Мой милый сосед 5

Утром мы валяемся в кровати максимально долго. Вставать совершенно не хочется, Санни теплый, ленивый, забрасывает на меня руки и ноги и никак не реагирует на светящее в глаза солнце и мои касания. Сегодня утром похоть и возбуждение затаились, и я просто хочу лежать рядом с мужем и легонько гладить его по спине, по волосам, по лицу — куда дотянусь. Вчерашние мысли кружатся в голове, и непонятно, что на меня так повиляло. Надо все обдумать, но мозг отказывается напрягаться: у него тоже отпуск. Хорошо, что в нашем отеле завтрак идет до одиннадцати, и кое-как к этому времени я все же растолкал омегу. Он был не совсем доволен, капризно сморщился и потер лицо руками. — Не хочу вставать! — А как же завтрак? — А можно в постель? — Я тоже в постели, ягодка. Кто нам его сюда принесет? — Горничный… Я хочу уже ответить, что сейчас позвоню в ресторан, но муж вдруг резко садится и вытягивает руки в стороны, похрустывая суставами. — Ну нет, так нет. Я пошел умываться, — быстро сползает с кровати и скрывается в ванной. — Почти ничего не осталось, — Санни кривит губы над тарелкой. — Почему мы пришли так поздно? — Потому что кто-то слишком долго спит, — я невозмутим. — Кто же это? — он прищуривает один глаз и смотрит укоризненно. — Ну конечно же это я. — Я тогда завтра без тебя пойду! — заявляет Санни. — И съем все вкусное один! Я посмеиваюсь в свою чашку кофе и качаю головой. Чтобы попасть на пляж, нам надо пройти по оживленной городской улице метров сто. Санни крутит головой, разглядывает витрины и открытые веранды кафе. Он упакован в тонкую рубашку с длинными рукавами и вполне себе короткие шорты, открывающие стройные ноги. Я покосился на него, пока муж переодевался, но не сказал ничего. Мы вышли на улицу в самое неблагоприятное время — около полудня, когда солнце шпарило вовсю и обещало перегрев всем неосторожным путникам. Я немного подумал, отстал от мужа и купил на удачно подвернувшемся развале панамку. Натянул своему солнцу на голову, чтобы другое солнце не напекло. — Эй! — он вздернул голову из-под низко упавших полей. — Чтобы солнечного удара не было, — просто отозвался я. — Спасибо! — Санни поправил головной убор и тепло улыбнулся. Пляж был полон. Люди в основном прятались в тени зонтиков и держались поближе к кафе с прохладительными напитками. — Уф, жарко! — Санни обмахивался панамкой, пользуясь тем, что мы спрятались от палящих лучей под тент. — Мне здесь нравится, — после долгой паузы, наконец, заметил он. — Здесь как-то спокойно, несмотря на то, что людей много. И море теплое. Наверное. А почему мы дома не ходим на пляж? — Не знаю. Давай сходим, как вернемся. — Хорошо, — Санни отвернулся от меня, снова разглядывая горизонт. Водная гладь была спокойна. Волны медленно лизали берег, приглашая в свои объятия. И мы непременно окунемся, но позже. Из задумчивости нас выводит вчерашний шумный товарищ. Колин налетает как маленький ураган, хохочет и тянет к другому навесу. Там ждут Магнус и Ноа, Марка не видно. — Колин, где мое пиво? — интересуется Магнус. — Привет, ребята. — Да плевать мне на твое пиво! И вообще, тебе уже хватит. Сколько ты успел уже выпить! — Ох, — тянет альфа, поднимаясь. — Сам схожу. Картер, пойдем к бару. А то они сейчас начнут трещать — не заткнешь. Омеги уже не обращают на нас внимания, и мы уходим к барной стойке. Марк присоединяется к нам спустя десять минут, и он еще более хмурый, чем вчера. — Что, совсем туго? — участливо интересуется Магнус, попивая водичку, видимо послушавшись своего омегу. — А я говорил — помирись. — С чего бы это мне мириться? — вскидывается Марк. — Не я с ним ссорился. — Ох, и за какие грехи вы все на меня свалились. Все трое. Как дети неразумные, честное слово. Марк, дружище, ну не мне же тебя манерам учить. Не ты ссорился, но ты помирись, извинись. — За что это, интересно? Не за свою вину? — А в чем его вина? — не выдерживаю я. Марк недобро зыркает на меня, но не отвечает, только выпивает почти половину бутылки пива. — Да у них там… — Марк не дает договорить Магнусу и просто шипит на него. — Ладно-ладно, молчу. Мы