***
Неделя прошла довольно болезненно со стороны. Все ходили с подавленными лицами, которые так и говорили, что все не слишком хорошо. Снежная пурга усиливалась с каждым днем, застилая все во дворе. Из-за этого прогулки подуменьшились, а настроение у всех находилось ниже плинтуса. Майкл и Мэдисон игнорировали друг друга, не желая поднимать тему о насильном замужестве Монтгомери. Поэтому даже когда они пересекались, то просто молчали об этом. Энтони пытался флиртовать с Мэдисон, но постоянно получал тяжелый отказ. Браун лишь фыркал и уходил со словами «В следующий раз все получиться». Так все и продолжалось до начала каникул. Теперь чемодан был снова открыт, а ноги ступили на ступеньки автобуса, который привез их в Академию.***
Коричневый автобус затормозил в специальном помещении. Эта была станция, куда приезжали все автобусы. Шины заскрипели, привлекая внимание Мэдисон. Её зеленые глаза переместились с окна на дверь, издавшую шипение и распахнувшуюся перед девушкой. Она вышла из автобуса, и следом за ней прошла и Зои. Мисти пересела на прошлой остановке на другой автобус и поехала в другу сторону. Свет от желтых ламп бил в глаза, а фигура женщины в черной шубе возвышалась над двумя ведьмами. Воротник пушился, придавая ещё большей элегантности. Светлые волосы заплетались в кичку, а некоторые волосы создавали маленькие волны, стремящиеся к центру кички. Зеленые глаза смотрели с укором и какой-то неприязню, которую Мэдисон узнает из тысячи. Обольстительная улыбка красовалась на губах женщины, а скулы вычерчивали её лицо. Перед ними, собственной персоной, стояла Мелисса Монтгомери. — Привет, мам. — проговорила Мэдисон без особого энтузиазма, который прекратил читаться в её голосе, с момента новости о замужестве. Из-за спины вышел юноша со светлыми зализанными волосами, из которых не выбивалась не единая волосинка. Черное пальто подчеркивало бледность его кожи, впрочем как и у всей семьи Монтгомери. Зеленые глаза скользили с отвращением по Мэдисон, а рука девушки так и тянулась показать ему, кто тут главный. Он улыбнулся, обнажая белые зубы, и это была отнюдь не добрая улыбка. — Ну здравствуй, сестрица. — произнес парень, смотря на Мэдисон с ещё большим отвращением. Улыбка продолжала играть на устах юноши, не собираясь слезать с его лица. Девушка сжала руки до побеления костяшек, досчитав до двадцати. Дыхание замедлилось, а контроль пришел в норму. — Привет, Джеймс. — бросила Мэдисон, выражая к юноши полную неприязнь. Он лишь хмыкнул, оглядывая Зои. Его взгляд выражал менее призрение к русоволосой, но все равно не выражал ничего хорошего. — Прощайся быстрее. Мы ждем тебя возле машины. — не опуская свой острый подбородок, сказала Мелисса, следуя со своим сыном в направлении лимузина. Мэдисон томно вздохнула, и мигом оказалась в объятиях Зои, которая прижимала к себе сильнее блондинку. — Я буду очень скучать. — тихо прошептала Зои, у которой лились слезы из карих глаз. Мэдисон прижала Бенсон к себе ближе, обливаясь также слезами. Казалось, что время утекает сквозь пальцы обоих девушек. Монтгомери выпустила Бенсон из объятий, улыбнувшись сквозь слезы. — Встретимся после каникул, либо на каникулах, если мать не решит закидать меня заботой о предстоящей помолвке. — проговорила Мэдисон, вытирая слезы на глазах. Зои напоследок обнимает девушку, потом она идет в сторону выхода. Мэдисон идет к противоположному выходу, а потом следует к машине. Крыша черного лимузина блестит на солнце. Одно окно раскрыто, не смотря на холод. Зима была в этом году морозной, в отличии от остальных лет. Хлопья снега кружились, спадая на её блондинистые волосы, а мотор машины заглушал все её мысли. Она распахивает дверь и её встречает насыщенный запах духов женщины, именуемой её матерью, ударя в нос девушки. Все это перебивалось запахом шубы, в которую была одета Мелисса. Одеколон её братца заполонил также часть салона, а все вместе это образовывало ядерную смесь. Мэдисон морщит нос, и садиться между Мелиссой и Джеймсом. Так как наверняка они не подвинуться от окон, а споры сейчас были не к чему. — Переоденься дома во что-то получше, к нам придут важные гости. — бросила Мелисса, с неприязню оглядывая наряд дочери, состоящий из джинс, и черной рубашки, прикрытой пальтом того же цвета. Мэдисон хмыкнула, прекрасно зная приоритеты своей матери. Точнее её главный приоритет — дорогая одежда. Буквально все в