Однажды в сказке rebuild

- Мисс Свон, - обреченно подняла на меня глаза мадам мэр, пытаясь выглядеть спокойной и вежливой. Ее месть за какао оказалась простой и изящной, и ударила меня, можно сказать, в самое больное место. Назначение меня шерифом было лишь первым шагом в ее коварном плане, за которым последовал роковой документ. Она официально признала достойной существования практику патрулирования школьниками, и указала порядок назначения патрульных – по семестровым результатам. Начиная с текущей даты. Поясню – это значило, что сначала пройдет семестр, и только потом ребята выйдут на патруль. Отдельно оговаривалось, что до результатов – никто никуда. Мне предстояли два месяца без нормального сна и множество ночей, проведенных за рулем неудобной машины с резкими, как понос у космонавта, тормозами. Ошеломленная подобным вероломством, я честно попробовала на следующий же день подать в отставку, которую мисс Миллс, довольно улыбаясь, не приняла. - У города сложная ситуация, - сказала она. – Но я могу рассмотреть ваше заявление через два месяца. Увы, против такого самодурства у меня оружия не нашлось. Уныние поглотило меня почти на сутки, я сидела в парке и меланхолично совершала акт вандализма, пропаливая скамейку зажигалкой. Потом у меня появилась небольшая идея. Идея стоила мне ночи в библиотеке, пары тонн съеденной и вынюханной пыли, сотен нудных страниц и… Спасения! Сторибрук хочет защиты? О, я с удовольствием постою на страже порядка! - Всем лечь на пол, полиция Сторибрука, буду стрелять на поражение! – ору я, пинком выбивая дверь и вбегая в дом с пистолетом наперевес. Наученные горьким опытом, по большей части чужим, люди падают как подрубленные. Все жители собрались в гостиной на ужин. – Руки за голову! - Эмма, - печально вещает с пола Дэвид Нолан, пока я подозрительно целюсь в салат. Одна трава, ужас, такими темпами Кэтрин убьет мужа раньше, чем он решится признаться ей в измене… - Что бы это ни было… - Лежать, подозреваемый! – тут же отзываюсь я. – По возможности тихо! Звуки допускаются в случае пулевого ранения в ногу. Поговорим? – ответом мне было молчание. Короткий обыск в гостиной завершился километрами сожженных нервов («Что еще придет в голову этой психованной?!»), двумя разбитыми тарелками и заныканной мной чайной ложечкой. - Ну и где? – задала я риторический вопрос двум белобрысым макушкам, чьи носы были укоряюще уперты в пол. - Что? – уныло выдохнул Нолан. - Поступил сигнал, - неумолимо ответила я, - что в доме рядом с булочной продают и хранят большие объемы наркотиков… - Дом рядом с булочной, - злобно пыхтит Кэтрин, - через улицу! - Ой, - воскликнула я. – Так извините, пожалуйста! Адресом ошиблась… Ну я тогда пойду… Это, приятного аппетита, - сконфужено желаю напоследок и, пряча пистолет в кобуру, возвращаюсь к чудовищу с мигалками. Спустя час я стою в кабинете мэра навытяжку и преданно поедаю начальство глазами. - Эмма, - тоскливо говорит мне начальство, - что это? - Отчет, мадам мэр! – с энтузиазмом отчеканиваю я, всем своим видом выказывая служебное рвение. - Я вам четвертый день повторяю, мисс Свон, - обреченно выдыхает Регина, - что, за исключением чрезвычайных ситуаций, вся документация, которую вы должны мне предоставлять, ограничивается отчетами о расходах. И вы эти отчеты должны предоставлять раз в неделю, необязательно даже мне – можно в бухгалтерию… А со вчерашнего дня, между прочим, согласно утвержденной мной поправке, и вовсе раз в два месяца! - Чрезвычайная ситуация, мадам мэр! – рявкаю на весь кабинет. Регина страдальчески морщится и достает из ящика стола стакан и графин с золотистой жидкостью. Отпивает. - Шериф… Вы занимаете свою должность всего неделю. Четвертый день вы приходите ко мне с отчетами. Четвертый день вы врываетесь в дома людей. Когда выломать дверь сходу у вас не выходит, вы простреливаете замок. Эдвард Стенсон, попытавшийся оказать сопротивление, согласно вашему отчету, а на деле банально не захотевший падать, получил синяк под глазом и вывих левой руки, и после оказания медицинской помощи еще четыре часа сидел в участке. И, признаюсь, эти четыре часа были в числе самых счастливых и спокойных в моей жизни… Четвертый