Легко на сердце

      За спиной Лютика с глухим стуком захлопнулась сосновая дверь. Геральт молча запер створку на засов, выжидающе посмотрев ему в глаза, а затем медленно подошел ближе. Теперь им точно никто не помешает — они остались только вдвоем в прохладном полутемном предбаннике, освещенном лишь светом из маленького оконца под самым потолком.       Лютик, которого только недавно отпустило после эпизода недавней страсти, уже вновь слегка возбудился. Геральт, судя по пристальному взгляду на его губы, сам едва сдерживал жажду впиться в них сладостным поцелуем. Стоило им остаться наедине, как ненадолго спавшее напряжение резко взметнулось ввысь и словно зазвенело в воцарившейся тишине.       Дар речи вмиг пропал. Болтать попусту атмосфера как-то совсем не располагала. Все мысли внезапно устремились в ближайшее будущее, где они оба окажутся голыми и совсем-совсем рядом.       Лютик, едва сдерживая вновь вспыхнувшее желание, чуточку нервно облизнул губы, тяжело сглотнул и поспешно отвел взгляд, посмотрев куда-то за спину Геральту. Он вовсе не хотел так набрасываться на него при встрече, и поэтому отчаянно винил себя за проявленную поспешность и несдержанность. Ведь совсем по-другому планировал и представлял их первый раз. А воображал он бессчетное количество всевозможных вариантов, не щадя фантазии. Но реальность оказалась проще — стоило лишь ощутить под ладонями жар сильного тела, коснуться любимых губ, разглядеть ответную жажду в глубине глаз напротив, как собственные чувства и желания стремительно вырвались из-под контроля. Лютика бурно закрутило в водовороте нежных касаний и ласк, отчего столь тщательно продуманный План Действий напрочь вылетел из головы.       В досадной ошибке радовало лишь одно — теперь Лютик точно выяснил, что Геральт его хотел также сильно, как и он его, и совершенно не стеснялся и не опасался их близости. Хотя этого и стоило ожидать. Трудно было поверить, что Геральт может чего-то в этом мире бояться.       Ведь это же Геральт!..       Поэтому Лютик, чуть поостыв после неловкого курьеза с внезапным появлением Цири, и наконец силой воли собрав сбрендивший от счастья дух и одуревшее тело в одно более-менее разумное существо, твердо решил исправиться и закончить начатое так, как он планировал изначально — неспешно и без лишнего напора со своей стороны.       Акт любви, по скорости и страсти больше похожий на животную случку, маэстро Лютику претил и был противен его тонкой музыкальной натуре. Поэтому, когда время и компания располагали, то ему всегда хотелось в полной мере прочувствовать звучание каждой струны в мелодике наслаждения и полноценно ощутить теплоту и чувственность момента слияния тел. Поэтому сейчас Лютик, хоть и безумно желал Геральта, но больше не стал торопить события.       Первый блин всенепременнейше не должен был выйти комом, ведь это слишком важный блин, от которого вся будущая масленица, мать ее, могла накрыться глубоким медным тазом!       Проще говоря, Лютик до одури не хотел, чтобы Геральту с ним не понравилось. Желал, чтобы они получили не банальную плотскую разрядку, а настоящее удовольствие от их близости. Да и опасался отвратить или отпугнуть, логично подозревая, что у Геральта опыта нет и он, скорее всего, его первый мужчина, в принципе.       Впрочем, любимый сейчас вел себя так, словно дела обстояли совсем наоборот. Заметив заминку и нерешительность, Геральт без тени сомнения взял инициативу на себя.       