Легко на сердце

      За окном нового дома, где теперь жил ведьмак, медленно кружились огромные хлопья белого снега, чистым белым ковром укрывали поляну посреди замерзшего соснового леса и пока даже и не думали таять.       Поленья в топке небольшого камина громко потрескивали, огонь еще ярко плясал на раскаленных до бела углях. В гостевой комнате было тепло, почти жарко. Геральт сидел на краю широкой кровати и смотрел на танцующие языки пламени, цедя горькое вино и вслушиваясь в уютную тишину, прерываемую лишь тихими щелчками выгорающих угольков.       В скором будущем эта комната полностью перейдет во владение Лютику. Будет только его и навсегда. Он привезет обратно лютню, а еще кучу своих мелочей. Положит бритву, помазок и зеркальце на полку рядом с окном, поставит коробку с угольками, чернильницу и перо на стол, заполнит одеждой пустующий шкаф, спрячет тубу в сундук, развесит пергаменты с наработками на стенах, кинет мешочек с душистыми травами под подушку. Простыни, да и весь воздух быстро пропитается его запахом, если он вернется… Когда он вернется.       Геральт хотел верить. Хотел. Каждый день убеждал себя, что переживания излишни, ведь Лютик и раньше подолгу странствовал без него и как-то справлялся. Сумел уберечься в опасном мире, смог продержаться в походе во время войны, пережил даже пытки, хоть тогда и помогла Йеннифер, но сейчас с ним рядом Ламберт. Должно обойтись… Ламберту можно доверять, он не подведет и доказал это. Хорошо подготовил Цири, следил за ней, помогал обучать и переживал за ее успехи не меньше, чем он сам. И барда не оставит в беде, если припечет. Наверняка не кинет на полпути, узнав его чуть-чуть получше.       «Лютик не умрет в дороге. Не умрет. Лютик не заболеет. Лютик не влипнет в неприятности. Лютик обязательно вернется».       Геральт засыпал и просыпался с этими мыслями, изо всех сил старался не поддаваться дурным опасениям. Это началось после смерти Йеннифер. Раньше она казалась ему незыблемой и он всегда считал, что чародейка переживет и его самого. Вышло иначе и теперь Геральт по-новому смотрел на любимых. Видел их будущее сквозь призму притупленного страха.       За Цири он тоже переживал, хоть и всегда знал, что всей душой почует, если с ней вдруг случится неладное. Магия предназначения подскажет, разбудят дурные сны. Да и от опасности дочка защититься способна, а коли будет не в силах, то точно сумеет убежать: откроет портал и спасется в другом мире или времени. С Лютиком же никаких гарантий не было, оставалось лишь слепо верить в благополучный исход.       Последние месяцы Геральт только и жил этой верой. Надеждой, что вскоре они увидятся вновь, ведь Лютик обещал вернуться. Лютик его любил.       За последний год Геральт слишком привык к тому, что он больше не один. Тишина, наступившая в доме после отъезда барда порой пугала, превращаясь в удушающий вакуум. Пустота ядовитой змеей заползала под кожу, нашептывала дурные мысли, оживляя придушенные разумом страхи.       Порой, в особо мрачные дни, когда сквозь густую сизую пелену, душным саваном затянувшую небосвод, не могло пробиться ни единого светлого лучика, Геральт поддавался ядовитому унынию. Считал, что Лютик просто передумает. Поймет, как ошибался, решив связаться с ведьмаком. Встретит в Новиграде кого-то еще… Нормального человека. Подходящего ему мужчину, целиком и без остатка разделяющего его интересы. Или любящую женщину, способную подарить ребенка. В Лютике всегда было слишком много эмоций, желаний, стремлений… Случайно влюбится он, быть может, и решит остаться рядом с новой пассией. Захочет отбросить прошлое, забыть о сказанных словах. Будет гнать воспоминания о том осеннем дне, равно так же, как и он годами игнорировал, желал забыть все лишние чувства. Возможно, это справедливо. И он даже не сможет осудить любимого барда за нарушенное обещание. Сам захочет отпустить и порадоваться за него… Когда-нибудь.       — Опять пьешь? — Цири вошла без стука, громко протопав босоногими пятками по полу, и устало плюхнулась рядом, кинув раскрытую на половине книгу на кровать. — Налей и мне, что ли. Одному пить, знаешь ли, некультурненько. Я еще не совсем забыла правила хорошего тона.       — Только один стакан, Цири, — отрезал Геральт и грустно вздохнул. В расход пошла последняя бутылка вина, а он пока даже не был пьян.       Вслед за Цири через открытую дверь в комнату дружно просочились Карасик и Рыська. Пес, наконец вымахавший до своих предельных размеров, сразу по-хозяйски развалился у огня, вытянув длинные лапы и вывалив язык, а кот с разбегу ловко вскочил на подоконник и принялся увлеченно, с неприкрытым азартом следить за круглыми снегирями, прыгающими по веткам рябины. Ходить по холодному мокрому снегу его императорское высочество не любило и не желало, поэтому наружу лишний раз свой ус не высовывало, даже если безмерно хотелось, как сейчас.       — Один стакан, — повторил Геральт, протянув бутылку. — Не больше. Я слежу.       — Жу-жу-жу! — весело пропела Цири и наполнила кружку по самый край, а затем громко отхлебнула и брезгливо поморщилась. — Фу, уксус! И ты это пьешь?       — Оставь мне, коли не нравится.       — Нет! Допью уж, — фыркнула Цири. — С огромным-преогромным отвращеньицем, но допью. Бабушка, знаешь ли, учила меня доедать все, что надкусано.       — Ну, раз бабушка учила… — шутливо протянул Геральт. — Как я могу запрещать.       Цири вновь сделала большой глоток, сильно скривившись, но отступать от задуманного явно не собиралась.       — Не помню, рассказывала ли я тебе о драконах?       Рассказывала. Причем, уже очень-очень много раз, но Геральт всегда был рад послушать о ее приключениях в Зеррикании еще. Радовался возможности проводить время с Цири, поэтому слушал с удовольствием.       — …Но самый красивый из всех, конечно же, золотой Борх, — закончила она, допив наконец свою кружку. — Ну в ипостаси дракона. Так-то он старый, как ты.       Геральт весело хмыкнул. Вот он — яркий результат ученичества у него, Ламберта и Весемира. Понятие такта Цири, по-видимому, так никто и не привил, или же оно напрочь выветрилось за ненадобностью. Старушка Йеннифер наверняка бы метала молнии, услышав в свой адрес нечто подобное. В красках представив это, он улыбнулся и сказал:       — Борх меня старше в несколько раз.       — Ну да… — согласилась Цири. — Ты просто старый, а он древний.       Геральт вновь хмыкнул, но промолчал, совсем не обидевшись. Хоть он и не выглядел на свои годы, но против правды-то особо не попрешь. В нежном возрасте Цири взрослые ведьмаки и особенно трехсотлетний Весемир ему тоже казались эдакими реликтами мироздания, оставшимися еще с Сопряжения Сфер.       Цири, вопреки уверениям Трисс, соизволила вернуться только в конце осени. Геральт к тому моменту уже начал тихонько сходить с ума. Мотался по двору кругами, втаптывая первый снег в землю, и отчаянно думал о том, как бы ему побыстрее добраться до клятой Зеррикании, когда посреди поляны вдруг открылся портал из которого на большой скорости выскочили двое девиц на лошадях. Цири вернулась, но не одна.       — Нагулялась? — спросил он тогда, крепко обняв дочку, и бегло оглядел ее спутницу. Светлые волосы, сплетенные в косу, смуглая кожа, поджарое тело, татуировки на лице. Зерриканка.       — Неа, не нагулялась — капризно ответила Цири и широко улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами и просияв зелеными глазами. — Я, так уж и быть, посижу тут с тобой до весны, но потом обратно. Меня ждут драконы!       Фарфоровая кожа ее потемнела, щеки и нос покрылись россыпью ярких веснушек, а пепельные волосы выгорели на солнце, став бледно-золотыми. Геральт тепло улыбнулся в ответ, подумав, что даже большой шрам поперек щеки ее уже совсем не портит. А еще, что девочкам надо запретить расти. Скоро Цири может и вовсе не вернуться. Схапает ее какой-нибудь зерриканский дракон и не отпустит, как бесценное сокровище…       — А как же я? Я тоже тебя ждал, — пробурчал Геральт. — Ты чего раньше не заходила?       — А я заходила, — Цири поступила взгляд, словно слегла смутившись. — Трисс вернулась от тебя жутко злющая, но так мне и не рассказала в чем дело. Я испугалась, что вы поцапались из-за меня и открыла портал. Но никого дома не нашла и пошла искать тебя к реке. Смотрю, а там Лютик голый лежит на берегу… а ты купаешься. Ох, и неловко вышло, и я решила больше без предупреждения не соваться.       — Ясно, — Геральту вдруг захотелось раствориться в воздухе. Вот не повезло же ей заглянуть именно в тот момент, чтобы узреть их голые задницы. Благо, что лишь их. Денек тот выдался на удивление жарким и он, помнится, себя едва контролировал и хотел поддаться животной страсти прямо в лесу.       От этой мысли Геральт почувствовал себя так неловко, что даже внезапно расхотел ругаться на загулявшееся дитя. Поэтому спешно отвел глаза и вновь взглянул на зерриканку, с виду ровесницу Цири, молчаливо стоящую рядом с лошадью. Девушка, вооруженная двумя изогнутыми клинками, висящими вдоль ног на поясе, стояла гордо расправив плечи, оглядывалась вокруг без тени страха и отчего-то казалась ему смутно знакомой, хотя подобное было невозможно. — У нас гости?       — Ты не против? — тихо поинтересовалась Цири.       — Нет, — кивнул Геральт, нежно пожав ее плечо. — Это ведь и твой дом.       — Спасибо! Тогда познакомься, это моя… близкая подруга — Адайнарвалиарта. Адайна, если проще. Я очень захотела показать ей, как выглядит снег. Но раз ты не против гостей, то она ненадолго останется.       Геральт мысленно кивнул себе, заметив секундную заминку на словах «близкая подруга» и какими многозначительными взглядами девушки обменялись затем.       «Показать, как выглядит снег… Кажется Лютик оказался прав, — с некоторым удовлетворением решил он. — Может, и не украдет ее дракон. Драконица, разве что…» — Почему-то подобный исход казался ему не таким страшным.       — Белый Волк, — с акцентом поздоровалась на всеобщем Адайна, походя ближе. — Рада видеть тебя лично.       Геральт только сейчас сообразил, кого она напоминает, и сразу же ухмыльнулся, подивившись тому, как интересно и своеобразно порой сплетаются судьбы.       — Я, кажется, знавал твою мать. Или сестру.       — Сестру. Нас шестеро, я — младшая. Альвэаэнэрле говорила — ведьмак и чародейка помогли сыну Борха, — Адайна улыбнулась.       Геральт лишь кивнул, решив не развивать деликатную тему его весьма близкого знакомства с Вэей, и пригласил их пообедать. Одеты девчонки были по-летнему легко, а конец ноября в этой части света выдался по-зимнему морозным.       С момента отъезда Лютика Геральт серьезно доработал новый дом и к зиме в нем уже можно было жить и без стеснения принимать гостей. Смирившись наконец с тем, что одному никак не закончить до холодов, он потратил большую часть сбережений, отложенных с Туссента, и при содействии Вигеза нанял в Вершках десятку работников. Работали мужики добросовестно и за два месяца отстроили целиком баню, покрыли крышей дом, утеплили загон и даже напоследок сколотили курятник.       Пришлось… Ведь недавно в его хозяйстве волей случая появились и куры.       А случай был таков: в конце октября с ближних гор спустилась оголодавшая стая варгов. Бродила по окрестностям, то и дело разоряя его силки, и в итоге добралась до деревни. Твари нехорошо ранили кузнеца, пытавшегося их прогнать, загрызли дойную корову и новорожденного теленка. Геральт, разумеется, помог разобраться с проблемой. Не оставлять же бедных соседей в беде. Помог бы и задаром, ведь жуть как засиделся и сам уже был не против поискать заказ где-нибудь поблизости, но сельчане скинулись и заплатили ему за восьмерку варгов, чем имели — тремя несушками и одним молодым петухом без хвоста. Геральт решил не отказываться от дареного, хоть и не коня, а еще забрал себе пару волчьих туш, чтобы дома их спокойно освежевать. Шкуры, мясо, сало и печень ему очень пригодились.       