Мелиссе кричало о дороговизне её образа, и она не хотела, чтобы дети испортили имидж их семьи. А ещё точнее Мэдисон с вечными спорами насчет стиля в одежде. Все эти меха и большие платья, выбешивали девушку, и она чательно прятала их от своей матери, но все шло по одному месту, когда Мелисса применяла нужные заклинания. И вот уже Мэдисон одетая в длинное платье, должна идти на какой-то светский вечер. Все эти воспоминания скоротали путь до большого дома. Кровля черного цвета засыпана снегом, а из трубы валит дым. В окнах горит снег, и силуэты дворецких суетятся в уборке дома, которую её мать устраивала каждый день. — Одевайтесь быстро и в то, что я вам подберу. Дальше мы едим в ресторан, и вы ведете себя как паиньки. — проговорила Мелисса, голосом, который не терпел возражений. — Особенно ты, Мэдисон. — выделила Мелисса, не собираясь выслушивать пререкания своей дочери. Они распахнули двери и в нос ударил запах хлорки, которой бедные слуги очищали дубовые полы. Белые перчатки плотно сжимали тряпки, оттирая невидимую грязь. Так как дом даже не успевал загрязниться, как Мелисса вызывала слуг на уборку. Джеймс и Мэдисон направились в свои комнаты, чтобы привести себя в порядок. Их двери захлопнулись, и Мэдисон с облегчением выдохнула, оказавшись наконец одна. Изумрудная комната заставила в голове перебирать воспоминания из детства. Кровать с изумрудным покрывалом, разделенная черными ромбами, которые приятно сочетались с основным цветом комнаты. Стол черного цвета с закрытым ноутбуком был покрыт маленьким слоем пыли, так как Мэдисон запирала свою комнату от непрошенных слуг. Только после двух уборок она давала им возможность войти в комнату, предварительно убрав важные ей вещи. Гитара черного цвета, опиралась на тот самый стол, отблескивая на свету из окна над столом. Слева от входа в комнату стоял шкаф с одеждами, а рядом со шкафам ширма для переодевания. На ширме висело длинное, черное платье, которое Мэдисон не очень то и любила. Поставив чемодан рядом со шкафом, она решила разобрать его немного по позже. Она распахнула большие дверцы шкафа, вытаскивая оттуда короткое черное платье, буквально чуть выше колена. Сверху, до груди, оно было покрыто мелкой сеткой, как и самый низ платья. Черные туфли также расположились рядом с коротким платьем, а руки полезли на верхнюю полку шкафа, вытаскивая оттуда сундучок. Там девушка нашла пару сережек, которые отблескивали черным цветом. Она вытащила маленькие сережки, начиная посмеиваться про себя, представляя злое лицо своей матери на её наряд. Быстро облачившись во всю одежду, которую она подготовила, девушка решила подождать, чтобы подойти в притык. Ведь тогда есть вероятность прийти в одежде, которую она одела, а не быть отправленной в комнату для переодевания в одежду предложенную Мелиссой. Время шло быстро, так как все это время она переписывалась с Зоей, которая рассказывала ей, что собирается идти в один ресторан с родителями, и что тоже сейчас выбирает одежду. Мэдисон усмехнулась жалобам своей подруги, которая только и находила проблему в выборе одежды. Когда пришел назначенный час, девушка подскочила с кровати, подхватив маленькую, черную сумочку и пальто. В сумочку она сложила только телефон, наушники и духи с запахом лилии, которыми она обрызгалась ещё во время сбора. Всего этого ей было предостаточно, в отличии от её матери, которая кажется брала с собой всю косметику, которая у неё была. Девушка все-таки вышла из комнаты, пересекаясь с Джеймсом, который был одет в фрак. Его, практически белые волосы, были зализаны назад, а изумрудные глаза излучали превосходство. Он повернулся, оглядывая во что была одета Мэдисон. — У нашей матери появился вкус… Я удивлен. — он сказал это низким тоном, который был присущ мальчикам после ломки. Раньше Джеймс был довольно заботлив, и они даже ладили с Мэдисон. Потом же Мелисса решила поднять наследника и своего единственного сына на вершину их семейного древа. Она делала совершенно все, чтобы разбить своих детей, и поставить их по разные стороны баррикады. Занятия у различных репетиторов, не важно по учебе или по музыке, которые не как не пересекались. Все это лишало их новых встреч. Потом Мелисса устраивала для Джеймса различные занятия по тому, как он должен вести себя в обществе сильных магов, хотя сам никогда не отличался какими то сильными магическими способностями. В основном Мэдисон