Сердце Лютика, который только-только успел успокоиться и скинуть чрезмерное возбуждение, вновь забилось набатом от одного лишь пронизывающего, почти голодного взгляда невообразимых желтых глаз, плавных движений ведьмака, откровенной близости их тел, осознания того, что еще чуть-чуть, и они будут вместе, ближе, чем когда-либо…       Геральт, легко приобняв, подтолкнул его к стене, заставив опереться лопатками, и стал аккуратно расстегивать мелкие пуговицы на коротком дублете, продолжая то и дело пытливо посматривать ему в глаза, но так ничего и не говорил. Лишь янтарные радужки хищно отблескивали в полутьме, заставляя волоски на теле Лютика вставать дыбом. Мурашки приятно щекотали кожу, причем вовсе не от холода. Геральт дышал чуть глубже, чем обычно. Крылья носа шевелились после каждого вздоха, хотя ловкие пальцы двигались четко и спокойно, вытаскивая из мелких петелек крохотные пуговицы. Лютик опять нервно сглотнул и облизнулся, не смея проронить лишнего слова, и просто решил плыть по течению, пытаясь предугадать желания и ничего не испортить. Если Геральт хочет вести — пусть ведет. Лютику нравилось, когда ласкают его, ни капли не меньше, чем доставлять удовольствие самому.       Но закончив с пуговицами, Геральт, вопреки думам Лютика, просто отступил назад и облокотился на противоположную стену, испытующе взглянув ему прямо в глаза.       Лютик легко улыбнулся краешками губ в ответ, сообразив наконец, какую игру затеял ведьмак. И игра эта, хоть и старая, как мир, была ему очень по душе! Лютик послушно стянул с себя дорожный дублет, испачканный грязными лапами Карасика, и кинул его на скамью, оставшись в тонкой нижней сорочке. А затем шагнул навстречу к Геральту и в свою очередь потянулся к завязкам на рубахе. Прижал ведьмака к стене, плотнее прильнув к нему бедрами, медленно распутал каждый клятый узелок, которых оказалось чересчур много, и стащил мешающуюся ткань с плеч, оголив поджарое тело, покрытое россыпью следов от старых ран. Погладил, не удержавшись, белые волоски на груди, плавно переходящие в тонкую дорожку внизу живота, а потом медленно провел ладонями по рельефным мышцам от плеч и до бедер, почувствовав выпуклые бугорки шрамов, а еще — нежные толчки биения сердца. Геральт шумно вздохнул, когда он сдавил между пальцев напряженные соски и чуть оттянул их вверх. Лютик мысленно подметил реакцию, но решил надолго не задерживаться на ласках, и вновь отступил, откинувшись спиной обратно на стенку.       Геральт опять обманул его ожидания и не стал снимать сорочку, а вместо этого, прижав его своим телом плотнее к стене, потянулся сразу к завязкам на штанах. Ловко распутав их, грубо потер рукой ткань, под которой уже изнывал от желания привставший член. С губ Лютика против воли слетел тихий протяжный стон, когда Геральт помассировал ствол пальцами, но ведьмак не дал ему в полной мере насладиться и сразу убрал руку, быстро отступив назад.       Лютик громко и недовольно фыркнул, кинув ему осуждающий взгляд, торопливо стянул сползшие штаны, отбросив их на скамью, и остался в одной сорочке, едва прикрывающей бедра. Геральт, курвин сын, явно заслуживал той же извращенной пытки. Поэтому Лютик шагнул ближе и начал медленно поглаживать его между ног одной рукой, неторопливо дергая завязки штанов другой. Геральт шумно втянул большую порцию воздуха, а его член мгновенно затвердел от настойчивой ласки. Широкие штаны сами свалились на пол, когда поддалась последняя застежка. Теперь ведьмак стоял полностью обнаженным.       Лютик, неловко пошатнувшись, отступил назад к стене и облокотился о нее спиной, окинув представшую красоту одним долгим взглядом. Геральт, мать его, был идеален с головы до пят. Запрещенная магия, не иначе. Зато стало кристально понятно, почему ведьмаков больше не делают… Клятые чародеи просто не выдержали конкуренции с такими соблазнительными мужчинами. Это было слишком… слишком!       