24 глава
23 августа 2020 г. в 00:23
17 октября
19 дней до всеобщих выборов
Закусочная была забита в пятницу утром, перед их митингом, и Реджина пробирается через толпу изо всех сил стараясь не уронить свой кофе. Эмма ждет в одной из кабинок в глубине зала, спорит с толпой незнакомцев, чтобы сохранить место.
— Послушай, я пришла сюда первой, — говорит она, хмуро глядя на парочку мужчин и девушек, которые насмехаются над ней. — Я сижу здесь практически каждый день. Кто вы вообще такие?
У одной девушки скривились губы.
— Местные, — говорит она, отводя взгляд в сторону. — Надеюсь, ты поддерживаешь Реджину Миллс?
— Ты же знаешь, что она в одиночку возглавляет революцию по борьбе с коррупцией в штате Мэн, — говорит другой парень самоуверенно. Реджина косится на них. Они носят футболки с лицом Ариэль, а у одной девочки из ушей свисают русалочьи хвостики. — Ты зарегистрирована для участия в выборах мэра?
— Хм, — говорит Эмма, застигнутая врасплох. — Я еще не зарегистрировалась, но я…
Девушка маячит вокруг нее.
— Знаешь, голосование — это твой гражданский долг. -Неужели ты позволишь такому винтику в машине, как Киллиан Джонс, выиграть это дело? — Девушка смотрит на Эмму с отвращением. — Ты бы так и сделала, — говорит она. — Я никогда не пойму женщин, которые голосуют за тех, кого считают горячими.
Эмма возмущается
— Простите? — и Реджина решает, что, как бы забавно не было наблюдать за этим, вероятно, пришло время спасать Эмму. Она проскальзывает на сидение рядом с Эммой, садится за столик и ставит кофе.
— Вот твой, Эмма, — говорит она, наклоняя голову, чтобы посмотреть на девочек. — Руби сказала, что еда готовится придется немного подождать.
Девочки смотрят ей в спину.
— Вы зарегистрировались, чтобы проголосовать за Реджину Миллс? — строго спрашивает одна из девушек, Реджина поднимает бровь, уже не так удивленно.
Эмма улыбается, сразу обрадовавшись.
— Она большая поклонница Джонса, — мрачно говорит она. — Ты же знаешь таких девушек, только и думают о сексуальном парне.- Она лукаво подмигивает Реджине. — Вы, ребята, должно быть, мега- фанаты Реджины Миллс, да?
Девочки качают головами.
— Да, — говорит одна из них. — Мы так гордимся Ариэль за то, что она поддерживает ее.
— Я следил за ее кампанией с самого начала, — самодовольно говорит один из парней.
— Она вдохновляет, — с энтузиазмом говорит другой незнакомец.- На самом деле это икона. Я пять часов ехал сюда, чтобы поддержать ее.
— Неужели? — Кто-то еще озадаченно смотрит на их стайку из двадцати с чем-то человек.
— Я вот приехал сюда ради бесплатного концерта Ариэль.- признается кто-то.
Эмма запрокидывает голову и смеется. Губы Реджины кривятся. Руби, пробираясь через толпу кричит:
— Эй! Проходите! Дайте накормить нашего кандидата! — и торжествующе кладет пакет с заказом на стол перед Реджиной и Эммой. — Приятного завтрака, Реджина, — говорит она, задыхаясь от смеха.
Фанаты Ариэль удивленно смотрят, как Реджина склоняет к ним голову.
— Я ценю вашу поддержку, — говорит она и встает. — Принесите эту энергию на наш воскресный митинг.- Она поворачивается и уходит, Эмма следует за ней из закусочной, бросая самодовольные ухмылки на нарушителей спокойствия.
— Ты знаешь…- говорит Эмма, как только они выходят на улицу, обходя дюжину подростков, которые гордо носят футболки «Давайте вернем наш Сторибрук!» Реджина моргает, глядя на нее.- Регистрация, — объясняет Эмма. — Это одна из причин, почему я подписала договор аренды. Я посмотрела его и думаю, что могу зарегистрироваться для голосования.
— О.- Реджина сглатывает. Эмма подписала договор аренды, перевезла несколько вещей в новую квартиру, Реджина до сих пор умудрялась избегать беседы про переезд. «Оставайся со мной», — сказала она, но так и не уточнила, что именно она имела в виду. Пока все в порядке. Но когда-нибудь ей придется провести ночь без Эммы.
И Эмма собирается зарегистрироваться здесь, чтобы окончательно доказать, что она готова остаться в Сторибруке. У Реджины такое чувство, что ее сердце может лопнуть и она едва может выдавить из себя:
— Хорошо. Сексуальная привлекательность Киллиана Джонса привлекла еще одного человека.
Эмма толкает ее локтем.
— Идиотка, — говорит она любя и ее пальцы переплетаются, а затем распутываются с пальцами Реджины, так быстро, что это могло показаться случайным прикосновением, для постороннего наблюдателя. У них хорошо получается, скрывать отношения от окружающих.
Реджина только и думает о своей матери, оскалив зубы в опасной холодной улыбке. У мамы есть что-то на Эмму, что-то, что может сломать ее… или Реджину, или кампанию. Реджина однажды влюбилась, еще до Эммы, мама приняла это близко к сердцу и легким движением руки убрала человека из ее жизни, но Эмма не может исчезнуть.
Она еще не рассказала владельцам магазинов на главной улице о своем новом плане помощи им, связанных по рукам и ногам. Она ходит по краю лезвия опасаясь сделать неправильный шаг. Мать притихла, но их пассивная война продолжается и Реджина носит этот страх за Эмму глубоко в себе.
Может быть, Эмма уже знает, как уже знает Мулан, как уже знает Сабина. Никто не говорит Реджине о давлении, с которым они сталкиваются, но Реджина видит это в их вымученных лицах. У Эммы есть те же тени на лице, то же безымянное беспокойство, которое грозит поглотить ее. Реджина не осмеливается спросить что ее беспокоит, не сейчас, когда Эмма уже отдаляется от нее. Вместо этого она только ждет, с нетерпением ожидая дня выборов, чтобы мир снова начал вращаться.
