Моя клубничка

— Что это? — опять что-то селёдка надумала, и опять Серкан из-за этого крайне взбешён. С момента небольшого происшествия между мной и Серканом, случившимся прямо на этом самом столе прошло около трёх дней. Неловко? Не то слово. Однако поведение этой кобелины заставляло забыть о любых неловкостях и просто молча его ненавидеть. На следующий день и по сегодняшний он в разы больше времени уделял Селин, будто бы чувствуя некую вину перед ней. А именно, за то, что стала невольной свидетельницей сего увлекательного процесса. Меня это вводило в непомерный шок. Что я чувствую к нему теперь? Отвращение, и только. Я же на обиды долго время зря не теряла. Общий проект с Эфе продвигался стремительно, и я была уверена, в верном направлении. Единственное, что оставалось неизменным, в офис и из офиса мы уходили с Болатом вместе, дабы не вызвать ненужных разговоров в офисе и не нарушать подписанного договора. Пару раз, смеясь над очередной шуткой (действительно смешной) Эфе, я испытывала на себе искры от молний, исходящих из глаз Серкана, но особого внимания на это не обращала. Все-таки он первый начал играть в игру под названием «сделаем вид, что ничего не было», так ещё и своим виноватым видом заставлял и меня чувствовать этот неприятный осадок всей душой. Посмотрите на него. Трахать на своём столе меня можно, а потом на себя ответственность за сделанное взять — кишка тонка. Все это не могло меня не оскорбить. Я, чёрт возьми, отдала ему свою девственность, хоть и сама этого безумно хотела. И он хотел, и также безумно. Я вижу, как он смотрит, как ревнует, но почему он эти гребаные три дня бегает за Селин хвостиком? Зачем? В любом случае, пусть бегает. Я просто хочу дожить до того дня, когда он воссоединится с этой глупой рыбёшкой и перестанет нарушать моё душевное равновесие, мой покой. Когда он отстанет от меня, оставит в покое, пусть Селин мучается, в конце концов. — Я увольняюсь, Серкан, — ой, неужто дожила до этого момента? А чего так? — Селин, ты не можешь так скоропостижно принимать такие решения, сядь, мы спокойно обо всем поговорим, все уладим, — раньше ты нравился мне больше. — Я уже все решила, правда. У тебя есть такой высоко квалифицированный специалист, как Эда, вместе вы мигом найдёте нового пиарщика, мне здесь делать больше нечего, — думаешь камень в огород закинула? Не дождёшься. Мой забор для тебя слишком высок, дорогуша. — Я не найду такого специалиста, как ты, слышишь, — ой, а что это за мерзкий победный взгляд на меня? — Серкан, я тоже хочу наладить свою личную жизнь, хочу больше времени уделять своему будущему мужу. Фирма отнимает слишком много сил, к тому же, ты совсем не приходишь в холдинг и не помогаешь мне, я не могу так больше, — ты правда думаешь, что этот дешёвый фарс сработает, он начнёт тебя ревновать, встанет на колени и скажет не уходи? Надеюсь, нет. — Мы пересмотрим твою загруженность, хорошо? Добавим тебе выходных, ладно? Только останься, прошу, почему ты так бездумно бросаешь то, что делал твой отец? Я и так простил тебе продажу акций, простил то, что никогда и никому не прощу, зачем ты поступаешь так со мной во второй раз? — по-моему, он переходит границы личного самоуважения. Давай, сделай ей массаж пяточек, чтобы она осталась. — Хорошо, я зайду вечером, посмотрю на свой новый график и список обязанностей, поговорим ещё раз, — Серкан правда не видит ликующих чёртиков в её глазах? Старалась показать мне, что дорога Серкану? Да что это вообще было? Не простит никому и никогда то, что простил ей? Извини меня, дорогой, раз она так важна для тебя, так дорога, зачем каждый раз ищешь меня взглядом в толпе? Зачем? Люто бесит, просто люто. Все ушли, а я осталась. На меня не смотрит, сидит в глубоких раздумьях. Через несколько минут начинает говорить. Осторожно, Серкан, ходишь по лезвию ножа. — Можешь решить с Лейлой этот вопрос? — он точно ничего не перепутал? Игнорировал три дня, а тут за помощью обратился. Так ещё и за какой. Сделать все, чтобы его любимая осталась на своём рабочем месте? — Какой именно? — карандаш в руке вот-вот разломится напополам. — Эда, ты