Мисс Свон переезжает в Сторибрук/ Miss Swan Goes to Storybrooke

11 июня 147 дней до всеобщих выборов Еще на первом курсе средней школы Эмма была в ультрарелигиозной приемной семье, где ее хихикающие приемные сестры тайком проносили в дом популярные журналы, чтобы поглазеть на них. Эмма чувствует себя сейчас похожей на ту девушку с обложки журнала, она сидит и подбирает себе заголовок: «Я поцеловала девушку», «Я не могу перестать думать о ней» или «Я поцеловала девушку, но на самом деле мы ненавидим друг друга» или что еще хуже «Я поцеловала девушку, но у меня отношения с ее братом», но, самое простое - «Я поцеловала девушку». Ее губы все еще горят. Ее руки чувствуют, Боже, мягкие изгибы тела Реджины, она была такой маленькой в ее руках и она идеально подходит телу Эммы. Эмма стоит посреди закусочной с кофе в руке и снова вспоминает вкус кожи Реджины, тепло ее тела, поцелуи, то, как она стонала, когда Эмма сосала ее ключицу.  — Ты в порядке, Эм? — Говорит Руби, проходя мимо нее. — Ты выглядишь немного раскрасневшейся. - Эмма чуть не роняет кофе.  — Хорошо, — быстро отвечает она. — Я в порядке. Просто устала. — Они вчера поздно легли, все были под кайфом от победы и бурлящей энергии. Эмма проспала до полудня сегодня. Ночью она устала думать о произошедших событиях и именно поэтому все они обрушились на нее сейчас. Она помнит, как сидела в одном из кресел в офисе, делая снимки с Тамарой. Руби сидела на ее коленях в течение долгого отрезка времени, было так весело. Эмма обнаружила, что на самом деле ее может тянуть к Реджине и, возможно, к любой другой девушке в комнате. Она вспоминает Реджину, сидевшую в другом конце кабинета со стаканом в руке и скрещенными ногами, она болтала с Мэриан. Реджина ни разу не взглянула на нее и Эмма почувствовала, что ее решимость подойти исчезала с каждым выпитым глотком. Ближе к концу ночи, когда все остальные разошлись по своим домам. Эмма подняла глаза и увидела, что Реджина смотрит на нее. Ее глаза горели как угли, когда она разглядывала Эмму. Эмму в одно мгновение охватило пламя и она перенеслась обратно в кабинет, когда они были там и отчаянно целовалась. Ей было тепло от этого, так страстно, она и не знала что такое может быть. Теперь она не знает, что все это значит. До вчерашнего дня она считала себя натуралкой… Она думала, что ей не нравилась Реджина. Она ведь не влюбилась в Реджину, не так ли? Вот насчет этого она не уверена, больше не уверенна. Ее тошнит от чувства вины и желания одновременно, и она не знает чего хочет. Может быть, просто попробовать Реджину снова, прикоснуться к ней или…  — Ты выглядишь странно, — комментирует Руби, подняв брови. — И ты даже не зашла в шесть утра как обычно, после пробежки. — Она на мгновение вздыхает, прислоняясь спиной к стойке. — Бабуля очень взволнована, что мы выиграли кампанию, — говорит она, закатывая глаза. — Я имею в виду, она говорит, что счастлива, но я не думаю, что она сможет справиться с закусочной самостоятельно. — Руби выглядит обеспокоенной. Эмма сочувственно хмурится.  — Может быть мы сможем ей помочь. Дальше все пойдет немного потише.  — Только не против Киллиана Джонса, — мрачно говорит Руби. Ты уже видела WhatsАpp? Эмма кивает. Вот почему она вообще вылезла из постели в выходной, после того, как Нил написал ей об этом. Местные новости обещают какую-то потрясающую поддержку, объявление будет в час дня, вот они и мобилизуются.  — Есть шанс, что это может помочь нам в дальнейшем? — Спрашивает Эмма, когда они вместе направляются в предвыборный штаб. Руби смеется:  — Вот было бы здорово, — говорит она, распахивая дверь в штаб. Эмма заходит после нее и проглатывает внезапно появившийся комок нервов. Реджина сидит в одной из кабинок и разговаривает с Мулан и Нилом, она оборачивается, когда дверь открывается, волосы откидываются назад и глаза на мгновение становятся испуганными, она бросает взгляд на Эмму. Эмма и раньше думала, что Реджина привлекательна, может быть отчасти это и пугает ее. Она еще не определила, что это за чувство возникает в глубине живота при виде Реджины. Эмма опять думает о журнале с заголовками на обложке: «Я переосмысливаю все чувства, которые я испытывала к девушке до момента, как мы поцеловались», и это не очень хорошо, потому что для Реджины, это могло быть просто выплеск эмоций, желание забыть все проблемы того дня. «Возможно меня тянет к Реджине» это… Это плохо. Взгляд Реджины в тот момент, когда она впервые подняла глаза, был беззащитным, ранимая Реджина - это так редко бывает. Теперь ее взгляд опять твердеет