день вы вваливаетесь ко мне в офис, причем по пять-шесть раз на дню, потрясая папкой с отчетами и анонимками, в которых докладывают о подпольных казино, хранении наркотиков, оружия, контрабанды… Если верить тому, что там написано, город населяют сплошные драгдилеры, бутлегеры, сутенеры с проститутками, бандиты, грабители всех мастей, аферисты и мафиози всех рас и видов. Конечно же, последней бумагой в папке идет резюме, в котором говорится о том, что тревога была ложной. Причем мне бы хотелось акцентировать ваше внимание, шериф, на том, что почерк на всех бумагах в папке один и тот же!.. – она с чувством выдохнула и отхлебнула сидра. - Чудеса-чудеса небывальщина, - недоуменно качаю головой. – Ох уж эти фальсификаторы… - Вот ответьте мне откровенно на один вопрос, мисс Свон. Как вам не лень? - Защита города – священная обязанность каждого гражданина! – говорю. – И когда на кону стоят такие важные вещи, невозможно говорить о личных предпочтениях – закон и справедливость выше всего! - Прекратите цитировать комиксы моего сына! - Вы что, тоже их читаете?! – изумилась я. - Я их покупаю, - ворчливо ответила Регина. – И я должна знать, чем интересуется и что изучает мой сын. - Вот так да, - качаю головой. – Слушайте, а как вам этот новый герой, ну, который с зеленым… - Шериф Свон! – шипит Регина, сжимая пальцами переносицу. - Я тут, мадам мэр! – мгновенно опомнившись, говорю – уже не слишком громко, из уважения к ее головной боли и… Ну и ну, Регина читает комиксы! - Вон, - с чувством говорит она. - Так точно, мадам мэр! – благоразумно соглашаюсь с ее решением я, а то, если судить по взгляду женщины, еще пара реплик и в меня полетит что-то тяжелое. На следующее утро я захожу к ней в кабинет, тихо почтительно здороваюсь и ухожу. Она провожает меня добрым одухотворенным взглядом. Здоровенная тарелка с яблочками – теми самыми, красными, насыщенными, увесистыми, - перекочевала с журнального столика на ее рабочий стол. Там же, на столе то есть, теперь стояло около пяти достаточно громоздких стеклянных ваз в разных стилях – но без цветов. Под левой рукой неопрятной кучкой покоилась горка мелкой канцелярии – около десятка школьных точилок (электронная стояла чуть дальше), крупных ластиков, и небольшая россыпь металлических брелоков самой разной формы. Впрочем, вернувшись с обеда, мадам мэр обнаруживает меня перед дверями своего кабинета с очередной папкой и новостями. После долгого подозрительного взгляда приглашает войти, проходя мимо стола, поправляет одну из ваз… Пытается поправить. Вещи стоят ровно в том положении, в котором они были до ее ухода. Намертво приклеенные к столу. - Очень по-взрослому, - тихо бормочет себе под нос и тянется к одному из ящиков стола. Ну да, а стаскивать в свой кабинет тяжелые предметы со всего здания и отбирать у сына половину содержимого пенала, включая запас с прошлых лет и остаток купленного, но неиспользованного – верх здравомыслия и образец зрелости. В ящике стола припасенные на случай форс-мажора (вроде того, что произошел) точилки, терки и небольшая статуэтка (с острыми, между прочим, гранями, и довольно тяжелая к тому же!) приклеены к отдельному листу – я уважаю труд уборщицы, а отдирать всякую мелочь со дна компактного ящика не очень удобно. Важное качество – предусмотрительность. И вообще, война есть война. Одинокое яблоко сиротливо смотрится в своем блюде. Его пропавших товарищей Регина молча списала в допустимые потери, я – в моральную компенсацию. Дальше все происходит по уже наработанному сценарию, разве что ее терпеливое и педантичное объяснение основных положений процесса документооборота в полицейском участке города Сторибрук временно прерывается, когда она достает из самого важного ящика стола графин и стакан, на которых наклеены стикеры с надписями «Демилитаризованная зона». Впрочем, в тот день все этим и ограничилось. В конце концов, я тоже человек, а на мне патрули, каждодневная беготня по чужим домам, бесконечное заполнение бумаг каллиграфическим почерком – а ведь надо еще и новые темы для «анонимок» придумывать! В общем, я пожертвовала возможной маленькой победой во имя привлекательного долгого сна. А с утра меня на