***
Коммуникаторы оповещают о всеобщем сборе в Яме через двадцать минут. Эрик кидает досадливый взгляд на часы — девять вечера, заебись просто! Да и кто бы сомневался? Во всем этом гнусном бардаке, который называется его жизнью, выдались два коротких дня, всего два, когда он получил возможность, поистине уникальную в его случае, почувствовать себя нормальным человеком. Вернее сказать, вообще человеком, а не хреновым цепным псом, которого без конца спускают с поводка и травят им непокорных. Именно это видит в них Джанин — бойцовских собак, которые послушно выполняют её команды, принося при этом достойную прибыль. Какого дьявола этого не понимает Макс, молодой Лидер никак не может взять в толк. Откуда вдруг в Первом Лидере фракции свободных воинов взялась эта нездоровая тяга, подчиняться приказам амбициозной сучки, которая возжелала взять планку не по-росту, и просто использует Бесстрашие в качестве шеста? И ещё это скверное предчувствие не даёт покоя, гложет его, выгрызая все внутренности. За годы в должности Лидера Эрик давно привык доверять собственной интуиции, этому шестому чувству, которое сидит в нем где-то, на уровне животных инстинктов. Ни разу ещё оно его не подводило, и сегодняшняя ночь, Лидер уверен, не станет исключением. — Эрик, нам пора, — Лив касается его лица, и он льнет щекой к её теплой ладошке. Что бы там ни случилось, в одном он уверен на все сто процентов: ни на секунду он не пожалеет, что разменял всю свою жизнь на эти два дня, проведенные с ней. — Ещё минуту, — притянув девушку в объятия, он касается её губ, оставляя на них короткий, невесомый поцелуй. Снова проклятая тахикардия пробивается сквозь грудину, будь она неладна. — Ты всё запомнила? — Эрик смотрит в её глаза, вглядывается в лицо, стараясь запечатлеть в памяти каждую мельчайшую чёрточку. (Бессмысленное действие, ведь он давно знает её черты наизусть). — Ни при каких условиях не выдавать себя. Родной, я всё помню, успокойся. — Хорошо, — он прижимает её к себе и целует в макушку. В Яме собирается Бесстрашие во всём своем, заметно поредевшем нынче, составе. Эрику приходится на время оставить Оливию и присоединиться к Лидерам, но даже слушая инструкции и наставления Макса, он не выпускает девушку из поля зрения, постоянно следя за ней глазами. — Эрик, ты меня хорошо понял? — тяжёлая рука командира ложится ему на плечо, и Лидер непроизвольно дёргается. В последнее время общение с Максом ему трудно назвать приятным. — Ты прекрасно знаешь, что да, — взглянув на Первого Лидера, Эрик сразу прослеживает направление, в котором тот смотрит, и его брови сходятся на переносице. — Она присоединится к моему отряду, — Макс возвращает на него взгляд и улыбается, как ни в чем не бывало. — Как скажешь. Если она нужна тебе, то забирай, — командир пожимает плечами. — Сегодняшний момент будет решающим. Осталось совсем немного, и мы наконец снова заживём спокойно, — невозмутимость Лидера поднимает в молодом бесстрашном волну праведной злости, но Эрик понимает, что должен держать свой гнев в узде. По крайней мере, пока. — Думаешь, Искренность простит Джанин подобный эпизод? — У них нет особого выбора, — ядовитая ухмылка искажает смуглое лицо. Развернувшись на пятках, Эрик уже собирается уйти, но неожиданно Макс его окликает. — Совсем забыл сказать, — бесстрашный оборачивается. — Поступила информация из Эрудиции, буквально, только что: наши диссиденты укрылись в Искренности. И неуловимая парочка тоже там, — сердце Эрика пропускает удар, и реакция явно не ускользает от пытливого взгляда собеседника. Понимает ли он её правильно, или трактует по-своему, но Макс снисходительно кивает. — Да-да, мальчишка всё-таки жив. Как ни странно, но ты всё же тогда промахнулся, — он вдруг снова улыбается, как ни в чем не бывало, и похлопывает Эрика по плечу. — Не страшно. Сегодня тебе и твоим людям предоставится шанс исправить вашу оплошность, — на