+
День выборов приближается, осталось три недели и один день, но Эмма жаждет этого, как воздуха, которым она дышит, как свободу и бегство от напряжения и страха. Каждый день, кажется, ползет мимо нее.
Раньше выборы означали отъезд из города, потерю всех, кто имел для нее значение. Теперь, это означает, что она остепенится, возможно, примет предложение Дэвида и найдет место в этом городе. Она не может дождаться окончания предвыборной кампании.
Некоторые из поклонников Ариэль, которые хлынули в город, теперь преследуют горожан, насмехаясь над ними, как над Марко из плотницкой мастерской:
— Не думаю, что ты понимаешь, как это работает! Это исторический момент, латиноамериканка может занять пост мэра в этом городе.- говорит один парень серьезно. Марко выглядит очень смущенным. Эмма говорит:
— Они действительно собираются оттолкнуть всех наших сторонников, да?
— Похоже на то, — рассеянно говорит Реджина. — Но они уверены, что это для нашего же блага.
Эмма наклоняет голову, щурясь на Реджину.
— Ты находишь это милым? С каких это пор?
Реджина моргает, обдумывая свои слова.
— Я не слышала твой вопрос, — признается она, морщась. — Я немного задумалась. Я была… рассеяна.
— Я уже заметила.- отвечает Эмма, — О чем ты думаешь? — Реджина отводит глаза, затем пожимает плечами:
— О, просто грядет большой день…
— Это будет через девятнадцать дней…
Реджина качает головой.
— Нет, это через восемь дней.
Эмма растерянно моргает.
— Восемь… дней? — Она подсчитывает, а потом проверяет телефонный календарь.
— Помнишь, когда я проверяла твое прошлое? — Говорит Реджина, — Я пересмотрела досье еще раз, несколько недель назад, и обнаружила очень интересный факт о том, что кое кто родился 22 октября.
Эмма усмехается. Правильно.
— Ладно, во-первых, они даже не знают, правда ли это…
— Тебя нашли в лесу ранним утром 23 октября, — говорит Реджина, протягивая руку.- Я думаю, что этот день стоит отпраздновать.
— Я не праздную свой день рождения. — Даже когда она была достаточно молода и имела приемных родителей, она все равно перестала ожидать, что ее дни рождения будут праздноваться. Слишком часто они оставались незамеченными. Тихая маленькая вечеринка сама с собой, где ей удавалось украсть конфету или пачку чипсов с кухни и съесть их.
— На свидания ты тоже не ходила, — Реджина хмуро смотрит на нее. — Я думала, мы собираемся изменить эти вещи.- Она открывает дверь в предвыборный штаб и придерживает ее для Эммы.- В этом году у тебя будет день рождения. Я не соглашусь ни на что меньшее.
— Вы будущая госпожа мэр, — говорит Эмма, легко соглашаясь. Она счастлива и у нее есть Реджина, и это легко может стать ее жизнью, если она не облажается. — Кто я такая, чтобы бороться с этим?
— Давай посмотрим, насколько успешным будет этот митинг, прежде чем мы начнем делать громкие заявления, — говорит Реджина, они забрались достаточно глубоко в кабинку, чтобы Эмма могла протянуть руку и ущипнуть ее за задницу в ответ. Реджина вскрикнула, привлекая несколько удивленных взглядов и Эмма самодовольно уходит, прежде чем Реджина может ей отплатить. Ручка летит за ней и врезается ей в спину, она поднимает ее и глаза Эммы сверкают на солнце.
Она заходит в кабинет кандидата, Нил и Тамара сидят там, склонив головы друг к другу, и тихо разговаривают.
— О’кей, новое правило, — говорит она, глядя на них. — У вас двоих нет больше права общаться наедине, без своей персональной няньки, меня!
— Ты была еще в пеленках, когда я окончила среднюю школу, — говорит Тамара.
Нил морщится.
— Не говори так. Раньше я с ней встречался.
— Я рада, что мы уже достаточно далеко ушли, чтобы шутить об этом.- Эмма проскальзывает в кресло Реджины, положив ноги на стол. — Так о чем же мы сейчас говорим?
— Голд продолжает настаивать, что у него есть что-то для нас, — говорит Тамара, прислоняясь к спинке.- Нечто большое.
Эмма, прищурившись, смотрит на нее.
— Нет.
— Все не так просто, — устало говорит Нил. — Мы почти наравне с Джонсом. Нам нужен толчок, чтоб выйти вперед.
— Ты же знаешь, что Кора сделает все, что сможет, — замечает Тамара. — Мы не можем себе этого позволить…
— Мы не можем позволить себе быть Корой, — поправляет ее Эмма. — Реджина ничего этого не хочет. Реджина будет в ужасе, если узнает, что причиной ее победы стала политическая машина, с которой она борется. И она не может быть обязана этому Голду.
Нил качает головой.
— Она не будет. Мы будем.
— Да? Потому что я не думаю, что его молчание будет куплено его сыном, приходящим на ужин несколько раз в месяц.- огрызается Эмма и по молчанию Нила она понимает, что задела его за живое. — Она вздыхает. — Я хочу победить так же сильно, как и вы. Но я знаю, что Реджина никогда бы не поступила так. Вы не можете принимать за нее такие решения.
Тамара сидит на стуле, поджав губы, и говорит:
— Мы не…ты, Реджина или Сабина. Мы здесь не для того, чтобы быть благородными. Мы здесь для того, чтобы выиграть.
— Но теперь я знаю все, — невозмутимо говорит Эмма. — И я вам этого не позволю.
— Что же нам тогда делать? — спрашивает Тамара. — Мы попросим Голда, чтобы он забыл об этом? Мы отказываемся от наших сделок с ним? Как ты думаешь, как он это воспримет?
Эмма молчит. У Голда здесь свои планы, и Нил с Тамарой просто их выполняют. «Ты действительно хочешь мне перечить, дорогуша?» он сказал это только Тамаре и Нил тогда поспешил успокоить его.
