начался ебучий день
Мигалка скорой помощи. Рядом врачи, которые держат капельницу на бедным парнишкой. Он дышит хрипло, но дышит. Пусть через ингалятор, но дышит. Повернув голову чуть в сторону парень видит перепуганную мать, которая утирая слезы, держит мальчика за руку, а рядом с ней сидит его друг, как-то обеспокоенно оглядывая альбиноса. Джек пытается двинуться телом, но не может из-за резкой боли в груди и вновь начинающимся кашлем, буквально разрывающим его горло. Он чувствует, как горлу подступает что-то мерзкое и ему подносят маленький тазик к лицу, и он сплевывает мокроту с явными прожилками крови. Лицо врача стало более задумчивым и он обратился к матери, что-то говоря, но Фрост уже не слышит, он вновь отключается из-за боли.***
Центральный Госпиталь Джефферсона. 15:28. Онкологическое отделение.
Высокий мужчина в белом халате ходит по кабинету, явно о чем-то думая. Ха, поверили? Он всего лишь придумывает, как выбить у Луноликого, а именно заведующего госпиталем месячный отпуск, только чтобы больше не видеть ни своих подчинённых, ни своих пациентов. Раздумия о таком шальном деле прерывает доктор Банниманд, который швыряет на стол темноволосого какие-то бумаги. — Стучать, — начал Блэк первым, явно с раздражением в голосе. — не учили? — Учили, но я к тебе по делу, злюка. — сказал «Кролик» и показал взглядом на бумаги и проследив, что желтоглазый их взял, начал говорить. — К нам пол часа назад поступил парень с резкой болью в груди, отдышкой, затрудненным дыханием, хрипотой, а также полной потерей аппетита и мокротой с кровью. Есть полные подозрения на рак лёгких. — Так отправьте его на флюорографию и все, там уже посмотрим, что у него. — сказал без какого либо интереса мужчина и бросил документы обратно Астеру, который уже и подавно был не удивлён такому пренебрежительному отношению к своим пациентам от доктора Блэка. — Если ты не видишь, то я думаю, как бы выбить себе отпуск и отдохнуть от вас, засранцев таких. А теперь вали вон из моего кабинета, Банниманд. Всё это было озвучено в стиле Блэка. Его манера речи уже никак не задевала Астера, лишь иногда злила и выбешивала. — И передай своей женушке, чтобы пришла ко мне, я хочу, чтобы она тоже подключилась к работе с этим пацаном. И дай его досье, я снова прочту. — сказал он, закатывая глаза. А на лице сероволосого появилась лишь ухмылка. Теперь уже Питч был заинтересован. Он спокойно передал в руки онколога бумаги поспешно вышел из кабинета и как подумал Кромешник, он пошёл ворковать со своей женой — доктором Туоф, которая работает сейчас в детском хирургическом отделении. Мужчина хмыкнул своим мыслям и вновь опустил глаза в бумаги.Джек Оверланд Фрост. 19 лет. Поступил в больницу 24.07.20 в 14:58 с болью в груди, хрипотой, надрывистым непрекращающимся кашлем. Есть подозрения на рак лёгких, миокардит, опоясывающий лишай. Лечащие врачи: доктор Блэк, доктор Банниманд, доктор Туоф. Направления на томографию, флюорографию, компьютерную томографию грудной клетки. На данное время пациент находится в палате пятьсот три на третьем этаже онкологического отделения под капельницами и дыхательными аппаратами.
