***
Рассвет едва теплился, когда Хелена с трудом разлепила глаза и обвела мутным взором пространство перед собой. Она снова была в Больничном крыле. Перекатившись на бок, девушка спустила ноги на пол и села. Мир едва заметно покачнулся. Плохо. После длительного сна и лошадиной дозы Восстанавливающего она могла чувствовать себя и получше. Опершись на край тумбочки, жрица зажмурилась и глубоко вздохнула, стараясь побороть накатившую слабость. И тут же закашлялась, только в этот момент осознав, что всё это время не могла нормально дышать из-за густой мерзкой вони. Рассеянно оглядев пространство вокруг, Хейл опустила взгляд себе на грудь, запах при этом усилился. Ворот ночной сорочки был расстёгнут до самой ложбинки. Хелен провела по ключице кончиками пальцев и недоумённо нахмурилась, это ещё что за хрень? На коже ощущалась какая-то мерзкая корка. Постойте, это ещё что такое? Это… Это же не… Ноздри её гневно затрепетали, и девушка с омерзением попыталась соскрести эту гадость с кожи ногтями. Вот же дрянь! Откуда он только здесь взялся? У жрицы зародилось нехорошее предчувствие. Кажется, теперь она знала причину болезни эльфов. Хелена поднялась, стараясь двигаться как можно тише, и направилась к одному из окон. К тому, от которого тянуло утренней свежестью. Рассвет только занимался. Если она поторопится, то ещё успеет встретить солнце. На карнизе сидел нахохлившийся недовольный ворон. — Проснулась? — проскрипел он, поворачивая голову набок. — Давно ты здесь? — вместо ответа поинтересовалась Хейл, тяжело опираясь на раму. — Полночи просидел. Охранял тебя от гостей, — тряхнул клювом Гарри. — Проводишь до озера? — шепнула Хейл, забираясь на подоконник. — Там и расскажешь. Ворон кивнул, жрица бесшумно проскользнула в приоткрытое окно и раскинула обрастающие перьями руки.***
Место, выбранное Хеленой для ритуала, находилось на берегу Чёрного озера, хоть и не просматривалось из замка. Приземлившись в тени раскидистого дерева, Хейл прикрыла глаза, вслушиваясь в утреннюю тишину, а потом удовлетворённо кивнула. Они успели. И они были здесь одни. Жрица неуловимым движением скинула больничные тапочки, ступив на промёрзшую землю, и направилась к краю обрыва, напевая себе под нос. Высокая высохшая трава негромко шуршала под вздохами ветра, щекотала обнажённые ноги, тыкалась в ладони, приветствуя Хелену подобно заждавшемуся псу. И щедро делилась силами. Хелен чувствовала, как золотые нити этой энергии поднимались от земли, оплетая её ноги неким подобием энергетической сетки сосудов, протягиваясь всё выше и выше. Ей становилось легче. Шум в ушах отступал, разум начинал проясняться. Дойдя до края обрыва, Хейл подцепила пальчиками подол сорочки и потянула вверх. Смятая ткань упала на стылую землю ровно в тот миг, когда из-за восточного склона протянулись первые солнечные лучи. Они рассекли ставший хрупким от холода воздух и ударили точно в то место, где стояла Хелен, пронзая её тело миллионом крохотных иглоподобных стрел. Хейл задохнулась от хлынувшего в неё потока сил, выгнулась, раскинув руки в стороны. Где-то внутри засияло маленькое солнце, лизнув рёбра ослепительными языками пламени, и жрица почувствовала, как вся скверна осыпается пеплом с её кожи. Сейчас она снова была Жрицей. Царственной, прекрасной, возрождающейся, сообразно природным циклам. Жрицей, за которую при необходимости будет биться каждое дерево, каждый куст, каждый листок её леса. Хелен оттолкнулась от края обрыва и с тихим всплеском нырнула в пронизанные солнечными лучами воды озера. Ничто так не бодрит, как сочетание стихий. Спустя четверть часа Хелена сидела на одном из выступающих корней дерева и слушала рассказ Гарри. Искупавшаяся в озере и напитавшаяся энергией светила, она казалась посвежевшей и полной сил. — Я делал ночной облёт призамковой территории, когда почувствовал это. Не знаю, как объяснить. Будто на фонарь дорожный плащ накинули, — рассказывал ворон, периодически косясь на расчёсывающую волосы Хелен. — Я сразу понял, что у тебя проблемы, повернул к Больничному крылу. А когда влетел в окно, он был уже там. Не будь я твоим фамильяром, я бы не знал, что и думать, — Гарри по-птичьи мотнул головой. — Я и сейчас не знаю. Знаю только, что по факту всё не такое, каким кажется. Ты под снотворным, а он… Ума не приложу, что он там делал, но выглядело это весьма непристойно. Облизывал он тебя что ли, — Гарри снова покосился на девушку и увидел, как та брезгливо сморщила носик. — Только магия в тебе едва теплилась. Ты конечно вечером и так едва живая пришла, но тут было что-то другое. — Другое, — согласилась девушка. — Эта тварь питалась мной! Ты заметил, кто это был? — Хейл перебросила волосы на одно плечо и начала заплетать косу. — Куда там, — Гарри от расстройства взмахнул крыльями. — Чёрная форменная мантия, капюшон на пол-лица. Но когда я на него кинулся, сражаться не стал, выскочил в коридор и всё. А я ж двери не открою сам… — Гарри пощёлкал клювом и с некоторым удивлением произнёс: — Не пойму, чего он испугался-то, меня ж можно было простым Петрификусом вырубить. — Он почувствовал в тебе мою магию, вот и сбежал. Решил, что перед ним жрица, мы же все имеем среди анимагических форм птичью. А Петрификус… не мог он, — покачала головой Хелен. — Сам ученик, кто бы он ни был, в этот момент не управлял телом. Скорее всего, он даже не знает о своих ночных приключениях, — девушка задумчиво покусала губу, а потом возмущённо притопнула ножкой. — Нет, ну каков наглец! Пить силы жрицы! — Ой, только не начинай снова! — взмолился Гарри. — Ты за последние полчаса призвала на голову этого несчастного все возможные кары. Хелена фыркнула, зябко обнимая себя за плечи, потом тихонько хихикнула. — Ты не понимаешь, это просто оскорбительно для жрицы. Не будь я под снотворным… и столько времени потеряно впустую! На домовиках его след почти незаметен! — она покачала головой и вздохнула. — А чем эту неделю жила школа? Что нового? Ворон издал странный звук и презрительно проскрипел: — Ничего! Ты представляешь? Ты с этими полудохлыми домовиками едва кони не двинула, по замку бродит какая-то хрень с тёмной стороны, а в школе самая великая новость — квиддич! — Первый матч? — приподняла брови Хейл, стараясь сдержать улыбку. Было странно слышать подобное именно от Гарри. В прежние времена он делал стойку, только заслышав это волшебное слово. — Да, — недовольно пробормотал ворон. — Гриффиндор — Пуффендуй. Отец всю неделю команду с поля готов был не отпускать. И в дождь летали, и чуть ли не в ураган. Игроки уже вместо тыквенного сока бодроперцовое пьют… — голос его затих, и ворон рассеянно постучал клювом по корню дерева. — Он сегодня, кстати. — Кто? — удивилась Хейл. — Матч. Но у тебя есть отличная отговорка, если хочешь отдохнуть от суеты и шума. Тебя же ещё не выписали, так что мадам Помфри… Хелен удивлённо обернулась к нему. — Кто тебе сказал, что я не хочу идти на матч? — Ты никогда не любила квиддич, — Гарри снова издал этот непонятный звук, и Хелен подумала, что это вороний аналог фырканья. — И выглядишь… чахленько. Девушка весело улыбнулась и тряхнула головой, откидывая лезущую в глаза прядь. — Глупости, Гарри, я обязательно пойду на игру. Вот только переоденусь. А ты, будь добр, найди мне веточку полыни, ещё зелёную, пахучую. И чтобы в соцветии было семь бутонов. А лучше даже две веточки, — она легко поднялась на ноги и отряхнула подол больничной рубашки. Пришло время возвращаться в замок. Проскользнув в приоткрытое окно, Хейл замерла, прислушиваясь. За стеной тихонько возилась мадам Помфри, готовясь к обходу пациентов. Шелестела ткань накрахмаленного передника, позвякивали скляночки с зельями. Было ещё рано, и отлучка жрицы прошла незамеченной. Девушка бесшумно слезла с подоконника и направилась к расположенным у входа койкам. Ей нужно было