Возможно, он уже не будет таким снисходительным, если они откажутся это делать. Она помнит, как он стоял рядом с ней в особняке, его голос низкий и угрожающий, когда он предупреждал ее, чтобы она была осторожна. Новость о Портленде стала известна вскоре после этого. Нил собирался сделать предложение Эмме, а Кора на следующее утро приказала Сидни развесить фотографии. Холодок пробегает у нее по спине.
— Не знаю, — говорит она наконец. — Но я знаю, что так дальше продолжаться не может.
+
Ариэль прибывает в город с полным набором телохранителей и непринужденным поведением. Она обнимает Нила раз тридцать, когда входит в предвыборный штаб.
— Это так классно! — восклицает она, с восторгом оглядывая комнату. — Как будто я в телевизоре. Крошечная маленькая кампания в крошечном городке.- Она обнимает Нила за плечи. — Мне это нравится. Ты же знаешь, мы столько лет ходили друг за другом, Нил Кэссиди, и ты ни разу не пригласил меня в свой маленький городок до этого момента.
— Он предпочитает блондинок, — сухо говорит Тамара.
— Вообще-то, я думаю, что на сегодня с блондинками покончено, — парирует Нил, обвивая рукой талию Ариэль. Ариэль подмигивает ему, а Тамара наблюдает за ними подняв брови.
— Он что, флиртует? — Бормочет Эмма, прислоняясь к стене рядом с Мулан.
Мулан фыркает.
— С кем именно?
Эмма наблюдает как певица и ее бывший общаются и она совсем не обижается на него за это. Честно говоря, она пережила расставание гораздо быстрее, чем он. Сейчас легко наблюдать и радоваться за него, отношения у них комфортные и очень платонические. Кроме того, она является абсолютным победителем по части отношений и у нее самая сексуальная подружка из всех. Которая как раз выходит из кабинета с теплой, профессиональной улыбкой на лице, она протягивает руку, чтобы поздороваться с Ариэль.
— Ариэль, — говорит Реджина, сжимая ее руку. — Это такое удовольствие встретиться с вами. Я люблю вашу песню «плавать под водой».
Она ненавидит эту песню, они скачали и слушали ее вчера вечером на повторе в течение нескольких часов. Прорывной альбом Ариэль-это попса и веселье, Эмме он понравился, но Реджина терпела и слушала со стиснутыми зубами и мрачными глазами. Эмма обозвала ее аллергией на веселье и Реджина быстро показала ей, насколько она может быть веселой и эта проклятая музыка играла почти всю ночь.
Эмма почти уверена, что завтра она не сможет прийти на митинг с невозмутимым лицом.
— Она ей очень нравится, — услужливо говорит она Ариэль. — Больше ничего не слушает.
Ариэль сияет.
— Я так рада это слышать, — говорит она. — Мой следующий альбом «Целуя девушек» выходит в январе. Я могу вам всем дать прослушать наработки по нему.
Реджина качает головой, ее глаза выглядят чуть-чуть загнанными в ловушку.
— Это… это замечательная новость, — говорит она.
— Я думаю, тебе понравится! — Весело говорит Ариэль. — Он очень похож на мой второй, но я стараюсь сделать его намного лучше, более открытым. Есть еще песни, прославляющие богатый гобелен человеческого опыта. Я читаю рэп в одной, — говорит она, поворачиваясь к Тамаре, которая просто смотрит на нее. — А еще я пою о женщинах, любящих женщин, — говорит она, с надеждой поворачиваясь к Реджине.
— О, — Говорит Реджина, ее глаза расширяются. — Я… я не– — она выглядит взволнованной, скорее загнанной в ловушку, чем испуганной и Эмма чувствует определенный страх перед тем, что может сделать с Реджиной отрицание ее ориентации.
— Это здорово, — говорит Эмма, быстро шагая вперед. — Мы с моей девушкой любим твою музыку, — Она бросает на Мулан многозначительный взгляд, а та закатывает глаза и отказывается отойти от стены. — Мы начали работать над кампанией Реджины из-за ее прогрессивных взглядов.- Глаза Реджины впились в нее. Мулан испускает долгий, громкий вздох.
Ариэль выглядит еще более довольной.
— Я сотрудничала с K-pop sensation Bihyeong, — сообщает она Мулан. — Здесь есть что-то для каждого!
Мулан продолжает смотреть на Ариэль.
— Нил, — говорит Эмма, — почему бы тебе не пристроить Ариэль и не дать ей отдохнуть?
— Хорошо, — быстро говорит Нил. — Давай я покажу тебе школьный спортзал, где мы проводим митинг. Мы смогли выделить вам несколько комнат и договориться с местным шерифом– — он выводит ее из офиса и ее группа телохранителей следует за ней и Тамарой.
Остальные остаются в главном офисе, чувствуя себя немного шокированными, и Реджина отрывисто говорит:
— Эмма, можно тебя на пару слов?
Эмма следует за ней, подняв брови, Реджина протягивает руку и тянет Эмму в кладовку.
— Это действительно нечто, потому что… мммм! — Эмма не договаривает, Реджина целует ее, прижимая к полке, полной липких стикеров, впиваясь в шею зубами. — Я вся во внимании. — говорит Эмма. Вместо ответа Реджина толкает ее назад еще сильнее, ее руки зарываются под рубашку Эммы, чтобы пробежаться по коже.
Она везде одновременно, резкие, глубокие поцелуи, которые становятся мягкими только тогда, когда Эмме удается обхватить ладонями лицо Реджины.
— Не то чтобы мне это не нравилось, — говорит Эмма, слегка задыхаясь, — Но что это было? — Реджина замирает и Эмма целует кончик ее носа, смотря с тихим обожанием на женщину, чье лицо она баюкает. Реджина выглядит виноватой. — Это потому, что я сказала, что Мулан моя девушка? — спрашивает Эмма, наконец до нее доходит. Она прищуривает глаза. — Или потому, что я сказала, что тебе нравится музыка Ариэль?
Реджина тихо смеется, толкая Эмму.
— Заткнись, — бормочет она и ее взгляд немного смущенный. — Я просто… я не хочу даже представлять, что ты встречаешься с кем-то еще, — признается она тихим голосом.
