— Братишка, всё хо… — не договорила Незуко, зайдя в комнату брата, и увидела его спину. А если быть точнее, его метку.
— Незуко? Ты чего застыла? — не понял Танджиро, оглядываясь на сестру и отвлекаясь от поиска домашней футболки.
— Твоя спина! Твоя метка! Такая красивая! Кто же твой соулмейт?! — восхищаясь, сказала Незуко.
— А? А какой там рисунок? — всё ещё не понял Танджиро.
— Стой, не двигайся, сейчас я сфотографирую и покажу, — доставая телефон, сказала Незуко. — Вот, смотри! — показывая фотографию и протягивая телефон брату, сказала Незуко.
— Вааааааа! Да это же не цветок, это дерево!!! Такое разве бывает????!!! — сильно удивился Танджиро.
— Видимо, бывает, но ведь красиво, да? — нежно и ласково улыбаясь, сказала Незуко.
— Правда, очень красиво. Такой красивый рисунок, кто же ты? Кто же ты, мой соулмейт? — заворожённо смотря на рисунок, прошептал Танджиро.
— Кстати, братик, а твой соулмейт случайно не Аказа-семпай? Больно у вас прям схоже было, у него спина горела и у тебя. Если ещё и у вас обоих сакура, тогда точно это будет значить, что Аказа-семпай твой соулмейт, — задумавшись, говорила Незуко. Она думала всё то время, что шла до дома с Зеницу, о том, что Танджиро и Аказа соулмейты.
— Нет, не он. Так как когда мы остались наедине, метки не горели. Что значило лишь то, что наши соулмейты остались там, в парке. Но у него тоже сакура. Он сказал, нужно смотреть на сорт сакуры и вообще на весь рисунок в целом, — грустно сказал Танджиро.
— То, что ты расстроился, означает то, что тебе приглянулся Аказа-семпай? Так ведь? Ну даже если соулмейт не он, вы можете быть просто друзьями или стать парой, ведь ты же знаешь, что есть и исключения, не все в будущем бывают с соулмейтами, есть те, у кого даже метки нет, так что не переживай, — обняв брата, сказала Незуко, она переживала за него. Как младшая сестра она чувствовала грусть брата и то, что у её брата появилось что-то к их семпаю.
Дом Хакуджи (здесь Хакуджи это фамилия, Коюки его младшая сестра, Кейзо — отец)
— Снежинка! Помоги братишке сфотографировать спину, а то братик метку не видит, — подойдя к сестрёнке, сказал Аказа.
— Хорошо, братик, давай. Чтооо? Как? Возможна ли такая метка?! — сфотографировав, стала удивлённо говорить Коюки.
— Что? Что там? Стоп, дерево? Такой рисунок возможен? Невероятно! Значит, у него такой же рисунок. Примешь ли ты меня, когда узнаешь, кто я? А может, лучше и не стоит, — увидев метку, начал говорить Аказа.
— У него? — не поняла Коюки.
— Мой соулмейт парень, первогодка, — проговорил Аказа.
— Уже влюбился? — хитро улыбаясь, спросила Коюки.
— Нет, скорее просто приглянулся. Вот только я уверен, что он не примет меня, всё-таки сама знаешь, большинство однополых соулмейтов не принимают друг друга или один из них всегда не принимает другого, — грустно сказал Аказа.
— Да ладно тебе, братик, не раскисай, пойдём лучше покушаем, — сказала Коюки и, отпустив футболку брата, повела его на кухню.
Вечером
— Танджиро, ты чего такой кислый? — спросил Зеницу, он и ребята пришли к ним на ночёвку.
— Метка такая красивая, но я не знаю, кто соулмейт, — проговорил Танджиро.
— Метка полностью проявилась? — удивился Генья.
— Ага. Я сам удивлён, за день, даже за пару часов, что наши с Аказой-семпаем соулмейты шли за нами, моя метка проявилась полностью, — рассказал Танджиро.
— Вот как выходит. А ты не думаешь, что это Аказа-семпай? И что ваши метки перестали гореть лишь потому, что проявились полностью? — задумалась Канао.
— А? А такое возможно? — поинтересовался Танджиро.
— Конечно, давайте спросим у моей сестры, думаю, он рассказал, какая у него метка своим друзьям, — набирая свою сестру, проговорила Канао.
— Алло? Канао-чан?
— Сестричка, есть вопрос.
— Какой?
— Какая метка у Аказы-семпая?
— Хмм, а что?
— Мы думаем, что он и Танджиро соулмейты.
