Актриса

Роберт Камбер IV, хозяин театра в Кромстене, сидел в широком кресле за роскошным бюро, заваленным бессчетном количеством бумаг, в одном углу стояли массивные бронзовые часы в виде замка, на другом таких же размеров пресс-папье. Это был тучный мужчина пятидесяти пяти лет, с копной кудрявых седых волос, в дорогом черном костюме. Он являлся точной копией своего далекого предка, который основал театр, и чей портрет висел на стене среди портретов других родственников, кому владение заведением передавалось по наследству. Напротив него на стуле сидел Роберт Фавро. Режиссер пришел наниматься в театр, но поскольку штат был полон, ему нужен был туз в рукаве, который помог бы ему получить место. Таким тузом оказалась его пьеса «Голос темной долины», которую и читал Камбер. Отложив рукопись, хозяин театра встал и отошел к окну, занавешенному черными портьерами. Он открыл створу, впустив внутрь порыв соленого воздуха, облокотился на подоконник и выглянул на улицу. Закурив, он повернулся и окинул взглядом разодетые в различные костюмы манекены, что стояли вдоль стен его кабинета. - Мистер Фавро, ваша пьеса шикарна, слов нет. К сожалению, в моем театре всем места заняты, я не могу взять вас ни как режиссера, ни как актера. Я, конечно, могу уволить любого, но в моем театре работают только талантливые люди, а такими кадрами не разбрасываются. У меня деловое предложение. - Я слушаю, - Фавро закинул ногу на ногу и сцепил руки на колене. Камбер вернулся за свой стол. - Я знаком со всеми владельцами крупных театров в Королевстве. Я пошлю телеграфом письмо, где попрошу дать вам два представления. Фавро улыбнулся. - Мало, конечно. - В том-то и дело! – Воскликнул Камбер. – Когда хорошего мало, его хочется больше! Если постановка будет так же хороша, как пьеса… - Она лучше! - Я вас помню, Роберт, вы были отличным актером, и слухи о вас дошли до Кромстена. А учитывая, что вы работали в Броумене, нам не откажут. Так вот, как я вижу, тут всего два главных героя. - Да, я писал для себя и… жены. - Соболезную вашей потере, Роберт. – Так вот, вы будете приглашенной звездой, которая дает эксклюзивный показ, с участием местной труппы. Слухи о вас, уж простите, только подогреют интерес. Вы согласны? Фавро встал и протянул руку. Рукопожатие состоялось. - Благодарю, мистер Камбер. - Я подготовлю соглашение, где пропишу все условия сотрудничества. Где вы остановились? Фавро смутился. - Честно говоря, я к вам прямо с поезда. Найду гостиницу, все равно с гастролями я не задержусь, - Он улыбнулся. - Вы правы, - кивнул Камбер. – Не надо гостиницы, у меня есть комната и она ваша. Когда в ней останавливался великий Пьер Огюстен Каас, это было при моем пра-пра-прадеде, и многие другие. - Премного благодарен. У меня один вопрос. - Слушаю. - Если мы будем ставить «Голос темной долины» тут, в Кромстене, кто будет играть Амелинду? Это должна быть сама Мельпомена, не меньше! У вас есть такая? Камбер от удивления поднял брови и усмехнулся. - Ну и запросы у вас, молодой человек! В моем театре нет посредственностей. Адель - моя дива станет вашей партнершей. Я сейчас же поговорю с ней, но сначала покажу вам вашу комнату. Вы, верно, устали с дороги. Пойдемте. - Да, в поезде тяжко, а летать я побаиваюсь, если честно. Камбер подошел к Роберту приобнял его за плечо и жестом указал на дверь. - Я рад, что вы обратились ко мне. Мы с вами станем знамениты! Фавро сидел перед зеркалом, опершись о бюро, и разглядывал свое отражение. За его спиной стояла скрипучая кровать, которая, вероятно, помнила еще самого Пьера О. Кааса. У окна, скрытого черными портьерами, покоился небольшой круглый столик с небольшим налетом пыли, а у двери стояли вешалка и платяной шкаф. Освещалась гримерка одной электрической лампой, которая болталась под потолком, прикрывая свою наготу