кое-что проверить. К счастью, Мэри ещё спала. Хелена осмотрела её лицо, поводила вдоль тела ладонью, хмуря бровки, и наконец склонилась к шее МакДональд, втягивая ноздрями воздух. Мерзкая вонь тут же ударила ей в нос, и Хейл поспешно отшатнулась. Теперь она знала, чего ожидать, и ясно ощутила, что запах тянулся из Тени и для человеческого восприятия попросту не существовал. Что ж, теперь ясно, почему перестали болеть домовики. Эта сущность нашла себе новую добычу, более сладкую… Хелена цокнула языком и направилась к своей койке. Она провела слишком много времени в Больничном крыле. Пора было готовиться к выписке.***
Сириус откинул со лба непокорную прядь и громко рассмеялся нелестному замечанию Поттера о стиле игры вратаря пуффендуйцев. — Ну, тогда победа над барсуками у нас в кармане, — самодовольно заметил он. — Не будь так уверен, — немного посерьёзнел Поттер. — Сэм очень хорош в качестве охотника, а какой из него капитан — покажет сегодняшняя игра. У любого игрока есть слабые и сильные стороны, и если стратегия разработана верно… — Нет-нет, — протестующе замахал руками Ремус. — Только не сейчас! Отложи свою пламенную речь до раздевалки, а то распугаешь своим занудством всех фанатов. Поттер обескураженно скривился и открыл было рот, чтобы ответить что-то, но был прерван радостным девичьим писком. — Хел! — Флёр вскочила со скамьи и бросилась навстречу идущей по проходу между столами Хелен и заключила её в крепкие объятия. — О, слава Мерлину, ты вернулась! Я так волновалась! Как ты? Выглядишь чудесно… — тараторила француженка, не отпуская руку кузины. — Спасибо, Флёр, — Хелена лучезарно улыбнулась и кивнула замершим на полуслове Мародёрам. — Мне уже намного лучше. — Хелена! — Эванс тоже поднялась на ноги и обняла за плечи подошедшую Хелен. — Мы все переживали за тебя. Следом за Лили потянулась и Алиса. — Привет, — Марлин выглянула из-за плеча Эванс и кивнула. Хелена кивнула в ответ. — Что, девочки, замёрзли? — с едва заметной улыбкой поинтересовалась Хейл, занимая место за столом. — Что, прости? — отозвалась Лили. Хелен кивнула на красно-золотые шарфы, ожидающие своей очереди на лавках возле хозяек. — Ой, точно! Ты же не знаешь! Сегодня первый в этом году матч по квиддичу! Наши парни играют! — воскликнула Алиса, желая посвятить в последние новости Хелену. — А ещё, пока тебя не было, на занятии клуба дуэлей случилось такое… Ты ешь, ешь, а то мадам Помфри уже косится на твою пустую тарелку. Хейл ободряюще улыбнулась, пододвигая к себе миску с салатом из свежих томатов. И Алиса, понизив голос, продолжила. — Ну так слушай, мистер Моррис на последнем занятии показывал нам… — Вуд заговорщицки понизила голос, и девушки склонились ближе. Джеймс покосился на заинтересованно перешёптывающихся девчонок и едва заметно вздохнул. Эванс совершенно искренне была увлечена разговором с девочками и снова не обращала на него внимания. Эта Хейл — словно наваждение какое-то! Стоило ей войти в Большой зал, и она тут же завладела всеобщим вниманием. Ей для этого даже делать ничего не пришлось. Совершенно ни-че-го! И если то, что Ремус регулярно краснел и бледнел в её присутствии, легко оправдывалось той ситуацией, в которую они попали во «Флориш и Блоттс», а потом и странной историей, произошедшей в последнее полнолуние, а возрастающую нервозность Сириуса можно было объяснить её таинственностью и историей с тем ведьминым кругом, по которому он носился всю ночь, то странное влияние этой девушки на Эванс было попросту необъяснимо с его точки зрения. Лили, его Лили, такая правильная, эмоциональная, вспыхивающая от его выходок словно от Инсендио… уже Мерлин знает сколько не разговаривала с ним, каким-то чудом игнорируя все его провокации. Из-за какого-то дурацкого спора на девушку, с которой сама Эванс на тот момент была едва знакома! И вот, стоило их отношениям немного потеплеть, снова явилась Хейл, и Лили будто