***
— Ты всегда ешь такое? — смотрю на его зелёную тарелку, зелёную, потому что в ней сплошные овощи и трава. Жалко, что мы опять начали более менее нормально общаться, а то бы пошутила про то, что он, действительно, козёл. — Нет, иногда беру ещё мясо на пару, а ты? — носом показывает на мою тарелку, доверху заполненную пастой. — Нет, иногда беру стейк с жареной картошкой, — аж поморщился. — Чем дольше мы притворяемся парой, тем больше вопросов у Селин к нам будет. Мы должны знать друг о друге больше личной информации, чтобы не провалить весь план, — кстати говоря, правды в его словах было предостаточно. Селин девушка дотошная, не дай Бог, что учует, пока не докопается, не слезет. — Согласна, — каждый раз, когда я не спорю с ним, в его глазах загорается желтая звезда. Будто уровни проходит. — С парнем долго встречались? — вопрос звучит беспристрастно, но едва заметный огонёк в глазах явно указывает на толику личного интереса к этой теме. — С детства дружили, встречались три года, два из них на расстоянии, — могла бы и поломаться, сказать, что его не касается, но смысла в этом никакого, тем более, это для дела. — Мой вопрос может показаться чересчур личным, но тем не менее, вы спали? — я подавилась макаронинкой. — Серкан, ты шутишь? Что за вопросы? — жалко, что я не могу контролировать румянец на своих щеках, который то и дело, что сдаёт меня с потрохами. — Хорошо, пропустим, твоя очередь, — по самодовольной ухмылке ясно, что беззвучным ответом на свой вопрос он вполне доволен. — Вы спали с Селин? — Эда, неужели ты не могла спросить что-то более интересное, какая тебе вообще разница, с кем он спал и продолжает спать? — Да. Почему ты живешь с тётей, а не с родителями? — вопрос о родителях выбивает воздух из лёгких, заставляя не обратить внимание на ответ Серкана. — Они умерли, — все равно, сколько времени прошло, это навсегда останется для меня самой больной темой. Проглатываю ком, образовавшийся в горле, и поднимаю наполненные слезами глаза на Серкана. Ему неудобно, он выстрелил не туда. — Все в порядке, правда, — не заплакала, смогла. — Если захочешь поделиться когда-нибудь, я всегда выслушаю, помогу, чем смогу, — и в душу не полез, и лучше сделал. Робот, который в человека превращаться умеет. — Спасибо, Серкан. Ты часто бываешь человеком? Ну, таким, как сейчас? — неудобный вопрос, но он ответит на него. — Почти никогда. Не люблю показывать людям свою слабость, они начинают ей пользоваться. Бесчувственным роботом быть легче, Эда Йылдыз, — смотрит в душу. Почему со мной? Задавать не буду, спугну, он и так слишком многое сказал. — Серкан, что ты хочешь от жизни кроме работы? — второй неудобный вопрос, интересно, у меня есть лимит на сегодня? — Ничего, развиться до совершенства, быть лучшим из лучших — вот моя цель, — не удивлена. — А у тебя? — паста остыла, на десерт — игра в гляделки. — Семья, дети. Сначала хорошенько поработать, а потом дом на берегу моря и сплошное наслаждение жизнью. Хорошо, что архитектура никогда не надоест, над проектами работать можно будет и под пальмой с кокосами, — Серкан, не разрывая зрительного контакта, щёлкает пальцами, подзывая официанта, просит счёт. Мы наелись.***
Ехать молча в машине после перехождения границ чего-то личного и сокровенного вошло в нашу привычку. Хоть крышу открою, воздухом подышу. Чего для счастья не хватает? Музыки! Не знаю, что слушает Серкан, но я натыкаюсь на свою любимую песню и без зазрения совести начинаю подпевать и двигать в такт головой. Может Серкан хоть повеселится. Поворачиваюсь на него, ожидая увидеть уже привычную за полтора дня искреннюю улыбку, но нет, сидит хмурится. И что с ним всегда происходит, непонятно. — Эда, нам нужно серьезно поговорить, — ну вот, и музыку тише сделал, вообще же не слышно теперь. — Хорошо, что-то случилось? — какая разница, что он мне сейчас скажет? Почему я так волнуюсь? Не убьёт же он меня одной фразой? — Сегодня вечером корпоратив, ты нужна мне