Лютик опять сглотнул, до боли прикусил нижнюю губу и непроизвольно сжал пальцы. Геральт прикипел к нему обжигающим взглядом, хотя поза его казалась расслабленной. Обманчивое впечатление. Лютик знал это точно, ведь уже слишком долго знал Геральта. Ведьмак был сосредоточен и напряжен.       Контрастные боковые тени подчеркивали статную, точеную фигуру, выразительно обрисовывали каждую мышцу и член, такой же гармоничный и крепкий, как и сам ведьмак. Собственное худое тело вдруг показалось Лютику несуразным, но лишь ненадолго. Ведь Геральт явно считал иначе и буквально поедал его неотрывным взглядом, отчего по спине, по шее и животу волнами прокатывалась мелкая дрожь, выдавая предвкушение удовольствия. Свое достоинство дернулось еще сильнее и начало наполняться приятной тяжестью. Глаза ведьмака горели, а грудь часто и мерно вздымалась. Лютик вдруг заметил, что сам тоже очень глубоко дышит. Судорожно ловит приоткрытыми губами стылый воздух. Кислорода в маленькой полутемной комнатушке внезапно стало совсем не хватать.       Геральт наконец грациозно оттолкнулся от стены и вмиг оказался предельно близко. Лютик протяжно выдохнул, когда ведьмак развел его руки в стороны, подхватил за оба запястья и одновременно дернул завязки на рукавах. Узлы поддались. Не могли не поддаться. А потом едва сдержал стон, когда Геральт горячо и тесно прижался к бедру, нежно огладил пальцами чувствительную кожу на шее, глубоко вдохнул, прислонившись носом к его уху, и потянул за последний бант, расположенный сзади на вороте. Затем смял сорочку к верху, медленно скользнув чуть шершавыми ладонями по бокам, отчего вдоль позвоночника прокатился поток искрящего тепла. Геральт заставил его поднять руки, выпутал из последнего элемента одежды, и отбросил тот куда-то в сторону, не глядя, а затем оперся руками в стену по бокам от него, словно отсекая пути побега. Но Лютик вовсе не хотел сбегать… Это казалось последним, чего бы он сейчас пожелал.       Их близость, звуки сбитого дыхания, резко нарушающие тишину, неимоверно возбуждали. Вдруг воплотившаяся в реальность фантазия, так невыносимо долго казавшаяся несбыточной, теперь пожирала его с головой, заставляла окончательно терять рассудок. Лютик почти загипнотизировано уставился в глубину медово-желтых глаз, ощущая, как теперь уже навечно попался в плен этого янтаря, застыл, как мотылек, а затем опустил взгляд на необычно яркие губы, маячившие совсем рядом. Так рядом… Они словно манили, тянули к себе, приглашали прикоснуться, облизнуть, зацеловать. Кончики пальцев болезненно заныли от того, как безумно хотелось зарыться руками в белые волосы и притянуть любимого как можно теснее к себе.       Незаметно поддавшись коварному наваждению, Лютик уже было наклонился вперед, но Геральт ловко отступил, избежав поцелуя, и весело ухмыльнулся.       — Пойдем в тепло. Не здесь же…       — Не здесь, — Лютик рассеяно моргнул.       Действительно, чего это он опять?..       Но находиться настолько рядом с соблазнительно обнаженным Геральтом, и не касаться до боли желанных губ, его чертовски прекрасного тела, его требовательно стоящего члена — оказалось таким огромным испытанием воли, что Лютик больше не был уверен, что сможет долго удержать бурлящую внутри себя лаву чувств в русле холодного расчета. А вот Геральт выглядел предельно собранным и спокойным даже с откровенным стояком. Вот же ж подлость!       — Иди, я сейчас, — Лютик начал искать под одеждой мыльную пасту, а Геральт, на его счастье, не стал ждать и первым зашел в баню.       Оставшись в одиночестве, бард с облегчением выдохнул и туго сдавил член у основания, ведь совсем не планировал вскоре позорно спустить, как нерадивый юнец, от одного лишь взгляда на упругий зад, крохотные напряженные соски или дорожку волос на плоском животе. Черт!       