бы забыла, что у них сегодня такой ответственный день. Единственный день, когда игроки в квиддич имели полное право на стопроцентную поддержку студентов их факультета. Джеймс досадливо поморщился и залпом осушил кубок с тыквенным соком. Пришло время выводить команду на стадион. Нужно успеть оценить погодные условия, переодеться и двинуть вдохновительную речь, щедро приправленную инструкциями, стратегией и обещанием пилюлей. — Удачи на поле! — раздался негромкий девичий голос над ухом, и Поттер подскочил на скамье от неожиданности. Он обернулся, едва не уронив очки, и встретился взглядом с сияющим взором Лили. — Сп-пасибо, — выдохнул он, внезапно краснея подстать гербу своего факультета. Маленькая ладошка ободряюще сжала его плечо, а в следующий миг девушки шумной стайкой выпорхнули из Большого зала. Джеймс ошарашенно смотрел им вслед, всё ещё чувствуя тепло мимолётного прикосновения Лили, и только четверть минуты спустя повернулся к притихшему столу Гриффиндора. Все члены сборной львиного факультета как по команде уткнулись в свои тарелки, кривя губы в безуспешной попытке скрыть улыбку. Поттер нервно прочистил горло и ударил ладонью по столу. — Так, чего расселись, господа? — рявкнул он, стараясь изобразить строгость. — Я вам что, метлу в задницу должен вставить, чтоб вы вспомнили про игру? Ну-ка быстро в раздевалку! Игроки поспешно завозились на лавках, собирая вещи, то и дело похихикивая, и под грозным взглядом своего командира покинули зал. — Что скажешь, Бродяга? Тебе нужно отдельное приглашение? — Джеймс вскинул брови, глядя на Сириуса. Блэк сидел чуть откинувшись назад и скрестив руки на груди, прищурившись и наблюдая за Поттером. Смело встретив взгляд друга, Бродяга широко ухмыльнулся и показал поднятый вверх большой палец. Губы Джеймса дрогнули в довольной улыбке. Теперь они были просто обязаны победить в сегодняшней игре. Эта мысль вернулась к Поттеру и полчаса спустя, когда он выводил свою новую сборную на поле. Болельщики сегодня делились в лучшем случае поровну, а то и с перевесом в сторону барсуков. Учащиеся факультетов Гриффиндор и Пуффендуй болели за свои команды, соответственно. Слизерин всегда был против Гриффиндора, и только студенты Когтеврана могли выбрать ту или иную сторону сообразно своим вкусам, не нарушая какие-то негласные правила. Чувствуя численное превосходство противника, студенты львиного факультета решили взять качеством, постаравшись организовать свои силы. «Гриффиндор! Гриффиндор!» — скандировала под предводительством Марлин ало-золотая трибуна, и это действовало на игроков подобно Бодрящему эликсиру. Толпа надрывала голос, приветствуя вылетевшую на поле огненным вихрем команду и до жжения в ладонях аплодировала им, когда гриффиндорцы облетели стадион по кругу, рассекая хрусткий и словно крошащийся от закручивающихся эмоций воздух. Пролетая мимо трибуны Гриффиндора, Поттер победно вскинул вверх зажатый кулак, и болельщики отозвались восторженным криком. Где-то за спиной радостно взвыла трибуна Пуффендуя, приветствуя свою команду, и игра началась. Позже Джеймс и сам не смог бы сказать, как им удалось выцарапать себе победу в матче. Пуффендуйцев было принято считать неповоротливыми простаками, наивными и глуповатыми. Ещё бы! Как ещё прикажете их воспринимать, когда первое, что слышат ученики, прибыв в школу — это песнь Распределяющей шляпы, которая ясно и чётко даёт понять, что все умные, храбрые и хитрые разобраны по другим факультетам, а на Пуффендуй отправляются те, кто после этого отбора остался. И перечисленные шляпой трудолюбие, терпение и добросердечие воспринимались в таком контексте теми ещё благодетелями. Что ж… сегодня Поттеру довелось убедиться в ошибочности такого подхода. Шестикурсник Сэм Бут играл за сборную своего факультета в качестве охотника уже третий год, но капитанский значок получил только этим летом, неожиданно обойдя в этом Томаса