Чтобы выжить в Англии...

Таррант послушно пошёл за мной. Когда мы добрались до похоронного бюро, я открыл дверь и впустил его внутрь. — Садись, — предложил я, указывая на ближайший гроб. Сам же пошёл за обрабатывающим средством и бинтами. Вернувшись, я сел рядом со Шляпником и принялся развязывать ему руки и вытаскивать оставшиеся булавки. Его руки без бинтов были пропитаны засохшей кровью и сахаром. Нет, я не пробовал на вкус, просто кровь так сладко пахнуть не может: обычно она отдаёт противным запахом железа. Обрабатывая Шляпнику руки, я спросил: — Ты себе с детства руки колол, что у тебя так много запёкшейся крови? — Я начал делать головные уборы примерно в 10 лет, значит, и булавки втыкал в руки соответственно в 10. — ответил Шляпник. — Мило. — пожал плечами я, заканчивая перематывать правую руку. На левой я, снимая бинты и отмывая пальцы от крови, нащупал человеческую кожу. Она была такой гладкой и бархатной, что я застыл на несколько секунд в удивлении. Затем нехотя отпустил и перемотал руку. — В следующий раз терзай булавками вены, пожалуйста. Можешь идти, тебя наверное все обыскались, — кивнул я на выход и почувствовал, как по моим щекам заскользило что - то гладкое и шуршащее: новые бинты, которыми я только что перемотал руки Шляпника. — А может, я не хочу. Может, я хочу измерить тебе голову, что бы сделать котелок. — сказал он, лишая моей макушки головного убора и проводя по ней ладонью. — Можно? — спросил Шляпник, доставая из кармана жёлтую ленточку. — Как хочешь, у меня всегда есть время. — хихикнул я и наблюдал на реакцией моего друга: он заискрился от счастья и кивком головы попросил меня развернуться, что я тотчас же сделал. Таррант ловко орудовал руками: меньше чем через минуту он сказал, что уже измерил мне голову и всё записал. Не спрашивая самого себя, где он взял бумагу и письменную принадлежность, я встал с гроба и проводил своего гостя до двери. *** Я возвращался к дому, вспоминая про Алису. К сожалению, её больше нет со мной, то есть, с нами. Как на это отреагируют мои друзья, я понятия не имел. Но, к моему счастью, все были на месте и все спали. Я последовал их примеру, забравшись на подоконник и провалившись в вечно обрывающийся, беспокойный сон. Следующий день начался с дождя. Пока я спал, видно, намочил волосы и пришлось немедленно закрывать окно. Я подул на заботливо перебинтованные руки и спрыгнул с подоконника, направляясь ко всем проснувшимся. Все сидели в круге и разговаривали, но замолчали, как только вошёл я. — Что я пропустил во время сна? — спросил я, садясь за небольшой стол, который нашёл в углу и сдул пыль со швейной машинки. — Шляпник, — начала мышка, сидящая на плече у Королевы, — ты похоже с головой окунулся в этот сон. Только сейчас я понял, что не догадался высушить волосы. Помотав головой, я достал бумажку из кармана с параметрами головы гробовщика. Рядом со мной возник Чешир, какой - то беспокойный и даже испуганный. — Шляпник, что это? — спросил он, кивнув мне на кудри. — Это вода, Чешир, обычная дождевая вода. — ответил я, заводя швейную машинку. — Я не про это, я про волосы. — терпеливо поправил кот. — Что там у него с волосами? Не придумывай, усы откручу, — сказала Соня, ловко забираясь на стол. — святой сахар, Шляпник… — продолжила Соня уже более спокойно и судорожно. Я всё ещё не понимал, что не так. Но, посмотрев в небольшое зеркало, которые мне любезно одолжила Белая Королева, ужаснулся: в моих огненно - рыжих волосах, с левой стороны, были пара бледно - белых прядей. — Произошло нечто ужасное, чего мы не знаем?~ — будто прочитав мои мысли, спросил Чешир. Я вздохнул: им стоило сказать, в конце концов, Алиса имела и в их жизни большое значение. И я вкратце описал вчерашний вечер. Соня буквально вышла из себя: — Да я этого гробовщика по стене размажу, безжалостный убийца! Равнодушный кусок странностей! — Соня, нет. Если бы не гробовщик, меня бы здесь не было. А ещё он перебинтовал мне руки, — заметил я, показывая свежие бинты. Соня пыталась ещё что - то сказать, но примолкла. — А что сказал про Алису тот мужчина в очках? — спросила Мирана. — Она должна была умереть раньше, а не вчера. — ответил я, прекрасно и во всех деталях помня тот момент. — Значит, возможно он… — Нет. — оборвала мышку Белая Королева. — Алиса - капитан корабля, и вполне могла бы утонуть. Но Алиса ловкая и смышлёная девочка, и она вполне могла изменить свою судьбу и прожить ещё дольше. Ради нас. Ради тебя, Шляпник, именно тобой она дорожила больше всего. — улыбнулась Мирана и мне почему - то стало ещё грустнее. Сердце как - то неприятно сжалось…Но я всё же подумал, что хоть и не по - настоящему, но Алиса со мной. Здесь, в этом неровно бьющемся сердце и в беспокойных снах. Я решил сменить тему разговора на более приятную: — О чём вы так оживлённо разговаривали до моего прихода? — Мы рассуждали, кто такой гробовщик, если честно. — Сказал Кролик, смотря на свои часы. — Впервые о нём слышу. — Ууу… — протянул я, уже работая над котелком. — тебе ещё так много предстоит узнать. — нарочно протянул я, что бы на мои слова обратили внимание. — Что же, например? — тут же спросил Кролик, склонив голову на бок. — Он жнец. — абсолютно