там, но только на первую половину, потом тебе надо будет уйти, — перебивать не решаюсь, так как хочется скорее услышать разъяснение. — Раз в месяц для поддержания корпоративной культуры мы всем офисом ходим вместе ужинать. Никто из посторонних не приходит. К чему я, Ферита не будет. В первую половину мы должны вести себя, как самые влюблённые из всех влюблённых, чтобы Селин ревновала настолько сильно, насколько возможно. Потом ты уходишь по делам, а я остаюсь один, ставлю свой дом на то, что она подойдёт сама, — план хороший, продуманный, ну и правильно, что действовать начали, зачем я иначе нужна? Для игры ведь, все это, для обыкновенной многоходовой игры. Почему тогда так паршиво? Может потому, что надумала себе всякого? Посмотрел пару раз пристально и все? Подумала интересуешь? Нет, все для дела, это же Серкан Болат. А Серкан почему желваками играет? Почему такой не воодушевленный? Ладно, Эда, не придумывай, и так уже все мысли себе запутала. Просто сделай свою работу и продолжи спокойно жить.***
Вроде бы все на своих местах. Серкан возвращает свою возлюбленную, я ему в этом помогаю. План хороший, думаю, сработает. Пару таких выходок, и Селин вернётся, почему тогда мне не радостно? Настроение паршивое. Не пользуюсь образом, который подготовил для меня Серкан. Красное платье, красные туфли на высоченном каблуке — сегодня не то настроение. У меня траур, чёрт возьми. Именно поэтому чёрное приталенное платье до колена отлично дополняет чёрные босоножки на каблуке, а вырез на груди немного разбавляет созданный мной траурный вид, и нет, это не для него. На сообщения Серкана не отвечаю, не хочу показать ему своё опечаленное лицо, а то надумает всякое. Вызываю такси и еду. Самодостаточная я девушка, понятно?***
— Где твой телефон? — Серкан встречает прямо у ресторана, пройти, не обменявшись парочкой ласковых мешает рука, схватившая под локоть и притянувшая к себе. — Это твоё любимое движение? — я снова в считанных сантиметрах от его лица, но отступать не собираюсь. — Я спрашиваю, где твой телефон? Чем ты была занята, что не могла ответить на сообщения и звонки? — да чего он так взъелся, не понимаю. — Тебя это не касается, ты просил прийти, я пришла, — тщетно пытаюсь вырвать свою руку из его стальной хватки. — Я ждал тебя тридцать минут у входа в этот долбанный ресторан, потому что мы должны зайти туда вместе, — теперь понятно. — Тогда пошли, — подхожу вплотную, надеясь, что его это спугнет, и он отпустит руку. Сработало. Только сначала он опустил взгляд на мои искусанные от нервов губы, а затем на внушительное декольте. — Всем привет! — я должна выглядеть, как максимально счастливый человек. Селин мне не рада, презрительно пробежалась по моему простенькому образу, а затем уставилась на объект позади меня. Оборачиваюсь, Серкан смотрит на неё с ухмылкой, мол «забери меня, если хочешь». Он хотел умопомрачительной актерской игры? Что ж, получите, распишитесь. — Серкош, только нас ждали, давай скорее сядем, — подлетаю к нему, хватаю за руку, переплетая пальчики, и направляясь к месту, расположенному прямо напротив Селин. — Не называй меня так больше никогда, — чтобы прошептать мне на ухо своё недовольство, он притягивает меня за талию, потихоньку спуская ладонь ближе к бедру. — Мы же за столом, — говорю это достаточно громко, по крайней мере, чтобы Селин услышала. Она слышит, потому что губы кривятся в неестественной улыбке. Серкан тоже видит, видит, и делает выводы. Руку с бедра он не убирает, с вызовом смотрит на Селин. Чувствую себя лишней, но раз вызвалась. — Серкан, что тебе положить? — продолжаем играть для Селин. Одну руку положила на его ногу, немного выше колена, а второй поправила рубашку, сознательно медленно проводя по напряжённой шее. Смотрит на меня удивлённо, не ожидал, Серкош? Опять переводит взгляд на губы, а я уже не понимаю, где правда, где ложь. Он ведь и раньше смотрел, только Селин рядом не было. — Простите, что отвлекаю, Серкан, можно