Смита. И профессор Стебль не прогадала, выбрав лидером именно Сэма. Он буквально перекроил команду заново, сделав несколько спорных на первый взгляд замен, разработал тактику, учитывающую сильные стороны каждого из игроков, и вывел команду на совершенно новый уровень. Ожидая появления снитча, Джеймс с изумлением наблюдал за потрясающе слаженной и гармоничной игрой противника, то и дело подмечая, что ещё нужно было доработать ему самому. К своему вратарю у Поттера не было вопросов. Эрик охранял кольца, перехватив одиннадцать мячей из четырнадцати, и это было прекрасным показателем. Загонщики старались как могли, и, в принципе, тоже выдавали неплохой результат, а вот охотники… охотники, являвшиеся гордостью Поттера, сегодня неприятно удивили своего капитана. Изначально всё шло хорошо. Эти ребята забили несколько голов, проворачивая совершенно невероятные фортеля, обходя пуффендуйцев и действуя как единое целое, а потом вдруг просели, стали увязать в защите противника. И самоё дерьмовое было то, что виноват в этом был именно Блэк. Блэк, который обычно как раз-таки вытягивал команду! Самый дерзкий и отчаянный из охотников, сегодня он просто завис на миг перед трибуной Гриффиндора прямо посреди сложной многоходовой комбинации с какой-то фендибоберной системой пассов. Встал как гиппогриф перед горящими вратами, и упустил квоффл. Ласка попыталась исправить его промах, ринулась вниз, чтобы подхватить падающий мяч, столкнулась с охотником конкурирующей команды, слетела с метлы и… отправилась на носилках в Больничное крыло. Поттер был в ярости. Вцепившись в древко своей метлы он поднял руку, чтобы подать знак о тайм-ауте, но тут же отмахнулся от какого-то досужего насекомого, летающего у него над правым ухом. Пальцы Джеймса коснулись холодного металла и инстинктивно сжались, зажимая в кулаке крохотный трепыхающийся снитч. Они победили. Совершенно не спортивно, без крутых виражей и захватывающей дух погони. Победили нелепо и случайно. И что самое досадное — эта победа показала Поттеру, что его собственная игра в этот день едва ли была лучше испорченного Бродягой манёвра. — Как там Ласка? — мрачно и немного устало спросил Сириус, когда они с Поттером остались в раздевалке одни. — Не знаю, — помотал головой тот, проводя полотенцем по влажным волосам. — Можем заскочить к ней по дороге в башню Гриффиндора. Блэк промычал что-то в знак согласия и вынырнул из горловины темного свитера грубой вязки. — Сириус, — негромко произнёс Джеймс. — Что произошло? Бродяга раздражённо дёрнул плечом и отвернулся. — Ничего, — бросил он ровным голосом. — Ни-че-го. В Больничном крыле было непривычно многолюдно. Возле пришедшей в себя Ласки хлопотала мадам Помфри, рядом собралась вся команда Гриффиндора. Загонщик Пуффендуя картинно морщился от боли, поглядывая на бинтующую его руку Флёр. Недалеко от двери читала книгу всё ещё немного бледная Мэри, а на койке у дальнего окна с чашкой какого-то мерзкого отвара сидела, опираясь о спинку кровати, Хейл. Она бросила мученический взгляд на стоящего рядом Люпина, тот строго посмотрел на неё. Девушка, судя по всему, сдалась, отхлебнула из чашки и скривилась. Джеймс хмыкнул. Кажется, он теперь знал, где именно находится «ничего» Сириуса.***
Хелена вздрогнула и широко распахнула глаза. Она снова умудрилась задремать. Второй раз за последние полчаса. Зябко поёжившись, девушка стянула края шали и бесшумно соскользнула с кровати. Зевнув, она прошлась до дальнего окна и назад, наклонила голову к правому плечу, разминая затёкшую шею, затем — к левому. До рассвета оставалось ещё два часа, и спать было категорически нельзя. — Что? — шепотом спросила она, заметив, что Гарри насмешливо наблюдает за ней с подоконника. — Да, я снова здесь. Ворон взмахнул крыльями и перелетел к ней ближе, устроившись на торчащем из стены подсвечнике. — Думаешь, он придёт сегодня? — негромко проскрипел он. Хелена