— Уоооу, мы тоже так думаем. Да и Аказа что-то скрывает. Я сейчас отправлю фото, которое он отправил нам. Посмотрите.
— Спасибо, сестричка.
— Вот фото, — отключившись, сказала Канао, показывая фото, которое отправила ей Шинобу.
— Та же метка. Вы и есть соулмейты. Танджиро, твой соулмейт — Аказа-семпай. Уже точно, — сравнивая метку Танджиро и метку Аказы, говорил Зеницу.
— Да, братик, та же самая! — воскликнула Незуко.
— Как думаете, он это понял? Или нет? — грустно смотря на фотографию метки Аказы, спросил Танджиро.
— Думаю, что понял, потому что сестра сказала, что он что-то скрывает, — смотря на грустного Танджиро, сказала Канао.
— Поговори с ним, когда в школе будете. Поймай его и поговори, — сказал Иноске. Ему, как и другим, было неуютно и непривычно видеть грустного Танджиро, что аж в сердце защемило.
— А если хочешь, мы можем помочь, — проговорила Аой.
— Нет, нет, спасибо большое, ребята. Но я должен сам. Я так ждал встречи с соулмейтом, поэтому шанса не упущу, — улыбаясь сказал Танджиро.
***
— Аказа! Эй, Аказа! Тупица! — пытаясь дозваться Аказы, говорил Доума.
— Да, что? — выйдя из транса, спросил Аказа.
— С тобой всё нормально? — спросил Гию.
— Да-да, всё нормально, — отрешённо сказал Аказа.
— Не похоже, — фыркнул Тенген.
— А что ты хотел? Мой соулмейт Танджиро, мы только встретились, это не так должно работать, не должно, — отрицал Аказа.
— Как не должно? — не поняли ребята.
— Вот вы когда встретились, сразу полюбили друг друга? — спросил Аказа.
— Да, вот только мы не сразу поняли, что мы соулмейты, потому что мы виделись и правда редко, так случайно, так что можно было любого человека засчитать соулмейтом. Но когда встретились глазами, уже не смогли отвернуться и отвлечься на что-то и кого-то другого. В общем, нам было и взглядов достаточно, чтобы полюбить друг друга, — рассказала Мицури.
— А мы, сам знаешь, жили в одном подъезде, и поскольку мы жили рядом, то метки часто сильно горели, пока мы не столкнулись на улице, — улыбнулся Доума.
— А мы ходили на плавание вместе. Ну как вместе, в одно место, и там было столько людей, что было невозможно понять, кто именно. Но однажды я почти утонула, а Гию вытащил меня из воды, и тогда мы оба поняли, кто причина этих ужасных мук, поскольку мы зачастую были не так близко, как были вы с Танджиро, то метки горели у нас первые три дня, — держа за руку Гию, рассказала Даки.
— Ну, а мы сразу всё поняли в первую же встречу, потому что метки горели, да и когда наши руки соприкоснулись, было так приятно, а когда глаза встретились, стало всё понятно, ну, а потом и метки увидели, — улыбнувшись, сказал Кёджуро.
— А я с Мики были вместе на районной олимпиаде, там нас посадили вместе, ну и после олимпиады мы пошли на свидание, так как поняли, что мы соулмейты, — рассказал Муичиро.
— Ну, а у меня сложный и редкий случай, три соулмейта сразу, и с каждой по-разному, но тоже как и у всех сразу, — посмеялся Тенген.
— А мы с Эри познакомились в садике, где я подрабатывал, там тогда была девочка в старшей группе, и к ней пришла сестра, ну то есть Эри, и когда она подошла ко мне, мы не могли пошевелиться, и просто застыли, и смотрели друг на друга, — рассказал Гёмей.
— А мы с Хинами встретились в больнице, я навещал Генью, а она своего брата, они были в соседних палатах, один раз столкнулись в коридоре, и тогда всё и поняли, но я долго это отрицал, но потом не выдержал, — проговорил Санеми.
— Значит, это нормально, да? Влюбиться в соулмейта сразу? — спросил Аказа.
— Не всегда, но обычно да, — улыбнулась Шинобу.
— Поговори с Танджиро, — улыбаясь, сказала Канаэ.
— Да, думаю, вы правы, сейчас же пойду к нему домой и поговорю, — вставая с места, проговорил Аказа и пошёл к дому Танджиро, они с ребятами были в парке (это я о Аказе и ребятах, они в парке были).
***
— Танджиро, там к тебе пришли! — сказала Незуко.
— Ко мне? — не понял Танджиро, и в ту же секунду был вытянут на улицу. — Аказа-семпай????..