тебя на минуту, господин Эврэм написал, должны срочно решить, а за столом не хочется, — селёдка перешла в наступление? Рановато, я ведь не ушла ещё. Всеми силами сдерживаю недовольное лицо, но не думаю, что это укрывается от намётанного глаза Серкана. — Я скоро вернусь, — снова шепчет на ухо, но уже не так, как в первый раз. Он несколько секунд, которые по моим меркам длились вечность, заставляя меня подрагивать, не убирает лица от моего уха. Ровно до тех пор пока я не чувствую влагу на своей мочке, чёрт! Он дотронулся языком до ушка, немного прикусив, затем резко встал и пошёл в сторону Селин, даже не обернувшись в мою сторону. В принципе, это хорошо. Не увидел мое багровое от смущения лицо. Казалось бы, выдохни, успокойся, поешь в конце концов, но нет, у меня же есть занятие поинтереснее. Например, смотреть на этих двух воркующих голубков, которые уже пятнадцать минут решают рабочие дела. Нет, первые пять они, действительно, сидели с серьёзными напряженными лицами, звонили кому-то, но сейчас зрелище меня вообще не радует. Сидят, смеются, она даже руку на колено ему положила, прямо как я за столом, так ещё и на меня посмотрела, как будто победила в лотерее. Не замечаю, как вилка в моей руке сгибается пополам. Сцена ревности входит в планы Серкана? Он заправляет ей за ухо выбившуюся прядь, а я понимаю, что я своё дело сделала и мне пора домой. Встаю с места, стремительно продвигаясь к выходу. Серкан умеет телепортироваться, или что? За ладонь перехватил, спасибо, что не за локоть, привычке изменил, считай. — Потанцуем? — я тебе по твоей довольной морде врежу сейчас! — Зачем? Она уже и так твоя, забирай! — я нервничаю, а ему смешно, нормальная ситуация вообще? За талию притягивает к себе, кивает ди-джею, зажигательная музыка сменяется нежной мелодией. Медленный танец, хорошая работа, Серкан. Злюсь на него неимоверно, хоть и всеми остатками разума понимаю, что не имею на это никакого права. Он очень близко ко мне, очень-очень. Приподнимаю голову, чтобы посмотреть на реакцию Селин, но натыкаюсь на губы Серкана, испуганно поднимаю взгляд, мгновенно сталкиваясь с его. Ноготочками цепляюсь за плечи, не выдерживая жара, исходящего от него. Он же вовсю исследует мою спину. Кто-то пускает дым. Мне никого не видно, думаю, что и мы на несколько мгновений скрылись от глаз посторонних. — После танца я иду домой, ясно тебе? — честное слово, стараюсь не выдать свой недовольный тон. Получается просто ужасно. — Эда, ты ревнуешь? — он наклоняет свою голову ближе к шее, обдаёт её своим горячим дыханием, я снова втыкаюсь ногтями в шею Серкана, закусывая губу. — С чего бы мне ревновать? — пытаюсь выровнять тон, но мои последние попытки совладать с собой рушит поцелуй в шею. Прикусывает, затем водит по укусанному месту языком, сперва нежно, затем грубее. Ноги подгибаются, хватаюсь за ладонь Серкана. Посильнее подхватывает за талию, упаду же, не дай Бог. — Ты полностью читала договор? — перемещается на ушко, шепчет, так сладко, что изо рта вырывается едва слышный стон. — Н-нет, — дым рассеивается, я понимаю, что своё расплывшееся на Серкане тело, пора собирать по крупицам. — Пункт двадцать пять: не влюбляться, — срабатывает как разряд электрошоком. Распахиваю глаза, прогоняя последние остатки наваждения. Вглядываюсь в его, пытаюсь понять, шутит, или нет. Понимаю, что нет. Не знаю, на кого злюсь, на него, за правду, или на себя, за то, что легко читаемая. С силой вырываю свою ладонь из его, разворачиваюсь и вылетаю из ресторана. К черту игру, к черту Селин, к черту Серкана Болата. Ни за что не вернусь! Ни за что! Он посмеялся надо мной! Посмеялся! — Эда! — да чего тебе от меня теперь нужно? Оборачиваюсь, идёт навстречу, и опять недовольный. — Что ты от меня хочешь, объясни? Объясни! Селин сидит, ждёт тебя, готовая! Что ты тут делаешь? Я больше не нужна тебе! Оставь меня в покое, прошу! — как я не разрыдалась, знает только Бог. — Проведи со мной ночь, Эда Йылдыз.