этой ноте Макс разворачивается и уходит, давая понять, что их разговор окончен. — Дьявол, — бесстрашный тихо чертыхается себе под нос. Слишком быстро. Всё происходит слишком быстро. Два дня Бесстрашие находилось в режиме ожидания, ворота фракции были закрыты для всех. Даже ему, как Лидеру, не было позволено покидать её пределы, — приказ Мэтьюз. От одной мысли Эрик брезгливо кривится. Перекусить бы зубами её тонкую, бледную шею. Он бы точно смог. Вернувшись к своему отряду, он кратко разъясняет ситуацию: — Пусть каждый себе уяснит: боевое оружие пускаем в ход лишь в крайнем случае. Там укрылись наши люди, как бы то ни было, — большинство присутствующих смотрят на него с недоумением, и это не удивительно. Столь разительные перемены в поведении командира просто изумляют. Эрик бы и сам себе удивлялся, но нет сейчас времени на самокопание. — Тех, кого объявили вне закона, так же брать живыми. — Постой, что? — Лив сверлит его взглядом, и он отворачивается. — Я правильно поняла — Фор и Трис тоже там? — Да, всё верно. И нам придется действовать по ситуации. — Мы должны остановить Макса и Джанин! — девушка сжимает кулаки, в её голосе звучит неприкрытое негодование. — Заткнись сейчас же! — за секунду сократив между ними расстояние, Эрик сжимает горло Оливии, но при этом старается не причинить ей боли. — Я ни кому и ничего не должен. Моя задача — оградить тебя от всего этого дерьма любым возможным способом, и я ее выполню. Твоему братцу я в силах лишь попытаться предоставить шанс, унести ноги вместе с его подружкой. Если всё выгорит, надеюсь, Фор выключит наконец свой идиотизм и этим шансом воспользуется. Я положил свою карьеру и, возможно, жизнь на то, чтобы ты выжила. Будь же добра, сделай так, чтобы моя жертва не оказалась напрасной, — Эрик разжимает пальцы и делает шаг назад. Тяжёлое дыхание и раздувающиеся ноздри выдают с головой весь уровень возбуждения, но в данный момент оно не имеет ничего общего с вожделением. Скорее, это гнев вперемешку со страхом, настоящим животным ужасом за её жизнь. Слишком уж нарочито невозмутимым старается выглядеть Макс. Похоже, этот хитрый, прошаренный лис что-то подозревает. — Я поняла тебя, — девушка потирает шею, и в груди у Лидера неприятно ёкает. — Но хотя бы постарайся не ставить меня перед выбором между тобой и моим братом. Всю территорию Искренности получается «обработать» достаточно быстро, играют роль фактор неожиданности и позднее время суток. Всех, кто оказался толерантен к действию датчиков, бесстрашные сгоняют в общий зал. — Нужно проверить их. Джанин не нужны никакие посредственности, — Макс достает прибор эрудитов. — Наш дивергент должен быть поистине уникальным. Эрику едва удаётся сдержаться от ехидной насмешки. — Посредственности ей, блять, не нужны. — Молодой Лидер включает эрудитскую штуковину, но командир останавливает его жестом. — Здесь я сам управлюсь. У тебя сейчас другая задача. Думаю, ты наверняка заметил, что обнаружили не всех, — Макс пристально щурится, уставившись на Эрика испытующим взглядом. — Бери своих людей и найдите мне этих двоих, — делает секундную паузу и продолжает. — И ещё кое-кого. Уверен, ты знаешь, о ком я. — Думаешь, Кристина согласится вернуться добровольно? — Разве я сказал, спросить у неё, желает ли она вернуться? — бесстрашный вскидывает бровь. — Приведите её живой, конечно, по возможности, как и Прайор. Фора убрать. — Ты ведь в курсе, что он тоже дивергент. Считаешь, разумно, сразу его в расход? Или всё же, стоит сначала проверить? Молодой Лидер из последних сил старается сохранить остатки самообладания и даётся ему это с огромным трудом. Зверь, присмиревший на время, ощетинившись, встаёт в боевую стойку. Фу, Эрик! Остынь. Лицо превращается в непроницаемую маску, лишь один мускул дергается, заставляя прищурить глаз. — Эрик, сейчас не тот момент, когда ты можешь оспаривать мои приказы. В последнее время