розовым абажуром. Раздался ненавязчивый стук в дверь. - Открыто, - бросил режиссер, приведя в порядок шевелюру. Петли скрипнули и на пороге появилась она. Ее изящную фигуру облегало черно-красное платье, с весьма скромным декольте, скрывающее пышный бюст хозяйки, которая в одной руке держала длинный мундштук с дымящейся сигаретой, а в другой веер черный веер. Ее лицо обрамляли густые каштановые волосы, из-под узких полосок бровей на Фавро смотрели изумрудные глаза, а ярко-красные губы, слегка дрогнув, вымолвили: - Позвольте войти? - Роберт потерял дар речи. На мгновение ему показалось, что на пороге возникла Клэр. Та же пластика в движениях, такая же точеная фигура. Богиня проплыла по комнате, остановилась возле стола, куда небрежно бросила веер, и протянула затянутую в черную перчатку руку. – Адель. Роберт встал, осмотрел себя с ног до головы, поправил сорочку, стряхнул с брючин несуществующую пыль, пригладил усы с бородкой, расправил челку и, опустившись на одно колено, осторожно прикоснулся губами к руке женщины. - Вы бесподобны! – дрожащим голосом произнес Фавро. – Прощу прощения за мою дерзость, мадам. Меня зовут Роберт Фавро. К вашим услугам. – И он вновь поцеловал руку. - Мадмуазель, - поправила мужчину красотка. – Встаньте, Роберт, мне, право, неудобно. Я смущена. Но если бы Фавро не потерял разум от неземной красоты, то он бы увидел в глазах Адель, что она нисколько не смущена и что она привыкла к такому обращению, и даже раздражалась, если такового не происходило. Роберт поднялся и потонул в зеленых глазах. - Еще раз прошу прощения. Адель улыбнулась. - Роберт, я же могу вас так называть? - Конечно! - Камбер сказал, что через два дня мы играем новую пьесу, которые написали вы. Могу я ее увидеть? Роберт заметался по комнате. - Да, да. Сию секунду. – Он обнаружил портфель с рукописью под столом. Достав небольшую кипу бумаг, он протянул ее актрисе. - Где я могу с ней ознакомится? – Спросила Адель, давая понять, что собирается сделать это прямо сейчас, и прямо здесь. Фавро громко выдохнул и запустил пальцы в шевелюру. - Располагайтесь, где вам будет удобно, - он развел руками, - тут, правда, не так много места и все довольно… скромно. - Я не привередливая. - Ответила Адель. Она села на кровать и откинулась на подушки. Фавро так и остался стоять перед ней, заламывая пальцы, словно нашкодивший сорванец. Актриса читала сцену за сценой, откладывая листы в сторону. Временами ее грудь начинала высоко вздыматься, норовя вырваться из плена платья, временами замирала, и тогда начинали дрожать губы. Час спустя, Адель отбросила в сторону последний лист, поднялась с кровати и, покачивая бедрами подошла к Фавро. Она приблизилась к нему вплотную и повелительно произнесла. - Я хочу вас. Немедленно! Ее руки ухватились за ворот сорочки Роберта и с силой рванули в стороны. После Адель резко повернулась к опешившему спиной, подставив спину, давая понять, что пора освободить ее роскошное тело от тесного атласного платья. Зал рукоплескал. Слезы текли из глаз зрителей. Дамы утирались платками, мужчины сжимали пальцами уголки глаз. Крики браво заглушала аплодисменты. Роберт и Адель стояли на краю сцены, держась за руки, и улыбались. Им под ноги летели огромные букеты цветов, кто-то даже кинул Фавро кружевную подвязку. - Я такого еще не видела за всю свою карьеру! – Прошептала Адель, сжимая руку Роберта. – Я вся дрожу! Мы должны это сделать прямо сейчас! Она потянула партнера в сторону кулис, на ходу подбирая юбку, и обернула их обоих тяжелой портьерой, скрыв от посторонних взглядов. - Давай! – шептала Адель. - Ты сошла с ума! – Ответил ей Роберт. - Заткнись и делай это! О… Сильнее! Да! Роберт тяжело задышал. - Боже… - Да! – Вскрикнула Адель и через мгновение выскочила из-за кулис, опуская юбку, следом за ней появился