Эмма выдыхает, проводя пальцами по нежной коже Реджины, когда та смотрит на нее снизу с мольбой во взгляде.
— Ты вроде как испортила меня для себя, — признается она, смущаясь. — Так что никогда… — она сглатывает, боясь закончить фразу. — Я не хотела, чтобы ты рассказывала Ариэль о своей сексуальности…- бормочет она, отводя взгляд.
Реджина пристально смотрит на нее, потом опускает голову ей на плечо.
— Спасибо, — говорит она, закрывая глаза. — Маленькая частичка меня съеживается и умирает каждый раз, когда мне приходится врать о себе, — Эмма обнимает ее за плечи и целует в макушку, не находя слов, которые могли бы помочь. Эмма боится за нее, план Нила и Тамары уничтожит ее, если она узнает об этом. Реджина не должна знать о Голде, пока не пройдут выборы, пока… Реджина будет в ярости, когда узнает, но только не сейчас, сейчас нет времени на интриги или отвлечение внимания.
Через несколько минут они выходят из кладовки, отряхивая пыль с одежды и поправляя воротнички рубашек. Ариэль опять в офисе, но окно занавешено и она их не видет, Мулан оторвалась от бумаг, что читала в кабинете посмотрела на них и сказала:
— Твоя задница вся в наклейках, Эмма.
Эмма снимает их, покраснев, а Реджина выглядит очень самодовольной, когда неторопливо идет к одной из кабинок, чтобы сделать несколько телефонных звонков.
— У нас есть работа, Мулан, — бросает Реджина, пристально глядя на нее.
Мулан выглядит очень встревоженной.
— О, нет. Держи меня подальше от… чего бы это ни было нового. Я невиновна.- Она поднимает руки.
Мэриан смеется.
— Ты наказана, потому, что Эмма назвала тебя своей девушкой, не так ли? — говорит она со знанием дела.
— Ш-ш-ш, — шипит Эмма, глядя на добровольцев в передней части комнаты, они отводят глаза, когда видят, что она наблюдает за ними. Кроме Гвен, которая устало говорит:
— Эмма, мы работаем здесь очень долго. Мы же не тупые…
Эмма огорченно смотрит на Реджину. Реджина прислоняется спиной к стене, закрывает глаза и начинает напевать припев к песне «Под водой».
+
Эмма все еще находится в доме Реджины на следующее утро, что Реджина считает своей победой. У Эммы закончилась чистая одежда и она заглядывает в шкаф Реджины добрых двадцать минут, прежде чем та появляется с парой джинсов, на них все еще есть ценник, и выцветшей футболкой с принтом, которая определенно принадлежит Руби.
— Держи, — говорит Реджина и протягивает ей одежду, — во всяком случае, я буду в брючном костюме.- Эмма смотрит на нее приподняв бровь. Реджина смотрит на нее, а затем смотрит на брючный костюм, который она выбрала для сегодняшнего дня.
— Что такое? Что-то не так?
— Ничего. Это очень по-мэрски, — говорит Эмма и Реджина ждет. Эмма вздыхает. — Это просто…примерь платье сегодня, хорошо? В брючных костюмах ты всегда немного чопорнее.
Итак, Реджина выбирает серое платье, строгое, но более менее простое.
Митинг- это послеобеденное мероприятие, и они арендовали школьный актовый зал для этого. Эмма занимается с Ариэль сегодня, ориентируясь в толпе и помогая ей.
— Все под контролем, — обещает Эмма Реджине. — Иди поговори с людьми.
Зрительный зал переполнен поклонниками Ариэль и горожанами и Реджине даже не нужно приклеивать улыбку на ее лицо, когда толпа детей окружит ее.
— Реджина! -кричат они. Она узнает некоторых из них. Они были в парке и украшали свои папки вместе с ней.
— Привет, — говорит она, поднимая маленькую девочку на руки. — Ты пользуешься своими новыми школьными принадлежностями?
Девчушка качает головой.
— Я учу азбуку, — важно говорит она и Реджина опускает девочку, присев на корточки рядом с ней, чтобы поговорить с остальными.
— Это правда, что Ариэль будет здесь? — спрашивает мальчик, широко раскрыв глаза.
Реджина кивает.
— На самом деле… — она понижает голос до театрального шепота, родители смотрят на нее с любопытством.- Хочешь, я попрошу ее прийти сюда прямо сейчас?
Ариэль получает еще больше криков, чем Реджина, когда она скользит по коридору, одетая в блестящее зеленое платье с блестками, которое делает ее еще более похожей на русалку, чем обычно. Дети поют Under The Sea с ней в коридоре и Ариэль светится.
— Я люблю маленькие города!
Эмма прислоняется спиной к стене, а Реджина болтает с родителями, чувствуя, как радостное сияние улеглось на ее коже от того, как Эмма наблюдает за ней.
— Я пойду за тобой, — говорит один из родителей. — Я знаю, что ты молода, но нам не помешал бы свежий идеализм в городе.
— Я приму это за комплимент, — легко говорит Реджина, и все смеются. — Я знаю, что в этом году выборы будут тяжелыми. Но я не появилась из ниоткуда. Я забочусь о городе. И я обещаю вам, что даже если я проиграю, я не закончу этого делать.
— Хорошо, — говорит другой родитель и Реджина чувствует его одобрение как подтверждение того, что Сторибрукцы сплотились ради этого общего дела.
Она бредет прочь от Эммы и находит новую группу горожан, которые озабочены тем, что автомобилисты злоупотребляют расширенной парковкой на главной улице. Еще одна группка и вопросы о старой шахте и предсказаниями, что они скоро полностью разрушатся. Третья группа просто злится из-за своей работы, из-за здравоохранения, из-за арендной платы и ипотеки. Реджина считает, что с ними труднее всего разговаривать.
— Я тоже хочу это изменить, — говорит она, схватив одну из женщин за руку. — Я вас слышу. Я думаю Сторибрук нуждается в полной реконструкции в некоторых областях, — она смотрит на них, обеспокоенная тем, что говорит это вслух, но все кивают в подтверждении. Некоторые горожане шарахаются, когда она жестоко высказывается, но она честна в этом и многие соглашаются, и они-те, кто им и нужны. — И я хочу сначала сосредоточиться на возвращении рабочих мест.
