Жизнь в Пагус-Парвусе

На Висельной площади зловещего и таинственного города Урбс-Умиды, укутанного, словно в плащ, парами зловонной реки Фодус, собиралась толпа. Торговцы и трактирщики, ремесленники и домохозяйки, пьяницы и воры, нищие и бездомные стекались на площадь как маленькие ручейки в большую мутную лужу. Взгляды собравшихся были прикованы к недавно возведённой виселице. Жители жаждали зрелищ и с нетерпением ждали, когда приговорённого к смерти поведут на казнь. Обычно преступников вешали несколько раз в месяц. Среди них были и жестокие убийцы, и мошенники, и похитители, и торговцы трупами. Но в основном — воры, начиная от простых карманников, которые каждый день обчищали карманы сотен жителей города, то тех, кто посмел посягнуть на дома богачей, живущих в другой части города. Даже во время казни карманников на площади было пруд пруди. Умелые воришки были способны опустошать карманы зевак и невнимательных зрителей так, что люди абсолютно ничего не замечали. Но не всем сопутствовала удача, поэтому всех матёрых, но потерявших хватку, и молодых воров после ареста ждала виселица. В нетерпеливой толпе сновал мальчишка, который на первый взгляд был не старше пятнадцати лет. Его звали Ладлоу Хоркинс. Он ходил среди предвкушающих веселье людей и, казалось, просто ищет место, откуда будет лучше всего наблюдать за висельником. Но на самом деле он ходил от одного зеваки к другому, запуская им в карманы свои тонкие, ловкие пальцы. Он действовал уверенно, не подавая виду, что приглядывается к людям в толпе. Вдруг по толпе прошёл восторженный возглас. Где-то задорно засмеялись, стоящая рядом с Ладлоу худая женщина в изношенном кухонном фартуке одобрительно закричала и захлопала в ладоши. Привели висельника. Это был паренёк, немногим старше Ладлоу. Его изможденное лицо обрамляли слипшиеся от пота и грязи волосы. Когда-то и он, стоя на этой самой площади, смеялся и кричал вместе с толпой, а также доставал из карманов жадной до зрелищ толпы кошельки и монеты. А теперь эта же толпа ждёт, когда жёсткая петля сдавит его шею, и жизнь оставит его тело. Ладлоу лишь мельком глянул на смертника и продолжил выуживать из карманов отвлечённых зрителей кошельки. Когда шея приговорённого хрустнула, толпа издала одобрительный вопль, кто-то захлопал и засмеялся. Заморосил мелкий дождь, и люди стали постепенно расходиться по домам и оставленным лавкам и трактирам. Довольные зрелищем люди обсуждали увиденное, а Ладлоу подумал, что, возможно, и его когда-нибудь поймают. И все эти люди снова соберутся на площади в предвкушении шоу и будут глазами пожирать его агонию. Отогнав жуткие мысли, мальчик бодрым шагом пошёл домой, подсчитывая в уме украденные деньги.