Чуть успокоившись, Лютик смело зашел в баню вслед за Геральтом. С порога на него пахнуло горячим сухим паром. Обдало запахами дерева, березовых листьев и крапивы. Жар ласково окутал кожу, уютная теплота и полумрак заставляли веки слипаться.       Лютик плюхнулся на полок и блаженно закрыл глаза, наслаждаясь душистым воздухом, мягко обволакивающим тело, словно мягким коконом, пока Геральт наливал воду ковшом из бочки в таз. От насыщенного тепла Лютика вмиг разморило. Оказалось он сильно замерз, и теперь даже неуемное возбуждение не помешало накатившему лавиной желанию провалиться в райский сон. Мышцы во всем теле болезненно тянуло после многодневного путешествия. По правде говоря, он так стремился поскорей вернуться к Геральту, что гнал бедного Пегаса почти без продыха и сам невыносимо устал, не выспался, и сейчас держался на одних лишь эмоциях. Только немного расслабившись, он наконец понял, насколько сильно утомился в пути. Тело ныло от накопленного напряжения, настойчиво требуя заслуженного отдыха.       — Я так устал с дороги, Геральт. Ты бы только знал, — признался Лютик, наблюдая, как ведьмак наполняет тазы теперь уже горячей водой с печи. — Готов уснуть прямо здесь! — сообщил он и полностью улегся на полку, уставившись в потолок и подложив руки под голову.       — Хочешь я помогу тебе взбодриться? — предложил вдруг Геральт. — Только закрой глаза.       — Ага, — не подумав, сразу согласился Лютик и послушно сомкнул веки, в красках представив, как может приятно помочь взбодриться Геральт, а уже в следующий момент ему на лицо, а затем и на остальное тело рухнул поток ледяной воды.       Лютик истошно заорал и тут же вскочил на ноги. Сонливость и вправду спала за один краткий миг. Но сейчас бард стал бодр и зол, как никогда — несколько раз в отместку шлепнул весело хохочущего Геральта по плечам и груди, но все еще крайне желал треснуть шутника чем-нибудь потяжелее собственной ладони.       — Ты очешуел?! Вода ледяная!       Под руку попался березовый веник и Лютик даже умудрился ударить им разок ведьмака по заднице, прежде, чем тот ловко отобрал и отбросил оружие праведной мести подальше.       — Ты мне сам разрешил, — улыбнулся он. — Да сейчас мигом согреешься. А если нет — я тебе помогу, — вкрадчиво прошептал он, крепко схватив беснующегося Лютика в свои объятия, и нежно поцеловал в пульсирующую венку на виске, а затем прикусил кожу на шее и кратко лизнул в губы.       Злиться мгновенно расхотелось. Лютик всем телом прильнул теснее к нему и со стоном потерся о бедро, почувствовав как о ногу скользит чужой член, не менее горячий и твердый. Геральт опять протяжно вздохнул, прихватил Лютика зубами за мочку уха и смачно шлепнул обеими ладонями по ягодицам.       — Ай! Больно же! — взвизгнул Лютик, хотя скорее от неожиданности.       — Прости. Давай я поцелую и все пройдет? — весело произнес Геральт.       «Вот же скотина!» — Лютик гневно фыркнул.       — А вот и поцелуй! Два раза, понял.       — Тогда ложись, — сразу согласился Геральт, словно только и ждал подобного ответа. Или правда ждал?.. — Я тебя намылю и разомну тело, раз ты устал с дороги. А потом поцелую, куда скажешь. Да хоть всего оближу, коли попросишь.       — Только, если не шутишь, — Лютик притворно прищурился, едва не рассмеявшись от такого глупого флирта. Впрочем, одна лишь мысль о языке Геральта, скользящем вдоль позвоночника до копчика, облизывающем соски или кадык на шее, весьма разогревала воображение.       — Клянусь, вот мой аванс, — Геральт на пару секунд нежно смял губы Лютика своими, и затем подтолкнул его, заставив усесться на полку.       — Ладно, давай! — Лютик с готовностью улегся на живот и, слегка приподняв бедра, для пущего удобства уложил член между ног. После ушата ледяной воды кончить одной лишь силой мысли уже не хотелось. Возбуждение чуть спало и теперь напоминало о себе приятной негой и будоражащим кровь трепетом от их близости. Лютик заметил, что наконец начал входить во вкус и просто получал удовольствие.       — А после… я намылю тебя, — с неприкрытым предвкушением предложил он Геральту. — К сожалению, правильно мышцы разминать я так и не научился, но давно хотел вымыть тебе волосы, расчесать и ровно подстричь.       — Да? — искренне удивился Геральт и ливанул ковшом немного воды на печь. Раздалось громкое шипение, а затем баня наполнилась горячим паром. — А я уж было хотел их по старой привычке обкромсать ножом к твоему приезду, да вот не успел.       — Только посмей! — зло прошипел Лютик, подперев руками голову, пока Геральт поливал его спину и ноги горячей водой. — И бороду тоже свою больше не трожь, изверг.       Геральт громко усмехнулся, а затем отставил ковшик и потянулся за банкой мыльной пасты. Откупорил крышку и шумно втянул ноздрями воздух. По теплому воздуху мгновенно разлетелся терпкий, душистый аромат.       — Чую знакомый запах самого дорогого мыла в мире. Опять разорился?       — А вот и не разорился, — довольно улыбнулся Лютик. — Всю зиму я думал только о тебе. Оказалось можно сохранить уйму денег, если постоянно не спускать их на шлюх.       — Надеюсь «Пассифлора» там не закрылась, — шутливо высказался Геральт, выливая немного прохладной мыльной пасты ему на спину. — Мне будет жаль, если из-за меня бедные девочки будут голодать.       — Они-то бедные?! — буркнул Лютик, слегка поежившись. — Ага, щаз-з-з. Их цены сами кого хочешь разорят.       — Положи руки вдоль тела, — сказал Геральт, и в этот же момент Лютик ощутил тяжесть, медленно опустившуюся на ноги — ведьмак уселся ему на бедра чуть пониже ягодиц. И это, к слову, чертовски возбуждало, но член теперь оказался зажат между полкой и собственными ляжками.       Лютик немного поерзал, устраиваясь поудобнее, а затем покорно выпрямился и положил голову щекой на бок. Геральта он не видел, и решил закрыть глаза, чтобы полностью отдаться во власть ощущений.       Вот по распаренной коже заскользили чуть шершавые горячие ладони. Вначале касались легко, почти невесомо, даже порой щекотно, размазывая прохладное мыло кругами по спине и до самых ягодиц, кружили по шее и плечам, по рукам и до ладоней, вдоль боков, не забывая и подмышки. Лютик то и дело тихо хихикал, стоило Геральту кончиками пальцев задеть очередную чувствительную точку на теле, сильно сжимал руками края полки, ощущая себя одновременно глупым, чрезмерно возбужденным… и предельно счастливым.       Затем шершавые руки Геральта словно стали еще горячее, казались почти обжигающими. Давление начало ощущаться сильнее, но одновременно приятнее. Щекотно уже не было. Геральт плавно водил по его телу ладонями, умело сгоняя накопленную усталость. Грубо растирал кожу, согревал круговыми движениями и надавливал кулаками, участок за участком проминая застывшие мыщцы отточенными движениями сильных рук. Лютик внутренне дрожал от прокатывающихся по спине волн удовольствия и думал, что так, наверное, и чувствуют себя коты. Хотелось громко утробно урчать, но вместо этого он глубоко дышал и слабо постанывал от каждого сладкого касания, чуть не падая в обморок от переизбытка наслаждения.       — У тебя такая гладкая кожа, — странным голосом вдруг сказал Геральт, начиная уже чуть глубже и сильнее разминать его усталые плечи. Лютик, задремавший от ласк, едва не вскрикнул от боли, перемешанной с удовольствием. Сонная нега вмиг рассеялась.       — Мне твои шрамы тоже нравятся, — выдохнул он. — И твое тело… Ты вообще… А-а-а…       Геральт вдруг вновь надавил по болезненной точке, а затем начал массировать ту область большими пальцами, словно разгоняя, скидывая скопившееся внутри напряжение в стороны.       — А-а-а… Изверг, пощади.       — Терпи. Скоро пройдет.       Лютик громко застонал, пару раз ударив по полке оставшимися на свободе ногами. Да он вообще не подозревал, что у него там имеются какие-то мышцы, которые могли так перенапрячься! Он же всего лишь на лошади ехал, а не мечом махал. Шагал-то Пегас, а он просто сидел. Да откуда?       — Потерпи, — успокаивающе повторил Геральт, явно заметив его искаженное мукой лицо. Через полминуты боль и правда буквально растаяла, рассосалась без следа, сменившись приятной легкостью и расслабленностью. Лютик свободно вздохнул, а Геральт продолжил. Перешел ко второму плечу, также помучал и его. Затем размял предплечья, и очень аккуратно — шею на загривке. Лютик громко стонал, даже не пытаясь сдерживаться, но каждый раз тягучая боль не переходила мысленную грань, быстро сменяясь сладким ощущением блаженства. Геральт оказался великолепен, но у разморенного ласками Лютика даже не осталось сил сказать ему насколько… Насколько же ему, черт возьми, повезло!       Закончив с плечами, Геральт пару раз провел ребром ладони по позвоночнику, расторопно надавил на каждый позвонок до самого копчика и симметричными движениями промял мышцы над лопатками, спустился ниже и грубо огладил бока, мягко растирая один за другим, затем проработал поясницу и начал неторопливо массировать ягодицы. Возбуждение вновь захлестнуло Лютика неотвратимой волной, отчего он неосознанно начал потираться членом о полку под собой, чтобы хоть как-то утолить острую потребность.       Вдруг тяжесть, давившая на бедра, исчезла.       — Перевернись.       Лютик послушно лег на спину, а Геральт сел возле его ног. Краткий взгляд позволил заметить, что и ведьмак сильно возбужден, но пока они оба еще держались. Геральт вновь зачерпнул мыльной пасты и начал мять стопы, оглаживая пальцы ног, разводя их в стороны, надавливая поочередно на подушечки, на пятки, массируя напряженный взъем, до легкой боли нажимая на неведомую точку рядом с косточкой на щиколотке, от которой по всей ноге вверх вдруг растеклась приятная теплота. Лютик тихо выдохнул от удовольствия, а Геральт перешел к икрам и быстро разогнал скопившуюся в напряженных мышцах усталость ловкими и сильными пальцами, и поднялся к области коленей, а затем выше. Лютик прерывисто застонал и не выдержал, когда чуть шершавые ладони Геральта заскользили по внутренней стороне бедра, совсем близко к месту, которое уже долгое время почти болезненно пульсировало от невыносимого желания.       — О, Мелитэле! Иди уже сюда, — Лютик резко поднялся и требовательно обхватил талию Геральта своими лодыжками. Ведьмак явно и сам был уже не против сдаться в угоду страстям и сразу подсел ближе, поддержал его за спину ладонями, подтянул теснее к себе и придвинулся совсем близко, свесив ноги по обе стороны от лавки.       Лютик обвил его ногами. Теперь их тела наконец слились так, как он очень давно мечтал. Горячий и твердый член Геральта, уже истекающий смазкой, прислонился к его собственному, такому же мокрому и влажному от острого влечения. Оба ствола оказались плотно зажаты между их животов. Головки соприкоснулись, и от этого нежного касания Лютика пронзила яркая вспышка наслаждения. Судорожно застонав, он вцепился руками в сильные плечи, и начал плавно покачивать бедрами, заставляя вновь и вновь тереться друг о друга головки, соприкасаться раскрасневшуюся плоть.       