— Знаете, мне кажется, вы только болтаете, — говорит один из мужчин, пристально глядя на нее. Реджина заставляет себя вежливо улыбнуться и посмотреть на него. Он пожимает плечами. — Но я бы предпочел кого-то, кто много говорит о переменах, а не кого-то другого, кто даже не думает, что это возможно.
— Чертовски верно, — соглашается другой. — Джонс — еще один коррумпированный политик, который собирается делать все, что угодно Коре Миллс.- шепот отвращения прошелся по залу, и Реджина отходит от них и переходит к следующей группе.
Есть много избирателей, которые все еще видят Джонса безопасным вариантом. И более сложная задача, убедить избирателей, что перемены возможны– что Сторибрук может быть чем-то большим, чем он был в последние годы, и что именно Реджина может сделать это.
Она чувствует укол вины, когда переходит к следующей группе. Это Марко, Арчи Хоппер и немногие другие владельцы магазинов, которые все еще борются с повышением арендной платы.
— Это не вступит в силу еще несколько недель, — устало говорит Майкл Тиллман. Реджина знает, что он механик и отец-одиночка, борется с трудностями, чтобы свести концы с концами, когда его близнецы бегают с потерянными мальчиками. — Тогда мне придется закрыться. Я могу продать свой бизнес и начать все сначала, где-то еще.
— Мисс Миллс нам поможет, — говорит Арчи Хоппер. Он единственный психотерапевт в городе, у него есть офис и квартира на главной улице. Они попросили его выступить на митинге. Он смотрит на Реджину с доверием. — Вы нашли? Есть лазейки?
Реджина качает головой, чувствуя горький привкус во рту от этой лжи. Мать просила ее не говорить об этом. Ее комментарии по поводу Эммы, однако, ясно дали понять, что мать не шутит. Она жаждет рассказать об этом владельцам магазинов, что она может помочь им, что она точно знает, как они могут дать отпор. Но… Но Эмма…
— Ты хорошо проводишь время? — шепчет Эмма, когда они снова встречаются в коридоре у закулисных комнат. Ариэль поет на сцене, разогревая толпу, и Реджина, наконец, может снова быть сама собой. — Я все время вижу, как ты болтаешь с новыми горожанами. Тебе нравятся эти люди, не так ли?
— Мне никто не нравится, — парирует Реджина. — Кроме тебя, и ты стоишь на тонком льду.- Ее рука на мгновение ласкает Эмму, и Эмма безумно улыбается.
— Отлично, — говорит она, покачиваясь на каблуках сапог. — Они тебе не нравятся. Но ты заботишься о них. Это тоже заметно. Люди здесь любят тебя. — Эмма останавливается у дверного проема, который находится за занавесками кулис, оттуда открывается прекрасный вид на толпу. Там сидят семьи, они машут флажками с Реджиной Миллс. Другие просто держат гигантские плакаты, которые раздала Джасинда. Это похоже на море пурпура и золота, цвета, которые они использовали для кампании, и да, вероятно, две трети присутствующих- это поклонники Ариэль.
Реджина моргает от внезапной влаги в глазах, и Эмма обнимает ее, небрежно и нежно. Реджина на мгновение перестает заботиться о том, что кто-то может пройти по пустынному коридору позади них и увидеть их, не заботится о том, что шторы могут отодвинуться под прямым углом и выставят их напоказ. Она извивается в объятиях Эммы и целует ее в губы, закрывает глаза и выдыхает.
Иметь девушку, с кем она может разделить все это…быть влюбленной, бороться вместе, это то, о чем она мечтала только в туманных, наполовину забытых снах. Она легко понимает, почему Нил хотел сделать предложение Эмме. Один месяц вместе и Реджина уже живет в ней, фантазирует о будущем. Эмма сделала это с ней, была всем, о чем она мечтала, и даже больше.
Эмма в ее объятиях- это то, чем можно наслаждаться и Реджина держит ее и думает о матери с опасной улыбкой на губах.
Мама не может прикоснуться к Эмме. Эмма- это сияющее солнце, которое согревает ее каждый день, которое освещает ее комнату, просто находясь там. Эмма слишком хороша, чтобы мать потребляла ее так, как потребляет мать все, чем дорожит Реджина, она проглатывает целиком, а потом выплевывает, как шелуху. Эмма это все и Реджина вздрагивает от ее прикосновения, запоминает форму ее губ и то, как она рисует узоры на коже Реджины.
Ариэль замолкает и Эмма в последний раз целует Реджину в кончик носа и шепчет:
— Увидимся позже, ладно? Твоя речь великолепна. Иди и убей их насмерть.- Она направляется за кулисы, а Реджина идет по коридору туда, где она может войти в переполненный зрительный зал.
Они попросили Фасилье, политического блогера, выступить с одной из своих разминочных речей перед выходом Реджины. И он обращается к публике, люди улюлюкают и аплодируют всякий раз, когда он отмечает Реджину. Затем выступает Мэри Маргарет, что было идеей Реджины.
— Поверьте, что Реджина Миллс- это именно то, что нам нужно в этом городе, — говорит она серьезно, и толпа взволнованно машет своими флагами и плакатами. — У нее есть энергия и ноу-хау, чтобы добиться успеха. Просто посмотрите, она начинала с неудачной кампании, а сейчас этот зал наполнен поклонниками.- Толпа снова приходит в неистовство и Реджина прогоняет довольный румянец на щеках.
Их последний оратор перед Реджиной, доктор Хоппер, психолог из города, который неохотно согласился выступить. Он расхаживает за кулисами выглядя слегка больным, и Реджина наблюдает за ним пока Мэриан его успокаивает.
Она возвращается к маленькой двери, где стояла с Эммой раньше, наблюдая за публикой и рыча на что-то, что сказала Мэри Маргарет, и голос позади нее говорит задумчиво:
— Они всегда любили ее. Знаешь, я беспокоилась в течение многих лет, после твоего провала в студенческом совете, что ты недостаточно сильна для власти.
