразу свалить, либо перепрыгнуть на другую тему. Захватив с собой рюкзак, я быстренько вышел из дома. Шёл дождь и я пошёл к своей красной красотке, что ждёт меня всегда. Завожу свою малышку и она издаёт грозный рык, который тонизирует меня, куда больше, чем обычный кофе.***
Капли стекали по стеклу и я представил слёзы Рэйчел, которая часто плакала. Доезжаю до школы и замечаю толпу девушек всех возрастов, что загородили проход к двери школы. Оглянув всю кучку, я заметил её. Она была не в духе и медленно плелась к двери, а далее я заметил, как она злостно схватила какую-то рыжую девочку за волосы и со всей дури оттолкнула от двери. Все замерли. А у пострадавшей пошла кровь от удара об землю. «Воу…» — я выхожу из машины и подбегаю к жертве, что корчила лицо от боли. — Пэйтон! Пэйтон! Это же… Мурмаер! Девочки! Девочки! АААА! Это он! — кричали обомлевшие девушки, подзывая всех окружающих. — Закройте рты! Медика! — заткнув всех орущих, девочки тут же рванули в школу и начали панику. Спустя пару минут девочке оказали медицинскую помощь, у неё была царапина на затылке из которой и сочилась свежая кровь. Опрос провели у всех, но слушали только меня. Я не сдал Хартонсон, сам того не осознавая, дело замяли и оставили предположение о давке и случайности случая. Классика. Девушку увезли, удар был мощный и некоторое время ей лучше быть под присмотром врачей.***
Уроки проходили обычно, ничего нового и интересного я в них не нашёл. В одну из перемен я видел Рэйчел, что иногда холодно поглядывала в мою сторону. А я хотел поговорить с ней. Услышать её нежный голос, взглянуть в её голубые глаза, словно два василька, и поцеловать… «Боже, нет…» Было так невыносимо смотреть на неё. Она похудела, и без того тонкое тело превращалось в скелет, такой какой я её первый раз увидел. «Неужели ей тоже не сладко? К чему эти слёзы? Если её интересовали только деньги…» — мысли ломали мою логику на триллионы обломков, не давая мне никого ответа. Она стала очень агрессивной, а ещё я думаю она употребляет, поэтому её так трясёт.***
Время перерыва. И у нас столовая. Зайдя внутрь здания, я тут же нашёл её глазами. Мы с парнями сели на королевское место, а учителя крутились перед лицом, как тараканы, постоянно спрашивая глупые вопросы. Брюнетка медленно жевала школьную сосиску в тесте и почти не отрывала глаз от стола, будто она призрак, который нацелено смотрит только на чёртов стол! Агрессивно доев не очень вкусный обед, состоящий из недожаренной котлеты и сухих макарон, я оставил всё на столе.***
Рэйчел вышла из столовой, а я пошёл за ней. Она была, словно сама не своя. Шла очень медленно, смотрела всё настолько пофигически и безжизненно, что было страшно. Я завороженно глядел за тем, как она поднялась на второй этаж. Он был полупустым и через несколько минут прозвенел бы звонок. Голубоглазая подошла к окну, оглянувшись вокруг. Все ребята ушли по кабинетам. Через минуту звонок. Окно открылось нараспашку и она встала на лавочку, поднимаясь на подоконник. Ветер развивает чёрные волосы, худые ножки немного подрагивают. — Рэйчел, стой! — я побежал к ней со всей скоростью, но Рэй даже не взглянула в мою сторону. — Рэйчел! Голова оборачивается в мою сторону. Глаза, полные слёз, бледная, как у вампира, кожа, истерзанные от укусов губы, пустой взгляд. Её рот слегка приоткрылся и я услышал такой мёртвый голос, что заставил пульсировать моё тело в жёстких конвульсиях. Её пухлые губы подрагивали, а слёзы капали на подоконник, как дождь. — Пэйтон… Прости меня! — её нога встаёт на край окна и она готовится спрыгнуть. Моё сердце бешено забилось в груди и из глаз полились горькие слёзы, я уже не мог остановиться; я ревел, как маленький ребёнок.Я же не переживу. Я не хочу без тебя спать, Я не хочу умереть в кровати, Я не хочу без твоих объятий, Невыносимо тебя желать. Я не хочу без тебя дышать, Лишь одеяло согреет плечи, Ты знаешь, это меня не лечит, Я не хочу без тебя спать!!!
— Стой, дура! Рэйчел! — я громко плакал, я просил остановиться, я бился в истерике. Но она, будто умерла уже, оставив лишь оболочку, просто тело. Она не чувствовала ничего. Она не боялась смерти. — Прости меня… Я тебя люблю, — она опустила глаза вниз. — Слезь! — истошно кричу ей, но она не слышит. Она поднимает ногу в невесомость и я разом хватаю её за запястье. Ещё секунда и я бы никогда не увидел её. Я бы никогда не смог признаться ей, как сильно скучал. Как убивался каждую минуту. Как убил в себе прошлого Пэйтона. Как глушил её присутствие чужими девками, так похожими на неё. Она бы никогда не услышала, как важна и дорога мне. Что я не могу без неё. Я люблю эту дуру и как сильно бьётся моё сердце рядом с ней одной, как забита моя голова мыслями только о ней, как я хищно выслеживаю её из толпы других девушек. Я не вижу никого. Кроме неё.Искра. Буря. Безумие.
Она в моих руках — худенькая, бледная, мокрая от холодного дождя, но моя — этот факт греет душу, а я захлёбываюсь в собственных слезах, а она закрыла глаза. Я всеми силами прижимаю её тело к себе. Звенит удушающий звонок о начале урока, заглушая мой крик с воплями. — Рэйчел! — трясу её, но она не просыпается. — Нет, нет, любимая! Пожалуйста, — нежно целую её холодное тело, но она не открывает свои красивые глаза. Пульс есть. Она без сознания.***
Это успокаивает меня и я впопыхах несу любимое тело из этого здания. — Сейчас, любимая. Сейчас, — завожу тачку и еду в больницу.Не важно, насколько ты силен. Ты можешь умереть от любого пустяка.
