12 глава
4 августа 2020 г. в 01:02
22 июня
124 дня до всеобщих выборов
С началом сбора средств Эмма понимает, что это самый напряженный период ее жизни. Реджина сделала неожиданный шаг назад в их взаимодействии, почти все время она ведет себя отстранено.
— Я доверяю тебе, — говорит она, когда Эмма подходит к ней с очередным неотложным вопросом о цвете скатертей или точной формулировкой приглашений. В последнее время Реджина была подавленна и вела себя не то чтобы недружелюбно, но и не так восторженно, как раньше.
— Как ты можешь мне доверять? Я никогда не делала этого раньше, — говорит Эмма, очень расстроенная тем, что ей самой придется выбирать шрифт для приглашений. Вот переговоры о сдаче в аренду помещения в супермаркете все было просто. Планирование маршрута было не так уж плохо. Но она в растерянности, когда дело доходит до мелочей. — Реджина, пожалуйста.
Реджина вздыхает.
— Вот это, — говорит она, тыча пальцем в одно из предложенных приглашений. — Первая скатерть, которую ты мне показала была ничего. Ты делаешь замечательную работу. Я тебе не нужна. — Она выглядит так, как будто ей больше ничего сказать и она снова поворачивается к Робину, который терпеливо ждал с другой стороны стола, чтобы Эмма закончила и наблюдал за ними с некоторым весельем.
Может быть, Реджина все-таки поговорила с ним, у Эммы появилась определенная привычка заглядывать в офис в самое неожиданное время и Робин всегда держится на почтительном расстоянии. Он хвалит Реджину до небес, таким образом, что Реджина краснеет от удовольствия и неуверенно улыбается, независимо от того, какое расстояние между ними. Эмма немного завидует, потому что Реджина даже не улыбается ей. Она выглядит измученной только при мысли о разговоре с Эммой.
Эмма инстинктивно проводит пальцами по снежинке, которую носит на шее, напоминая себе, что не имеет значения, что Реджина думает об Эмме. Эмма желанна, любима кем-то, кто ценит ее настолько, что подарил ей ожерелье и слова, которые она всегда жаждала.
Дело в том, что Реджина держится в стороне, не привносит в их разговоры эмоции, потому что у Эммы есть Нил, а того поцелуя никогда не было.
И все же она задерживается у двери кабинета, наблюдая за Реджиной, когда та делает ей знак уйти.
Робин встает и начинает репетировать свою речь. Эта речь так же важна, как и сам сбор средств, который принесет новых инвесторов или оставит их ни с чем, и Реджина твердо решила, что все должно быть идеально. Эмма не сомневается, что так оно и будет.
Крошечная часть ее на мгновение задается вопросом, что нужно сделать, чтобы Реджина смотрела на нее с таким же выражением лица, как тогда когда она пришла просить Эмму вернуться. Она прижимает руку к своему ожерелью и отказывается думать об этом больше.
Есть некоторые загвоздки со списком гостей, несколько пустых столов, которые нужно заполнить, и она хоронит себя в работе, делает телефонные звонки. Она добрых десять минут разговаривает с шерифом Ноланом о безопасности этого события и разговаривает с Питером и его потерянными мальчиками в течение получаса, прежде чем они соглашаются ничего не вытворять в супермакете в этот вечер.
— Не то чтобы я думала, что ты собираешься взламывать машины, но…
— Конечно, мы бы взломали все машины, — презрительно говорит Питер. — Разве ты нас не знаешь? Мы бы заработали достаточно в эту ночь — Он замолкает и говорит подавленно: — Мы ничего не будем делать этой ночью.
— Спасибо, — говорит Эмма, невольно улыбаясь. — Мы хотим заполучить себе союзников, так что нам нужно больше охраны и полиции в день мероприятия.
Она практически слышит, как Питер выпячивает грудь.
— Мы позаботимся о том, чтобы ваши богатые задницы были в безопасности, — уверяет он ее.
— Шериф Нолан вполне может заменить вас. — Это идея, на самом деле. Она уже думала об этом раньше, о том, что потерянные мальчики могли бы устроиться на работу в участок шерифа. Нужно будет обратиться к шерифу Нолану по этому вопросу, чтобы наладить более тесные отношения с самыми большими подстрекателями толпы в городе.
После выборов, говорит она сама себе. Это странное туманное будущее, после выборов.
Она сама не знает, как видит себя в этом будущем, будет ли у нее работа или она вернется к скитаниям и одиночеству. Может она опять уедет из этого маленького городка в какое-нибудь новое место. Она не знает ради чего тут оставаться.