Реджина не оборачивается.
— Уходи, мама, — устало говорит она.
— А я что, не могу прийти посмотреть на митинг моей дочери? — Но у мамы такой самодовольный голос, как будто она держит в руках все карты и Реджина трясется от сдерживаемого гнева и страха. Она оборачивается, ее глаза темнеют.
— Что у тебя есть на Эмму? — она требует ответа. Она на мгновение задумывается об Эмме, стоя на этом самом месте в коридоре, где ясно видела все свое будущее. Нет, Эмма не может быть очередной игрушкой матери. Реджина этого не вынесет. Она заставляет свой голос быть легким и насмешливым. — Несколько арестов? Мы все об этом знаем. Портленд вы уже использовали его против нее. Неужели она кого-то убила?
— Ты слишком драматизируешь, дорогая, — говорит мама приторным голосом. Дверь открывается дальше по коридору и Реджина замирает, уверенная, что это Эмма. Но это всего лишь Ариэль и ее охрана, провожающие ее вниз по коридору, который ведет в туалет. Глаза Ариэль загораются в узнавании, когда она видит Реджину. Когда Реджина снова смотрит на маму, та сияет, глядя на Ариэль. Но взгляд становится холодным и жестким, как только Ариэль исчезает в коридоре.
— У твоей… подруги Эммы весьма пестрый послужной список. Но она кажется, нашла себе место в Сторибруке, не так ли? Я слышала, что департамент шерифа решил заполучить ее после окончания кампании. И, конечно же, она пробралась в твое сердце.- Теперь мамины глаза стали острыми. — Мы можем только надеяться, что все пойдет не так, как в прошлый раз, когда ты влюбилась.
Мама поворачивается и уходит, как будто выиграла спор, Реджина бежит за ней.,
внезапно испугавшись.
— О чем, черт возьми, ты говоришь? — Мама поджимает губы.
— Она никогда не упоминала женщину по имени Ингрид Фишер? — Реджина пристально смотрит на мать, застигнутая врасплох, и мать продолжает: — Я не могу себе представить, что сделала девочка Свон, чтобы толкнуть человека на такой поступок.
Глаза Реджины сузились. Это все, что есть у мамы?
— Она была склонна к самоубийству. В этом не было вины Эммы. Она любила Эмму.
— Возможно, — безмятежно отвечает Мама. — Хотя, конечно, не настолько, чтобы забрать ее после попытки самоубийства.- Она прижимает руку ко рту, ее взгляд победоносен. — О боже. Эмма все еще не знает, что ее приемная мать жива? — Она протягивает телефон, показывает картинку. — Как это душераздирающе.
Реджина смотрит на него, не в силах оторвать взгляд. Это фотография, профессионально сделанная одним из маминых фотографов- сталкеров, там блондинка, которой на вид за сорок, она идет по улице в переполненном городе. Реджина вспоминает слова Эммы: «Я никогда по-настоящему…до этого я никогда не думала, что кто-то может любить меня»
Так много связывает ее с тем моментом, когда Ингрид рассказала ей об удочерении, впервые она почувствовала, что чего-то стоит.
— Ты лжешь, — хрипло говорит Реджина.- Эмма тебе не поверит.
— Я говорила с этой женщиной, — спокойно говорит мать. — Мисс Фишер, конечно, помнит Эмму. Ее неудачная попытка это повод начать новую жизнь и без надоедливого маленького подростка, тащащего ее за собой вниз. Неудивительно, что девушка всю жизнь провела в одиночестве.- Ее глаза сверкают и Реджина чувствует холодную волну отвращения, ярости и недоверия.
Мать ни перед чем не остановится. Она не имеет никакого личного интереса ни к Эмме, ни к кому-либо другому. Ей наплевать, что она делает с кем-то, кроме Реджины, и даже с Реджиной это всего лишь контроль. Мать хочет, чтобы она проиграла…
— Я не могу вычеркнуть свое имя из бюллетеня, даже если бы попыталась, — коротко говорит Реджина. — Так что я не знаю, чего ты пытаешься добиться.
— О, дорогая, я бы не просила тебя об этом, — говорит мама и делает шаг вперед, положив руку на запястье Реджины. Она приземляется как наручник, как удерживающее устройство вместо легкого прикосновения. — Я…конечно, ты же не хочешь, чтобы твоя дорогая подруга Эмма узнала все это. Все, что я хочу от тебя- это…немного тишины.
Глаза Реджины сузились.
— Тишины?
Мама качает головой.
— Молчи о своем маленьком плане борьбы с моим повышением арендной платы, — говорит она, улыбаясь Реджина блестящими глазами. -Нет никакой необходимости сообщать об этом лавочникам.
— Почему тебя это волнует… — Реджина замолкает, глядя на мать. Она не может бросить борьбу сейчас. — Ты хочешь, чтобы я проиграла, — медленно произносит она и мама холодно улыбается.- Жаль, но я проигнорирую тебя, мы с Джонсом стоим нос к носу. Если я проиграю, это будет достаточно маленький разрыв, это не какая-то унизительная глава моей жизни, которую я захочу стереть.
— Я хочу, — вкрадчиво говорит мама, — Чтобы повысилась арендная плата. А ты хочешь, чтобы Эмма Свон была счастлива, не так ли? — Она с вызовом наклоняет голову, и в ее глазах появляется выражение, которого когда-то было достаточно, чтобы Реджина задрожала, ужас от того, какое наказание может последовать. — Я думаю, мы обе можем получить то, что хотим.
Реджина молча наблюдает за ней, ее желудок сжимается. Мэри Маргарет заканчивает
выступление и толпа громко аплодирует из зрительного зала. Мать уходит прочь уверенная в себе, и Реджина выпаливает:
— Почему ты такая ужасная?
Это вопрос, на который она хотела получить ответ уже давно, она чувствует глупые слезы, как будто она ребенок, который никогда не мог понять, почему ее мать так непохожа на то, какими должны быть матери. Теперь она дрожит, сдерживает слезы и плачет, по-детски хочется кричать, а мама качает головой.