ты слишком отдалился от дел, и это заметил не только я один, — снова эта снисходительная улыбка. Вызывает оскомину. Именно по этой причине Джанин направила эту операцию целиком под моё командование. Времени на препирательства у нас нет, тебе всё ясно? — Предельно, — слова скорее смахивают на змеиное шипение. — Выполнять! — Всё слышали, бойцы? — бесстрашный обводит невозмутимым взглядом свою команду. Макс зря так тужится над тем, чтобы подорвать его авторитет. Где угодно это возможно, но только не среди его отряда. — Лив, — Эрик кивает девушке, следовать за ним, но вдруг татуированная ладонь ложится на её предплечье. — Прости, но на её счёт я склонен передумать, Оливия останется со мной, — командир сверлит взглядом своего (теперь, скорее, уже бывшего) протеже, ожидая реакции, и она наступает незамедлительно. — Ты не посмеешь… — Эрик цедит сквозь зубы, вторгаясь в личное пространство Первого Лидера. Слишком близко, и слишком недобрым огнём горит его, прежде всегда ледяной и беспристрастный, взгляд. — Конечно, посмею, — Макс надменно ухмыляется, не отстранившись ни на миллиметр. — Мы с ней запремся в диспетчерской. Я буду видеть оттуда каждый твой шаг, — Лидер коротко кивает на камеры наблюдения, которыми утыкана вся эта гребанная фракция. — Для тебя, мальчик, теперь есть лишь два варианта развития событий, — он снижает громкость на полтона. — Разобраться с этой убогой парочкой или же сдохнуть самому и убраться с моего пути. Только в этих двух случаях девчонка останется в живых. — Поклянись, что не тронешь её и позволишь либо уйти, либо спокойно жить дальше, — он говорит едва слышно, совсем не нужно ей слышать сейчас его отчаяние, которое так и кричит в каждом произнесенном слове, в каждой ноте его, мгновенно охрипшего, голоса. — Клянусь, что отпущу её на все четыре стороны. Ты знаешь, Эрик, я могу быть кем угодно, но только не лжецом. Девчонка мне не нужна. Эрик почти силком заставляет себя посмотреть ей в глаза. Этот немудреный, казалось бы, момент, когда встречаются два взгляда, две радужки — серая и почти черная, — на мгновение словно касаются друг друга, мешаясь в нечто неопределенное и взрывное. Он обещал, не ставить её перед выбором, а она, со своей стороны, обещала ему выжить. И Эрик должен выполнить своё обещание, выбор же за неё он сделает сам и избавит девчонку от этой ноши, непосильной для её хрупких плеч. Но одному дьяволу известно, каких трудов ему будет стоить это решение. Две огромные капли стекают по её щекам, оставляя после себя блестящие дорожки, и ему невыносимо хочется подобрать их языком — просто ещё один раз почувствовать её вкус, пусть это даже будет вкус её слёз. Развернувшись на пятках, Эрик покидает зал вместе со своим отрядом. Стоит им отойти на небольшое расстояние, как до их слуха доносятся четыре выстрела — именно столько человек они нашли неспящими после введения датчиков. Четыре «посредственности» отправляются в утиль. Каким бы странным это ни показалось, в первую очередь, для него самого, но каждый, из четырех выстрелов, словно прошивает сквозную дыру в его мощной груди. Есть ли какая-то конкретная причина этих перемен, или молодой бесстрашный просто внезапно эволюционировал таким вот странным, непостижимым образом, но ясным остаётся только одно: ему не всё равно. — Эрик, ты должен как следует подумать, прежде чем принимать решение, — голос Коннора заставляет его отвлечься от тяжёлых мыслей. — Решение принято и обжалованию не подлежит. Не думаю, что нам понадобится много времени, чтобы найти Фора и его людей. Скорее всего, они сами выйдут на нас, — Эрик криво ухмыляется. — Наша задача, правдоподобно оказать сопротивление, но позволить себя захватить. Живыми! — он делает акцент на последнее слово. — Всем всё ясно? — Так точно, мой Лидер! — шестеро бесстрашных чеканят в один голос. — Тогда погнали. Пройдя через пару сквозных помещений, в большом зале они