Жена для мафиози

Pov Сергей. — Твою мать! Сколько можно повторять, Романов?! — я уже орал на Николая. — Я тебе уже сказал, что Питер — моя территория! Я и мои ребята уже задолбались твоих людей отлавливать! — Трубецкой, прекрати орать, — меня поражало спокойствие нового главаря московской мафии. — Какое тут спокойствие?! В отличие от твоих, мои люди из банды не сбегают! — заявил я, ударив кулаком по столу. — А я, в отличие от тебя, жену под пули не подставляю, — ударил по больному Коля.       Взбесившись, я подошёл к нему и заехал кулаком в челюсть. Никто не смеет говорить о Кате! Никто не имеет право порочить её имя и раздирать мою не совсем зажившую рану до крови. — Не смей произносить это имя, — прорычал я, схватив мужчину за рубашку.       Отпустив его, я вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Я приехал на встречу один, Панов и Пестель уехали покупать книжки Рылееву. Сам удивляюсь, куда ему столько?! Вся комната уже забита этими источниками знания.       Остановившись на мосту, я достал из кармана телефон. Открыв галерею, я нашёл фотографию Оболенской. Темноволосая красотка, одетая в тёмные джинсы и белую майку, поверх которой была красная клетчатая рубашка, сидела на ярко-зелёной траве, подобрав под себя левую ногу и вытянув правую. В её карих глазах горел огонь радости, а на лице сияла улыбка.       Она чем-то мне напоминала Катю. Та тоже была своенравной девушкой. Ну юристы, они такие люди. Господи, до сих пор не верится, что тогда, несколько лет назад, погибли два близких мне человека. Я обозлился на служителей закона, независимо от их принадлежности. Больше всего, я стал ненавидеть чекистов или, как их называют, фсб-шников. Они тоже стали совать нос в мои дела. Вон, один уже сидит связанный в моём доме. Такой молодой, а уже почти покойник. Пестель хорошо его избил, даже я с трудом узнал в нём старлея Михаила Бестужева.       Мысленно вернувшись к Оболенской, я невольно улыбнулся. Мне она начала нравится. Пусть она и находится по ту сторону баррикад, это не мешает думать. Например, наша вчерашняя встреча. Я держал себя в руках до последнего, пока не увидел её в гражданской одежде и с распущенными цвета каштана волосами, длина которых чуть ниже талии. Какая тут наркосделка, когда рядом такая красавица! Правда, потом пожалел о том, что посмел прикоснуться к Оболенской. До сих пор щека болезненным ощущением отзывается на это воспоминание. — Серёга, — хриплый голос Панова вырвал меня из размышлений. — Серый, передай Рылееву, чтобы в следующий раз сам ехал за нужными ему книгами. — Согласен с Колей, — кивнул Паша. — Девушки в магазине на нас, как на идиотов смотрели, когда мы им читали названия книг с листка. Вот у него почерк непонятный! — Вернёмся в Питер и выскажите ему все свои претензии, — отозвался я. — Если вы помните, мы здесь на две недели. — А чего так много? — спросил Пестель. — Вдруг там ребята дел наворотят таких, что потом не разгребёшь? Или уже наворотили.       Одна черта, которая меня бесит в моём начальнике охраны, — перемена настроения. Он всегда мне напоминает пингвина из детского мультфильма «Смешарики». У того всегда менялось настроение. Буквально, каждую секунду. И он иногда ругался на немецком. Всегда смеялся с этого персонажа.       Телефонный звонок заставил всех нас замолчать. Достав смартфон из кармана, я посмотрел на экран. — Я тебя слушаю, Петя, — выдохнул я. — Шеф, вы узнали, что произошло с девушкой по имени Анна Кострова? — спросил собеседник. — Да, она, действительно, сбежала из банды Романова и где сейчас — неизвестно, — ответил я. — Она сейчас у нас, — я едва не выронил телефон. — В смысле «у нас»? — не понял я. — Да, Рылеев развлекает её. — Как она выглядит? — сразу же изменился я. — Высокая такая, стройная, миловидные черты лица, карие глаза и волосы цвета каштана чуть ниже талии, — описал внешность гостью Каховский. Это точное описание Оболенской! Неужели, эта бесстрашная вершительница закона умудрилась проникнуть в мой дом? — И что вы с ней сделали? — пытаясь не выдать свои подозрения, поинтересовался я. — Провёл испытания, с которыми она справилась на ура и принял в банду, — он с ума сошёл?! Тут же послышались хлопки и ещё два голоса. " — Офигеть! Ну ты и снайпер, Аня! Повторить сможешь?", — слышался голос Кондратия. " — Патроны дашь — повторю", — узнал я голос майора, которая за мной гоняется по Питеру. Значит, красавица, ты решила повторить судьбу своего дружка. Ну хорошо. — Ладно, развлекайте её, — дал я добро. — До связи.       Во мне сейчас бушевал ураган чувств. Мне хотелось кричать, рвать и метать. Как мои ребята могли так просчитаться, что их девчонка обвела вокруг пальца. Да ещё и к Рылееву в доверие втёрлась! Приеду домой — лично займусь новым бойцом. — Серёг, что случилось? — спросил Паша. — Да ничего, всё нормально, — отмахнулся я, чтобы он не лез с расспросами. — Романовская беглянка у нас. Уже стала частью нашей банды, представляете? — Так быстро? — удивился Коля. — Это что же за девушка такая? — Может, стоит вернуться? — Нет, надо ещё разобраться с Романовым, — сказал я. — Я не позволю его людям крышевать на моей территории.

***

      Время бежит неумолимо, и в Москве наступила ночь. Даже в это время суток жизнь здесь не стихает, только начинает бурлить с новой силой.       Я лежал на кровати, сцепив руки в замок на затылке, и думал. Я не понимаю, как жил после смерти Кати? Наверно, не жил, а существовал. Господи, до сих пор больно!       Холодный ум главаря бандитов просто вопил быть собранным и не давать воли страстям, но природа требовала своё. Когда я впервые увидел Оболенскую, ещё в кафе, на набережной, я и подумать не мог, что эта обворожительная брюнетка носит майорские погоны и гоняется за бандитами, вроде меня.       Больше всего, мне нравится её бесить. Люблю наблюдать, как она злиться, когда я называю её «Красавицей» или «Прелестью». Один взгляд карих глаз чего стоит! Как же хочется увидеть в них не только ненависть ко мне.