закусила губу и устремила взгляд на чернеющий вдалеке Запретный лес. Время подходило к концу. Признавать было неприятно, но всё более очевидной казалась истина: Больничное крыло было, конечно, наиболее лёгкой потенциальной целью, но не единственной. — Нет, — жрица отрицательно покачала головой. — Думаю, он нашёл сегодня кого-то другого. Слова кольнули неприятным предчувствием, и Хелен ощутила, что силы окончательно оставляют её. Все её усилия были напрасными, и завтра придётся начинать всё с самого начала! Девушка досадливо прикусила губу и тихонько вздохнула. — Хочешь кофе? — внезапно предложил Гарри. — Хочу, — жалобно отозвалась девушка. — Но… — Вот и славно, пойдём сварим свеженького, как ты любишь, — пророкотал ворон, заглядывая в бледное и потухшее от усталости лицо Хейл. Впрочем, услышав о кофе, девушка оживилась. — Сил уже нет смотреть на твои страдания. Заодно и расскажешь, как снова оказалась в Больничном крыле. Ты ж вроде на матч пошла. — Пошла, — печально подтвердила девушка и нерешительно покосилась в сторону входной двери. — Ну же, решайся, подбодрил её Гарри. — Сама говоришь, что сегодня ждать уже не имеет смысла, а буквально через час-полтора на кухне будет не протолкнуться. Хейл вздохнула и, нервно заламывая пальцы, снова посмотрела на спящих Ласку и Мэри, потом на дверь. Теоретически, засада была провалена, но вдруг… Однако сомнения её были не долгими. Стянув плотнее края шали, она взяла с тумбочки ветку полыни и тихо выскользнула за дверь, придержав створку для Гарри. Оказавшись в коридоре, Хейл оторвала один из бутончиков, растёрла его между большим и указательным пальцами и быстрыми размашистыми штрихами нарисовала на обратной стороне дверного полотна несколько рун. В воздухе разлился терпкий аромат полыни. — Вот, — она светло улыбнулась Гарри и кивнула на длинный, уходящий в темноту школьный коридор. — Теперь можно и кофе. Около получаса спустя перед Хеленой стояли блюдце с хрустящими сахарными вафлями и чашка с крепким ароматным кофе, щедро сдобренным имбирем и корицей. Оплетя фарфор тонкими пальцами, девушка прикрыла глаза, глубоко вдохнула пряный пар и только после этого пригубила желанный напиток. На её лице появилась блаженная улыбка, девушка расслабленно откинулась на спинку стула. — Ты хотел спросить меня о чём-то? — приступила к разговору она. Ворон хмыкнул, такую возможность нельзя было упускать, но для начала… — Как ты умудрилась снова оказаться в Больничном крыле? Ты же пошла смотреть матч. — О-о-ой, вот не напоминай даже, — фыркнула она и покачала головой. — Разумеется, матч интересовал меня меньше всего. — Что же тогда? — отозвался ворон. — Люди, Гарри, большое скопление людей в одном месте. На матч собралась практически вся школа. Хелена не донесла чашку до рта, вернув на блюдце, вспоминая, как методично на матче осматривала компанию за компанией, лавку за лавкой, ряд за рядом, но не находила следов пребывания кого-то из теневых сущностей. Она очень рассчитывала отыскать хозяина сущности именно на факультете львов, потому и притащилась на игру со всеми. Отправной точкой для её рассуждений было нападение на Мэри. Кто ещё мог так просто напасть на девушку, как не собратья по факультету? И было бы совершенно не удивительно, что лишенная части сил Мэри не справилась со своим обычным спарринг-партнёром, получив довольно неприятное ранение. Однако… Однако, всё могло быть совершенно по-другому. Мэри могла получить травмы по собственной невнимательности, а уже в больничном крыле подвергнуться атаке тёмной твари. И тогда шансы найти сущность на этой трибуне ничуть не выше, чем на любой другой. И почему Хелен не подумала об этом раньше? До площадки Когтеврана было слишком далеко, чтобы разглядеть лица учеников, а Пуффендуй и Слизерин были ещё дальше. Подумай Хейл об этом раньше — можно было бы облететь стадион в обличье сокола и рассмотреть каждого. Заглянуть же в