натыкаются на группу из трёх человек, среди которых Эрик узнает младшего из парней Педрадов. В этом вся ирония и слабая сторона системы: мальчишка всегда был одним из лучших бойцов, никогда не пытался оспаривать приказы или мутить воду. Какого, спрашивается, хрена он оказался неугоден? Но сейчас не о нем, у них есть дела поважнее. — Сдайте оружие, и останетесь живы, — Лидер говорит спокойным тоном, стараясь никого не провоцировать. Заварушка сейчас ему нахрен не сдалась, да и не планирует он больше смертей. Хватит с него, отстрелялся. — Всем в этой комнате ясно, что попадись мы тебе в руки, и наша судьба решится за секунды, — Юрай продолжает целиться Эрику в голову, и его это уже начинает порядком раздражать. — Парень, у меня нет времени. Если я сейчас же не найду Фора, Макс убьет его сестру. — Тогда сдавайся, и мы отведем тебя к нему. Остальные могут уйти, — Эрик усмехается, умно, блять, ничего не скажешь. — Мне нравится твой план, боец, но есть в нем одна загвоздка, — он резко делает парню подсечку, отобрав автомат, и тот, не успев среагировать, падает на пол. — Нам нужно, чтобы выглядело всё правдоподобно. Я не могу подставить своих людей. Двое бесстрашных сдают оружие сами, но покинуть помещение никто не успевает — новый отряд во главе с Фором и его блондинкой возникает в дверях. Видимо, остальные люди уже начали просыпаться. Вот и прекрасно, всё складывается более, чем удачно. — Положите оружие на пол и отойдите, — голос Фора звучит вполне уверенно. Хах, а у него неплохо развит командирский тон. Зря убогий в свое время отказался от лидерского поста. — Что стоите? Выполнять! — Эрик лениво улыбается и тянет слова. — Командир, ты точно уверен? — Коннор, давно ты возомнил себя главным? М? — сузив глаза, Лидер сверлит подчинённого взглядом. — Сдали оружие! Вы изначально знали, что жертв мы не планировали. К тому же, на их стороне значительный перевес, — он снимает автомат и кладет его на пол вместе с остальным оружием, и бойцы, все, как один, следуют его примеру, подняв руки над головой и отступая на шаг. — Где Оливия? — первый же вопрос действует на Эрика подобием кнута, полосуя прямо по сердцу и разрывая плоть в клочья. Фор целится из пистолета ему в грудь. — Макс не позволил ей уйти, — бесстрашный болезненно хмурится, но сразу продолжает: — Она останется в живых при одном условии, — на лице проскакивает горькая ухмылка. — Из нас двоих живым останется только один. — Фор, Трис, не слушайте его, — один из парней, стоящих позади шепчет им, кидая на молодого Лидера недобрые взгляды. — Это же Эрик! Ты ведь знаешь, сколько всего он натворил. — Замолчи, с ним я сам разберусь! — говорит он через плечо и возвращает внимание Эрику. — Где они? Мы должны вытащить Лив. — Блять, убогий, ты так и не понял? — Лидер всерьёз начинает нервничать. Одна лишь блондинка вызывает у него немое одобрение — девчонка настойчиво продолжает целиться ему в голову из его же пистолета. — Нам не успеть. Он видит всё на мониторе прямо сейчас, — взгляд бесстрашного скользит по толпе и случайно выхватывает из нее знакомое лицо. Кристина напряжённо хмурится и, видимо, не желая участвовать в происходящем, выходит за дверь. — Как ты можешь быть уверен, что если выполнить условие, то ей ничего не грозит? — Я достаточно хорошо знаю Макса. Он содержит своё слово. В противном случае, тебе придется лично оторвать ему башку, — Эрик сжимает кулаки. Одна только мысль о том, что всё может пойти не по плану, вызывает болезненный спазм за грудиной. — Эрик, ты уверен, что делаешь всё правильно? — Коннор напряжённо хмурится, заглядывая Лидеру в глаза. Эрик коротко улыбается. — Я свой выбор уже сделал, — он обводит взглядом бойцов. — Было честью, служить с вами, ребята. — Для нас тоже, командир, — рослый и крепкий парень делает шаг вперёд и кладет ему на плечо тяжёлую ладонь. — Я всегда буду помнить тебя, брат, — Эрик кивает Коннору в