Петух по имени Радовид (Геральт оценил нехитрый юмор и прозвище решил не менять) и безымянные квочки благополучно переселились в новый курятник и вскоре, пообжившись, стали исправно нестись. Но, к сожалению, или же, к счастью, на этом пополнения в хозяйстве ведьмака отнюдь не закончились.       К пузатой Плотве в нелегком деле продолжения рода лошадиного присоединилась и Кэльпи, к огромному ужасу Геральта. Он даже раньше Цири заметил, что изящная кобыла теперь раздалась в боках, отчего-то ест за двоих и стала чаще показывать характер и кусаться. Кто отец будущего жеребенка — знала лишь сама Кэльпи. Как так вышло — тоже можно было не спрашивать. Цири, поразмыслив, призналась, что лошадь свободно гуляла сама по себе рядом с диким табуном пока она жила у Трисс. Геральт лишь понадеялся, что у породистой кобылы хороший вкус и слабого коня она к себе не подпустила. И что пара жеребят-неожиданностей родятся сильными и здоровыми. Кажется, шутливый прогноз Лютика про море Плотвы начинал сбываться, причем как-то сам, против его воли и без его помощи.       Будто накаркал, воробушек вещий!       Геральт в тот счастливый день открытий громко скрипел зубами и мысленно себе пообещал, что если Лютик к нему вернется, то обязательно должен задержаться до осени. Пусть порадуется жеребятам вместе с ним и насладится, так сказать, неповторимым процессом появления на свет новой жизни. И Цири, как заботливая хозяйка Кэльпи, тоже должна присутствовать. Несомненно.       Но в целом, зима проходила спокойно. Сена и дров заготовлено было в достатке. Молодые куры неслись, хоть и как перепелки. Ощипанный Радовид хорохорился и исправно кричал по утрам. Карасик уже перестал пытаться его съесть, а Рыська — придушить. Геральт сражался с Цири на мечах, следил за хозяйством, доделывал разные мелочи в доме, постоянно чистил снег и почти не успевал отдыхать.       Адайна же насмотрелась на снежные красоты явно на годы вперед и, погостив целый месяц, вернулась обратно в привычно жаркие объятия родной Зеррикании. Кровать в гостевой комнате так и осталась ни разу не тронутой, девчонки все время ночевали вместе, а Геральт закрывал на это глаза. Вряд ли он был бы так же терпим с парнем, скорей вытурил бы наглеца взашей, но ей повезло. Адайна, как выяснилось, поддерживала Цири во всем. Прямота и искренность сразу подкупали. А еще зерриканка неплохо владела клинками, как и ее старшая сестра.       В один день за ужином Цири случайно проболталась, что они успели сразиться с экиммами и планируют и дальше ведьмачить вдвоем.       Узнав об этом, Геральт возобновил позабытые тренировки, чтобы показать соплячкам, что расслабляться никогда не стоит. Даже в паре с хорошим бойцом. Особенно в паре, где двое связаны чувствами и переживают друг за друга. Жизнь могла преподнести им жестокий урок, но он не имел права мешать их планам. Да и не мог, хотя и честно сказал, что об этом думает.       Лишние привязанности — смертельно опасны, потому что расслабляют, мешают и отвлекают.       Это была одна из причин, почему ведьмаки путешествовали по одиночке и сражались вместе только с особо опасными чудищами.       Загвоздка лишь в том, что Цири не была настоящей ведьмачкой, о чем ему прямо и заявила Адайна. Возможно, вдвоем им и правда будет легче?.. Цири уперлась уже давно и, к легкому разочарованию Геральта, от своей идеи посвятить жизнь борьбе с чудовищами теперь точно отказываться не собиралась. Ему лишь оставалось надеяться на лучший исход. Как и всегда…       Солнце после Мидинваэрна с каждым днем появлялось все чаще, светило ярче, пытаясь отогреть застывшую под толстым слоем снега землю. Геральт терпеливо ждал, отсчитывая уходящие дни, когда природа поддастся напору теплых лучей и начнет постепенно просыпаться. Ведь бесконечные снегопады и суровые морозы наконец закончились. На лесной поляне выглянули первые прогалины. Белыми звездочками рассыпались подснежники. Голые кроны берез и сосен наполнились радостным гомоном птиц.       Наступила весна.