все замолкаем на некоторое время, а я ищу Санни взглядом. Все трое омег находятся сразу, и их активность мне не совсем нравится. Глазами указываю Магнусу на них, он оглядывается и хмурится. Колин и Санни идут к нам, а Ноа задерживается около какого-то постороннего альфы и заводит с ним милый разговор, и в это время Марк вскидывает голову. Желваки ходят под кожей, он раздувает ноздри и сжимает руку, лежащую на стойке, в кулак. — Марк… — тяжелая ладонь Магнуса ложится ему на плечо, но это нисколько не останавливает альфу. Он вскакивает и идет разбираться. Санни оказывается у меня за спиной, он выглядит смущенно, трясет головой и перетаптывается с ноги на ногу. Весь пляж следит за разворачивающимися разборками. Вот Марк подлетает к парочке, толкает альфу в плечо и что-то говорит. Чужак от удивления раскрывает глаза пошире, смотрит на своих собеседников, потом крутит пальцем у виска и быстро уходит. Ноа пылает праведным гневом и тоже сжимает руки в кулаки. Марк снова что-то говорит, они далековато, и мы ничего не слышим, но подразумеваем, что разговор идет на повышенных тонах. Ноа взрывается, звонко шлепает альфу на щеке и быстро уходит. Марк плюет на землю ему вслед и направляется в другую сторону. — Не сработало, — печально тянет Колин. *** — Я его предупреждал, что не сработает. Но Колин решил, что Марк приревнует и попросит у Ноа прощение, — мы обедали в отеле, и Санни уныло ковырялся вилкой в остывшей пасте. — Ну, Марк приревновал, в этом вы преуспели, — муж протяжно вздохнул. — Не грусти, ягодка, тут нет твоей вины. — Все равно. Я хочу им помочь, они ведь любят друг друга! — Так что же у них все-таки случилось? Я спрашивал, но Марк был не в настроении, чтобы ответить. — Глупость, просто глупость. В аэропорту потеряли чемодан Ноа, он расстроился и сказал, что это вина Марка. Он рассердился, ну и как обычно бывает — слово за слово и ссора готова. — Мда… И поговорить они естественно не хотят? — Нет, а уж после сегодняшнего точно не захотят, — муж переживал чужую ссору, как свою собственную, и вернуть ему бодрое расположение духа смогла только двойная порция мороженого. После обеда и короткого сна мы выбрались к бассейну. Отыскали самый отдаленный уголок, с минимальным количеством людей, чтобы омега смог раздеться, ведь шрамы на руках его немного смущали. — Надо все намазать, — терпеливо разъяснял я, втирая в спину Санни крем от загара. — Вечер уже! Солнце почти скрылось! — Ну и что. Все равно можно обгореть. — Дай я тогда и тебя намажу! — Мажь, родной, — безропотно отдал омеге тюбик и скинул майку. Санни больше меня гладил по выступающим мышцам и недвусмысленно облизывался, чем мазал. Потому что одним пальцем крем от загара не наносят, обрисовывая кубики пресса и чертя замысловатые узоры на груди. Это было похоже на пытку, и я уже был готов завалить его на кровать, но муж мазнул меня испачканным пальцем по носу и задорно улыбнулся: — Готово! Пошли! Вода в бассейне была приятно теплая, и я с ходу нырнул, проплывая несколько метров под водой. Добрался до дальнего бортика и вернулся обратно, выныривая у ног Санни. — Хорошо! Давай ко мне! — Сейчас, — он аккуратно спустился по лесенке, сразу зацепляясь за меня: для мужа было глубоковато. — Ух! Прохладно! — Поплыли, сразу теплее станет! — Сто лет не плавал, — Санни все еще держался за мое плечо, второй рукой разгребая воду. — Последний раз … в клинике. Там была водная терапия. Он неловко закусил губу, вспомнив темный период своей жизни. Я развернул его к себе лицом и аккуратно поцеловал, пытаясь ободрить. — Я в порядке. Спасибо, Картер! Мы еще немного поплавали, периодически прерываясь на поцелуи, и в общем решили, что первый день прошел более-менее удачно. Людей вокруг бассейна на шезлонгах было немного, и никто даже не обратил внимания на наши любовные шалости. Санни плавал сам, висел у меня на спине, даже нырнул пару раз, подняв тучу брызг, и выходить на берег греться категорически отказывался. Стучал зубами, облизывал синие губы, взмахивал мокрой челкой, рассыпая вокруг мелкие капельки воды, и удирал