и она снова неприкасаемая, Эмма смотрит на нее так долго, что подпрыгивает, когда Нил говорит ей:  — Сейчас начнется. Мы ожидаем самого худшего. — Он похлопывает по пустому стулу рядом с собой, он стоит рядом со стулом, который принесла Реджина, Эмма сглатывает и идет туда. Она вся дрожит от возбуждения, которое не может стряхнуть с себя, находясь рядом с Реджиной. Черт, она должна это прекратить. Нил улыбается своей кривой улыбкой, протягивая руку, чтобы притянуть ее. Она встречается с ним. Она встречается с братом Реджины, все это может закончиться не очень хорошо… Эмму охватывает внезапное желание сорваться с места и убежать, но она заставляет себя подойти к стулу рядом с Реджиной спотыкаясь при этом о ее ноги.  — Смотри, куда идешь, — шипит Реджина. Эмма смотрит на нее, не задумываясь ни о чем. Они близко, так близко, что Эмма может видеть золотые пятнышки в карих глазах Реджины, она чувствует ее теплое дыхание, появляющееся маленькими всплесками, шрам на верхней губе Реджины невероятно четко очерчен. Эмма сглатывает не отводя свой взгляд, пока упомянутая верхняя губа не кривится в недружелюбной ухмылке, и поворачивается к Нилу.  — Так когда там это объявления, м? Телевизор был включен без звука там, где он установлен на стене у входа. Нил щелкает пультом дистанционного управления, чтобы снова включить звук.  — У нас еще есть несколько минут, — говорит он. — У Реджины есть некоторые забавные сценарии ужасов, которые нам могут показать, но я не думаю, что это будет так уж плохо. Вероятно расскажут о нашей знаменитости, о его бродвейских днях. У него здесь уже больше звездной силы, чем у кого либо.  — У него уже сейчас большие связи, которые имеют значение, — говорит Тамара из своего собственного кабинета. — У него больше профсоюзов, чем у любого другого кандидата Коры. И у него есть пожарные и полиция.  — Дэвид Нолан поддержит нас, — возражает Нил. Тамара бросает на него быстрый взгляд.  — Полиция это важно. Но я не думаю, что поддержка Нолана сильно поможет нам. Реджина непривычно молчалива. Эмма бросает на нее взгляд и обнаруживает, что ее глаза сосредоточены на экране, а зубы впились в нижнюю губу. Нил говорит:  — Мы просто должны смотреть вперед. У нас теперь есть имя. Люди обращают на нас внимание и воспринимают всерьез. Мы ни на ком не ездим и это главное и если мы сможем мобилизовать избирателей как в нашей демо-версии выборов, мы сможем победить.  — Мы здесь с Корой Миллс и она хочет оказать политическую поддержку на выборах мэра, — говорит Ганс из телевизора и Нил замолкает. Они неуверенно переглядываются. Несмотря на все махинации Коры, она не может поставить свою кампанию выше себя. Если она пойдет против дочери, то будет выглядеть не очень хорошо. На мгновение Эмма чувствует вспышку надежды, может быть Кора перейдет на другую сторону, поддержит их после того, как Реджина доказала, что может многого добиться. Может быть Кора поддержит их. Она смотрит на Реджину, чьи зубы все еще впиваются в губу. Выражение ее лица не изменилось, но глаза не врут, они так же тусклы, как и после ужина, который они пережили в доме Миллс.  — Привет, — говорит Кора, улыбаясь сверху, откуда она проецируется на экран. — Я тут в качестве одного из членов - основателей Gold-Mills Consultingе и я всю жизнь живу в этом городе, меня всегда интересовало кто и как управляет Сторибруком. Когда я смотрю на кандидатов в мэры, то ищу кого-то энергичного, с пониманием того, что нужно нашему городу для процветания.  — Я никогда не понимала, почему она никогда не баллотировалась, она бы победила, почти все едят из ее рук, — размышляет Мэриан. — Она могла бы получить этот город. Нил фыркает.  — Один город? Кора хочет управлять миром. Тамара шикнула на них, прищурив глаза, когда Кора заговорила снова.  — Мы построили этот город с нуля. Это был захудалый, лачужный городок, с прекрасной идиллией, которую мы сегодня называем домом. И крайне важно, чтобы мы выбрали мэра, который разделяет наши ценности. — Она прочищает горло и Эмма с замиранием сердца понимает, что именно она собирается сказать. Она бросает еще один взгляд на Реджину, которая сидит закрыв глаза и молча слушает. Кора продолжает:  — Киллиан Джонс вырос в этом городе. Он играл в наших парках и ходил в наши школы. Он проводил лето ухаживая за соседскими бассейнами, и у него есть лодка, которой он дорожит с тех пор, как купил ее подростком. И это одна из наших самых больших историй успеха. Кто может быть лучше Киллиана Джонса в качестве мэра? Мулан комкает бумагу и с ошеломляющей точностью швыряет ее в экран. На Экране появляется Анна, которая говорит:  — Я должна сказать, что это удивительная поддержка, но ваша дочь, Реджина Миллс, является заместителем менеджера руководителя предвыборной кампании Робина Локсли, не так ли? Кора улыбается натренированной и холодной улыбкой и Эмма тянется к Реджине, не задумываясь. Их руки соприкасаются на подлокотниках стульев, кожа соприкасается с кожей и Эмма замирает, ей приходится напоминать себе, что надо дышать.  — Я хвалю свою дочь за то, что она проявляет такой живой интерес к гражданскому долгу, — говорит Кора. — А практическая кампания - это прекрасный способ узнать больше о политике, Реджина учится в Йельском университете, изучает политологию и историю. Это было восхитительное практическое занятие. — Она пренебрежительно улыбается и Эмма чувствует напряжение в руке Реджины и то, как она прижимается к стулу в безмолвной ярости.  — Я не думаю, что Сторибрук заслуживает быть маленьким экспериментом моей дочери и кандидатура, которую она выбрала, неприемлема. Ради Бога, он даже не американец, — говорит Кора, скривив губы, — Чужестранец, не имеющий никакого отношения к истинному Сторибруку, — это…вряд ли тот кандидат, которого я могу поддержать. Я бы с удовольствием поддержала проект Реджины, но не могу позволить моему второму ребенку — этому прекрасному городу - заплатить цену за ее игры.  — У тебя есть вторая дочь, ведьма, — говорит Мэриан телевизору. Нил фыркает, но все равно обеспокоенно смотрит на Реджину. Эмма держит свою руку на месте, вне поля зрения и Реджина не отталкивает ее.  — Она невыносима, — говорит Мулан, глядя на экран. — Продает нас как какой-то социальный эксперимент Реджины. Анна снова задает вопросы, вызывающие интерес к истории.  — Мы с Реджиной очень близки, — говорит Кора, тонко улыбаясь в камеру. — Мы не позволяем политике вмешиваться в наши отношения. Конечно, я бы хотела, чтобы она отложила это на потом, когда немного подрастет, но вы же знаете, какими могут быть дети.— Она вздыхает. Терпеливая мать, не имеющая ничего, кроме любви к своей беспокойной дочери. Эмма говорит, прежде чем успевает подумать:  — Мы дадим отпор. — Она сейчас не может мыслить разумно, не может думать из-за своего растущего гнева. — Мы можем взять ее на себя. Она пустышка, такая же как и ее кандидат!  — Нет, — спокойно говорит Реджина рядом с ней. Эмма поворачивается уставившись на нее, мимика Реджины все еще ничего не выражающая и она до сих пор не сводит глаз с Коры на экране. — Мы не будем вступать в бой. Она хочет видеть нас злыми. Она хочет, чтобы мы реагировали как рассерженные дети. Мы не будем вступать в бой.  — Она напала на тебя, — говорит Эмма, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Реджину. — Она пытается свести все к минимуму, все, что ты здесь сделала. А мы не вступаем в бой? — Желание защищать Реджину поднимается в ней, как это уже было несколько раз, до жарких поцелуев. Она проглатывает эту мысль и напоминает себе о том, что все это плохо. Реджина качает головой.  — Я тоже нападаю на нее уже несколько недель. Я использую имя Миллс, чтобы заставь людей слушать меня. Это было неизбежно. Давай оставим это. — Она внезапно встает, протягивая руку чтобы коснуться Эммы. — Я собираюсь отправить несколько писем нашим финансистам. Мы не можем допустить, чтобы они испугались, потому что моя мать бросила нам вызов. — Она проходит мимо них, воплощение холодной уверенности, и Эмма смотрит ей вслед в ужасе. Дверь кабинета закрыта и Реджина исчезает из поля зрения большого окна, Эмма марширует к ней. Нил произносит ее имя, но она игнорирует его, подходя к окну как раз вовремя, чтобы увидеть как Реджина опускается на пол в углу кабинета, спрятав лицо в ладонях и ее плечи начинают трястись в безмолвном рыдании. + Это… откровенно говоря, идиотизм, позволять матери так легко контролировать свое настроение. На этот раз она торжествовала, она одержала победу утром, готовая идти вперед не смотря ни на что, и теперь Реджина чувствует, как будто вся надежда покинула ее. Мама проделала маленькие дырочки в их корабле и…отошла в сторону, позволив им потонуть и Реджина знает что маме все равно. Она чувствует как все сейчас давит на нее, неизбежность поражения. Она не думала, что мама примет такое активное участие в этом деле, особенно когда Реджина ведет свою кампанию. Она представляет себе худшее – тщательно спланированное, мамой, поражение, которое унизит ее. Ее мать на местном телевидении, сообщает всему городу, что Реджина - дерзкая выскочка без каких-либо реальных