— Ты увидишь, дорогая, что я делаю все это для твоего же блага.- Она улыбается Реджине, почти нежно, — Но когда-нибудь ты все поймешь, как много я для тебя сделала.
— Я никогда не буду такой, как ты, — хрипло шепчет Реджина. — Я никогда ничего из этого не пойму.
Мама вздергивает подбородок.
— Тогда ты просто дура.- Она выбегает из зала и Реджина остается одна, она покачивается на месте, крепко обхватив себя руками.
У мамы есть все доказательства, которые она использует. Реджина в этом не сомневается. Мама начнет атаку против Эммы, пока Реджина не сделает именно то, что хочет мама. Реджина будет марионеткой матери, даже если она выиграет кампанию, до тех пор, пока Эмма находится в ее жизни, они обе да и сам Сторибрук пострадает.
Угрозы матери по отношению к другим — это материальные угрозы, с которыми можно бороться материальными средствами. Повышение арендной платы, условный срок, даже бракоразводный процесс- это только угрозы, а Реджина может смотреть мимо угроз и работать дальше, чтобы дать отпор. То, что мать сделает с Эммой это порвет ее на куски.
Эмма или Сторибрук. Женщина, которую она любит, или город, который она поклялась спасти.
Реджина прислоняется спиной к стене, ошеломленная и потерянная, толпа выкрикивает ее имя, она поднимает глаза к потолку и смаргивает новые слезы.
Мама никогда не остановится.
Она входит в подготовительную комнату и Эмма спешит к ней.
— Ты выходишь сразу после за Арчи, — говорит она, ее пальцы касаются запястья Реджины. Они двигаются по тому месту, где лежала рука матери, это исцеляющее прикосновение, как бальзам на коже Реджины, и Реджина хочет снова поцеловать Эмму, чтобы наслаждаться ее прикосновением и позволь ему задержаться еще на один украденный миг. Но она не может.
— Доктор Хопер, — говорит она, глядя мимо Эммы. — Может, пойдем прогуляемся? Я думаю, что нашла выход из ситуации с повышением арендной платы.
+
Ее речь идет хорошо, что само по себе является чудом. Она не знает, как ей удалось сохранить голос твердым, она может улыбаться толпе и яростно говорить о борьбе с коррупцией в мэрии. Она не знает, как ей это удается, речь заканчивается, люди ревут, вывески мелькают по всей толпе, а она просто хочет пойти домой и свернуться калачиком на диване рядом с Эммой.
Вместо этого она встает перед толпой и поднимает руки, когда они приветствуют ее, смотря вниз на них, в то время как ее сердце учащенно бьется, а голова готова разорваться. Ариэль стоит рядом с ней несколько мгновений спустя, держа ее за руку, она берет микрофон и прочищает горло.
— Я была так взволнована, когда со мной связались по поводу этого митинга, — говорит она и толпа гудит. — Реджина Миллс- это уникальный тип кандидата, который не является продуктом политической машины. Она посмотрела на расистские, сексистские структуры, действующие в этом городе, и сказала «нет». Нет коррупции. Нет расизму. Нет сексизму. Да инклюзивному, разнообразному правительству в маленьких городах!
Реджина держит свою улыбку приклеенной, пока Ариэль говорит, пытается почувствовать возбуждение как было, когда она с Эммой смотрела на толпу. Она отбрасывает прочь сомнения, страх перед тем, что ее мать может сделать дальше, и заставляет себя оставаться в этом моменте с Ариэль. В зале она мельком замечает Эмму с кулаком в воздухе, ее глаза блестят от энергии в комнате. Ариэль продолжает:
— Реджина Миллс, с самого первого дня борется за лучший Сторибрук для всех вас. Ей никто никогда не помогал. Она отвергает систему. И за то время, что я с ней знакома, я была поражена ее характером и тем, насколько она заботлива.- Улыбка Реджины теперь уже не такая натянутая, как раньше, когда толпа аплодирует ей. Внизу Эмма подпрыгивает вверх-вниз, крича до хрипоты.
Ариэль сияет.
— Реджина Миллс! — она кричит. — Женщина с характером! — Она ждет рева толпы, чтобы успокоиться, прежде чем говорит, — И я должна сказать, я думаю, что это просто прекрасно, как мать и дочь, как Кора и Реджина Миллс, много сделали для этого города, — говорит она весело и Реджина замирает.
Зрители перешептываются, половина из них ликует, а другая половина недоумевает. Лицо Реджины горит, ее улыбка застыла на ее лице, и Ариэль говорит, все еще обнимая Реджину: — Когда я вижу их, я действительно верю, что женщины, которых мы приводим к власти, совершают великие дела. Кора Миллс всегда была иконой феминизма в политике, и теперь ее дочь берет на себя этот факел! — заканчивает она и начинает сразу петь.
Реджина стоит рядом с ней, ее сердцебиение стучит в ушах, она чувствует унижение.
Ариэль поет рядом с ней. Эмма застыла в зале с широко раскрытыми от ужаса глазами, горожане перешептываются между собой, указывая на Реджину и ожесточенно споря.
Кажется, что прошли часы, прежде чем Реджина наконец смогла уйти со сцены, Ариэль все еще поет и ее поклонники задерживаются, в то время как большинство избирателей уходят.
После выступления Ариэль хлопает Реджину по плечу:
— Я надеюсь, что мое выступление дало вам необходимый толчок, — говорит она
заговорщицки. — Нам нужно больше таких женщин, Как ты, в политике.- Реджина едва успевает кивнуть, потрясенная. Одним махом их музыкальный гость подорвал Реджину таким образом, что даже матери такое не удавалось. Сторибрук может не заметить этого или пожать плечами, Сторибрук, возможно, даже не слушал, потому что Ариэль приезжая, приглашенный гость, но это все же провал вселенского масштаба.
Тамара провожает Реджину обратно в подготовительную комнату, где прячется остальная команда, ее лицо мрачно, она благоразумно молчит. Эмма расхаживает взад и вперед и сердце Реджины замирает, когда Эмма говорит:
— Это я виновата. Я была ее куратором. Я разговаривала с ней о ее речи…
— Все в порядке, — говорит Тамара, отмахиваясь от их беспокойства. — Сторибрук знает нашу платформу. Они будут конечно в замешательстве, но они знают, что Ариэль и понятия не имела, что такое Сторибрук до прошлой недели.