ответ, и повернувшись к Фору, встаёт перед ним на колени. — Стреляй. Ты должен. Если сейчас же не убьешь меня, то Макс всё поймёт, и тогда ей точно крышка. — Я могу выстрелить в живот. Тогда будет шанс выжить, — просто фееричный долбаёб! Язвительный оскал расплывается на лице молодого Лидера (большая, всё-таки, удача, что эти камеры не пишут звук). — Убогий, твоё Отречение пустило в тебя корни по самую задницу, — Лидер качает головой. — Макс не идиот, он заметит подвох. Бесстрашных казнят выстрелом в голову. — Чёрт! — рука с пистолетом начинает дрожать. «Приговорённый» шумно вздыхает — только этого блять не хватало! Фор отворачивается, положив палец на спусковой крючок. — Смотри на меня! Оба смотрите! — кидает Лидер Трис. Это не бесстрашные, а жалкая пародия. Заметив слезу на лице девушки, Эрик вдруг смягчается. «Есть повод для гордости, Лидер.» — внутренний голос в последний раз берет слово. — «За какие-то полчаса уже вторая красавица оплакивает твою жалкую задницу, » — бесстрашный лишь хмыкает на это заявление. Н-да уж, действительно повод. — Не плачь, блондиночка, — говорит он, глядя на девушку исподлобья. — Эта кровь не останется на ваших руках. Пускай ей захлебнется Мэтьюз. — Это я тебе обещаю, — голос Фора звучит надломлено, но уверенно-твердо. Один короткий взгляд в объектив камеры; он даже не услышал звук выстрела. Умирать небольно. Вы слышали о том, что в момент смерти перед глазами человека проносится вся жизнь? В ледяных светло-серых глазах молодого Лидера застыло лишь одно лицо: лицо сестры его врага, который в последний момент заставил его невольно пожалеть о том, что не суждено им было стать друзьями; лицо бесстрашной из Отречения, отреченной из Бесстрашия. Лицо всей его жизни…Глава 7
4 сентября 2020 г. в 19:56
Эрик лежит в постели и никак не решается открыть глаза. Кажется, он давно уже проснулся, а может, ему только приснилось, что он проснулся. Что, если весь вчерашний день был лишь сном, просто привидевшейся ему пьяной фантазией? И вот сейчас он разомкнёт свинцовые веки, и окажется, что всё это время он просто спал, уткнувшись таблом в барную стойку или рабочий стол в своём кабинете.
Вытянув руку, он ощупывает пространство рядом с собой: подушка, простынь — он точно дома, в своей постели, но один. Чёрт, не уж то, и правда кукушка поехала? Зверь поднимает голову и лениво ведёт носом: «Да нет же, истеричка, тут везде её запах, даже на тебе. Сам проверь.» Эрик принюхивается — простыни на самом деле пахнут ей, а ещё они пахнут сексом, горячим, просто огненным, безумно долгим и таким сладким, что от одних только воспоминаний мгновенно ускоряется пульс. Прислушавшись, молодой Лидер едва улавливает звук льющейся воды. О, даа! Открыв наконец глаза, он сползает с постели. Его девочка принимает душ. А его не позвала? Да и ладно, нестрашно, Эрик не гордый, только не с ней.
Он заходит в ванную, совершенно бесшумно, как он умеет, несмотря на внушительные свои габариты. То, что он видит за мокрой перегородкой, тут же буквально выбивает весь воздух из лёгких, и Эрик вдруг понимает, что не в состоянии сделать вдох. Стены в его душевой из прозрачного, чуть затемненного, стекла, без всякого там, на хрен ненужного, матового эффекта. Кого он должен стесняться в собственной квартире? Хотя, по большому счету, и за ее пределами стыдливость и застенчивость никоим образом не входят в список качеств, присущих молодому Лидеру.
Лив стоит, подставив лицо потоку воды, растирает пышную белую пену по своему телу, касается шеи, груди, сжимает полушария, круговыми движениями ласкает их ладонями и едва слышно постанывает, отдаваясь вся собственной нежности и ласкам. Наконец стряхнув с себя оцепенение, Эрик судорожно вздыхает и отмечает сразу, что не улавливает знакомого аромата шоколада с апельсином. Ванная комната заполнена запахом сандала и мяты. Маленькая нимфоманка использует его гель для душа.