спокойно сказал я: видно, у меня это уже не вызывало удивления, хоть я и порядочно боялся своего необычного друга. Повисло долгое, неловкое молчание, прерываемое звуками швейной машинки. Но почти тишину прервал стук в дверь, и я догадывался, кто там стоит и зачем. Я открыл дверь и впустил гробовщика, будто только что вышедшего из тёплого и сухого помещения. Если проще, то он не промок под дождём. — Здравствуй, Шляпник. Мне нужно отыграть свою роль хозяина похоронного бюро, так что… — я и моргнуть не успел, как гробовщик снял шляпу и похлопал меня по плечу. — мне очень жаль, что произошло с твоей подружкой, Таррант. Это прозвучало настолько искренне, что я даже на секунду поверил, что ему жаль. Гробовщик проскользнул мимо меня и вошёл в комнату, где сидели остальные. — Итак…Шляпник вам всё рассказал? — И даже больше! — казала Соня, подбегая и намереваясь уколоть предпоследнего шпагой в ногу, но тот схватил её за шиворот и поднял на уровне своего носа, пока я чувствовал, как вновь бледнею и краснею одновременно. — А не слишком ли вы нахальны для своего роста, юная леди? — спросил гробовщик, отдавая мышку мне в руки. Заметив мою растерянность, он, похоже, понял, что именно я рассказал. Переправив мышку в руки Королевы, он наклонился ко мне, якобы поправляя свою шляпу. — Ты им рассказал, кто я такой? — неопределённо спросил он. Я кивнул, не в силе вымолвить ни слова. Почувствовав, как гробовщик замер, я перепугался не на шутку. Да какие тут могут быть шутки - он мог меня безнаказанно убить. — Тсс…Не рассказывай больше никому, иначе у меня могут быть серьёзные проблемы. — И развернувшись, продолжил громче: — Итак, господа и дамы, — и приложил руку к тому месту, где должно быть сердце. — Мне очень жаль, что произошло с Мисс Кингсли. К сожалению, я знаю её настолько плохо, что не могу ничего о ней сказать. Надеюсь, на кладбище вы сделаете это за меня. Гробовщик оглядел всех, что было видно по его едва заметному повороту головы. Глубоко вздохнув, он спросил: — У вас всех нет зонтов, так ведь? Можете не отвечать, я знаю, что нет. В следующий момент он достал из своего плаща, как я его называл, ровно шесть зонтов соответственно - мне, Миране, Чеширу, Зайцу, Кролику и Соне. Интересно, что все были как раз под размер наших голов. На кладбище гробовщик в одиночку выгрузил гроб с нашим покойным другом. В одиночку погрузил его в могилу, в одиночку закопал и сел на соседнее надгробие, нисколько не смущаясь этого. Все помолчали несколько минут, но потом начали говорить про Алису. Я не слушал. Каждая секунда на кладбище вызывала у меня отвратительное, жгучее чувство боли. Гробовщик ушёл через несколько минут, видимо, хоронить другого человека. Все замолчали, когда очередь дошла до меня, но я не замечал ничего. Наверное, я был похож на печальную статую. Вскоре меня оставили одного. Мир превратился в череду бессмысленно меняющихся картинок: только я стоял спокойно, и вот, я сижу на коленях перед могилой, зонт валяется недалеко, а глаза застилают солёные слёзы. А может, это просто дождливые капли. Я закрыл руками лицо и заплакал. Я совсем этого не стыдился, мне было так больно, что не волновало абсолютно ничего. Казалось, я плакал целую вечность. Но вечность так мимолётна…Признаться честно, я сбился со счёта времени. Моего насквозь промокшего костюма коснулась знакомая рука. Гробовщик сел рядом, мгновенно оставив моё плечо в покое. Он молчал: не спрашивал, почему я плачу, не смеялся…даже не улыбался. — Знаешь, — тихо сказал он, когда я немного успокоился. — Алиса была хорошим человеком. Я соврал тогда, когда сказал, что ничего о ней не знаю. — и тут я зарыдал ещё сильнее, кусая большой палец, что бы не закричать. — Но…Мне действительно жаль, что с ней произошло. Алиса была дорога тебе, а ты дорог мне. Я…понимаю твои чувства, поскольку подобная ситуация произошла со мной несколько лет назад… Гробовщик снял с моей головы цилиндр, закопался руками в мои промокшие волосы, предварительно убрав руки от лица. Я утёр слёзы, от чего небольшие ранки от булавок начало покалывать, и посмотрел на гробовщика: его лицо выражало сожаление. Я не выдержал и уткнулся макушкой ему в грудь, вновь заплакав. От его чёрного одеяния почему - то отдавало тестом, и я уткнулся в него ещё сильнее, чтобы не чувствовать этот противный запах влажности. Дождь не прекращался. Через некоторое время я успокоился и гробовщик вновь поднял моё лицо, и как - то успокаивающе улыбнулся. — Знаешь, что бы сделала Алиса, будь она на моём месте? — спросил гробовщик, утирая остатки слёз (или это всё же дождевые капли?) рукавом. Я прокашлялся, поскольку от большого количества слёз образовался комок. — Что? — спросил я хриплым, будто неживым голосом. Гробовщик не ответил, только сжал мои ладони в своих, из - за этого его ногти немного больно впились мне в кожу. Закрыв от неприятного ощущения глаза, я почувствовал, как лба коснулось что - то влажное и холодное. Открыв глаза, я увидел лишь чёрное одеяние моего друга, в которое я недавно плакал. Гробовщик отстранился от моего лба и спросил снова: — Так ведь делают друзья, да? — Да, — ответил я, чувствуя, как мне стало лучше. — именно так и делают, гробовщик.