планов на Сторибрук. Все это время рядом с ней была Эмма Свон, чья гладкая кожа прижималась к ее телу, это было хоть какое-то робкое утешение, и Реджина тогда была в отчаянье, чтобы разрешить тому продолжаться. Эмма это запретный плод, ее любит Нил, но Эмма целовала ее, в этой самой комнате, она зажгла огонь в Реджине. Реджина дрожит, смаргивая нелепые слезы, потому что ей плевать на Эмму Свон. Она целовалась со многими женщинами, имела множество встреч, которые были почти такие же страстные, как этот поцелуй, и после этого она не вспоминала о них. Эмма извивалась под ее кожей с этой застенчивой улыбкой и блеском вызова в глазах, то, как она умудряется обо всех заботиться, от незнакомцев на пляже до детей, которых она любит.  — За Нила и за кампанию, — убеждает себя Реджина. Эмма настолько совершенно недоступна для нее, что Реджина вообще не должна думать о ней. Даже если не считать Нила, Эмма - это последний вид женщины, с которой Реджина могла бы быть. Она грубая и несносная и понятия не имеет о границах, и она убежит, если Реджина когда-нибудь сделает первый шаг. Не то чтобы Реджина хотела. Она девушка Нила, напоминает она себе, и она изо всех сил пытается вернуться к размышлениям о своей матери. Мир рушится вокруг нее, она должна принять битву. Сейчас ей придется иметь дело с матерью. Они привлекли несколько инвесторов только благодаря ее фамилии и фамилии Нила, и Реджина это знает. За исключением, возможно, отца Кэтрин, но больше в загородном клубе нет никого, кто бы захотел перейти дорогу Коре, чтобы поддержать Реджину. Люди в городе с деньгами не будут тратиться на кампанию Локсли. Им нужны могущественные союзники. Слишком много людей все еще считают их безнадежными и они не будут платить. Им нужно– им нужно…какое-то событие, может у Руби есть какие-то идеи или у Эммы… Она выпрямляется, выбрасывая из головы мысли об Эмме, и дверь с треском открывается, Нил просовывает голову внутрь.  — Привет, малыш, — говорит он, и она сердито смотрит на него красными глазами. Он закрывает дверь и подходит к ней, прижимаясь к стене позади нее.  — Сука-Королева добралась до тебя, не так ли?  — Нет, — солгала Реджина и Нил обнимает ее за плечи, согревая и успокаивая. — Я просто задумалась о том, что мы будем делать дальше.  — У Тамары есть кое-какие идеи, — говорит Нил. — Предоставь это нам, ладно?  — Надо позвонить Анне. Я хочу, чтобы ты присутствовал на сегодняшнем шоу и ответил на заявлении Коры. И я не хочу, чтобы ты нервничал перед этим. — Он усмехается в ответ на ее взгляд.  — Вот почему ты заставила меня быть боссом?  — Я сделала тебя боссом, чтобы ты стал нашим символическим белым человеком, — парирует Реджина. Она чувствует, что ее настроение уже поднимается. Нил всегда оказывал на нее успокаивающее влияние, с тех пор как она была ребенком. Она до сих пор помнит, когда они впервые встретились. Ей было самое большее три или четыре года, это был званый обед, на котором ей впервые разрешили присутствовать. Семья Голдов пришла к ним в гости, Реджина тогда была слишком взволнованна, чтобы сидеть тихо, она опрокинула вазу на свое красивое платье. Мать была в ярости. Реджину отправили в комнату без ужина, она тогда услышала тихий щелчок замка и приказ сидеть на месте и не выходить. Реджина так и делала, но ей отчаянно нужно было в туалет, и она знала, что наказана за несчастный случай с платьем, которое ей нельзя было снимать, иначе было бы еще хуже. Она плакала сжав ноги вместе свернувшись калачиком на полу, а потом раздался скрежет в замке, и появился девятилетний мальчик с ухмылкой на лице. Она чуть не сбила его с ног, когда бежала в ванную, а потом он сел рядом с ней и показал ей маленькую головоломку в кармане, которую пытался разгадать. Она взялась за нее с мрачной решимостью разгадать и сидела до тех пор обед не закончился и миссис Голд не позвала Нила вниз. Через пару лет, после этого, миссис Голд исчезла, а Нил с отцом стали частыми гостями в их доме, эти посещения были как луч света в темном царстве. Мама любила натравливать Зелену и Реджину друг на друга. Она игнорировала Зелену и благоволила Реджину, Зелена презирала Реджину за это, а Нил казалось заботился о ней. Нил был с ней всегда, он выслушивал Реджину, когда та была в ярости на маму. Реджина относилась к нему с яростной преданностью сторожевого пса, считавшая себя защитой Нила от всего мира. Нил…он был хорошим, добрым и мягким, Реджина была уверена, что мир разорвет его на части, если ее не будет рядом, чтоб защитить его. Иногда ей кажется, что за последние двадцать лет они почти не изменились. Нил это все еще лучик, для нее, в этом мире, он единственный человек, который слушает ее, и это заставляет ее чувствовать себя еще более виноватой, когда ей приходится скрывать от него произошедшее. Это разорвет его на части, если он когда-нибудь узнает.  — Ну, — говорит Нил и притягивает ее чуть ближе, пока она не опускает голову прижимаясь к его плечу и он целует ее в макушку. — Как твой символический белый парень, я говорю тебе, чтобы ты немного успокоились. Ты хочешь дать интервью сегодня вечером? — Реджина кивает. — Так что подумай, что ты хочешь сказать. Как ты собираешься ответить своей матери? Реджина колеблется. Рука Нила крепче обнимает ее, успокаивая, и Реджина чувствует волну беспокойства из-за вины.  — Не знаю, хочу ли я ей отвечать, — наконец говорит она. — Потому что она высказала предположение о том, чего она хочет, чтоб улучшить Сторибрук, и я не могу с этим не согласиться.  — Нет? — Говорит Нил.  — Конечно, нет.- Реджина смотрит на стену напротив них и отчаянно старается не вспоминать, как она ударилась об нее спиной, когда Эмма толкнула ее в середине поцелуя.  — Я думаю… я думаю, что Сторибруку больше всего на свете нужно единство. И это не значит красть деньги у богатых и раздавать их бедным. Это означает, что каждый может что-то сделать для города. Надо сделать границы между нами более размытыми, чтобы дать всем счастье, процветание.  — Продолжай, — подбадривает Нил и Реджина, нахмурив брови, думает о том, что хочет сказать.  — Нет причин, почему бы нам всем не поучаствовать в благоустройстве города. И для этого нужны конструктивные изменения. Забудьте о благородном поступке. Мы хотим жить в городе, которым хотим гордиться. Когда мои… когда наши дети пойдут в школу, чтоб они не боялись того, с кем они там будут общаться и чтоб они не думали о том, где они окажутся через двенадцать лет. Я хочу, чтобы люди могли выходить на улицу ночью, не боясь быть ограбленными или арестованными за то, что он жили не в той части города. Я хочу, чтобы Сторибрук был как семья, — заканчивает Реджина и выдыхает. — Именно это я и хочу сказать. Нил, ухмыляясь, прислоняется спиной к стене.  — И поэтому ты мой герой, — говорит он. — И я не буду смотреть твое интервью. Реджина усмехается, краснея.  — Я буду выглядеть претенциозно и нелепо на камеру, — говорит она, а затем сильно толкает его локтем, когда улавливает остальную часть его комментария. — И я не твой герой. Нил косится на нее. — Ты что, шутишь? Ты искра Реджина. Когда мне было девять, я привязался к нужному человеку. Я был умным девятилетним ребенком, — размышляет он, и Реджина снова толкает его локтем. — У меня хорошее чутье на людей.  — Венди, Тина Белл. Моррейн…  — Эмма Свон, — возражает Нил, и сердце Реджины подпрыгивает и падает с сокрушительной скоростью. Она заставляет себя ухмыльнуться, вместо того, чтобы позволить Нилу увидеть растущую пустоту в ее животе.  — Вот именно, — говорит она. Она чувствует себя больной, думая об Эмме сейчас, когда Нил сидит с ней и подбадривает ее. Нил усмехается.  — Да ладно, — говорит он. — Она настоящее сокровище. — Так и есть, и Реджине требуются все силы, чтобы не согласиться с ним.  — И все же, мы не можем обналичить ее, чтобы финансировать нашу кампанию теперь, когда мы потеряли наших крупных инвесторов, — говорит Реджина криво улыбаясь. Нил смеется.  — Держу пари, что она дала нам больше избирателей, чем любой другой доброволец, — говорит он.  — Ах, да. Преступное голосование, — говорит Реджина, она отстраняется, встает и чувствует дрожь, хоть какое облегчение оказаться вдали от Нила, чтобы перевести дух. Реджине кажется, что если Нил останется в этой комнате подольше, то он сможет узнать чем Эмма и Реджина занимались тут. Она не может говорить об Эмме с Нилом, не тогда, когда ее сердце колотится при мысли о ней, она уверена, что все эмоции, связанные с Эммой отражаются у нее на лице. Реджина не может себе представить, как он воспримет это, если узнает, что они сделали. Он будет предан и уничтожен, как и тогда, когда ушла его мать и он ввалился в ее комнату без сил, и она обнимала его. Если Нил догадается об этом… Но Нил только моргает, когда они встают, и говорит:  — После вечеринки в офисе полный бардак, — Реджина краснеет и отворачивается. Нил уехал на целый день, вместе с Тамарой по какому-то делу, о котором они не хотели пока делится с командой. + Реджина сидит без дела в офисе, что делает ее угрюмой и более раздражительной, чем обычно.  — Нам нужен план действий, — говорит она, оглядывая офис.  — Нет, — отвечает Мэриан. Они с Мулан, одновременно поднимают головы, когда делают какие-то наброски. — Мы будем делать свою работу. А тебе нужно дышать.  — Я нормально дышу, — резко говорит Реджина и Эмма удивленно поднимает глаза. На Мэриан, как правило, плохое настроение Реджины никогда не распространялось. Реджина, должно быть, действительно очень заведена. Мэриан, похоже, не смущает настроение Реджины.  — Твоя мать только что выступила на телевидении, чтобы попытаться унизить тебя, — резонно замечает она. — Тебе не помешает немного развеется. Реджина хмуро смотрит на нее.  — Почему ты думаешь, что мне не наплевать на то, что говорит моя мать? Как будто она сказала что-то новое. Мне не нужен перерыв. Мне нужно работать, мы сейчас теряем наших инвесторов, так что извините меня, если я единственная, кто хочет их вернуть. Она резко оборачивается, устремляясь к холодильнику и это говорит о том, что она взволнована, она не видит Эмму, которая стоит рядом с ним, пока они не начинают двигаться вокруг друг друга, чтобы разойтись в узком проходе. Глаза Реджины вспыхивают и Эмма застывает, не двигаясь, осознавая тот факт, что грудь Реджины прижата к ней, ее губы достаточно близко для поцелуя.  — Может ты уйдешь с моей дороги? — шипит Реджина. Она тяжело дышит и Эмма смотрит на нее, отвлеченная чистым огнем внутри, ее глаза рассматривают линию скул, ее губы окрашены в темно-красный цвет и Эмма остановила взгляд на них, чувствуя как что-то шевелится в ее животе. Реджина сдвигается и ее нога внезапно прижимается к разрезу джинсов Эммы. Они обе одновременно и тяжело вздыхают, Реджина выглядит испуганной и она резко отходит в сторону, Эмма почти падает на пол. Она останавливает себя удерживаясь за стены и смотрит по сторонам. Джасинда наблюдает за ними подняв брови, Мулан смотрит на записи у себя на столе, а Мэриан выглядит удивленной этой сценой. Сабина очень медленно произносит:  — Реджина… на моем рабочем столе есть бутылка воды, если ты вдруг захотела попить. Реджина фыркает, а затем направляется прямо к холодильнику, Эмма успевает проскочить мимо нее прикусив губу и стараясь не смотреть на губы Реджины.  — Руби! — внезапно рявкает Реджина. — Ты что, спишь? Руби вскакивает с того места, где она дремала за своим столом.  — Прости, Реджина, — говорит она, потирая глаза. — Долгое утро.  — Долгое утро? — эхом отзывается Реджина. — Сегодня утром у тебя был выходной. Так что ты должна быть как огурчик, вы должны быть все полной готовности для работы, особенно сейчас. — Руби моргает на нее, все еще полусонная, и кажется, что она все еще спит, что злит Реджину еще сильнее. — Что ты планируешь сказать нашим инвесторам? Ты пришла сегодня, только для того чтоб посмотреть эфир? Эмма выходит вперед, сытая по горло Реджиной.  — Успокойся, — рявкает она. Руби выглядит озадаченной. — Она делает все, что в ее силах. Ты же знаешь, что ей приходится работать в закусочной!  — Тогда она не должна работать здесь! — отбивает Реджина. — Я не нуждаюсь в половинчатом присутствии. Мне нужно…  — Тебе нужно остыть! — говорит Эмма. Остальные наблюдают за ними, все на взводе от напряжения в комнате. Это напомнило Эмме ее первый день в офисе, когда Реджина выкрикивала приказы и все принимали их молча. Эмме потребовалось некоторое время, чтобы понять, почему все слушались Реджину, но Реджина с тех пор стала менее агрессивной и сейчас ей неприятно видеть ее в таком состоянии. Реджина смотрит на нее в ярости.  — Ты не должна указывать мне, что делать, когда здесь я одна, кто заботится о кампании.  — О, черт возьми! Она здесь, потому что ей не все равно! Потому что нам всем не все равно! — Эмма стреляет в ответ. — И тебе нужно перестать вымещать свой гнев от слов матери, на всех здесь присутствующих! — Руби качает головой удивлено глядя на Эмму широко раскрытыми глазами. Джасинда, с которой Эмме действительно нужно поговорить, наблюдает за ними очень задумчиво. Реджина делает шаг к ней, угрожающе близко, почти оскалив зубы от ярости.  — Я сказала, мне плевать на то, что говорит моя мать. — Реджина сейчас похожа на фарфоровую куклу, прекрасно сделанную, но готовую к тому, что она может разбиться от нескольких не сильных ударов. Кроме того, она потрясающе красивая и Эмма сглатывает, ее сердце бешено колотится от злости, и от чего-то еще.  — Реджина, я думаю, тебе нужно прогуляться, — мягко, но твердо вмешивается Мэриан. Реджина пристально смотрит на нее и Мэриан бормочет, — Корабль не потонет, пока капитан не поднимет тревогу. Реджина резко кивает, ее челюсти сжаты, а глаза потемнели, она проносится мимо Эммы вперед, рывком распахивая дверь и захлопывая ее за собой. Эмма поворачивается на автомате не отставая от нее, и Мулан говорит, волнуясь:  — Может быть, дать ей немного пространства.  — Иди за ней, — говорит Джасинда и кивает Эмме. Эмма ныряет в дверь и оглядывается обнаружив Реджину, сидящей на скамейке перед офисом, ее руки на коленях, глаза смотрят прямо перед собой.  — Привет, — говорит Эмма, немного более сдержанно. Реджина не отвечает, и Эмма осторожно садится рядом с ней, положив руки на колени. — Это действительно отстой, то что твоя мать сделала такое, — говорит она неуверенно. Реджина не отвечает. — Я думала, она хотела, чтобы ты стала президентом или что-то в этом роде. Реджина отвечает и теперь ее голос звучит приглушенно и очень устало.  — Только не за счет собственных планов, я отошла от ее сценария, а она это терпеть не может. Это не имеет значения, — быстро добавляет она, как будто сказала что-то не то. — Главное сейчас разобраться с последствиями. И вернуть наших инвесторов.  — Значит, сделаем что-нибудь шикарное, — предлагает Эмма. — Закатим вечеринку или что-нибудь такое, что привлечет их сюда. Аукцион? Что-то высококлассное что покажет, что мы… что мы ценим их и заботимся о них. Плюс плата за билеты. Реджина молчит, и Эмма шепчет:  — Мы сделали это один раз, давай сделаем это еще раз. Пальцы Реджины впиваются в колени, она закрывает глаза и говорит полушепотом:  — Жаль…жаль, что я не могу перестать видеть ее самодовольное лицо, каждый раз, когда я закрываю глаза.- Ее голос дрожит, враждебность исчезла, и Эмма тянется к ее руке. Она отрывает ее от колена Реджины, сжимает в своей ладони и Реджина не отстраняется.  — Тогда держи глаза открытыми, — шепчет Эмма, и Реджина внезапно поворачивается, ее взгляд пораженно смотрит на Эмму и та на мгновение забывает как дышать, они сидят очень близко, в нескольких сантиметрах друг от друга, эти золотые искорки в ее глазах ярче, чем когда-либо. Ей нужно все самообладание, что у нее есть, чтобы не наклониться снова, к сестре Нила и, вероятно, не заинтересованной в Эмме. Эмма прочищает горло с некоторым усилием говори:  — И извиниться перед Руби. Реджина смеется, вздыхает и говорит:  — Я знаю, то что она делает то… — ее голос прерывается, — и Эмма вдруг замечает, что они сидят на скамейке рядом, рука Реджины в ее руке и их лица почти соприкасаются. Реджина отскакивает назад, как будто ее ужалили, рука вырывается из руки Эммы. Она встает и возвращается в предвыборный штаб, больше не оглядываясь и Эмма ни к кому не обращаясь, говорит:  — Это была прогулка? Реджина уже извинилась перед Руби и остальными, закрылась в кабинете кандидата к тому времени, как Эмма возвращается в офис. Эмма сглатывает, бросает взгляд на свой стол, а затем сжав челюсть направилась вслед за Реджиной. Эмма чувствуют себя так, словно плывет за Реджиной, в странном подвешенном состоянии, где они вроде как ненавидят друг друга и вроде как целовались вчера. Эмма не знает, почему она не может держаться подальше от Реджины, но она беспомощна и следует за ней, когда Реджина куда-то идет, отчаянно желая остаться на ее орбите. Реджина не поднимает глаз, когда Эмма толкает дверь. Она листает бумаги на столе, все еще немного пустом, слишком много предметов все еще на полу. Эмму посещают воспоминания о Реджине, сметающей все со стола, когда она прижимала к нему Эмму, воспоминание о жарких поцелуях в шею и расширенных, жаждущих глазах Реджины. Она также помнит, как крепко обнимала Реджину и это было почти как объятие, она чувствовала себя так хорошо, что ее мир качнулся вокруг своей оси.  — Мы можем поговорить? — спрашивает она, поглядывая в окно. Она ловит взглядом Мулан, потом Джасинду, оглядываясь на них.  — Нет, — решительно говорит Реджина. — Здесь, внутри? — Она на мгновение поднимает глаза, просто чтобы показать на дверь и беспорядок на полу и Эмма вздрагивает. — Ты действительно думаешь, что это разумно?  — На этот раз у нас есть зрители, — говорит Эмма, указывая глазами за спину. — Никакого риска, ну, ты понимаешь. Реджина скрипит зубами, но не отвечает и Эмма воспринимает это как разрешение продолжать.  — Во-первых, — осторожно говорит Эмма, — я действительно сожалею о том случае, когда взорвалась на тебя, когда ты предположила, что мне могут понравиться девушки. — Она делает паузу, Реджина все еще смотрит на бумаги на столе не двигаясь, Эмма прикусывает губу. — Это должна была быть шутка, чтобы растопить лед, так как мы не в лучшей форме. — Наконец, тихое фырканье. Эмма продолжает. — И я думаю… нам будет очень неловко, если мы не обсудим это. Я не хочу… я имею в виду, что я больше из тех девушек, которые бросают все и убегают вместо разговора, честно, и… — она замолкает, беспомощно разочарованная собственным лепетом. Это правда, она не из тех, кто давит, за исключением тех случаев, когда дело касается Реджины. Реджина, чья челюсть сжалась так сильно, что Эмма вдруг забеспокоилась, что она может треснуть, прочищает горло и говорит холодным голосом:  — Не волнуйся. Ничего не произошло. Эмма смотрит на нее, чувствуя, что пол уходит у нее из-под ног. А она не знает почему, хотя знает, потому что, конечно, этого никогда не должно было случиться. Реджина даже не любит ее, не говоря уже о том, чтобы хотеть сделать… то, что они сделали вместе прошлой ночью. Брат Реджины - это парень с которым у Эммы отношения. Она не знает, чего еще она ожидала, но сейчас ей больно. Она ухитряется улыбнуться Реджине, которая все еще решительно смотрит на бумаги на столе и Эмма говорит:  — Да. Да, этого никогда не было. Мы с Нилом… — она сглатывает комок в горле и не в силах закончить фразу, Реджина все еще смотрит на эти проклятые документы. — Ух. Я бы не хотела, чтобы это встало на пути нашего рода дружбы, которая у нас есть. — говорит она вместо этого, натянуто улыбаясь. Реджина наконец поднимает глаза, и Эмма не может прочитать выражение ее лица. Как будто она…наклеила на него маску, как будто она закрыла любые эмоции, которые могли бы просочиться сквозь нее.  — Мы не друзья, — говорит она. Это просто констатация факта, утверждение неприкрашенной правды и это болит еще сильнее. Эмма вздрагивает. Маска Реджины сползает на мгновение, вспышка сожаления на ее лице, которая приковывает Эмму к земле. Реджина отворачивается, чтобы встать.  — Мой брат и Тамара вернулись, — говорит она. Эмма резко оборачивается, смотрит в окно офиса на их возвращающихся коллег. Нил обнимает Тамару за плечи, они оба ликуют и отодвигаются в сторону, чтобы показать свой приз: женщина, ошеломленно стоящая в центре офиса.  — Привет, — говорит она. — Я Ширин Жасмин. Я с интересом следила за вашей кампанией. Реджина делает осторожный шаг вперед, ее глаза изучают лицо женщины, как будто ищут какую-то подсказку, что касается ее намерений.  — Ты не здешняя, — медленно произносит она. Ширин качает головой.  — Нет, — соглашается она. — Но я видела выступление с Корой Миллс. Я никогда не видела, чтобы она так открыто участвовала в предвыборной кампании. — Она крепко пожимает Реджине руку. — Так давайте заставим ее попотеть еще немного. — Она достает из кармана конверт и протягивает его Реджине.  — Мне нравится то, что я видела, — говорит она. — И если так можно изменить Сторибрук, представьте себе, какие изменения мы можем сделать в остальной части штата Мэн.  — Ты хочешь… — Реджина смотрит на конверт, открывает его и вытаскивает чек. — Этого достаточно для вечеринки инвесторов Эммы и даже больше, — говорит она, разинув рот. — Ты даже не живешь здесь. Ширин улыбается.  — Мой отец - один из сенаторов штата Мэн, — объясняет она. — Мы наблюдали за вами, вы очень осторожны. Я вижу замечательное будущее для этой предвыборной команды. — Реджина все еще смотрит на чек потерянно — Возьми его, — ласково говорит Ширин, а потом говорит, смотря на Тамару, — И оставайтесь на связи насчет вечеринки, ладно? У меня есть некоторые мысли о списке гостей. Она идет к двери, снова кивая Тамаре и Нилу, и Эмма выпаливает:  — Ты где нашел ее? Нил ухмыляется, хватает ее за руку и притягивает к себе.  — У меня было предчувствие, — говорит он. — У Коры есть много друзей, да. Но у нее также много врагов. А люди, которые следят за Корой, теперь начинают обращать внимание на нас. — Он ловит ее, кладет руки ей на талию и Эмма внезапно чувствует тошноту от их близости. — Все идут к Кэссиди!  — Я думаю, ты имеешь в виду к Локсли, — сухо говорит Реджина, но в ее голосе есть какой-то оттенок. Может быть Эмме показалось и она поворачивается, беспомощно смотря на Реджину. Реджина наблюдает за ними, ее глаза прикованы к тому месту, где руки Нила лежат на талии Эммы. Она чувствует, что Эмма смотрит на нее и ее взгляд снова вспыхивает. Эмма снова не может дышать, чувствует, как взгляд Реджины прожигает ей глаза, лезет под кожу и она дрожит под ее пристальным взглядом. Затем Мэриан натыкается на Реджину, и взгляд Реджины отрывается от глаз Эммы, та моргает, возвращаясь в комнату в настоящее и торжество, и мыслям о том, что этого никогда не происходило. Да. Черт. Это правильно.