от меня, когда я только приближался. От обеденной хандры не осталось и следа. Чтобы привести омегу в чувства, пришлось даже немного порычать. — О! — муж удивленно распахнул свои невероятные глаза и подошел вплотную, мимоходом задевая рукой мой пах. — Это было очень сексуально. Сделай так еще раз. Я опешил, а он пытливо смотрел на меня и ждал, а потом вдруг сжал мой член пальцами. Хорошо, что вода скрывала все его действия, искать другой отель из-за нарушения общественного порядка мне не хотелось. Мужнина хватка не ослабевала, и повторный рык вырвался на свободу уже против моей воли. — Очень, очень соблазнительно, — понизив голос до интимного шепота, сообщил Санни и облизнулся. — Сохрани это до ночи, я с удовольствием послушаю. Развернулся и спокойно направился к берегу, оставив меня с нехилым стойком и смутным подозрением, что меня только что выебали. Выбраться из бассейна я смог только минут через пять. Все это время провел подальше от мужа, в противоположном углу, хмурясь и плавая. Ловил внимательный взгляд Санни с озорными искорками в глазах и строил план мести на ночь. — Между прочим, это было нечестно, — первым делом сообщил ему. — Почему это? — муж вскинул подбородок и прищурил глаз. — Запрещенные приемчики используешь. Да еще и на публике. — Ты начал первый. Не надо было на меня так страстно рычать. — Я рычал зло! — Ты не можешь на меня злиться, — уверенно и нахально заявил Санни. Я открыл, было, рот для какого-нибудь дерзкого ответа, но тут же закрыл, потому что он был прав. Неизвестно что должно было случиться, что должен был сделать Санни, чтобы я на него разозлился. Если не принимать во внимание наши первые недели общения, когда я прогнал соседа из-под своей двери по возвращении из клуба. Но за тот случай я уже извинился, причем неоднократно. — Да, ты прав, не могу, — мужу достается легкая улыбка. Он тянет ко мне руки, заставляя усесться рядом на шезлонге, и целует. — Это потому что я хороший мальчик, — шепчет мне в губы. — Твой хороший мальчик. — Сохрани это до ночи, я с удовольствием послушаю, — возвращаю ему его же слова. Санни хохочет, запрокидывая голову, и выпускает меня из объятий. Я любуюсь искренним весельем мужа и легонько провожу ему по ребрам, добавляя порцию смеха уже от щекотки. — Не надо! — он уже почти стонет от смеха, пытаясь быть тише. — А то точно выселят! — Все-все! — я убираю руки, когда муж начинает брыкаться ногами. — Хочешь, я принесу тебе что-нибудь? — Я хочу какой-нибудь коктейльчик! Только сладенький! А то вчерашний синий был кислый. — Хорошо, ягодка, сейчас вернусь, — легкий поцелуй в губы, и я иду к бару. Я скоро возвращаюсь с «Пина Коладой» для мужа и «Мохито» для себя. Еще издалека вижу, что Санни с кем-то разговаривает по телефону и вертится из стороны в сторону, что-то показывая. Скорее всего, с родителями. Убираю напитки за спину и присоединяюсь к омеге. — Добрый день! — Картер! — Марти на экране искренне мне радуется. — Как у вас дела? — Все хорошо, спасибо. — А Санни мне бассейн показывает. — Да, пап, тут кроме бассейна еще много чего интересного есть! — Сфотографируй и пришли мне, я все посмотрю, — замечает Марти и торопится попрощаться. — Ну ладно, дорогие, не буду вас отвлекать. Пока-пока! Санни шлет воздушный поцелуй в экран и отключается. — Я забыл позвонить вчера. Папа просил, как только приземлимся, сообщить, а я забыл. — Твой папа найдет нас везде, — я чмокнул омегу в щеку и вручил бокал. — Держи. — Что это? — он аккуратно отпил. — Ммм! Вкусненько! — «Пина Колада». Ананасы, кокосы и еще что-то сладкое. — Ананасы! Обожаю ананасы! — Санни шумно тянул коктейль через трубочку. — А у тебя что? — У меня «Мохито». Кисло, тебе не понравится. — Дай попробовать! — муж отхлебнул из моего стакана. — Бе! И правда кисло! — Я предупреждал, малыш! — я хохотнул. — Мои ананасики вкуснее! — и он снова уткнулся в свой стакан. *** Несмотря на принятые меры и приличную порцию солнцезащитного крема, мое солнце умудрилось обгореть. И обнаружили мы это в номере, когда муж, скинув плавки и светя слишком белой задницей ушел в