«Нил», — напоминает она себе, рассеянно перебирая пальцами ожерелье, — но это будущее туманно для нее, как и жизнь после выборов. Если они победят, Реджина станет начальником штаба Робина. Если они проиграют… Реджина вернется в школу, побежденная, и Эмма проглатывает комок в горле при этой мысли.
Руби наконец-то вернется к бабушке на полный рабочий день. Тамара уже имеет работу лоббистом, Сабина и Джасинда имеют пекарню, Мулан каким-то образом управляет школой даже во время предвыборной кампании, а Нил имеет популярность «светской львицы». Робин работает с группой бойскаутов в городе и у семьи Мэриан есть бизнес по продаже недвижимости, в котором она была задействована помимо кампании. Всем есть к чему возвращаться, кроме Эммы.
Она больше не хочет думать о будущем, но ее захлестывает волна меланхолии. Этот сбор средств должен иметь успех. Есть много людей, которые болеют за них. Реджина Миллс не проигрывает.
Эмма выдыхает и снова берет трубку после того, как закончила разговор с Питером, рассеянно отвечая:
— Кампания Локсли…
Это Кэтрин, их адвокат, голос у нее встревоженный.
— Речь идет о вашем списке гостей, — говорит она, и Эмма сосредотачивается на настоящем.
— Она что? — В ярости спрашивает Сабина.
— Переманила наш список гостей на свой благотворительный вечер, — снова говорит Эмма. Она такая же бледная как Сабина, кулаки сжаты, сердце колотится с новой силой адреналина. — Кора Миллс устроила официальный прием, вечер выпивки у нее дома, через несколько дней, и она пригласила больше половины людей, которые приглашены на наш вечер. Она пытается подрезать нас.
Нил хмурится.
— Я убью ее, — говорит он, обнимая Эмму за талию.
Она стряхивает его руку, сейчас не время быть послушной подругой.
— Мы должны… мы должны выяснить, что она там планирует. Получить приглашение. Или…я не знаю, я могу заставить Питера и его парней закидать дом яйцами во время ее мероприятия!
— Ты этого не сделаешь, — говорит Реджина со стальным взглядом. Она заговорила в первый раз с тех пор, как Эмма рассказала новости, которые ей передала Кэтрин. Реджина встает, и все выжидающе смотрят на нее.
— Никто туда не пойдет! Насколько я знаю свою мать, она будет ждать, что мы появимся, и у нее видимо созрел план мести. Она хочет нас унизить. Наш вечер тоже состоится, мы не зависим от нее, и не нужно никаких тайных проникновений.
— Но мы не можем молчать, она лишит нас лучшего шанса на успех нашего благотворительного мероприятия. Мы можем сорвать ее мероприятие… - говорит Эмма.
— Мы не можем. — Реджина предупреждающе смотрит на нее суровым взглядом. — Не стоит недооценивать мою мать. Она всегда будет на несколько шагов впереди. Мы не можем так рисковать, особенно перед нашими инвесторами.
Эмма сердито смотрит на нее. Она не знает, что ее больше расстраивает, настойчивость Реджины в том, чтоб они ничего не делали, или то, как Реджина обращается с ней, как не понятно с кем.
Реджина отворачивается от нее и рассеяно говорит Робину:
— Давай еще раз повторим эту речь. Чтобы превзойти Кору Миллс, мы должны быть чертовски хороши. —Она направляется обратно в офис и Эмма может только дуться ей вслед. А затем приступает к действиям.
Их список гостей длинный, охватывающий нескольких людей из богатой части города, есть несколько десятков незнакомцев по рекомендации Ширин Жасмин, это государственные политики и некоторые громкие имена в бизнесе, которые заинтересованы в супермаркете. Эмма просматривает имена, останавливаясь на нескольких незнакомых, чтобы погуглить их, и, наконец, ближе к концу списка, выигрывает джекпот.
+
Уильям Смит. Сколотил состояние на биткоинах, подключившись к The Pirate Bay, онлайн-торренту, который находится за пределами Соединенных Штатов. Ему предъявили обвинение и он отделался легким испугом, благодаря помощи отличных юристов. Теперь, в основном он известен своими посиделками в барах.
У Эммы есть одно платье, которое можно считать официальным, кожаная вещь, которую она купила несколько лет назад. Она отдает его в химчистку и следит за тем, чтоб Нила не было дома, когда она готовится к вечеринке в доме Коры. Она обвела вокруг пальца Реджину, и если та узнает, что Эмма задумала…
Она использует видео на YouTube, чтобы сделать себе макияж. Она стягивает волосы назад в тугой узел и довольно смотрит на себя в зеркало, никто на вечеринке не должен узнать в ней девушку из местных новостей. Кроме самой Коры и то если она дважды решит посмотреть на Эмму.