Геральт же хрипло, глубоко и прерывисто вздохнул, на миг прямо взглянув ему в глаза мутным от вожделения взглядом, а затем немедленно вовлек в страстный, глубокий поцелуй. Жадно ласкал языком язык, щекотал кончиком десны, посасывал и прикусывал нижнюю губу. Лютик тихо постанывал ему в рот, не прекращая ритмично тереться животом, отчего их губы порой терялись, языки распадались, а зубы со стуком сталкивались. Но каждое новое движение дарило новую порцию яркого наслаждения.       Заставив их против воли прерваться, Геральт хрипло вдохнул горячий воздух, а затем торопливо потянулся и зачерпнул из открытой банки мыльную пасту. Быстро растер смесь и опустил руку, просунув ладонь между их разгоряченных тел, и аккуратно сжал одновременно оба члена в своем кулаке. И Лютик впервые услышал приглушенный стон, сорвавшийся с его губ, когда пальцы медленно заскользили по разгоряченной плоти. В ушах Лютика тихий звук прозвучал желанней и слаще любой прекрасной музыки, и он громко застонал вслед за любимым. Геральт начал неспешно водить кистью то вверх, то вниз, слегка покручивая в движении, захватывая плоть, чуть сминая и поглаживая чувствительную кожу большим пальцем по кругу. Мыло тянулось, пенилось и почавкивало, пузырьки лопались от ритмичных движений. Блестящие красные головки то показывались, то вновь исчезали в руке.       Лютик прогнулся в пояснице, пока Геральт крепко поддерживал его второй рукой, покрывая ключицы чередой поцелуев, водил по коже губами, покалывал бородой и чуть прикусывал за плечи. Лютик со стоном откинул голову, прикрыв глаза от томной неги, и почувствовал, как язык мокро скользит по венке на шее, обводит кадык, а затем влажно щекочет чувствительную кожу возле уха. Нарастающее с каждой секундой удовольствие выбивало из реальности, жарко пульсировало в каждой клеточке тела, струилось лавой по венам, грозилось в любую секунду перелиться через край.       Лютик не выдержал медленной пытки. Хотелось получить ощущений еще больше, насыщенней и ярче, поэтому он добавил к сладостным ласкам еще и свои руки. Обхватил кулак Геральта, сплетаясь с ним пальцами, и задал новый ритм — быстрее и жестче. Минуты, казалось, растекались в вечность, пока их плоть грубо терлась друг о друга, а головки упирались в подставленную ладонь, которой он непрерывно оглаживал чувствительную кожу. Члены, сжатые в нежных тисках пальцев, плотно скользили рядом, тесно касались упругими стволами, разгоряченной плотью, истекали прозрачным семенем.       Лютик громко полузастонал-полузашипел, напряженно прильнув губами к плечу Геральта, и неосознанно сдавил его бока бедрами. Сердце заполошно билось, дыхание вырывалось рваными хрипами, а воздуха совсем не хватало.       Проклятье! Это было уже слишком… слишком прекрасно.       Задохнувшись на пике удовольствия, он подавленно всхлипнул, напряженно уткнувшись носом куда-то в шею ведьмака, и кончил первым, щедро обрызгав их тела несколькими струйками спермы. Геральт протяжно застонал ему в ухо, сделав еще несколько дерганных нескладных движений вверх-вниз, и обильно излился в кулак парой толчков, а после наконец разомкнул пальцы.       Лютик высвободил ладонь и напоследок ласково огладил член Геральта от основания и до мокрой головки, прихватив мошонку, а затем слизнул остатки солоноватых с горечью капель с пальцев, и тут же зарылся руками в белые волосы. Настойчиво притянул любимого к себе и жадно поцеловал, до одури не желая отпускать, стремясь как можно больше продлить чудесную истому, заполнившую тело от макушки и до самых пят. Но ведьмак и не думал отстраняться, а напротив прижался плотнее и медленно поглаживал его по спине, пока их языки переплетались, растягивая мгновение нежности.       