душ, откуда почти сразу донесся крик: — Ай, какая горячая! — Что случилось? — я заскочил к нему моментально и нашел омегу в дальнем углу душевой кабинки. Он шипел и пытался потереть спину. — Не трогай, хуже станет. — Больно, — удрученно сообщил красный, как рак, Санни, горя желанием почесаться. — Ягодка, да ты обгореть умудрился! — я повертел его вокруг, разглядывая неправильного цвета кожу. — А еще говорил, что крем не нужен! — Я ж не знал, что сгорю! — он повесил голову и хлюпнул носом. — Не горюй, — я быстро чмокнул мужа в висок. — Сейчас намажем другим кремом, и к утру все пройдет. Воду в душе я сделал попрохладней и помог Санни аккуратно вымыться, невесомо скользя по его раздраженной коже ладонями. — Ну вот, полегчало? — после всех лечебных манипуляций натянул на мужа нижнее белье и осторожно усадил к себе на колени. — Да, только все равно чувствую, что кожа горячая. — Все скоро пройдет. Крем охлаждающий, — Санни кивнул головой. — Но теперь мы знаем, что ты не загораешь, а просто краснеешь. — Ты, зато, как бронзовый бог! — фыркнул муж недовольно, но тут же смягчился. — Мне нравится, очень красиво. И тебе идет. — Я от природы смуглый. Наверное, в отца, — Санни почесал мне затылок, сразу отгоняя невеселые мысли. — Ну что, ужинать? Ужин на открытой веранде ресторана под приглушенно звучащую музыку и шипение мяса на гриле — что может быть лучше! Разве только провести этот вечер в теплой компании. Мы снова встретились с компанией Магнуса, который был в ней несомненным вожаком, и расселись вшестером за столом. Поссорившаяся парочка демонстративно воротила друг от друга носы, и каждый фыркал что-то пренебрежительное. — Звонили из авиакомпании, обещали, что завтра чемодан будет здесь, — наконец буркнул Марк. — Ох, неужели! Не прошло и года! Колин, милый, я тебя, конечно, люблю, больше, чем всех присутствующих, но твой вкус в одежде оставляет желать лучшего, — Ноа поджал губы. Марк хотел ему возразить, наверняка тоже сказать что-то обидное, но Магнус ловко пнул его по ноге. — У меня хороший вкус! — Колин подскочил с места и крутанулся вокруг своей оси, демонстрируя наряд. — Что тебе не нравится? Ноа закатил глаза и снова фыркнул. Он мне казался каким-то слишком дерганным и капризным. То, как омега поджимал губы, цедил через силу слова, пренебрежительно высказывался о друзьях, мне не нравилось. Хотя, может он и правда был сильно расстроен. — Детка, ты прекрасен! — Магнус дернул Колина к себе, усаживая на колени. — Все, у меня моральная травма! — драматизировал омега, прикладывая ладонь к глазам. — Мне срочно надо развеяться. В клуб хочу! — Да, в принципе, можно, — Магнус потер подбородок и окинул остальных взглядом. — Ребята? — Почему бы и нет, — с мстительной ухмылкой тут же отозвался Марк. — Я с вами. — О, в таком случае — я пас. Не хочу портить ваш отдых! — буквально выплюнул Ноа, прожигая на Марке дыру взглядом. — Уж будь так добр, не порти. Еще секунда и они вцепятся друг другу в горло. — Хватит огрызаться, — Магнус несильно хлопнул ладонью по столу. — Марк — на выход, подожди нас у главного выхода. Картер, Санни, идете? — Санни, пойдем! — Колин стремительно метнулся к нам, схватил Санни за руку. — Я такое место знаю! — Что-то мне сегодня не хочется, — помявшись, отказался муж. — Да, мы в следующий раз к вам присоединимся, — пообещал я. — Ну, как хотите. Магнус, пошли. Спокойной ночи всем! — омега послал нам воздушный поцелуй, и они с альфой быстро испарились, а мы остались втроем. Как только друзья скрылись из виду, Ноа моментально поник плечами, съежился и повесил голову. Вся спесь слетела с него разом, и он стал похож на брошенного под дождем котенка. Дрожащей рукой подхватил стакан с водой и судорожно глотнул. Санни тревожно оглянулся на меня, я пожал плечами. — Ноа… — Что? — омега снова вскинулся, ощетинился. — Ты в порядке? — Отстань от меня! — выплюнул Ноа и спешно куда-то убежал. — Не обращай внимания, ягодка, — я поцеловал в висок расстроившегося мужа. — Он какой-то очень агрессивный. — Он несчастный, — Санни покачал головой. — И слишком гордый. Он