Make right choice

      Чунмён потратил много времени, чтобы добиться участия в международной археологической экспедиции, ежедневно мозолил глаза профессору своего научно-исследовательского университета и даже обращался в Министерство науки. Он добился своего, и ничто не могло остудить его пыл, включая невыносимую жару пустыни. Утирая мокрый лоб уже насквозь мокрым полотенцем, Чунмён продолжал методично работать лопатой.       Да, он хотел в эту экспедицию, и его предупреждали, что условия будут далеко не комфортными, но страсть к путешествиям и международным раскопкам возобладала. До сих пор Чунмён участвовал только в местных кампаниях на территории Кореи и дважды в Китае. А душа просилась в колыбель цивилизации, в Древнюю Африку, сотни раз перекопанную, но до сих пор дарившую учёным всё новые и новые открытия. Чунмён понимал, если откажется от этого шанса из соображений комфорта, ещё долго не попадёт сюда или не попадёт вовсе. А такого развития событий он бы себе не простил.       — Ну что там у вас, мистер Ким? — раздался за спиной неприятный голос начальника.       — Пока только песок, — откликнулся археолог. — Квадрат А5 почти закончен, перейду к А6.       — Хельга, нанесите здесь всё на карту! — прокричал начальник через весь раскоп и снова повернулся к Чунмену: — Заканчивайте. Ясен пень, тут мы уже ничего не накопаем. Бровки оставьте, пока на карту не нанесут, и переходите дальше. Ну и жара сегодня.       Чунмён не понимал, зачем говорить такие очевидные вещи, но с начальником не спорят, тем более он тут не приглашённый, а скорее навязавшийся сотрудник, да ещё иностранец, впрочем, не единственный. Собрав свои инструменты в потрёпанную, но крепкую кожаную сумку, Чунмён вылез из квадрата А5 и направился к палатке, где ночевал с другим коллегой — французом Раулем. Археологи разместились в часе езды от небольшой деревеньки. Местные жители предлагали им жить в своих домиках, но условия там были хуже, чем в палатках, и все участники единогласно решили разбить лагерь. Палаток было пять: одна принадлежала начальнику и предназначалась для хранения находок, во второй жили девушки, третью и четвёртую поделили мужчины, а в пятой расположились нанятые из местных копатели.       По данным с google.maps на этом месте неоднократно видели некие стены, периодически заносимые слоем песка. Так, на снимках за 2003, 2009 и 2017 стены проступали весьма чётко и даже давали длинные тени, они проявлялись после сильных песчаных бурь и исчезали после них же. Местные легенды гласили, что где-то здесь сокрыто жилище или гробница могущественного жреца, информацию о котором, впрочем, только легенды и хранили. Бедуины рассказывали, что он повелевал несколькими джиннами сразу и потому был влиятельнее фараона.       Английский профессор истории, мистер Эверетт, по совместительству штатный научный сотрудник Каирского музея, заинтересовался этим местом и использовал свои знакомства, чтобы получить разрешение на археологические раскопки в этой части пустыни. Конечно, если бы не снимки со спутника, на которых отчётливо просматривались стены, экспедиция не состоялась бы. Мистер Эверетт объявил набор в команду, указав, что обязательным условием для желающих археологов была глубокая заинтересованность в истории Древнего Египта и готовность к невысокой оплате. Оставалась вероятность, что легенды лгут и ничего ценного экспедиция не обнаружит, поэтому мистер Эверетт считал необходимым экономить.       Пробные шурфы никакой информации не дали, однако профессор не отчаивался и требовал внимательности. Местность разметили деревянными кольями, натянули шнуры, пронумеровали получившиеся квадраты. Чертёжница Хельга зарисовала раскоп, и копатели принялись снимать верхний слой песка. Убирать песок было самым проблематичным и трудоёмким делом, ведь он постоянно сыпался, под ним пойдёт более плотный слой грунта, там уже будет проще. В каждом квадрате наметили и выкопали бровки — небольшие углубления до 40 см, по которым археологи легко читали исторические слои. Далее команда сама взялась за лопаты.       