Она вычислила маршрут от дома Смита в Бангоре до Сторибрука и поехала в аэропорт, по пути попался всего один бар. Если бы Реджина узнала об этом, она бы разозлилась, но была наверное впечатлена умениями Эммы выслеживать людей.
Она вздыхает, охваченная внезапной волной нелепого желания и скользит на свое место у стойки бара. Через несколько минут входит мужчина, он садится рядом с ней, и Эмма ему улыбается.
— Угостить вас выпивкой? — спрашивает Эмма.
Уильям Смит подмигивает ей, а потом улыбается, словно не может поверить в свою удачу. Эмма очаровательно ему улыбается.
— Только один стаканчик, чтобы снять напряжение. Я должен держать себя в руках.
— Вы портите мне настроение… — Эмма надувает губки.
Он заказывает выпивку, и Эмма придвигается ближе, хлопая ресницами.
— Долгая поездка?
Он только рад поговорить. Он рассказывает о каждой машине, которую чуть ли не покупает, о деловом партнере, который ни во что его не ставит. Смит называет себя пиратом примерно дюжину раз и покупает Эмме несколько фруктовых напитков с минимальным содержанием алкоголя.
Эмма рассеянно пьет, опирается на его запястья и воркует с ним, надувает губки, когда он не отвечает на ее вопросы.
— Я еду на мероприятие Коры Миллс, — говорит он, поднимая подбородок. — Вы знаете Кору Миллс?
— Все знают Кору Миллс, детка, — говорит Эмма, округляя глаза в благоговейном удивлении. — Тебя пригласили на вечеринку Коры Миллс? Я слышала, что это бомба. — Смит растерянно моргает и она уточняет, — Бесплатные напитки и чопорные богачи.
— А, — говорит он, глубокомысленно кивая. — Звучит примерно так. А тут еще одна вечеринка будет…
— Расскажи мне о Коре, — обрывает его Эмма, выжидающе улыбаясь. — Кого ты приведешь? Кто твой плюс один?
Смит смотрит на нее, нахмурившись. Эмма широко раскрывает глаза.
— О Нет, дорогой. У тебя что, нет плюса? На мероприятии Коры Миллс? — Смит начинает выглядеть встревоженным. — В прошлый раз, когда меня пригласили на одну такую вечеринку, я пошла с этой моделью Instagram, который немного туповат, но у него не плохой вкус в ювелирных изделиях, — она проводит пальцем по своему ожерелью. — Там такой контингент людей, которые смотрят на тебя свысока за то, что ты пришел один, — мрачно говорит она.
Смит начинает выглядеть очень встревоженным.
— Может быть…э-э… у тебя есть какие-нибудь планы на вечер? — спрашивает он.
Эмма медленно и страстно улыбается.
— Я думаю, что могла бы очистить свое расписание.
+
Конечно, Реджина собирается на вечеринку. Она не дура и мама, возможно, хочет их унизить, но она не собирается выгонять собственную дочь с своего мероприятия. Реджина обнимает Сидни за плечи встречая его возле дома.
— Я рад, что ты меня пригласила, — говорит Сидни, оглядывая дом. — Мы почти не виделись с тех пор, как началась ваша кампания.
— Много работы, — рассеянно говорит Реджина. Сидни снова хмуро смотрит на нее и ей удается выдавить из себя улыбку.
— Когда Робин станет мэром, у нас будет больше времени. Обещаю. — Удовлетворенный ее ответом Сидни улыбается ей, она подавляет крошечный укол вины и поворачивается, чтобы осмотреть комнату.
Большинство маминых приглашенных - незнакомые люди, имена из списка и лица из газет, люди смешиваются друг с другом и ведут легкую беседу. Сидни ведет ее к двери видя смутно знакомое лицо, на его лице привычная улыбка.
— Доктор Фасилье, — здоровается он с другим мужчиной.
Реджина его помнит. Он один из политических комментаторов в Твиттере, за которыми она следит. — Я не ожидал увидеть тебя на мероприятии Коры.
Мужчина отвечает ровным, отточенным голосом.
— Признаться, мне было любопытно, — говорит он, мельком взглянув на Реджину, Реджина улыбается, профессионально и непоколебимо и Фасилье улыбается в ответ. —Кампания Локсли- это маленький двигатель, который только набирает обороты, не так ли?
— Они уже сделали себе имя, — соглашается Сидни после минутного колебания.