натягивала его магию, и даже после возвращения домой, он оставался слабее её. Этим всем и выражалась его неприязнь к Мэдисон. Сначала девушка пыталась как-либо наладить контакт, но все оборачивалось крахом. Потом ей все надоело, а гнев направился в магию. — Это не она подбирала. — ответила Мэдисон, вырываясь из воспоминаний о их детстве с Джеймсом. Потом она пошла по коридору, накинув на себя черное пальто. Джеймс от этого опешил, но виду не подавал, а лишь крикнул в след. — Как всегда нарываешься! До добра это не доведет! — кричал он ей в след, девушка лишь развернулась, бросив ему таинственную улыбку и удалилась в сторону входной двери. Джеймс был удивлен, ведь это всегда выводило его сестру, и тут даже какой-нибудь принц на белом коне не смог бы спасти его и себя от гнева сестры. Когда девушка вышла из дома на улице уже потемнело. Лимузин отбрасывал свет фар на заснеженную дорогу, по которой они должны были ехать. Мэдисон направилась к двери, пересекаясь хищным взглядом со своей матерью, которая также его сделала. Женщина опиралась на поверхность рядом с дверью, ожидая того, когда девушка подойдет и откроет дверь. Мэдисон так и поступила, когда её мать хватает её за локоть, смотря злым взглядом. — Не вытворяй глупостей, Мэдисон, иначе… — она сделала паузу, и Мэдисон прекрасно знала, что хотела сказать Мелисса. Скорее всего, она заперла бы Мэдисон в чулане, как Гарри Поттера, лишая её всего, что могло бы отвлечь от гнета её матери. — Иначе что? — отвечает девушка с хищной ухмылкой, ввязываясь в их обычную, для них, перепалку. Их прерывает голос Джеймса, который только что вышел из дома. Парень поправил волосы, распахивая дверь перед матерью. Тогда Мелисса отпускает руку Мэдисон, бросая на неё последний взгляд. — Достаточно. Нам пора. — прервала Мелисса садясь рядом с водителем, чтобы осмотреть потом место куда они приедут.***
Они доехали до здания ресторана, которое поблескивало рождественскими огоньками. Официанты суетились, принимая заказы у клиентов, которые имели много денег, чтобы присутствовать в этом заведении. Когда все вышли из машины, то направились к стеклянным, большим дверям. Мелисса развернулась, смиряя своих детей взглядом, и только тогда прошла в дверь, которую открыл для неё Джеймс. Все они уселись за стол, не произнося не слова. — Я заказала все заранее. — проговорила Мелисса, протирая салфеткой столовые приборы. — Мы ожидаем важных гостей. — она направила взгляд на Мэдисон, указывая что те самые гости будут из-за девушки. — Это насчет твоей помолвки. — холодно произнесла женщина. Тогда за спиной женщины распахнулась задняя дверь и туда вошла семья людей, одетых довольно богато, для обычного слоя магов. У всех у них были каштановые волосы и карие глаза, которые так и говорили о их превосходстве. — А вот и они. — улыбнулась Мелисса, завидев это семейство. Мэдисон прошлась по их лицам, и с ужасом поняла, что это семья Энтони. И так как он единственный был её возраста, все было не так уж трудно сопоставить. Внутри все бунтовалось, не хотелось думать о том, что именно Энтони Браун её жених… Когда семья Энтони все-таки дошла до них и начала здороваться с их семьей, Энтони сохранял дерзкую улыбку на своем лице, будто изначально догадываясь обо всем. Мэдисон нервно сглотнула, когда Браун протянул ей руку. Он притянул её к себе, шепнув на ухо: — Не получилось с Лэнгдоном сбежать? — издевательский смех так и слышался в его голосе, а Мэдисон хотелось взорвать его. Со стороны их родителей слышались слова похожие на: «голубки воркует, надеюсь у них все будет хорошо, посмотри на них». Мэдисон не собиралась с эти мириться, но и истерику устраивать не хотелось. Поэтому она улыбнулась, поднося свой рот близко к правому уху Энтони. — Даже если меня заставят выйти за тебя замуж… — она поморщила от этого нос, но продолжила стервозно таинственным тоном голоса. — Думаешь я действительно буду любить? Или что я так просто отпущу Майкла? Когда девушка отстранилась, Энтони стоял с глазами блюдцами, сменяя их на дерзкую улыбку. Все это не предвещало ничего хорошего, но Мэдисон не собиралась так легко отступать. — Конечно, Мэдисон. Я хорошо позабочусь о том, чтобы он умер до нашей помолвки. — последнюю часть он заглушил, но девушка прекрасно слышала. Как бы она не пыталась скрыть свой гнев, стальной взгляд её выдавал. Все это вело к огромным проблемам, и они оба это знали…