Сегодня Чунмён прорабатывал пятый квадрат, но не обнаружил ровным счётом н и ч е г о. Ни сосуда, ни скляночки, ни обломка керамики, вообще ноль. Хотя по схеме, расчерченной с учетом снимков со спутника, именно здесь должна была находиться одна из стен. Немного расстроенный, он взял перерыв, чтобы передохнуть, выпил бутылку воды и посидел немного на краю раскопа. Одежда промокла от пота, и тело уже неприятно пахло, но до конца дня осталось потерпеть не так уж много. Позже он помоется в тазу, поскольку других условий тут нет, и ляжет спать в нагретой солнцем палатке. Небольшой вентилятор на автономном аккумуляторе — единственная роскошь, захваченная из дома, хоть чуть-чуть освежала.       Остальные археологи тоже ничего не накопали. Озадаченный Эверетт ходил всюду, всматриваясь в результаты их трудов, хмурился и качал головой. Чунмён улыбнулся: его мечта сбылась, он добился участия в международной экспедиции, и даже если ничего не найдут, лично он ничего и не потеряет. Зато какой опыт и сбывшаяся мечта! Можно будет поставить в голове галочку и переходить к реализации другой.       Следующее утро было таким же жарким, как и несколько предыдущих.       Шестой квадрат оказался поинтереснее пятого. Копнув лопатой пару раз, археолог упёрся во что-то, издавшее звонкий металлический звук. Никому не сказав, мужчина осторожно разгрёб грунт в этом месте руками, зацепив нечто чёрное и холодное на ощупь. Чунмён осторожно смёл кисточкой песок с предмета, напоминавшего ручку. Пока ещё непонятно, что это, но археолога уже трясло от волнения: наконец-то первая находка! Ручка принадлежала странной форме кувшину из тёмного металла, определить возраст и принадлежность которого без анализа почти невозможно. По всей площади кувшина шли незнакомые узоры и надписи. Чутьё подсказывало, что одной находкой в этом квадрате не обойдётся, поэтому Чунмён продолжил выбирать песок из раскопа.        — И что вы будете с ним делать? — раздался за его спиной незнакомый мелодичный голос.       Чунмён обернулся, смерив изучающим взглядом незнакомца, чьё лицо было замотано в платок-арафатку, а тело скрыто под темными одеждами. В прорезь платка на него смотрели светлые, чуть раскосые глаза.        — Вы из местных?        — Да.        — Но не копатель?        — Нет. Пришёл посмотреть, чем вы тут занимаетесь, — нараспев произнёс незнакомец с сильным акцентом.        — Ну, смотрите.        — Так что вы будете делать с кувшином?        — Отдам начальнику, а он передаст в музей.        — А кто у вас тут начальник?       Чунмён нашёл взглядом Эверетта и указал на него. Глаза незнакомца потемнели:        — Не отдавайте кувшин ему, — прошелестел его внезапно севший голос.       — Почему вы мне указываете? — Чунмён встряхнул головой и поднял плечи словно хорохорившийся воробей.       — Прошу. Отвезите его в музей сами.       — Вы что-то знаете об этом кувшине?       Но незнакомец не отрывал разъярённого взгляда от профессора и, не ответив, поднялся и ушёл. Чунмён вылез из раскопа, намереваясь догнать его, но человек просто исчез. Его не было на территории лагеря, но и на пути в деревню тоже. Чунмён нахмурился. Кто он и почему так невзлюбил Эверетта? Почему задавал такие вопросы и давал странные рекомендации? Ким и сам не питал к начальнику экспедиции теплых чувств, но чтобы кого-то возненавидели с одного взгляда, такого он ещё не встречал.       О первой находке он никому не сообщил, посчитав, что торопиться некуда. Интуиция и прежде его не подводила, но когда лопата стукнулась о камень всего в нескольких сантиметрах от чёрного кувшина, Чунмён возликовал. Он стал разгребать песок руками, большой кистью, смахивать рукавом, дул на него, и очень скоро его взору открылась плита, изукрашенная причудливой резьбой, очевидно надгробная. Чунмён позвал остальных, и началась полномасштабная работа. Гробница представляла собой прямоугольник, поверхность её была чёрной и блестящей с множеством непонятных надписей. Осторожно расчистив её, засняв всё на камеру, археологи стали раскапывать песок и грунт вокруг. Саму древнюю усыпальницу вскроют, когда полностью увидят её размеры.        — Песчаная буря! Прячьтесь в палатки! — закричал один из копателей. Археологи похватали инструменты и побежали к укрытиям. Если не спрячешься, наглотаешься песка и задохнешься, об этом их предупреждали неоднократно, а умирать никто не хотел. Жаль было оставлять незащищённым раскоп, но жизнь дороже, а песок снова можно выбрать. Впрочем, буря прошла довольно быстро, никому не навредив, Чунмён выбрался из палатки первым, рванул к раскопу, посмотреть, что от него осталось, и задохнулся от восхищения. Гробницу не занесло, напротив, песок смело в очищенный ранее угол квадрата, практически полностью открыв стены, а вокруг неё повсюду виднелись ручки, горлышки и бока разномастных кувшинов. Всего он обнаружил двенадцать кувшинов, и все они представляли собой уникальную коллекцию, собранную знающим человеком: разного цвета, из разного металла, с непохожими надписями и рисунками, все кувшины оказались прекрасной сохранности. Ни на одном не было сколов и даже трещин, только царапины и немного стёртый декор местами. В остальном коллекция выглядела потрясающе, Чунмён даже дар речи на время потерял.       Вскоре подошли остальные, стали осторожно доставать находки и расчищать остатки грунта, фиксируя всё на камеру и бумагу. Больше всех радовался начальник: бегая вокруг с блестящими от возбуждения глазами, он нетерпеливо потирал руки и требовал побыстрее отнести все находки в его палатку, особенно бурно реагировал на кувшины. Чунмёну его поведение показалось странным, но собственное удовольствие от открытия перебивало интерес к Эверетту. Не в силах оторваться, Чунмён упивался уникальными артефактами, внимательно рассматривал каждый предмет, а когда коллеги ушли ужинать, остался один в квадрате А6, изучая рисунки на надгробии.       — Не отдавайте ему кувшины, — раздался сверху тот же голос, на сей раз умоляющий.       — Да откуда вы опять взялись? — вспылил Чунмён и сразу прищурился. Раз этот человек так настойчиво говорит о кувшинах, он может что-то о них знать.       — Что вам известно?       — Они очень ценные, — не стал юлить незнакомец. — Прошу вас. Не отдавайте. — В его глазах искрила тревога, в голосе сквозила мольба.       — Тем важнее передать их на хранение музею, — настоял на своём Чунмён.       Незнакомец зацокал языком и отрицательно покивал головой.       — Я предупредил.       — Я не понимаю вас. Вы, кстати, не похожи на местного. Кожа светлая, глаза раскосые. Местные выглядят иначе.       — Разве вы не знаете, что арабы часто имели детей от представителей других народов?       Чунмён пожевал губы. Действительно, у арабов каких только кровей не намешано, и всё же этот человек выглядел очень уж непривычно, он скорее сошел бы за азиата, чем за араба. Чунмён снова оглядел находки и поднял глаза кверху, чтобы задать несколько вопросов, но незнакомец исчез.       В гробнице, как и ожидалось, обнаружился скелет: мужчина, предположительно пятидесяти лет, в руках он сжимал свёрток, стянутый золотым шнуром, его одежды были украшены золотой нитью, руки усеивали перстни, на ногах красовались золотые сандалии. Совершенно нетронутая богатая гробница — мечта любого археолога! И Чунмён нашёл её! Впрочем, личность нашедшего не имеет значения, но ему самому приятно, и это большой плюс в копилку его карьеры. По предварительным оценкам, человек был захоронен приблизительно 3200 лет назад, примерно в тот же период сооружена и сама гробница. А вот кувшины, уложенные рядом с ним, оказались куда древнее и принадлежали неизвестной культуре. Очистив и описав все, что можно было унести из квадрата А6, археологи перенесли находки в палатку профессора Эверетта, который уселся за составление отчёта.       За вечерними посиделками у костра с пивом люди обсуждали, что ожидают найти в этом месте ещё, учитывая, что самая главная находка, скорее всего, уже обнаружена, и делились впечатлениями. Довольный прожитым днём, Чунмён задремал, оперевшись о плечо коллеги Рауля.