Реджина коротко, почти незаметно кивает ему. — Моя газета помогает им уже несколько месяцев, прежде чем кто-то еще узнает, кто они такие.
Фасилье медленно кивает.
— Весьма проницательный ход, — говорит он. — Политическая кампания, которая выделяется в Сторибруке, штат Мэн, — это та кампания, за которой стоит следить. А менеджеры кампании - это второе поколение золотопромышленников, которые пошли против своих родителей? Я заинтригован. — Его глаза смотрят на Реджину.
Она выгибает бровь, вызывая его задать вопрос, который его интересует. Но он поворачивается, чтобы поговорить с кем-то еще, и Реджина отходит в сторону.
Когда она проходит по комнате то слышит обрывок разговора:
— Кора наверное в бешенстве, от того что придумала команда Локсли, танцевальный вечер… — говорит мужской голос.
— Или она пытается сэкономить нам немного денег, — отвечает женщина рядом с ним, и они смеются вместе.
Демонстрация богатства на этом мероприятии, как всегда, чрезмерна и пугает. Мать так распланировала вечеринку, чтоб она прошла через обе гостиные, через столовую и в фойе с другой стороны. Стены и полки завалены самыми дорогими мамиными призами, тяжелые шторы отодвинуты, открывая большое панорамное окно в гостиной, для демонстрации богатства территории. Уже, вероятно, около сорока или пятидесяти человек бродят по территории, по просторным комнатам беря закуски и напитки из бара. Мама ясно дает понять, что ей ни от кого не нужны деньги на кампанию Джонса. Она привела сюда своих гостей чтобы саботировать Реджину.
Реджина берет стакан и залпом выпивает его, ускользая от Сидни, чтобы смешаться с остальными гостями. Она получает много ошеломленных взглядов от тех, кто узнает ее, но никто не осмеливается спросить ее, почему она на мероприятии своего соперника. Она ожидала этого от людей которые плетут интриги, но не будут спрашивать Миллс о том, почему она посещает вечеринку своей матери.
Мама сразу же замечает ее, когда идет во вторую гостиную, спускаясь по ступенькам в комнату, украшенную изящной деревянной отделкой и вазами, которые стоят дороже, чем у Реджины аренда дома на другом конце города.
— Дорогая, — зовет мама с ноткой угрозы в голосе и они начинают целовать щеки друг другу в самой фальшивой манере, что Реджина когда либо видела. Глаза у мамы стальные, как и у нее самой, губы кривятся в улыбке. — Какой… неожиданный сюрприз.
Реджина хмурится, пытаясь изобразить на лице удивление.
— Неожиданный? Мама, я что-то не так поняла, я вроде получила приглашение?
Улыбка матери становится резкой. Нет ничего, что она ненавидит больше, чем быть подорванной враньем Реджины. Когда Реджина была ребенком, это была достаточно веская причина для того, чтобы ее наказывали и запирали в комнате без еды или сильно били по лицу. Часть Реджины все еще вздрагивает, все еще ждет наказания, каждый раз как она отклоняется от материнского сценария.
Ей приходится напоминать себе, что теперь у мамы больше нет всех карт.
— Конечно, нет, — гладко отвечает мама, — Я подумала, что ты слишком занята учебой, чтобы присутствовать. У тебя не так много времени наверстать упущенное. — Она бросает взгляд на стакан в руке Реджины. — Но я полагаю… открытый бар был слишком большим соблазном для тебя.
Реджина поднимает брови. Это новый удар. Но этого достаточно, чтобы несколько гостей посмотрели дважды на Реджину в тихом осуждении.
— Я выпила всего один бокал вина, — протестует она и это звучит вполне убедительно. Мама выиграла этот раунд.
Мать отступает в победе, поворачивается, чтобы заговорить с кем - то еще, тем высоким, фальшивым тоном, который она использует в работе. Реджина улыбается зевакам и крадется прочь, возвращаясь в фойе.
Это как раз вовремя для очередного удара в виде знакомой женщины под руку с мужчиной, которого Реджина никогда раньше не видела.
— О, я не знаю, — беззаботно говорит Эмма Свон. — Я имею в виду, Джонс вроде как добрый, он не из легкомысленных, не так ли?
Она одета в кожаное платье, которое облегает ее изгибы, ее лицо бледное и почти
неузнаваемое, и ее прекрасные волосы собраны сзади в тугой пучок. Она выглядит очень похожей на людей, которые сегодня приглашены и она здесь против прямого приказа Реджины.