красный от стыда Фавро. Остальные участники труппы стояли на сцене и наслаждались своим причастием к триумфу, невольно отвлекая внимание на себя. Спустя полминуты Адель и Роберт вновь предстали перед зрителями, посылая в зал воздушные поцелуи. Овации не прекращались еще минут двадцать. Такого успеха театр Камберов не видел со времен Пьера О. Кааса. Хозяин театра, стоящий в углу сцены, понял, что эта курица принесет ему много золотых яиц. Цену за билет можно поднять вдвое, и все равно будет аншлаг. Фавро написал гениальную пьесу, на которую будут ходить не единожды. Роберт Камбер вышел вперед, оттеснив героев вечера. Он поднял руки над головой, попросив тишины. Аплодисменты начали стихать. - Дамы и господа, спасибо. Спасибо! Прекратите, уже, а то наши почтенные Адель и Роберт возомнят о себе бог весть что и потребуют увеличения жалования. – По залу прокатился смех. – Я вижу, что постановка пришлась вам по душе. Зазвучали выкрики одобрения. - Браво! - Адель, вы прекрасны! - Еще! Камбер приложил ладонь ко лбу, вглядываясь в полумрак зала. - Еще. Именно! Завтра мы даем второй спектакль, после чего наш уважаемый Роберт отправляется в гастроль. Он даст по два спектакля в каждом крупном городе, поэтому следующий шанс видеть «Голос темной долины» в моем театре выпадет нескоро. Так что, если кто-то поплакать еще раз, спешите купить билет. Спасибо, что пришли, увидимся завтра. Камбер и его труппа поклонись. Работники сцены схватились за канаты и занавес скрыл актеров. Хозяин театра взял под локти Роберта и Адель и увлек в свой кабинет, где собралась весьма почтенная компания. Присутствовал сам Камбер, его жена Матильда, глава Кромстена с супругой – Ричард и Кэтрин Роджерс, Роберт Фавро и Адель Роуз, судья Джон Уикид с любовницей и начальник сыска, вдовец Самуэль Картер, за которыми были забронированы места в первом ряду на любой спектакль. Два с лишним часа обсуждали прошедший спектакль, пили вино, пуская в потолок клубы табачного дыма. Когда гости расходились, Роберт по-родственному похлопал по плечу начальника бюро сыска, обнял на прощание жену мэра, став, как говорится, своим в доску. Камбер, поддерживаемый супругой, трижды обнял Фавро, раскланялся перед мадмуазель Роуз и покинул театр. Роберт проверил бутылки – вина не осталось. - Мы их покорили! – Он прижал к себе Адель и впился ей в губы. Актриса ответила на поцелуй. - Пойдем к тебе, я немного устала, но на небольшую шалость меня хватит, а тебя? - Для тебя – всегда! - Они взялись за руки и пошли в гримерку Фавро. На бюро, где гримировался Роберт, стояла медная ваза, полная алых роз, корзина фруктов, две бутылки игристого вина и два бокала. - Как мило, - сказала Адель, прикусив губу, игриво толкая Роберта руками в грудь. Тот отпрянул назад, налетев на стол и уронив один из бокалов, который со звоном разбился. – На счастье! Достав из верхнего ящика стола коробок спичек, она зажгла свечи, которые росли из канделябра, стоявшего на полу. Проплыв к стене, Адэль щелкнула выключателем. Комнату окутал полумрак. Повернувшись, темноволосая красавица стала медленно стягивать темно-зеленое платье, в котором она играла последнюю сцену, наступая на Роберта, который уже открыл бутылку вина. Делая глоток прямо из горлышка, Фавро отступал к кровати. Дойдя до бюро, Адель уже избавилась от одежды. На ее обнаженном теле заплясали тени. Подхватив бокал и осушив его в одно мгновение, красотка притянула к себе Роберта за сорочку и тут же толкнула его на кровать. Фавро поставил бутылку на пол и стянул сорочку через голову, отшвырнув ее в сторону. Адель прикусила губу и, сжав ладонями свою грудь, застонала. Фавро положил руки на ее талию и прижался губами к упругому животу своей актрисы. - Целуй меня! Целуй меня везде, Роберт. И не останавливайся! Фавро потянул любовницу на кровать, а