хочет, чтобы Марк перед ним извинился, но сам на сближение не идет. — Значит, они оба слишком гордые. Из этого союза ничего хорошего не выйдет. Они же просто не смогут однажды перешагнуть через свою гордость. — А ты сможешь? — муж полуобернулся, чтобы посмотреть на меня. — Не смогу, потому что ты моя гордость, а через тебя я никогда не перешагну. Мы нашли Ноа в баре. Он сидел у стойки, цедил что-то алкогольное и выглядел не лучшим образом. — Может, проводить его в номер? — Санни снова горел желанием помочь, а я подумал, что муж неправильно выбрал свой будущий род занятий. Ему бы больше подошла профессия врача. Ах, да, он же и хотел стать врачом, но потом что-то пошло не так… — Давай попробуем. — Ноа, — муж опустился рядом со страдальцем. — Пить — это не самая удачная мысль. — Отвали, — беззлобно отмахнулся собеседник. — Я сам знаю, где удачная мысль, а где нет. — Ну конечно, никто не спорит, что ты знаешь лучше, — Санни утешающее гладил Ноа по спине и тихонько вытаскивал из его пальцев стакан с выпивкой. — А знаешь, что еще будет лучше? — Что? — пьяно мотнул омега головой с всклокоченными красными волосами. — Крепкий сон на мягкой кровати. — О! В этом ты прав, — Ноа неэстетично икнул. — Только спать одному в пустой постели холодно. И одиноко. Он хлюпнул носом и пустил скупую алкогольную слезу. — Марк… Где Марк? Почему он не хочет меня? Он ведь меня прогнал… А я пойду и найду его сейчас. И все ему выскажу. Все! Пусть знает! — Ноа вскочил со стула и непременно бы рухнул, если бы мы с Санни не подхватили его с двух сторон. — Пусть знает, что я люблю его, барана упрямого! Санни растерянно глядел на меня: — Картер… Он сам не дойдет. Отнеси его в номер, пожалуйста. Пришлось подхватывать на руки уже захрапевшую тушку и транспортировать в номер. Чужое тело в руках ощущалось непривычно. Ноа был выше и крупнее Санни, держать его было неудобно. А еще омега в полусознательном состоянии обвил мою шею руками и слюняво засопел в шею, гоня толпу мурашек по телу. Мне это не нравилось. Хотелось разжать руки и сбросить тело куда-нибудь в кусты или оставить в фойе на диванчике. Но я подчинился молящему взгляду Санни и покорно пер пьяного Ноа в номер. Мой малыш обшарил карманы спящего и выудил магнитную карту от номера, а я наконец-то отыгрался, бесцеремонно сбрасывая эту пьянь на кровать. — Фух! Пойдем, ягодка, наша миссия выполнена. — Подожди, его надо хотя бы раздеть. Неудобно спать в одежде. — Ладно, — я отошел и издалека наблюдал, как Санни выпутывает немного проснувшегося и брыкающегося Ноа из вещей. — Картер, налей, пожалуйста, воды в стакан, я принесу ему таблетку от головы, — муж стремительно покинул номер, оставляя меня одного. — Ладно, — повторно выдохнул я сквозь зубы. Ноа вовсю сопел, завернутый в одеяло, когда я поставил стакан с водой на тумбочку. Сон скрадывал надменное выражение лица омеги, разглаживал нахмуренный лоб, успокаивал вечно плотно сжатые губы. Пожалуй, так он был даже ничего. Особенно, когда молчал и не сорил пропитанными насквозь ядом словами. К счастью, Санни вернулся быстро, положил несколько таблеток рядом со стаканом, и мы были, наконец, свободны. В лифте ехали молча, но как только зашли в номер, муж обхватил меня руками и крепко обнял, уткнувшись носом в грудь. — Фу! — тут же сообщил любимый. — Весь пропахнуть успел. Снимай немедленно! Он почти сорвал с меня майку и запрыгнул на талию, скрещивая ноги за моей спиной. — Ревнуешь? — я глядел на мужа из-под прикрытых ресниц. — Нет. Мне не нравится чужой запах на тебе. Неси меня в кровать, перебивать будем. Это было странно, но Санни невероятно завелся и облизал мне всю грудь, настойчиво пытаясь избавиться от даже малейшего присутствия чужака. А потом несдержанно вскрикивал и цеплялся за плечи, пока я жестко проталкивался в его горячую попку. Кончил омега мощно, стараясь максимально забрызгать мне грудь, еще и старательно растер свое семя, пока я плавал в послеоргазменной неге. Сложно сказать, что это было, но, похоже, Санни «метил территорию». После душа он еще раз старательно меня обнюхал, удовлетворенно