Реджина разинула рот и ее сердце предательски сжалось в груди, с каждым днем это становится все более и более серьезной проблемой, она не может испытывать никаких чувств к Эмме.
Она не может, но она делает все, что в ее силах, чтобы убедиться, чтоб они не развивались дальше.
Она старалась держаться на расстоянии, старалась не проводить слишком много времени наедине с Эммой и… держала их разговоры строго профессиональными. Она защищает Нила, защищает саму Эмму, чьи отношения с Нилом, кажется, улучшились с тех пор и она защищает свое сердце.
Но это сложно, тем более сейчас, когда длинные, четко очерченные ноги Эммы прямо перед ней, когда Реджина сдерживается, чтоб не подойти и не наорать на нее, потому что какого хрена, Эмма болтает со своим эскортом, бесстыдно флиртуя. Реджина наблюдала за ними до тех пор пока мужчина не стал полностью очарован Эммой и Реджина бросается к ней в холодной ярости.
— Эмма, что черт возьми ты тут делаешь? — шипит она.
Эмма наклоняет голову и морщит лоб.
— Простите, мы встречались раньше? — и она издает совсем нетипичный для нее звук, хихикая - Вы одна из друзей Вилли? Я его плюс-один. — Она прислоняется к мужчине рядом с ней.
Он неухоженный, с немного затуманенными глазами, из тех мужчин, которых мать обычно не допускала к себе.
— Я всегда питала слабость к пиратам, — доверительно шепчет она на ухо мужчине, достаточно громко для того, чтобы он ее услышал.
Реджина кривит губы.
— Это отвратительно. — Мужчина выглядит обиженным, Реджина пристально смотрит на него темным взглядом, взглядом, который заставляет его отпрянуть назад. Жалкий. Она снова поворачивается к Эмме.
-Нет, я так не думаю, мы с ним не знакомы, — холодно отвечает она. — Я бы и рядом не стояла с таким противным как этот твой… И что с твоими волосами, у тебя такой вид, будто ты в шлеме.
Эмма выглядит разочарованной.
— Тебе это не нравится? — Она притворно надувает губки. — Хорошо, что мы не знаем друг друга. — самодовольно поправляет она себя. — Так кто же ты? Ты друг Киллиана Джонса? Ты вылитый Крокодил из его бродвейской пьесы.
У Реджины кончается терпение.
— Эмма, это не смешно. Ты не должна быть здесь. Если мама увидит тебя…
— Мама? — эхом отзывается ее эскорт.
Эмма делает гримасу.
— Я тоже не понимаю, о чем она говорит, — отвечает она, скривив губы в невеселую ухмылку. — Она немного похожа на Реджину Миллс, но я знаю, что это не Реджина Миллс, потому что Реджина Миллс была очень непреклонна, в том чтоб никто из ее предвыборной кампании не присутствовал на этой вечеринке!
— Да, — говорит Реджина холодно и раздраженно. — Так и было.
— И что бы это значило для нее? — Эмма растягивает слова без улыбки. — Лицемерие, я полагаю. Вот и доверяй таким людям… — Теперь ее голос звучит обиженно и Реджина морщится.
— Может, у нее были на то причины, — парирует она. — И, возможно, ее команда должна была доверять ей.
Сопровождающий Эммы недоуменно переводит взгляд с одной на другую и наконец говорит:
— Вы встречаетесь? Я не хочу никаких неприятностей.
— Нет! — Эмма чуть не вскрикивает. Рука почти бессознательно тянется к ее ожерелью из снежинок и Реджина мучается от этого жеста.
— Конечно, нет, — говорит она еще более холодным голосом. — Я ее даже не знаю. — Она поворачивается и уходит от Эммы, разъяренная и обиженная.
У Эммы есть некоторые способности убивать нервные клетки Реджины, намеренно не подчиняться ее приказу из чистого упрямства.
А сейчас она ведет себя так, как будто она… Да как она смеет! Реджина гудит от ярости и беспокойства, потому что мама вот-вот войдет в прихожую и увидит Эмму. Но Эмма уже ушла к тому моменту как мама вошла в соседнюю комнату. Эмма направляет свой эскорт через гостиную, старательно избегая мать, и она не разговаривает ни с кем, кроме своего провожатого. Она очень осторожна, что к счастью. Реджина наблюдает за Эммой и следует за ней на безопасном расстоянии.
И она так рассеяна, что не замечает приближения Джонса, пока он не протягивает:
— Ваше Величество, — скользит рукой по ее спине.
Реджина улыбается случайному незнакомцу в другом конце комнаты.
— Убери руку или я ее отрежу, — говорит она сладко.
