Mr. Big Empty

Технически старшая школа, средняя школа и начальная школа не находились в одном и том же здании, но были на одном участке и разделялись только крытыми переходами. Других подростков в автобусе не было. Не считая меня, старшему ребенку было, вероятно, двенадцать, и даже он выглядел так, будто не хотел здесь быть. Ханна и Тайлер заявили на меня права, все время болтали со мной, знакомили со своими друзьями, но в остальном игнорировали всех, кроме шестнадцатилетнего, который дал им сэндвичи с арахисовым маслом и совершил ошибку, садясь в автобус. По крайней мере, дети, казалось, любили меня, и это было самое близкое к тому, что бы подружится за долгое время. Когда я вышел из автобуса после Ханны и Тайлера, водитель задохнулась от кашля, закрыла дверь и убралась. Дети помахали на прощание и побежали к начальной школе. Я остался там, где был. Устраивая шоу, и я наверное справлялся отлично, потому что все смотрели на меня. Все. Это не преувеличение. Около средней школы был двор со скамейками и невысокими кирпичными заборами и лестничным пролётом до главных дверей. Повсюду были подростки — развалившиеся на скамейках, сидели на заборах, прислонившись к ступеням. Все они повернулись, чтобы посмотреть на меня. Я поправил свой рюкзак и держал свое лицо, как бейсбольную биту, что готовится совершить пробежку на домашнюю базу: жёсткий и готовый к удару. Через минуту напряжение ослабло, и они заговорили. Они все еще смотрели, но, по крайней мере, они разговаривали. Я с легкостью увидел понедельничного парня. Он был с группой приятелей возле лестницы — вероятно, место, которое он выбрал, потому что он знал, что мне будет нужно идти по этому пути. На данный момент они делали вид, что не замечают меня, и вместо этого они кружили вокруг толстого, прыщавого парня со стопкой книг. Один из парней засмеялся и толкнул толстяка, а он ударился об лестницу. Все хулиганы выглядели как тупоголовые болваны, особенно тот, кого я ударил. У него все еще была жиденькая борода, и теперь, когда я не был в бешенстве, я обнаружил еще несколько деталей. Он выглядел как американский ребенок мечты, мальчик по соседству, тот, которого вы видели в рекламном ролике с дезодорантом, улыбающийся после того, как он поймал выигрышный пас или что-то в этом роде: каштановые волосы, красивые плечи, талия и вид на мышцы с которых он состоял на девяносто процентов. Он не был красивым, его лицо было слишком резким для этого, но он был милым, и через пять лет, может быть, десять, он будет жарким, жарким как ад. В этот момент он выглядел, наверное, более грубым, чем обычно, с разбитой губой, которую я ему подарил. Он смотрел на меня так, будто хотел надрать мне задницу, но собирался начать с моей головы и идти вниз. Я оглянулся. Остальные все еще смотрели. Все еще шептали. Все они, за исключением одного парня, и я не мог пропустить его, потому что он был единственным во дворе, который сидел один. Богатый, это было очевидно на первый взгляд, такой богатый, которого я не ожидал увидеть в этом городе, как Уэкос. Он выглядел так, как будто ему никогда не приходилось рыть канаву, но если бы он это сделал, он бы носил Армани. Идеально уложенные, короткие каштановые волосы, губы, предназначенные исключительно для ухмылок и поцелуев, он был шесть фунтов секса, втиснутых в кожаную куртку и узкие джинсы. Я отвел взгляд и не позволил себе оглянуться назад. Парень, которого я ударил, приближался ко мне через двор, окруженный его свитой. Все снова замолчали. «После школы я выбью из тебя все дерьмо. Тебе лучше, блядь, явиться. » Он наклонился ко мне. Разбитая губа выглядела больно, но не так плохо, и от него исходил запах одеколона из супермаркета. Через минуту он плюнул на мои туфли и пошел в школу. Я набрал обороты, быстро вращался, и мне просто нужно было, чтобы кто-то отпустил сцепление. Я хотел этого. Черт, может быть, мне это было нужно. Кроме того, это был мой первый день в школе. «После школы? Тебе понадобится так много времени, чтобы отсосать всем твоим приятелям? » Во дворе раньше было тихо. Теперь как будто кто-то высосал весь воздух из пространства. Затем парень в кожаной куртке начал смеяться. Одеколон с супермаркета крикнул что-то, когда он развернулся. Я не слышал, что это было, но сомневаюсь, что это было оригинальное. Он замахнулся, врезал мне в плечо, и я ударил его по челюсти. Он не упал, наверное, деревенские парни знали, как сделать удар. Он влетел в меня, ударил кулаком в мой живот, выбил из меня весь воздух. Я ударил его в ухо — один раз, два. Он наклонился вбок, и я вцепился в него, ударяя его по спине, плечу, прямо в щеку. Я стал жадным. Я хотел этого, я хотел всего этого, и я не видел его приятеля. Один ударил меня прямо в глаз. Пауза. На мгновение я был где-то в глубине мозга ублюдка, в большой комнате. У одной стены стоял диван с салфетками на подлокотниках. Вышивка крестиком с инициалами. В этом месте был цветочный аромат попурри, смешанный с пластиком и детской присыпкой. Запах старушки. На кофейном столике была большая коричневая сумочка, и моя рука была в этой сумочке, и я украл у бабушки сорок долларов. Потом все было кончено, и парень нанес еще один удар по моему подбородку. Мои колени подкосились, и я сильно ударился о землю, кувыркаясь назад. В голове белый шум смешался с голубым небом надо мной. Облака, часть моего мозга так думала, но они не были облаками. Просто последствие хорошего удара. Первый день школы. Дай им шоу. Покачав головой, я встал на колено, приподнялся и ударил ближайшего. Одеколона с супермаркета, я думаю, но я не мог видеть достаточно хорошо, чтобы сказать. Я снова замахнулся, а затем кто-то взял меня за талию и оттянул назад. Это был третий парень, тот, кто еще не нанес удар. К моему удивлению, никто не напал на меня. Ничего. Просто безвоздушное молчание. Даже ребенок на заборе перестал смеяться. Невысокий, круглый мужчина пересек двор, его руки качались достаточно быстро, чтобы вырабатывать электричество. Он был из тех людей, которые облысели и не смогли с этим смириться: длинная челка для волос свисала вокруг его блестящей кожи головы. Одет в костюм и галстук, и это всегда означало главного. «Хорошо, все внутрь.» Он схватил Остина за воротник, остановил других двоих и сказал: «Не вы, мальчики». Когда двор опустел, он обратил свое внимание на меня. «Мистер Элиот, я полагаю. Я заместитель директора Хилленбранд. Вы сделали грандиозный вход. » Я улыбнулся, хотя у меня болела челюсть. «Вы знаете, что говорят о первых впечатлениях».