должна сделать всё, чтобы Селин осталась моим пиарщиком. Ты понимаешь, что это твоя работа? Сделать все, чтобы Селин ушла от Ферита, а как ты это сделаешь, если её здесь не будет, очень интересно мне узнать? — ты, правда, конченый, Серкан Болат, конченый. — Не пошел бы ты, Серкан? Сам носись за ней, понял? Откуда я знаю, какой график её устроит? — мы сидим напротив, мои ладони уже держатся за уголки стола, чтобы не сорваться с места и не начать его лупить. — Я же сказал обсудить это с Лейлой, она все знает, тебе просто надо к ней подойти, для тебя это тоже сложно? — ну и что значит тоже? — Пусть катится, Серкан! Она пытается тобой манипулировать, ты видишь, или окончательно ослеп? — спокойный тон решил оставить меня справляться одной. — Эда! Тебя это волновать не должно, я твой начальник! Сказал сделать, значит иди и делай, я не понял, тебя уволить надо, или что? — ты правда сошёл с ума. Я тоже. Руки автоматически поднимают стол за те самые уголки, которые сдерживали меня от потенциального преступления, и скоропостижно его опрокидывают. Мои уши не были готовы к такому звону. Кажется, на полу больше тысячи осколков, но я иду дальше. — Что ты себе позволяешь? А? Увольнять вздумал? Увольняй! Понял? Увольняй! — его документы присоединяются к лежавшим на полу карандашам. Ты думаешь твой гневный взгляд остановит меня? Нет, дорогой, эта машина запущена, её не остановить. Хватаюсь двумя руками за крышку ноутбука, делаю замах и с силой долблю об стол. Нравится, Серкан Болат? Наслаждайся. — Эда! — виновник моей истерики хватает меня за руку и отшвыривает к стене, мгновенно накрывая собой. Его рука находит удобное местечко на моей шее, сжимает её, оставляя мне мизерную возможность вдыхать воздух. — Ты больная, ответь? Ты знаешь, сколько там документов хранилось, идиотка? А? — неосознанно щурюсь от такого громкого голоса. — Отпустил, — прижимаю его за воротник рубашки ближе к себе. — Отпущу, не переживай, — действительно, отпустил. Очень быстро, слишком быстро. Схватил куртку с кресла и вылетел из кабинета. А я осталась в куче стекла и с застывшими слезами в глазах.

***

Нет, он от меня не отделается, пусть даже не мечтает. Он не может так поступать со мной! Не может командовать. Не может заставлять удерживать его бывшую в его фирме, не может! Не может причинять мне столько боли своим биполярным расстройством, не может! Благо, от офиса до дома Болатов недолго ехать. Не знаю, как я вообще в таком состоянии села за руль, как добралась живой. А если бы его не было дома? Этого вопроса в моей голове до этого момента и не было. И хорошо, его машина стояла на парковке, а я мысленно выдохнула и побежала к его двери. Открыто. — Серкан Болат! — вальяжно спускается с лестницы. Уже отошёл? А я — нет! — Что ты здесь забыла? — смотрит с недоумением во взгляде, попутно расстегивая рубашку. Видимо, только пришёл. — Я не позволю тебе так обращаться с собой, слышишь? Ты перепутал меня с Сириусом? Если ты даёшь мне указания, я должна добровольно их выполнять, а не под угрозой увольнения. Хотя тебе не знакомо слово «добровольность», — хочу задеть словами посильнее, но его равнодушное лицо заставляет меня задуматься о собственной беспомощности. — Почему же не знакомо? Ты добровольно отдалась мне, добровольно стонала на моем столе, впиваясь своими бесячими ноготочками мне в спину, добровольно влюбилась в меня. По-моему, наши отношения только и основываются на добровольности, — он специально выбешивает меня, видит Бог. Хватаюсь за вазу, мгновенно запуская его в сторону Серкана. Почти попала, жаль. Удивился? Напрасно. Ищу глазами что-то ещё, натыкаюсь на стоящую кружку, но подойти к ней уже не успеваю. Болат оказывается рядом и закидывает на плечо. — Куда ты меня тащишь, алло? — тарабаню кулаками по его спине, не жалея сил. Ему хоть бы хны, продолжает спокойно подниматься по лестнице. — В спальню, там нечего крушить, — нечего было доводить. Бросает меня на кровать, совсем не заботясь о силе землетрясения моих внутренних органов. Стоит и смотрит. Зрелище, наверное, знатное. — Зачем ты приехала, Эда? — я же объяснила