кивнул и позволил сгрести себя в тесные объятия, забрасывая на меня ногу и притираясь вплотную пахом. Только после этого мы, наконец-то, смогли заснуть, счастливые и немного уставшие. *** Утром Ноа выглядел очень помятым и больным. Он сидел около окна и цедил воду из высокого стакана. В противовес ему Колин светился радостной улыбкой, а Магнус излучал спокойную уверенность. Его взгляд мельком пробегал по Колину, и в нем читались любовь, обожание, но и какая-то затаенная грусть. Ровно таким же взглядом я смотрел на Санни. Мы с мужем смогли проснуться раньше и завтракали вместе с приятелями. Марк снова отсутствовал. При нашем появлении Ноа немного отмер, отлепился от стакана и буркнул: — Спасибо за вчерашнее. — Пожалуйста, — просто отозвался Санни. — Я пойду, — Ноа встал. — Мне что-то нехорошо, извините. — Тебе помочь? — тут же встрял Колин. — Нет-нет, я сам, — он нетвердой походкой обошел стол и почти сразу налетел на Марка. Альфа аккуратно придержал его, заглянул в зеленое лицо. — Ноа? — Я в порядке, — рыкнул омега, отодвигаясь от Марка. — Там чемодан привезли. — Спасибо, — Ноа постарался покинуть ресторан с максимально возможной для него скоростью. — Ноа, подожди, — Марк поспешил за ним. — Я помогу тебе. — Как думаете, помирятся? — Колин оглядел нас всех по очереди. — Обязательно! — с уверенностью ответил Санни. Мы собирались на пляж и решили, что сегодня муж будет сидеть в тени. Краснота с кожи сошла за ночь, но повторно травмироваться муж не хотел. Хоть и повздыхал над моим ровным загаром. — Так нечестно! — Почему, ягодка? — Почему ты ровно и быстро стал шоколадным, а я выгляжу как помидора? — Ну… — я почесал затылок, пытаясь выдумать что-то, что не сильно расстроит омегу. — Ты же как цветочек у меня. Цветочку нельзя долго на солнце находиться, а то завянет. — А ты тогда кто? — сощурился Санни в зеркало, разглядывая, как я мажу ему спину. — Я кактус. Могу расти и в пустыне, — закончив с кремом, оставил короткий поцелуй у омеги на шее. — Готов? — Да! Идем. Море было теплое до невозможности. Санни побродил по берегу, помочил ноги, но все никак не решался окунуться. — Может прямо в рубашке? — жалобно оглянулся на меня. — Ну, чтобы снова не обгореть? — Давай в рубашке, — я протянул ему руку и повел за собой в легкие волны. Чем глубже мы заходили, тем становилось теплее. Вода нежно обволакивала тело, подхватывала и баюкала. — Поплыли, ягодка. Санни отцепился от меня, самостоятельно работая руками, но держался близко. Встречное течение разбивалось о грудь, и соленые брызги летели в лицо, заливались периодически в нос. Муж фыркал и отплевывался. Мы отплыли уже достаточно далеко и остановились, чтобы передохнуть. Я протянул мужу руку, и он тут же зацепился за меня, как за спасательный круг. — Ну, как тебе? — Волшебно! — жмурясь на солнце, промурлыкал Санни. — Ощущения непередаваемые. Интересно, а тут водятся дельфины? — Наверное. Ты хочешь посмотреть на дельфинов? — Было бы здорово. Помню, родители водили меня в дельфинарий, когда я был маленький. И дельфины, они такие красивые! И такие умные. Они прыгали через кольца, ловили рыбу на лету и играли в мяч. А один решил похулиганить и облил первые ряды зрителей водой. И потом плавал кругами по бассейну и смеялся, — Санни тоже улыбнулся своему теплому детскому воспоминанию. — А ты видел дельфинов? — Нет, малыш, ни разу. — Значит, мы обязательно должны пойти, Картер! И сесть на первые ряды. — Чтобы нас тоже облили водой? — В этом-то как раз и смысл! Ну? — Обязательно сходим, — пообещал я, глядя в довольное, покрытое капельками морской воды, блестящими на солнце, как бриллианты, лицо мужа. На берегу было значительно жарче, чем в воде. Мы плавали очень долго, спасаясь от пекла, и хоть вода была теплая, губы у Санни все равно посинели, и пришлось выбираться и греться. Мокрую рубашку муж снял, но сразу же завернулся в полотенце, пряча руки. — Она быстро высохнет, — пообещал я, устраивая его на лежаке в теньке. — Принести тебе попить? — Да, пожалуйста. То, что ты вчера приносил, мне понравилось. Когда я вернулся с коктейлем, Санни