Джонс ухмыляется, но не убирает руку.
— Мне нравятся дерзкие женщины, — бормочет он, прижимаясь к ее уху. Реджина делает шаг вперед, достаточно близко к скрещенным саблям на стене, чтобы положить руку на рукоять, что наводит на размышления, Джонс делает шаг назад.
Реджина бросает взгляд на дверь в комнату, туда, где должна была исчезнуть Эмма. Вместо этого Эмма медлит с мрачным выражением в глазах, сосредоточившись на Джонсе. Реджина незаметно подает ей знак, убирайся, говорит она глазами, не показывайся на глаза. Потом обращаясь к Джонсу говорит:
— Как чувствуешь ты себя, в комнате, где тебя никто не любит? Наверное, это все равно что не попасть на Бродвей, а?
— Я был на Бродвее, — обиженно парирует Джонс.
— И все же ты вернулся в Мэн, баллотируешься в правительство маленького городка. Звучит так, как будто у тебя там был настоящий успех. — Она знает, что хороша в этом, в том, чтобы разбираться с неуверенностью до тех пор, пока не возникнет опасность.
Она попробовала сделать это с Эммой и не смогла достичь успеха, но с Джонсом она видит, что ее комментарии попадают в цель.
Он сердито смотрит на нее.
— Да, это может показаться жалким, но знаешь что еще более жалкое? Дочь Коры Миллс, руководящая проигрышной кампанией второго уровня в качестве заместителя руководителя кампании. — Воздух вокруг них вдруг становится холодным. Джонс победоносно смеется.
— Может быть на Бродвее найдется для тебя роль в одном из этих популярных криминальных шоу, когда все закончится, — стреляет Реджина в ответ. — С твоей харизмой ты был бы фантастическим трупом. — Джонс моргает, пытаясь ответить на оскорбление, и Реджина неторопливо уходит, прежде чем он успевает возразить.
Эмма в соседней комнате, ест то, что должно быть ее… десятой? одиннадцатой закуской. Она поднимает бровь на Реджину и ждет когда она подойдет.
— Джина не так ли? — спрашивает она.
— Да пошла ты, — с отвращением, но не зло говорит Реджина и топает в столовую. Она берет еще один бокал, потому что, честно говоря, она этого заслуживает, и снова пытается слиться с толпой и подслушать.
Немногие присутствующие гости говорят о кампании. Большинство из них обсуждают приобретение бизнеса, новости и даже со вкусом подобранную обстановку матери. Время от времени упоминаются Джонс или Локсли, но… бескорыстно, без всяких вложений.
И снова возникает вопрос: зачем мама вообще устроила это событие? Неужели это было только для того, чтобы поиздеваться над Реджиной? У нее есть какие-то другие карты в рукаве? Реджина оглядывается по сторонам, глаза бегают от мужчины с длинными усами, поглощающего маленькие картофельные слойки, до женщины, которая еле держится на ногах. Взгляд падает на мужчину и женщину, сгрудившимся на краю столовой, спиной к ней. Подождите. Она смотрит им вслед, нахмурив брови. Они имеют поразительное сходство с Нилом и Тамарой.
Реджина делает шаг вперед, уворачиваясь от грузного мужчины, который загораживает ей обзор, она отваживается углубиться в комнату, ища возможно, Нила и Тамару, пока они перемещаются к двери, ведущей на кухню.
К тому времени, как ей удается пересечь комнату, они уже уходят. Нет никаких признаков дуэта в гостиной, фойе и столовой. Реджина бросает взгляд в сторону кухни.
Кухня никогда не была местом, где Реджина проводила много времени, пока росла. Мама раздражалась даже при мысли о том, что Реджина может захотеть перекусить в течение дня, и их повара были проинструктированы, чтобы выгонять Реджину, если она сунет туда голову. Она плетется вперед, вокруг раздражающе снуют официанты, прищурившись Реджина оглядывает комнату и перемещается в заднюю часть, где стоит кухонный стол, а затем она резко замирает.
Это не Нил и Тамара на кухне. Это Джонс и мама, разговаривающие вполголоса, и Реджина подходит ближе, чтобы услышать.
— Они заглотнули наживку, — самодовольно говорит Мама. — Я же говорила тебе, что эта девушка Свон ничего не сможет с собой поделать.
Реджина напрягается. Ловушка. Конечно, это ловушка, и они попали прямо в нее.
— Ты скажешь, то о чем мы договаривались? — звучит голос Коры.
— С большим драматизмом. — говорит Джонс, ухмыляясь, и Реджина убегает с колотящимся сердцем.