уже, ты что, тупой? — С чего ты взял, что я влюбилась? Какого чёрта ты так много о себе думаешь? — да, я тоже умею игнорировать твои вопросы и задавать свои. — А ты даёшь каждому, кто хорошо выглядит? — нет, это уже перебор. Вскакиваю с кровати, запрыгивая на Серкана. В том быстро созданном в моей голове плане он должен был свалиться на пол, но разницу в массе я не учла. Он стоял на месте, ничуть не шелохнувшись. Серкан обхватил мои бёдра ладонями, чтобы висеть на нем было удобнее. Какая забота. — Ну и чего ты этим добилась? — хватает наглости смеяться надо мной, вы только посмотрите. Пытаюсь слезть, но у него на меня другие планы. Серкан прижимает меня к стене, продолжая поддерживать за ягодицы. — Что ты делаешь? — стараюсь не выдать себя дрожащим голосом. Его руки в замедленном режиме начинают исследовать мое тело. От бёдер до талии. — Тебе не нравится? — смотрит в душу, выжидая ответ. По трясущимся ногам не видно? — Я ещё раз спрашиваю, с чего ты взял, что я влюблена в тебя? — смеётся. Так непринуждённо, что я еле справляюсь с желанием улыбнуться. — Например, твоя нелепая ревность к девушке, которая совсем скоро ко мне вернётся. Учащенный пульс. Широкие зрачки. Дрожь в теле каждый раз, когда я касаюсь тебя. Ты выдаёшь себя с потрохами как только я оказываюсь рядом, Эда Йылдыз, — сыграем по твоим правилам. — А ты? Ты не выдаёшь себя с потрохами? — движение его рук остановилось. Смотрит чересчур внимательно. — В чём же? — сейчас начну придумывать, вдруг попаду. — Например, твои глупые попытки вызвать у меня ревность с помощью Селин. То, как жадно ты раздеваешь меня взглядом каждый раз, когда я рядом. Как ревнуешь меня к Эфе, с которым у меня ничего общего кроме проекта. То, как старательно вытряхивал из меня всю дурь на своём столе. Тебе плевать на Селин. А на меня нет. Это тебя и бесит, безумно, — договорить не успеваю, целует. За спиной уже не холодная стена, а мягкая кровать. Мой свитер уже снят, а его рот уже вовсю оставляет влажные дорожки на моей шее. Тянет руки к моей ширинке, нетерпеливо расстегивая. Нахожу его губы своими, увлекая в страстный поцелуй. Это можно считать признанием? Он не отрицал ни единого слова, сказанного мной. Хотя половину я буквально приплела. Выстрел наугад оказался чересчур удачным, а бабочки в животе танцуют дикое танго. — Ты самая большая проблема, которая встречалась на моем пути, — прижимает к себе, шепчет в ухо, одновременно массируя клитор через ненужную ткань трусиков. Сил отвечать ему нет. — Ты затыкаешься только тогда, когда мои пальцы начинают тебя трахать, — с этими словами вся ладонь забирается под трусы, а средний и безымянный пальцы без спроса в меня проникают. Первый стон сорван. — В какой момент я начал постоянно думать о тебе? Когда я перестал кончать от порно? Почему я все время хочу тебя? Отчего мне хочется вырвать Эфе кадык лишь за его склонность пошутить, Эда? Зачем я ненавижу тебя за твои идиотские выходки, но каждый раз ими восхищаюсь? Я не хочу от тебя зависеть, только не от тебя. Не понимаю, что делать с Селин, она не нужна мне от слова совсем, но с ней правильно, с ней привычно, — с каждым новым предложением его ладонь вдалбливается в меня с новой силой, и вот я достигаю пика, взрываясь. Серкан стряхивает излившуюся жидкость с руки, продолжая внимательно на меня смотреть. Почему он не может признаться в чувствах по-человечески? Нежно? Почему я полюбила робота? Внезапно объявившаяся гордость подсказывает мне начать натягивать джинсы. А что? Он постоянно обламывает меня с человеческим признанием, а я обломаю его с сексом. Пусть поймёт, что ему нужно, пусть поймёт, кто ему нужен. Пусть перестанет меня обижать. Пусть станет человеком и глядя мне в глаза прямо скажет, что влюблён. — Всего один вопрос. Мне возвращать Селин к работе? — только не глупи, Серкан, я прошу тебя, только не глупи. — Да, пора бы уже с этим покончить, — посмотрел так пристально, поправил рубашку и вышел из комнаты. Мне кажется я сошла с ума, ведь мне показалось, что его глаза заблестели от подступивших слез. Чёртов упрямец. Будь по-твоему, играем дальше.