снова разговаривал с папой. Я коротко помахал рукой в камеру, поздоровался с тестем и отошел, чтобы не мешать, а то вчера они так толком и не поговорили. До меня долетали отдельные фразы и приглушенные возгласы омеги, но я не прислушивался, разглядывая горизонт. То тут, то там на водной глади мелькали белые паруса яхт и лодочек. Может удастся взять какое-нибудь суденышко напрокат? И посмотреть на дельфинов в открытом море. Ведь это гораздо интереснее, чем даже самый крутой дельфинарий. Пока муж был занят своими делами, я решил немного позаниматься своими и связался с Эрлом. — Привет, ну как, прошло похмелье? — Прошло, я мастер по избавлению от похмелья! — программист был весел. — Клин клином что ли? — Я мастер, а не самоубийца. Как курорт? Как семейная жизнь? — Наслаждаюсь. — Ну-ну, — хмыкнул Эрл. — Что ты хотел узнать? — Как там у нас с сайтами? — Один работает пока в тестовом режиме: вылавливаем ошибки, но там немного, так что скоро запустим в полном объеме. Второй пока висит, что-то с движком. Я его попытаю сегодня, посмотрю, что можно будет сделать. Если до чего-нибудь додумаюсь, то скину тебе результат. — Отлично, спасибо, Эрл! — Никаких проблем. Ладно, новобрачный, не отвлекайся, давай, от отпуска. Мужу привет. — Передам. — С кем говорил? — Санни обвил меня руками, притираясь щекой к спине. — С Эрлом. Узнавал, как там сайты. — Ну и как? — Почти порядок. Он передавал тебе привет. — Ммм… — А ты как с папой поговорил? — Хорошо. Рассказал ему про дельфинов. Он тоже про это вспомнил. К нам в город тогда приехала ярмарка с каруселями, зоопарком и дельфинарием. Я долго уговаривал родителей сходить, и, наконец, они поддались. Мы покатались на всех каруселях. Съели, наверное, тонну сладкой ваты и попкорна. Но самое незабываемое впечатление оставили дельфины. — Мы обязательно посмотрим на дельфинов, малыш. Обещаю! — я мягко коснулся щеки мужа. Мы пообедали и завалились в номер, чтобы переждать самое жаркое время дня. Сначала Санни лежал у меня на груди, водя пальчиком по горячей коже, но потом его телефон тренькнул сообщением, и омега моментально сел и углубился в виртуальное общение. Я немного поразглядывал его профиль, борясь с накатывающим сном, а потом дотянулся до пульта и включил телевизор. Передо мной замелькали испанские передачи и фильмы, а уши тут же забились быстрой испанской речью. Я снизил звук до минимума и остановился на прогнозе погоды. Омега на экране беззвучно рассказывал о температуре и водил по карте страны рукой. — Картер! А можно я сегодня вечером встречусь с Колином и Ноа? Похоже, у Колина появился новый план, как помирить этих двух упрямцев, — я все-таки задремал и вскинулся от голоса Санни. — Конечно, ягодка, встреться. — А ты не обидишься? — Почему я должен обидеться? — Ну, что я тебя оставлю… — Ты же вернешься ночевать? — Естественно! Мы недолго в баре посидим. Недолго… Время около одиннадцати, а Санни даже не собирается возвращаться. Мы разошлись с ним сразу после ужина — муж отправился на секретное совещание, а я в тренажерный зал при отеле. С удовольствием побегал на дорожке, потягал железо и побил неожиданно оказавшуюся в зале грушу. Мышцы горели, пот застилал глаза, но в теле чувствовалась мощь и невероятный прилив сил. Я долго отмывался в душе, сначала горячей, потом почти ледяной водой, растер себя докрасна полотенцем и прошлепал на балкон — остыть и полюбоваться видом. Территория отеля подсвечивалась огоньками, то тут, то там были видны группки отдыхающих. Несмотря на небольшой размер, отель вмещал довольно много постояльцев. Я попытался отыскать глазами мужа, но естественно не преуспел в своем занятии и просто глядел на темное море на горизонте. Время было еще «детское», поэтому я не переживал за Санни, пусть погуляет, и между тем так удачно позвонивший Эрл отвлек меня еще часа на два. Стрелки приближаются уже к двенадцати, а мужа все нет, и я начинаю слегка переживать, а когда он не берет трубку, то напрягаюсь по полной, и, сдерживая недовольное рычание, лезущее из груди, иду разыскивать свою потеряшку. Боюсь, как бы он