День спустя.       — Нашли ещё что-нибудь интересное?       Чунмён так сильно дёрнулся от неожиданности, что ударился ногой о лопату, раздражённо зашипев. Ну вот, теперь останется синяк.       — Снова вы! Откуда взялись на этот раз? Кто вы вообще такой?       — Я всегда здесь. Просто вы меня не замечаете.       — Глупости какие. Я работаю, а вы пугаете меня.       — Даже не начинал. Боюсь, здесь вы больше ничего не раскопаете. Самое ценное уже потеряли.       — Вы говорите загадками. Почему потерял?       — Не стоило вам отдавать эти кувшины.       — Я отдал их всего лишь своему начальнику, как и положено, а он завтра передаст их музею.       — А, ну тогда всё в порядке, — скептично повёл бровью незнакомец и указал пальцем в западном направлении, на уже выбранный квадрат А4. — Вон там ещё стена.       — Но как же?       — Вы не докопали чутка. На полметра дальше поищите.       Чунмён раздражающему незнакомцу не поверил, но взял лопату и пошёл к указанному месту. С силой всадив её в грунт, он сделал ровно три погружения и уткнулся в камень. Ошеломлённо встряхнувшись, мужчина поднял голову, но незнакомец снова исчез. Чунмён сообщил коллегам о новой находке, и вместе они быстро раскопали последнюю стену древнего сооружения, служившего когда-то, вероятно, домом. По всему выходило, что гробница была построена прямо посередине жилого дома, от которого остались лишь стены.       На закате археологи развели костёр, сварили себе кофе и сели в круг — ужинать и разговаривать. Хельга увлечённо наносила на бумагу гробницу, тщательно прорисовывая её декор, и не обращала ни на кого внимания. Эверетт закрылся в палатке, велев его не беспокоить.       Чунмён потягивал кофе и поёживался: напиток был горек на вкус, а с запада потянуло прохладным ветром, взметнулись пески, немного засыпав руки, и попали в чашку. Мужчина мысленно выругался, выплеснул в сторону остатки кофе, прополоскал чашку и налил себе воды. Его взгляд блуждал по лагерю, пока не наткнулся на голубоглазого незнакомца, стоявшего в палатке Эверетта, вытянувшегося по струнке и глядевшего на начальника экспедиции мрачнее тучи. Это был тот самый человек, говоривший с ним на раскопе. Чунмён принялся наблюдать за ними, не скрываясь. Незнакомец снял платок с лица, и Ким смог разглядеть каштановые немного вьющиеся волосы, чистую белую кожу, чуть припухлые губы и аккуратный нос. Тонкие руки с короткими, но изящными пальцами, сжаты в кулаки по побеления костяшек, во всей его позе чувствовалась злость и напряжение. А он красив, подумалось Чунмёну. Незнакомец высоко поднял подбородок, надул щёки и шумно выдохнул, затем развернулся и вышел из палатки. Эверетт за его спиной ухмылялся. Какой же противный человек, фыркнул Ким, он понятия не имел, о чём говорили эти двое, но друзьями они явно не были. Рядом кто-то присел, Чунмён обернулся и встретился взглядом с голубыми глазами.       — Мы не с того начали, — улыбнулся незнакомец и протянул руку для рукопожатия. — Моё имя — Самин.       — Чунмён, — ответил археолог, пожимая его ладонь, удивительно мягкую для мужчины. — Ваше имя очень похоже на имя из моей страны.       — Неужели?       — Да. У нас есть имя Сюмин, всего одна буква отличается, — Чунмён чувствовал себя донельзя странно. Раздражение, которое раньше вызывал у него этот человек, куда-то пропало, к тому же он вёл себя дружелюбно, не давая повода для гнева.       — Можете называть меня Сюмином, если вам так удобнее. Я вызвал у вас негодование и расстроил вас. Думаю, моя ошибка состояла в том, что я не рассказал вам всё, что мне известно об этом месте. Позволите восполнить этот пробел?       — Допустим, — подозрительно пробормотал Чунмён, оценивая внезапную дружелюбность нового знакомого.       — Давайте прогуляемся вокруг лагеря, и я расскажу, что мне известно?       — С чего это вы вдруг решили подружиться?       — Вы мне нравитесь, и я чувствую себя виноватым перед вами.       — Ну хорошо, ваше счастье, что мне интересно узнать подробности, — сдался Чунмён, природное любопытство всегда брало в нем верх, иногда он попадал в неловкие ситуации по этой самой причине.       Самин встал первым и указал в сторону запада:       — Пойдёмте туда.       Чунмён спорить не стал, сцепил руки за спиной и прислушался к своим ощущениям. От Самина не исходило никакого негатива, чувствовалась лишь лёгкость и дружелюбие.       — Видите ли, легенды гласят, что этот дом и гробница, которые ваша команда раскопала, принадлежали могущественному колдуну, а эти кувшины — джиннам, его слугам. Конечно, это лишь легенда, но все источники сходятся в едином мнении: колдун, шаман, жрец, все они одного направления. Это место долго находилось в забвении, поскольку хозяин его был не любим народом, его боялись и обходили стороной, однако находились и те, кому требовалась тёмная и нечестная помощь.       — И что же он делал для таких страждущих?       — История не сохранила подробностей, но определенно ничего хорошего. В кувшинах, что вы нашли, по преданию жили 12 джиннов. Все они были пленниками и слугами жреца, назовем его более привычным для здешних мест словом. Будучи у него в подчинении, джинны выполняли все его приказы, и это место обросло дурной славой. Жрец служил тёмным силам, занимался черной магией, поклонялся богам смерти, в итоге рядом с ним не мог прижиться ни один нормальный человек. Умер он в одиночестве, поговаривают, что заранее сам строил себе гробницу, сам и лёг в неё, когда почувствовал свой конец. По другой версии, он принял яд. Что там было на самом деле, кто знает.       — А свиток, который нашли при нём? Письмена нам неизвестны, что вы знаете о нём?       — Легенда гласит, что это список заклинаний, которые он использовал.       — Тогда лучше будет его не расшифровывать.       — Не могу с вами не согласиться.       — А что джинны? Куда они делись?       — Об этом история тоже не говорит, остаётся предположить, что они всё ещё живут в этих кувшинах.       — И вы верите в это? Поэтому так просили меня на их счёт? Боитесь, что я потру кувшин и стану загадывать кучу желаний?       Самин натужно рассмеялся и сказал делано равнодушно:       — Нет, конечно. Истории про желания и необходимость тереть лампу придуманы людьми. А вы не верите в древнюю магию начала времён?       — Я верю, что мы далеко не первая цивилизация на этой планете и что история не так однозначна, как пишут в учебниках.       — Вы не спрашивали у начальника, отправил ли он кувшины в музей?       — Возможно, я плохо объяснил. Поймите, я не мог оставить кувшины у себя. Я обязан передавать их начальнику, а он отправляет их в музеи и научные институты. Таков порядок.       — Так вы проверяли, отправил ли он их?       — Это не в моей компетенции, я лишь рядовой археолог.       — Жаль.       — Почему?       — Вы мне больше всех нравитесь из команды, выглядите умнее остальных.       — И снова загадки и ненужная лесть.       — Простите.       Поговорив ещё немного, новые знакомые разошлись по своим спальным местам. Чунмён переваривал информацию, полученную от Самина, и пытался вычленить из нее зерно истины, пока его не сморил сон.