Эмма. Она должна найти Эмму. Реджина может объяснить свое появление на этой вечеринке, но разоблачение Эммы будет не чем иным, как катастрофой для их вечеринки. Они будут выглядеть отчаявшимися, мелочными и мама сделает все, чтоб они не заработали много денег на своем мероприятии.
И по иронии судьбы, теперь Реджина не может найти Эмму. Люди толпятся в большом зале собравшиеся в ожидании речи Джонса с приподнятой платформы, которую принесли сюда специально для этого события, и Реджина всматривается сквозь толпу, ища эти предательские светлые волосы и кожаное платье.
Ничего. Даже мужчина, с которым она пришла, стоит один у края толпы с затуманенными глазами осушая очередной стакан. Неужели Эмма догадалась, что задумала мать, и сбежала? Она никогда не отличалась сообразительностью. Еще несколько минут поисков, и Джонс поднимается на свой подиум.
— Я на сцене, — говорит он, подмигивая толпе. — Чувствую себя как дома. — Звучат несколько рассеянных смешков.
Это не его поклонники.
Джонс откашливается.
— Знаете, у Сторибрука есть легендарное прошлое в политике штата Мэн. Сенаторы штата выросли здесь, в нашем маленьком городке, и у нас есть несколько звездных лоббистов, которые делают этот город своим домом. И я считаю, что отчасти причина этого заключается в том, что Сторибрук - это микрокосмос, он делает Мэн таким великим, который в свою очередь делает Америку такой великолепной страной, какой она является.
Он неплохой оратор. Реджина стискивает зубы и мысленно делает пометку пересмотреть речь Робина.
Джонс идет дальше, поднимает весь пух, который заставляет гостей улыбаться и
аплодировать, и когда он переходит к следующему сегменту речи:
— И вот почему это так важно, чтоб мы передали руководство этим городом кому-то зрелому и опытному, который сможет продолжать делать его одним из самых больших образцовых городов штата.
Он собирается идти в атаку, и Реджина видит, наконец, подозрительно знакомую шляпу, которая была у Зелены, которую та износила до смерти, пока мать не приказала ее снять и не носить больше. Это не может быть совпадение, есть еще один человек на этом мероприятии, который мог бы быть достаточно смелым, чтобы порыбачить в шкафу Коры Миллс в поисках маскировки, Реджина тихонько пробирается сквозь толпу и дергает за руку этого человека.
Эмма оборачивается, широко раскрыв глаза и паникуя, но она берет себя в руки, когда видит Реджину, вероятно, готовит еще одну речь типа: «Кто ты такая», на которую у Реджины сейчас нет ни времени, ни терпения. Реджина кивает в дальний конец комнаты и тащит ее прочь, когда Джонс словесно разрывает их кампанию.
— Это очаровательно, не поймите меня неправильно, — говорит он, подмигивая зрителям. — Очаровательные дети, борьба за правое дело из чистого идеализма и не более того. Но они дети. Маленькие дворняжки, которые думают, что могут играть со взрослыми.- Он величественно жестикулирует вниз, в сторону того места, где стояла Эмма, стояла несколько минут назад. — Вы только посмотрите… — его голос дрожит. — На…
— Куда смотреть? — спрашивает гость, и по толпе пробегает смешок. Джонс дико озирается, но в комнате нет ни Эммы, ни Реджины.
–Я… я, — бормочет он, заикаясь, и тычет пальцем в толпу. — Она была здесь минуту назад! — Люди озираются вокруг, озадаченные и немного удивленные и Джонс ревет: — СВОН! Свон, где черт возьми?
Он может быть хорошим оратором, но не умеет импровизировать. Он становится громким и неприятным, это уродливое выражение лица, когда он в ярости, и маме придется отвлечь внимание толпы.
Реджина замечает все это оттуда, где она прячется с Эммой, которая прижата к ней, за длинной шторой. В большой гостиной есть одно окно, которое нарушило симметрию комнаты и мать предпочитает занавешивать его шторами.
Это было идеальное место, чтобы играть в прятки в особняке, когда она росла, и она помнит, что там гораздо просторнее, чем сейчас. Эмма сдвигается с места, она наполовину сидит на коленях Реджины, они прижаты друг к другу на подоконнике и Реджина крепче прижимает ее к себе.
— Извини, — бормочет Эмма, приглушая нарастающий смех, доносящийся из большой комнаты. — Я тяжелая.