не встрял в какие-нибудь неприятности. Омеги находятся сразу. Они втроем расположились около бассейна в шезлонгах в окружении пустых бокалов. И все трое уже порядочно пьяны. — Так… — недобро щурясь, тяну я. — Добрый вечер, господа. — Картер! Привет! — машет мне игриво Санни и хихикает. Видеть пьяного мужа очень необычно. — А мы тут отдыхаем. — Я вижу, как вы тут отдыхаете. — А в чем, собственно, дело? — возмущается Ноа, которого новая порция алкоголя, попавшая на старые дрожжи, делает наглым и излишне смелым. — Санни, он тебя обижает? Боевой омега хмурит брови, сжимает кулачки и пытается встать с грозным видом. — Ты что! — округляет муж глаза и тянется к собутыльнику. — Картер никогда-никогда меня не обидит! Ведь правда? Его слишком блестящие от большого количества выпитого глаза смотрят на меня с мольбой. — Правда, — подавляю шумный вздох. — Лучше скажи, сколько ты успел выхлестать? — Ну, Картер! Это всего лишь «Пина Колада»! Ананасики, я так люблю ананасики! — Санни взмахивает руками и чуть не попадает по носу склонившемуся к столу Колину, но тот почти этого не замечает, мечтая устроить кружащуюся голову на ровную поверхность. — Ага, и белый ром. Пойдем, пьянь. — Я не пьянь! У меня каникулы! Могу делать, что хочу. И потом, я уже не ребенок, — в отличие от Ноа у мужа получается встать и, почти не пошатнувшись, упереть руки в бока. — Я вот так не думаю. Ребенок, еще какой. — О, точно, ребенок! — просыпается Колин и тыкает пальцем в Ноа. — Вам нужен ребенок! В этом все… Но продолжить, развить и углубить мысль у омеги не получается, он снова прикладывается лбом к столу. Его внезапная реплика нисколько не мешает нам с мужем выяснять отношения. — Ну и что! Пусть ребенок! А ты мне не папочка! — в подтверждение своих слов Санни даже показывает мне язык и заслуживает ободрительный вздох от Ноа. — Конечно не папочка. Я гораздо хуже твоего папочки. Я твой муж. — Муж — объелся груш! — омега веселится и кривляется. — Александр, не испытывай моего терпения. — Картер, ты ворчишь, как старый дед! С тобой скучно, — Санни падает обратно и хватает почти пустой стакан с коктейлем. — Милый, ты уж определись, кто я. Папочка или дед. Санни склоняется к почти ровно сидящему Ноа, и омеги о чем-то шепчутся, кидая на меня оценивающие взгляды. Я потихоньку киплю и терплю легкие спазмы мигрени. — Дед! Определенно дед! — наконец выносят мне вердикт. — Особенно когда так глаза дико выпучиваешь. И Санни допивает остатки разноцветной бурды из стакана с невероятно гордым видом, но тут же возмущенно пищит, когда оказывается перекинут через мое плечо и повисает вниз головой. По спине мне молотят маленькие кулачки моего любимого, но я не обращаю внимания. — Малыш, попрощайся с друзьями. Мы идем спать, — я разворачиваюсь и шагаю в сторону отеля, унося свою брыкающуюся ношу. В данный момент во мне проснулся собственник, желающий утащить свое подальше от греховных соблазнов этого мира. По пути я решаю зарулить в бар на первом этаже отеля, вроде там должны были отдыхать Магнус с Марком. Ведь бросать остальных омег пьяных под звездами не правильно. Альфы оказываются на месте. — Доброй ночи, у вас там на воздухе омеги спиваются. Советую забрать, пока они лыжи за территорию не навострили. — Спасибо, — Магнус смотрит совершенно трезво. — Своего-то уже забрал? — Да, хватит с него на сегодня. — Ну спокойной ночи вам тогда! — Магнус улыбается и, не спеша, поднимается, направляясь на улицу. В лифте Санни затих, перестал драться и пинаться, и больше не бурчал о том, что некоторые ведут себя совсем как животные. После этих слов я его немного встряхнул, а омега испуганно ойкнул. В номере его ждал контрастный душ и мой недовольный взгляд. Муж был в сильном подпитии, и от выбранного мною вида его доставки в комнату голова у омеги кружилась. Санни немного похныкал, но я упорно молчал, пока его мыл и устраивал на кровати. — Картер… — потянулся ко мне муж. — Спи, пьянь! — шикнул я на него, укрыл одеялом и ушел на балкон. Я не был зол, просто немного недоволен, и решил проветриться, прежде чем ложиться в кровать.