Блэк снова пробежался глазами по тексту и как-то странно вздохнув, понял, что на этот сезон отпуск отменяется и пока он не вышвырнет этого мальчишку из больницы здоровым, отдыха ему не видать. На этот момент он хочет расспросить об этом чудище у его мамаши, которая рвёт и мечет около палаты парня. Ну по словам Астера это в его глазах выглядит так. Поэтому, он окинул кабинет своим томным взглядом и быстренько его покинул, двигаясь в сторону лифта, на котором он поднимется на третий этаж. Так и произошло. Спустя каких-то там пять минут он уже направлялся к нужной палате и увидев рыдающую женщину, вновь закатил глаза. Когда нибудь они закатятся и он увидит свой мозг, но это его вредная привычка. Мужчина достал носовые платки из кармана своего халата и протянул страдалице, которая удивлённо на него посмотрела, но приняла салфетки. — Здравствуйте, миссис Фрост, я лечащий врач вашего сына и я хотел бы задать вам пару вопросов, — спокойно сказал он с мягкой улыбкой. Главное не заставлять её нервничать и спокойно с ней поговорить. — Вы не против? — Что? — слегка опешила та и собравшись мыслями, начала кивать, попутно вытирая слезы любезно предложенным мужчиной платком. — Да, конечно, я отвечу на все ваши вопросы. — Скажите пожалуйста, в последнее время ваш сын, как часто кашлял или жаловался на боли в груди? — Неделю назад он ночью начал резко кашлять и это не прекращалось около получаса пока я не вызвала скорую. Они прописали таблетки и на какое-то время все успокоилось. Но сегодня после выступления он начал задыхаться. — говорила женщина, продолжая смотреть на мужчину, который все её слова записывал в тетрадь. — Хорошо, курит ли он и если да, то как часто? — Курит по пачке сигарет в неделю, старается не злоупотреблять и курит только тогда когда сильно нервничает. Точно, он выкурил около четырёх сигарет перед выступлением. — вспомнила та и уже видела, как к ним подходит Джейми, друг Джека со стаканчиком горячего кофе для миссис Фрост — Перед выступлением я дал ему таблетку обезболивающего, потому что он сказал, что у него зверзки болит в груди. — подал голос Джейми — И я так понимаю, таблетка долго не продействовала и боль во время программы усилялась, вызвав кашель и удушение верно? — спросил мужчина, выгибая бровь и снова делая пометку карандашом. — Миссис Фрост, в вашей семье были люди, которые могли болеть раком лёгких? Глаза женщины округлились и она посмотрела сначала на врача, а после в пол и снова на врача. Испугана? Скорее да, значит кто-то болел. — Вы подозреваете, что у Джека может быть рак лёгких? — спросила с лёгкой хрипотцой та, и устало облакатилась на спинку больничной скамьи. — за какие грехи я такое получила… — Мы пока что только подозреваем, что у него рак. Скажите, где он проводит большую часть дня? И как часто он находится на солнце? — спросил Блэк, не отрывая взгляда от тетради, но услышал лишь тишину. Ещё более округлившиеся глаза. Он что-то сказал не так? — Он чаще всего находится на ледовом катке. Приходит ранним утром и уходит поздней ночью. — ответил Джейми — Тогда мы можем подозревать, что он мог отравиться химикатами, которые могут добавлять в лёд. Мы отправим экспертов, чтобы те взяли его в лабораторию на анализы. — Я не договорил. Ему запрещено находиться на солнце. — Почему? — Он альбинос. — это последнее, что сказал парнишка и Питч, щёлкнув ручкой поспешно покинул третий этаж.***
То-ли приглушённые звуки, то-ли просто слишком режущая уши тишина — Джек не понял. Его бесил слишком яркий свет, слишком белые стены и вонючее белое белье, напрочь пропитанное медикаментами и хлоркой. Ему не хочется умирать, но и жить совершенно не хочется. Он поймал себя на мысли «И что потом?», и это, наверное, единственное, что способно остановить его перед пустотой — незнание. Веки разлепились с таким трудом, будто их чем-то склеили, а мешки под глазами явно потяжелели. Оверланд открыл глаза, пытаясь сориентироваться в ушном гуле, но получалось с трудом: все начало плыть перед глазами, а также вонять морфием. Его тошнит. Тошнит от запаха. Тошнит от себя. Парень сморщился, подтягиваясь во весь рост на жесткой кровати, принимая более менее удобное положение. Всё-таки продрав глаза, он обнаружил, что в комнате, — палата?, первое, что пришло на ум, — никого не было, а свет начинал раздражать ещё больше. В пустой гостиной тихо перелетала с одного конца на другой пыль, пели сверчки на улице и доносился какой-то шум. Ночь легла окончательно, расстелив своё тёмное покрывало звёзд за окном — впрочем, их можно было увидеть даже сквозь бесконечные разводы на стёклах. Делать было нечего. Тело ныло и искренне не желало подчиняться. Как и разум. Жутко