Дождь, как назло, лишь усилился и небо поменялось в тёмно-серый окрас. Девушка лежала, как хрустальная кукла, она не двигалась, только тихо и еле слышно дышала. Хотелось думать, что она просто уснула. Но нет… это не так. Белое здание с миллионом машин, областная больница. Поднимаю Рэйчел и несу в здание. Эмоций не было, я просто знал, что она жива. И этого было достаточно, чтобы не опускать руки. Я ощущал её волосы на моем плече и губами чувствовал биение пульса в её руке. — и ты должна умереть? Ты не можешь умереть. Ведь ты — это счастье. Я подошёл к медсестре и попросил привести в чувства девушку. (Медсестра — мед.) Мед: — Что с девушкой? — Она без сознания. Я не знаю, что мне делать! Мед: — Так, спокойнее! Не волнуйтесь! Донесёте до 25 палаты? — Конечно. Мед: — Я сейчас приду! — медсестра в синем костюме удалилась. Также она указала рукой до нужной палаты и я ушёл в нужную дверь. Маленькая комнатка. Запах медикаментов, спирта и чистоты врезается в нос и мне становится тошно. Кладу её на кушетку, поправляя пряди волос. Она так прекрасна, улыбнись мне…Любовь — это не решение. Это чувство. Если бы мы могли решать, кого любить, все было бы гораздо проще. Но куда менее волшебно.
Сестра вернулась через пять минут и принесла целую тележку со всем необходимым. Она начала подготавливать все медикаменты, тонометр (измеритель давления), градусник и прочие приборы названия которых я даже понятия не имею. Мед: — Вы можете уйти? — попросила девушка, смущённо снимая одежду с Рэйчел. Похоже, она хочет сделать целый осмотр. — Да, да, конечно. — я понимающе кивнул и покинул палату. Мне стало очень страшно и не по себе с произошедшего. Я ведь понимаю, что довёл её до такого состояния сам, чувствую себя полным кретином. Я не забрал её вещи и для неё будет обязательный допрос - спасибо тупой директрисе; но ничего, я сделаю так, что её пальцем никто не тронет. «Какой же я ублюдок» — закрываю руками лицо и высчитываю каждую секунду в голове. Телефон зажужжал в штанах. На экране показалась *Фейт* Ф: — Ало! — Да? Ф: — Рэйчел где? Она с тобой? — Да. Ф: — Где вы? — Какая разница… Ф: — Мурмаер, я тебе голову оторву, если ты что-то с ней сделал! — Мы в больнице… Ф: — Какой? — В *** Ф: — Едем. — С кем? Ф: — Тупица, с Брайсом. — М, пока. — выброс звонка. Всё остальное время я сидел с закрытыми глазами и молился всем Богам, чтобы с ней ничего не случилось серьёзно.Сколько я уже себя проклял? — Неизвестное количество раз, но утверждаю, что очень много…
С каждой минутой темнело в глазах от волнения, казалось, что я сам вот-вот потеряю сознание. Голова опускалась всё ниже и ниже, ко мне подошёл врач и попытался успокоить, но от этого легче мне не стало. Тревога обуяла моё сознание. Через десять минут приехала Фейт и Брайс. Оба были напуганы и шокированы. Ф: — Что с ней вообще с ней произошло? Это ты? Дебил… — прокричала Фейт, сильнее злясь на меня. Она тупо выжигала во мне дыру тяжёлым мрачным взглядом, сложив руки накрест. — Меня попросили выйти из кабинета. Б: — Стоп, она без сознания или что-то случилось? — Без сознания. Ф: — Отчего? Было слишком больно вспоминать её образ на краю школьного окна. Её попытку самоубийства. На моих глазах. Ф: — Что ты молчишь?! Так и знала, ты виноват! — Закрой свой рот! Ф: — Ты придурок! Что ты с ней натворил? Говори! — А… Она хотела… спрыгнуть, я успел поймать. Ф: — Что? — она широко раскрыла рот и из глаз пролились несколько слёз. Я обнял её и она прижалась ко мне всем телом. — Пэй, прости. — Хватит, — я успокаивал сестру, но это было сложно. Мне самому хотелось реветь и ещё полчаса тому назад я ревел навзрыд, как никогда раньше. Я не знаю, чтобы я сейчас делал, если бы я её не поймал за руку…***
Дверь из палаты скрипнула и оттуда показалась медсестра, её лицо ничего не выражало, из-за чего было сложно судить о ситуации. Мы тут же обернулись и подбежали к ней. Мед: — Пока она очень слаба и ей нужно назначить лечение на недели две. Первую неделю она побудет у нас, а дальше по состоянию здоровья. Сейчас придёт доктор и мы поставим диагноз. — Она будет жить? — вырвалось у меня, как мысли, что терзали мою голову. Медсестра удивилась вопросу и приподняла правую бровь. Мед: — Ну, конечно! Всё будет хорошо, не паникуйте. Мы сделай всё, что есть в наших силах. Ф: — Когда можно посетить её? Мед: — Так как, она очень слаба, то первые два дня лучше не тревожить пациентку. Ну, а вообще мы вам напишем. — Хорошо, спасибо вам! — она слегка улыбнулась, обнажив белые зубы. Мед: — Пока на этом новости закончились. Поезжайте домой, знайте «всё будет хорошо!». Мы кивнули её словам и, попрощавшись, поехали ко мне.Небом звезды плачут, даже им бывает больно...