тень, находясь посреди толпы, было бы провальной идеей. В такие моменты она совершенно не контролировала внешние проявления своей сущности, и вряд ли стоило надеяться, что все были увлечены игрой, и никто не заметил бы её сияющих сверхъестественной зеленью глаз и заострившихся ушей. Ремус вон всю игру смотрел, не сводя глаз. Что его так заинтересовало, кстати? То, что она не следила за каждым разворотом метлы его друзей? Или ему просто скучно было? Не с кем обсудить матч что ли? А где был Питер? Питер… Хелена нахмурилась и надкусила вафлю. Нет, так строить предположения совершенно невозможно. Сплошные «если» и «кабы». Такое только Гермиона любила, чтобы можно было развивать неисчислимое множество длинных и нудных теорий о возможностях и вероятностях. Хелене были нужны наблюдения и факты. Ей нужна была свобода передвижения по стадиону! — Я думала, носитель — кто-то из гриффиндорцев, но, кажется, ошиблась, — продолжила Хейл, напряжённо сведя бровки. — Нужно было сделать как ты предлагал: остаться у мадам Помфри, а когда все были бы увлечены матчем, обернуться соколом и облететь весь стадион. Гарри в жизни ничего подобного не предлагал, но предпочёл не прерывать погружённую в свои мысли девушку. — Я поняла свою ошибку слишком поздно. Попыталась улизнуть из ложи, даже до лестницы добралась, только вот, как выяснилось, я была не одна. Ремус увязался следом, — Хейл усмехнулась. — Позаботиться решил, думал, что мне стало нехорошо. И чуть не спалил всю операцию. Застал меня в момент обращения. — О, Мерлин! Он догадался о чём-то? — изумился Гарри. Хелене стало смешно, когда она вспомнила, как едва не свалилась с лестницы, услышав окрик Люпина. Она-то уже пристроилась для превращения за одной из опор трибуны, раскинула руки, а тут Рем за спиной как чёртик из табакерки. Хелене только и оставалось изобразить, что у неё кружится голова, и она судорожно хватается за перила и различные перекладины, стараясь не упасть. — Я притворилась, что мне снова стало нехорошо, и Ремус отвёл меня к мадам Помфри, — пожала плечами Хейл, откусывая ещё один кусочек вафли. — Пыталась уболтать его, чтобы он оставил меня где-нибудь посидеть, а сам сгонял за целительницей, но… — девушка многозначительно пожала плечиком и отхлебнула кофе. По правде говоря, она пыталась вызвать у Ремуса чувство неловкости и желание отделаться от неё. Хелена довольно ощутимо опиралась на его руку, деликатно поддерживающую её за талию, придвигалась чуть ближе, чем было необходимо, томно вздыхала и всячески замедляла их вынужденный демарш, то и дело сетуя на то, что один он бы добрался в сто раз быстрее. Но Люпин на провокацию не поддался. Он смущался, краснел и отводил взгляд, но упрямо вёл её к замку. В конце концов вопли позади оповестили Хелен, что матч закончился, зрители должны были расходиться, и Хелена сдалась, позволив себя увести. Тогда-то она и подумала о засаде в Больничном крыле. Идея была не особо оригинальной, но это было лучше, чем бегать по всему замку в надежде случайно встретить паразитирующую сущность. Однако, этот план тоже не сработал. — Что ж, Гарри, я думаю… — начала Хейл. Но что именно она хотела сказать, осталось неизвестным. Где-то в коридоре послышался странный шум: неуверенные, неровные шаги, невнятное бурчание вперемешку с тоненьким мерзким смехом, а несколько мгновений спустя что-то с силой ударилось об дверь. Невнятное бурчание перешло в непечатные выражения, и дверная ручка пришла в движение, выдавая чью-то попытку войти в кухню, раздался звук удара, и ручка с негромким щелчком распрямилась. Шум борьбы усилился. Хелена подскочила на ноги, едва не пролив кофе на юбку, и устремилась ко входу. Но не успела она повернуть ручку, как дверь распахнулась, и на пороге появился взъерошенный и раскрасневшийся Северус Снейп. Окинув девушку совершенно диким взглядом он шагнул в кухню, прохрипев: — Хелен, мне нужна твоя помощь…