хотелось пить. Альбинос бы всё отдал бы сейчас за дразнящие глотки холодной воды. Горло ещё больше начинает першить, предательски из губ вырывается молящий стон, кто-то услышит? И кажется, кто-то услышал его мольбы и в палату зашла его мама с красными глазами. Плакала, понял Джек, и у него проснулось чувство стыда. Он заставил свою маму плакать из-за него. И наконец, хриплым голосом, он пытается вымолвить хотя бы слово. — П-пить. — такое тихое, но услышанное было в комнате и миссис Фрост спохватилась, взяла стакан и налив воды, понесла к сухим губам сына. Он трясущимися руками взял бокал и выпил все до дна. Так жадно боясь, что это последние глотки в его жизни. Он снова посмотрел на женщину и слабо улыбнулся. — Прости, что заставил поволноваться. — Ничего все в порядке. — сказал та, поглаживая сына по белым, почти что шелковым волосам. — Врач говорит, что ты мог отравиться льдом, но если это не так, то скорее всего у тебя рак лёгких. Боже Джек, я же говорила тебе, бросай курить, говорила что до этого все и доведёт… — мам… —… но нет, ты меня не слушал! Ты все говорил что все будет в порядке, что до этого не дойдёт, а теперь посмотри на себя?! — мама, пожалуйста… — Ты убиваешь себя и меня, Джек! Убиваешь! — сорвалась на крик женщина, пока в палату не забежала медсестра. Да, долго же вы реагируете. — Женщина, успокойтесь пожалуйста и выйдите из палаты. — спокойно проговорила одна из медработниц и выждав минуту, увела миссис Фрост из палаты, вновь оставив белобрысого одного. Острое желание закурить. И даже боль в лёгких не остановит. Это уже зависимость, ебучая зависимость от никотина, который проникает в эти самые лёгкие и разрушает тебя изнутри. Через несколько попыток встать он неудачно сваливается с кровати. Сколько он пролежал в отключке? Издав тихий стон, он зажмурился от резкой боли. Но даже через боль, ему пришлось встать. Точно уже было где-то за час ночи. Привыкнуть к темноте не составило большого труда, поэтому он начал искать глазами свой рюкзак. Всё, что он пока увидел это была тумба рядом с кроватью, на которой был маленький светильник, кувшин с водой и таблетки. Наконец, завидев свой рюкзак в углу палаты, он ступил на холодный кафель. Из-за холода по его телу прошла мелкая дрожь. Размеренное дыхание, но в горле как будто стоял ком, хотелось его выплюнуть. Осторожно шлепая по полу босыми ногами он только сейчас замечает, что находится в больничном халате. Его переодели? Честно, ему наплевать, поэтому он продолжил идти к рюкзак и когда он начал рыскать в поисках сигарет, в палате резко включился свет, а альбинос спиной почувствовал чей-то взгляд. «Ты попал, Оверланд.» — послышалось у него в голове, прислушиваясь к звенящей тишине — Почему ты посмел встать? — хриплый мужской голос раздался в тихой комнате, сверля взглядом пациента. — Я спросил, почему ты встал. — Хотел закурить. — Тебе запрещено. — А ты мне отец? — Нет, я твой врач. После этих слов, Оверланд начал медленно поворачиваться к обладателю этого бархатного, но с некой хрипотцой голоса. И их взгляды встретились. Раздраженный доктор Блэк смотрит прямо в серые глаза мальчишки, как и сам Джек. Просто стоит и не двигается. Это бездействие с его стороны начало немного нервировать Питча, поэтому он начал приближаться, медленно. И тут он видит. Джек пятится назад? — Ты меня боишься? Серьёзно, не уж то я такой страшный? — с ухмылкой на лице говорит он, останавливаясь по середине комнаты. — Советую лечь в кровать и не выводить меня. — А то что, насильно меня туда положите? — А ты сомневаешься, что я этого не сделаю? Все спят, комната с шумо-изоляцией. — он угрожает, но в шутку. Чтобы специально припугнуть мальчишку. И это сработало, Джек медленно начал приближаться к кровати и вскоре вновь залез под одеяло, продолжая сверлить взглядом врача. Смотреть прямо в эти яркие янтарные глаза. — Ты чего пялишься? — Н-ничего. — сказал он и отвернулся так, что уже лежал спиной к темноволосому «блядство. блядство. блядство. А в друг он чёртов убийца, который ходит по этой больнице и убивает таких, как я?» — Ладно, если тебе будет плохо, нажми на красную кнопочку около койки. Ещё раз попробуешь встать, я привяжу тебя к кровати ремнями и ты до конца лечения будешь находиться в таком положении. — без какой либо интонации сказал он, на отвали, и уже собирался покинуть палату — У меня рак? — Мы ещё не знаем. Завтра. Все завтра. — А если я не доживу до завтра и подохну от боли в груди? — Доживешь, куда же ты денешься? — спросил он и наконец вышел из комнаты, накидывая пальто и доставая те самые сигареты парня, которые он вытащил ещё днем из его рюкзака. Крепкие, твою мать, сигареты. Ну пиздец, пацан, ты попал.