— Повернись, — шепчет Реджина. Она тоже сдвигается, одна нога согнута под Эммой, а другая прижата к стене под окном, Эмма поворачивается лицом к Реджине, одной рукой упираясь в стену. Теперь Эмма полностью сидит у нее на коленях. Реджина теплая и Эмма смотрит на нее расширенными глазами, неглубоко дыша.
Реджина внезапно испугалась того уровня искушения, который ей представился. Руки Эммы уже на ее спине, большие пальцы, втирают круги в обнаженную кожу. Ее маскировка по-прежнему смешит Реджину, но есть что-то очень привлекательное в этом, гладкие волосы, натянутая кожа платья и голодный взгляд Эммы, устремленный на пышное декольте Реджины.
— Я же просила тебя не приходить, — шепчет Реджина дрожащим голосом.
— Ты тоже пришла, — указывает Эмма тихим, но обвиняющим голосом. — Нам нужен был кто-то здесь, даже если это была ловушка. Если бы я знала, что это ловушка для меня, я бы не пришла…
— Лгунья, — говорит Реджина и ее голос пропитан нежностью, ее раздражение по поводу Эммы исчезло, — Ты бы бросилась прямо сюда и играла прямо на руку матери. Я знаю тебя.
Эмма морщится.
— Хорошо, — сухо соглашается она. — Но тогда, по крайней мере, мне не пришлось бы сидеть в баре, на другом конце города, полчаса флиртовать с парнем, который называет себя пиратом.
Реджина тихо хихикает. По другую сторону занавесок мама завершает речь, которую испортил Джонс. Эмма понижает голос до едва слышного вздоха. Разочарованные слова срываются с ее губ, когда она смотрит вниз на Реджину.
— Неужели так трудно просто… довериться мне? Доверять своей команде? Ты делаешь это не одна. — Она смотрит умоляюще и желудок Реджины сжимается, а сердце сжимается от невозможных желаний. — Просто доверься мне в следующий раз, хорошо?
Есть что-то в лице Эммы Свон, когда она уязвима, что заставляет Реджину быть уверенной, что она готова убить дракона ради Эммы.
— Прости, — бормочет Реджина и откидывает голову назад, чувствуя, как разочарованные слезы наворачиваются на ее глаза. Она не может отодвинуть в сторону эти нелепые, неудобные, сокрушительные чувства, которые, кажется уже поглотили ее. — Прости, — шепчет она снова, и она говорит это Эмме, Нилу, самой себе, за эту свою неудачу, за то, что она не смогла дать отпор собственным чувствам.
Эмма выглядит огорченной ее отчаянием.
— Все в порядке, — торопится сказать она. — Это… — она протягивает руку прикасаясь к щеке Реджины, ее пальцы согнуты так, что тыльная сторона соприкасается с кожей, до боли нежно. — Я просто хочу, чтобы ты говорила со мной. Даже если ты меня ненавидишь. Мы — хорошая команда.
Эмма Свон хорошая девушка, у которой никогда не было семьи или кого-то, кто заботился бы о ней. Ее глаза светятся уязвимостью, искренней заботой о Реджине, и ей трудно дышать под ее пристальным взглядом.
Толпа начинает расходиться, событие оказалось неудачное и ничем не примечательное. Они уходят не оглядываясь назад, не щурясь на узкое окошко за шторой, тогда они бы различили две фигуры на фоне тяжелой ткани. Комната затихает, а Эмма продолжает гладить кожу Реджины. Реджина смотрит на нее с болью в глазах. Эмма действительно прекрасна, сияет энергией, которая захватывает ее и удерживает, и Реджина беспомощно дышит в ее объятьях.
— Я не ненавижу тебя.
Лицо Эммы расплывается в улыбке неуверенной и яркой.
-Ну, — говорит она, — наверное, я тоже не питаю к тебе ненависти. — Это шутка, но она придает ей новый вес, линию, которую они пересекли.
Улыбка Эммы увядает, пальцы опускаются. Рука Реджины касается ожерелья из снежинок, которое она носит на шее, но ее глаза не отрываются от Эммы. Они все еще смотрят друг на друга, когда портьеры распахиваются широким движением. Мама, одна в безмолвной комнате молча смотрит на них. Реджина видит ее и ребенок внутри съеживается в страхе наказания, она делает вдох и поворачивается. Сердитый взгляд матери исчез. Вместо этого она смотрит на них с расчетливым выражением на лице от которого по спине Реджины пробегает дрожь.
— Убирайтесь, — приказывает она и Эмма слезает с колен Реджины, уходит и тащит Реджину за собой, ее рука держит руку Реджины, пока они молча идут к двери. Мать не произносит ни слова угрозы. Ее молчание, гораздо более угрожающее.