Воздух в бане уже успел поостыть, но Лютику в крепких объятиях Геральта казалось, что он пылает. Было по-настоящему жарко… Жарко от касаний сильных рук, от мягко ласкающих его любимых губ, от осознания свершившегося, которое обрушилось не сразу, но затем напрочь помутило рассудок. Лютик чувствовал себя по-настоящему любимым и даже не попытался прийти в себя. По телу горячей лавой растекалось ощущение безмерного счастья, принося с собой чувство чистой безмятежной расслабленности. Безумно хотелось отрубиться прямо на Геральте, но ведьмак в очередной раз не дал уснуть. Мягко отстранился и потянулся куда-то, а затем окатил их обоих с головой водой. Теплой, на этот раз. С запахом мяты и крапивы.       — Бр-р-р.       Лютик тряхнул волосами, немного взбодрился и вспомнил, о том, что таки умеет говорить.       — Это было восхитительно, Геральт. Не вода, а… остальное. Не знаю, как ты, но я точно желаю повторить. Причем в скором времени. Дай мне только хорошенько выспаться.       — Я тоже так считаю, — согласно кивнул Геральт, вновь обнял его и кратко поцеловал. — Хорошо, что ты это сказал. Я уже начал переживать, что ненароком что-то испортил, и ты теперь замолк навечно.       — Ты не мог ничего испортить, — губы Лютика сами собой растянулись в широкой теплой улыбке. — Я просто сильно хочу спать и устал с дороги, — признался он, а потом вдруг вспомнил то, что его занимало с самого начала, и спросил: — Почему у меня навязчивое ощущение, что ты уже бывал с мужчиной?       В свой первый раз Лютик вел себя по-другому, сильно нервничал и немного боялся. Неправильно, наверное, судить по себе, но Лютик ничего не мог поделать и поэтому ожидал от Геральта большей толики смущения происходящим. Да и по-доброму, этот вопрос стоило задать заранее, подумал он, но умная мысль всегда приходит опосля, к сожалению.       А вот теперь Геральт и вправду смутился. На лбу вмиг образовалась задумчивая складка, и он отвел взгляд в сторону. Лютик заинтриговано замер, вопросительно уставившись в медовые глаза, отблескивающие в полутьме.       — Не совсем…       — Что значит «не совсем»? — озадаченно воскликнул Лютик. — На пол шишечки, знаешь ли, тоже считается.       Геральт весело усмехнулся.       — А если мне отсосали, но я до последнего думал, что это женщина?       — Что?! Да как такое возможно? — Лютик чуть не задохнулся от удивления. — Да я сам многократно хотел тебе отсосать, но меня каждый раз останавливало неистребимое желание жить. Наглец вообще пережил тот случай?       — Да. Я слишком устал, излишне расслабился. А он был шлюхой и пах духами, как баба, сосал тоже не хуже и руки были мягкие. Я спал, и поэтому спросонок не заметил разницы. Под конец… мне понравилось и я ему даже подрочил. Но одновременно очень хотел убить. И долгое время избегал тот город. Это случилось очень давно… Даже до нашей первой встречи с тобой.       Услышанная история никак не хотела укладываться у Лютика в голове. Знал бы — давно бы уже разбудил Геральта столь занимательным способом, а не терпел напрасно столько лет.       — У меня нет слов, — честно сказал он.       — Лучше молчи, — кивнул Геральт, поджав губы. — Я не хочу это больше вспоминать.       — Я тоже тебя так разбужу как-нибудь, — пообещал Лютик и лукаво улыбнулся.       — Скорее я тебя, — ухмыльнулся Геральт в ответ. — Ты, соня, всегда дрыхнешь до последнего.       Увы, Геральт был прав. Лютик даже не стал спорить. Спать и сейчас хотелось неимоверно. И когда они закончили с купанием, он блаженно задремал на широкой кровати в своей новой комнате и сразу заснул. Правда, затем очнулся ненадолго уже глубокой ночью, когда заметил, что Геральт вдруг прилег рядом, крепко обнял его, притянул плотнее к себе, и вновь утонул в уютном сновидении, где все было хорошо. Так, как и должно было быть…