сам сполз на пол. Адель развела бедра в стороны, сплела пальцы на затылке Роберта и с силой прижала его голову к низу живота, наслаждаясь ласками. - Боже, быстрее! О, Роберт! Если и умирать, то только так! - Адель выгнула спину, закатила глаза и вцепилась в покрывало. – Бог мой, войди в меня!.. Фавро почуял неладное, едва пробудился ото сна. Правая рука Роберта онемела от холода, несмотря на то, что в гримерке было тепло, да и на улице еще стояло пусть позднее, но лето. Он медленно повернул голову, а уже в следующее мгновение он вжался в стену. - Е… о… а! – Выругался Фавро, глядя на бледное лицо Адель. Не требовалось присутствие эксперта, чтобы определить ее состояние - Адель Роуз мертва. Самуэль Картер, начальник сыска Кромстена, сидел на подоконнике в гримерке Фавро и курил трубку. Констебли подняли носилки с телом актрисы, накрытым белой простыней, и покинули помещение. - Не очень приятная встреча. Не познакомься мы вчера, я бы поставил на это дело какого-нибудь инспектора, который мурыжил бы вас неделю-другую. – Самуэль пригладил редкие волосы и выпустил дым в потолок. – Да, очень жаль Адель. Такая женщина! Богиня, одним словом. А вы не промах, всего пару дней у нас и уже затащили в постель первую красавицу в городе. Фавро сидел за бюро и оттирал пальцы от угольного порошка после снятия отпечатков. Как только Роберт обнаружил в своей постели мертвое тело, он тут же сообщил об этом хозяину театру, а тот сразу послал посыльного за начальником сыска. С последним прибыли и криминалисты, которые тут же откатали пальчики у артистов, сняли отпечатки с бокалов и тут же, в гримерки, сделали «пробу Марша», оказавшуюся положительной. Адель Роуз, случайно или специально, но отравили. - Самуэль, - Фавро называл начальника сыска на «ты» по его же просьбе, хоть один был старше другого вдвое. – Признаюсь тебе, мне кажется, меня кто-то проклял. Не удивляйся, сейчас все объясню. В Броумене при схожих обстоятельствах умерли две актрисы. Одна из них моя жена. В последние часы жизни мы вместе пили вино, но смерть настигла их. Представляешь? Я мог выпить из злополучного бокала, но каждый раз яд доставался не мне. Картер закашлялся. - Ты серьезно? - Более чем. Мое дело вел инспектор Рэйвен Блэк. - Бульдог? Я его знаю, он у нас раскрыл дело, за которое никто не хотел браться. Про него все слышали. Говорят, что если он за что берется, то доводит до конца. И коли ты на свободе, то я склонен считать тебя невиновным в этих смертях. В противном случае ты бы уже гнил в тюрьме. Фавро вздохнул. - Мне надо выпить, - Он оттянул ворот сорочки и осмотрелся в поисках бутылки вина, которую забрали криминалисты. - Я бы на твоем месте завязывал, - сказал Картер многозначительно. – Не стоит искушать судьбу. Возможно, хотели отравить именно тебя. - Меня?! За что?! – Удивился Роберт. Начальник сыска подошел к нему и сел на край стола. - А их за что? Может, ревнивая поклонница. Или поклонник. Или завистник. Знаешь, мы не будем официально оглашать причину смерти. Если люди прознают, что за тобой тянется цепочка смертей, то твоей карьере придет конец. Фавро вздохнул. - Рано или поздно это все равно случится. – И, чуть помедлив, добавил. - У меня запланированы гастроли, мне можно покидать город? Самуэль на миг задумался. - Ну, в принципе, почему нет? Предъявить тебе нечего, обвинение выдвигать не будем. Так что… - Он сполз со стола и похлопал режиссера по плечу. – Сочувствую, Роберт. Глава сыскного ведомства покинул гримерку, оставив Фавро один на один со скорбными мыслями. Спустя час Роберт собрал дорожный саквояж, получил от Камбера рекомендации и наставления и покинул Кромстен. Поскольку летать он боялся, то выбор снова пал на поезд. Следующим городом, где Фавро должен ставить пьесу, был Трисполь, затем Фросн, Мергон, Фрилфаст, Ромус и Фуэр.