— Я вообще не говорила с ней о нашей платформе, — говорит Эмма в отчаянии. Она поднимает глаза на Реджину, — Мне следовало упомянуть твою мать. Я облажалась.
Сердце Реджины колотится и она обрывает возражения Джасинды прежде, чем та успевает что-то сказать.
— Да, это ты, — коротко отвечает она и чувствует на себе изумленный взгляд Эммы, прежде чем замечает его. Реджина редко позволяет Эмме погрязнуть в самобичевании, и ей больно делать это сейчас.- Ты была неосторожна, и я совершила ошибку, возложив на тебя такую ответственность.- Эмма крутится на месте, разинув рот.
Мама никогда не перестанет обижать Эмму. Мама никогда не перестанет использовать Эмму. Правда об Ингрид это один удар, но это не единственная карта, которую держит мать. Мама найдет что-нибудь другое, как она всегда делает. Пока Эмма здесь, с Реджиной и с кампанией, Эмма будет уязвима. И перед лицом выбора… навредить Эмме или потерять ее навсегда, у Реджины нет выбора вообще.
— Ты уволена, — говорит она и Эмма смотрит на нее в замешательстве.
— Не смешно, Реджина, — говорит Нил. — Да ладно, она и без того чувствует себя виноватой.
Лицо Реджины остается застывшим и бесстрастным.
— Это не шутка. Ты уволена.- Все остальные пристально смотрят, нахмурив брови, они изо всех сил пытаются понять это. Реджина откашливается. — Этот митинг был одним из самых важных наших мероприятий. До выборов осталось меньше трех недель. Мы не можем позволить себе провалы и мы не можем позволить себе нанимать сотрудников, которые этого не понимают.
Эмма смотрит на нее, все еще ничего не понимая.
— Реджина, если это какая-то… странная прелюдия к сюрпризу на день рождения…
День рождения Эммы меньше чем через неделю. Реджина была полна решимости отпраздновать это событие, дать ей причину с нетерпением ждать ее дня рождения. Черт. Блядь, блядь, блядь.
— Почему это так трудно понять? — Резко говорит Реджина. — Ты уволена. Иди в офис, собери свои вещи и уходи. Мы не нуждаемся в твоих услугах больше.
Эмма вздрагивает.
— Реджина, — говорит Мэриан, — Может, тебе надо остыть?
— Ты не можешь уволить Эмму– — говорит Сабина, качая головой.
Мулан смотрит на нее тяжелым взглядом, и Нил хочет возразить.
— Я кандидат! — Реджин рычит и ей хочется рыдать. Все вокруг нее растворилось в тумане, фоновый шум, и все, что она видит сейчас, — это Эмма, смотрящая на нее с потерянным, загнанным в ловушку взглядом. Ее недоверие постепенно переходит в смирение, в разбитое сердце, и это хуже всего, что может случиться.
Мать может навредить Эмме.
— Если я говорю, что хочу избавиться от сотрудника, значит, я хочу избавиться и от нее. Так что либо поддержите меня в этом или убирайтесь следом.
Она замирает, закрывает глаза и ждет. Мать не дала бы другим выбора. Мама уже дала каждому из них повод уйти. Но все стоят, замерев вокруг нее и не слышно ни малейшего движения.
Нил нарушает молчание.
— Реджина.
— Не беспокойся, — глухо говорит Эмма и Реджина слышит, как она выпрямляется, как оборачивается.
— Я ухожу.
— Хорошо, — говорит Реджина и это правда. Эмма уедет, уедет из города и подальше от нее.
Реджина станет мэром и сделает то, что она обещала, без шантажа со стороны матери.
Эмма будет по праву ненавидеть ее долгое время, но, может быть, когда-нибудь– может быть, если мама уступит, Реджина сможет вернуться к Эмме…
Она оборачивается, как только Эмма уходит, машинально выходит из комнаты, проходя мимо шести пар обвиняющих взглядов и прислоняется к стене в коридоре, когда она выдыхает дюжину надежд и страхов, дюжину разбитых мечт, она все еще чувствует себя как в тумане. Это правильный поступок. Это единственный выход и она должна двигаться дальше, чтобы потерять самое лучшее, что когда-либо случалось с ней.
Она ранена, Эмма однажды уберегла ее от тысячи ран, и теперь она не может сожалеть о своем поступке. Она не может гоняться за Эммой и умолять ее простить. Она не может дать матери понять, что Эмма- это козырь, который она может использовать. Нет. Но Эмма все еще здесь, сидит на полу напротив Реджины, ее глаза пусты.
— Я думала, ты уезжаешь, — говорит Реджина, ее голос резкий и неузнаваемый.
Эмма вздергивает подбородок и Реджина видит вызов в ее глазах, сияющих со всей силой, которая была у нее раньше.
— Я не знаю, что изменилось сегодня, — говорит она, — Час назад.- Ее голос не дрожит, не ломается и по нему пробегает дрожь смешанного страха и гордости.
— Может быть, я просто поняла, что не могу продолжать использовать неквалифицированного неудачника на высоких ставках, только потому, что меня к ней влекло, — холодно отвечает Реджина и ей хочется заплакать.
Это слишком важно, нельзя потерять контроль прямо сейчас.
Эмма даже не вздрогнула. Эмма сидит неподвижно, как статуя, и ее глаза все еще горят жаром, который не дает ей покоя и обжигает Реджину.
— Что-то не так, — говорит она. — Ты ведешь себя как идиотка, и ты бы этого не сделала…
— Ты не очень хорошо меня знаешь, — говорит Реджина и она больше не может этого выносить. Она больше не может быть тем человеком, которым была раньше. — Тебе надо было больше слушать, когда мы только познакомились.
— Я думаю, что слушала хорошо, — говорит Эмма, ее глаза темнеют, и Реджина отрывает свой взгляд от нее, чувствуя, как он обжигает ей спину, когда она уходит прочь.