Всё так же бесшумно он сдвигает в сторону стеклянную дверцу, и ни секунды не медля, делает шаг под теплые струи, сразу накрыв своей ладонью шаловливую ручонку, уже ползущую вниз по её плоскому животику. Девушка вздрагивает и краснеет, словно её застали за чем-то, непристойным. Возможно, в её представлении так оно и есть.
— Ах ты, маленькая развратница, — Эрик говорит хрипло в её ушко, едва касаясь его губами. — Чем это ты тут занималась, пока я спал? — его ладонь вместе с её спускается вниз, пока не добирается наконец до заветного местечка. Лив снова вздрагивает и тихо стонет от долгожданного прикосновения.
— Ты казался таким безмятежным, — голос Оливии звучит приглушённо и сипло. — Нечасто тебе удаётся как следует выспаться. Мне было жаль тебя будить, — свободной рукой Эрик накрывает её грудь, перекатывает между пальцами скользкий от мыла, твердый сосок, и Лив снова издает блаженный стон.
— Глупышка, — он трётся щекой о её щеку. — Я ещё научу тебя, как правильно меня будить. А сейчас иди ко мне, сладкая, — развернув девушку к себе лицом и подхватив под ягодицы, Эрик поднимает её, словно она ничего не весит, и прижимает спиной к мокрой стене. Лив сразу обвивает его тело стройными ножками, и взяв в ладони его лицо, впивается поцелуем, запуская тут же горячий язычок в его рот. Девушка вылизывает его, ласкает нёбо, его язык, и молодой бесстрашный отвечает жарко, растворяясь в её ласке и вторгаясь в её податливое тело глубоким толчком. Стоит ему сделать всего несколько фрикций, как разгоряченная девушка кончает. Оливия вскрикивает, разрывая поцелуй, и с силой сжимает бёдрами его торс. На мгновение он замирает, позволяя ей насладиться оргазмом, и после продолжает двигаться, скользить в её влажном, тесном теле. Мужчина чувствует, что уже приближается к развязке, но девушка в его руках неожиданно напрягается.
— Эрик, постой, остановись. Милый, — Лив снова берет его лицо в ладони, заглядывая в его затуманенные глаза.
Шумно выдохнув, он всё же подчиняется и замирает. Ну, что там ещё пришло в голову этой несносной девчонке?
— Пожалуйста, я хочу кое-что попробовать, — девушка сползает, встав ногами на пол, вынуждая его, покинуть желанное и такое необходимое ему тело, и Лидер недовольно рычит. Но как только Лив, встав на колени, накрывает губами его стояк, рычание тут же превращается в стон. Эрик двигается навстречу её горячему рту, осторожно, чтобы не причинить дискомфорт. Её пухлые губки на его члене, язычок, ласкающий напряжённую головку — всё это кажется нереальным, снова, очередной его блажью, которую он сам себе выдумал и боялся озвучить.
Девушка помогает себе рукой, сжимая ствол пальцами у основания, размазывая по нему слюну, лаская так горячо, что ему хочется стонать громко, и пусть его стоны услышит всё Бесстрашие. Сейчас он может мечтать только о том, чтобы время остановилось, и этот момент никогда не заканчивался. Он готов умирать от её рук и губ снова и снова, без остатка растворяясь в ней и превращаясь в сплошной сгусток наслаждения. Не в силах отвести горящего страстью взгляда от её сладкого ротика, ласкающего его член, он кончает с хриплым стоном, вынуждая девушку, проглотить всё до капли.
Надо сказать, она не слишком-то противится. Упёршись лбом в стену над девушкой, Эрик старается унять рваное дыхание.
— Мог бы и предупредить, что кончишь мне в рот, — Лив поднимается на ноги и обнимает его с улыбкой, выключая наконец воду.
— Шутишь? Конечно не мог! Я вообще был не в состоянии говорить, — молодой Лидер прижимает девушку к себе. Она — его! И он принадлежит ей целиком, до мельчайшей своей частицы. Зверь смиренно опускает голову, добровольно позволяя застегнуть ошейник. Теперь даже вздумай она, посадить его на цепь, он посчитает для себя это высшим благом. Главное, всегда быть рядом с ней.