выходе из кафе словила Регина. - Мне нужно, чтобы вы кое-что выяснили, шериф, - она был порядком нервная и напряженная. – Про одного человека в городе. Нового. - Серьезно? – я даже на секунду забыла о нашем небольшом рабочем конфликте. – В Сторибрук заехал человек? Живой? И вы даже о нем ничего не знаете? - Шериф, - раздраженно выдохнула она. - В любом случае у меня нет на это времени, - извиняющимся тоном сказала я. – Патрули отнимают слишком много сил, да еще эта дневная беготня… - Послушайте, сегодня он о чем-то говорил с Генри! - Ах, сын, - жалобно вздыхаю. – А ведь за этой работой я его совсем не вижу! Растет без моего внимания, я совершенно не могу знать, что там с ним происходит, с кем он общается… - Вы невыносимо корыстный человек, мисс Свон! - А вы ужасно терпеливая, - с сожалением говорю. - Ладно, - поднимает руки она, - можно пересмотреть решение насчет патрулирования. Идет? - И взамен вы придумаете какую-нибудь свеженькую интересную гадость! Разумеется! – оптимистично кивнула я. - Не понимаю, о чем вы, - нейтрально открестилась от всего Регина. - Да находит что-то иногда, всякую чушь несу, - поддерживаю ее я. – Выпьем кофе в обед? - Что? – удивленно приподнимает брови она. - А что? В конце концов, у нас очень много общего. Ребенок, например. И мы читаем одни и те же комиксы… - Кем надо быть, чтобы в тридцать лет читать комиксы? – иронично спрашивает она и качает головой. - Не знаю, честное слово! Но если говорить о двадцати восьми годах – пожалуй, мной. И потом… - улыбаюсь. – А сколько вам лет, мадам мэр? - Шестой десяток пошел, - серьезно отвечает она. - И вы еще что-то говорите о комиксах в тридцать, - я возмущенно всплескиваю руками. - Я говорю о комиксах, купленных на мои деньги и бессовестно отнятых у моего сына… Пусть даже в двадцать восемь. - А… А вы хотели кинуть в меня вазой! – я не сразу нашлась, что ответить. Хорошо хоть, наш безумный спор проходил без свидетелей – все уже разошлись по своим делам, да и от кафе мы потихоньку успели отойти. - Откуда вы знаете? - насмешливо возмущается уже она. – Вдруг у меня вкус такой необычный? Может, когда передо мной пять красивых ваз, мне работается лучше? Зато вы – и не отнекивайтесь, вот уж точно, больше некому! – утащили у меня из кабинета яблоки и зачем-то приклеили к столу предметы, которые я в художественном порядке расположила на нем ради уюта! – с триумфом посмотрела на меня Регина. – И вообще – копаться в чужих столах неэтично! - Зато очень интересно, - насуплено ответила я. – А у вас на рабочем месте алкоголь! - А у вас на рабочем месте бардак! - У вас теперь тоже! - У меня хотя бы сам рабочий процесс пока еще не напоминает сумасшедшие игрища! - Я бы на вашем месте не зарекалась! - А вы пока еще не на моем месте! - Пока еще! – мстительно огрызнулась я. Регина пораженно на меня посмотрела и, ни секунды не колеблясь, трижды постучала по моему лбу и сплюнула через левое плечо. Я посмотрела на нее моим лучшим убийственным взглядом и потерла лоб. - Это было обидно, - укоряюще посмотрела я на Регину. - Да? – изумилась она. – Ну что ж, шериф Свон, простите, это и впрямь было с моей стороны чересчур. Хотя, конечно, звук удивительно совпал… кхм, - она сдержала улыбку. - Ладно, - вздыхаю, - у меня на сегодня еще дважды ошибиться адресом и накрыть секту уфологов с жертвоприношениями… Что там за новый человек? - Шериф, - серьезно посмотрела на меня Регина, - если анонимки как вчера, с картинками… Отдайте мне их прямо сейчас, чтобы я морально подготовилась к собственно отчету… Тоже, вероятно, проиллюстрированному. - Ага, вам отдай, - возмутилась я. – Я по два часа рисуй, а вы на них опять сидр прольете? - Никогда бы не подумала, что на эпичные шедевры в стиле «палка-палка-огуречик» тратится столько времени, - иронично приподняла бровь Регина. - Сил куда больше, поверьте, но все для родного начальства! Раз уж открылась ваша страсть к комиксам… - Вы поэтому срываете работу родного начальства уже почти неделю? – любезно осведомилась она. – Это не учитывая количество пострадавших от ваших выходок и кипу жалоб… - Это вы мне работу срываете! – сказала я с истинным негодованием. – Я изо всех сил спешу на задержание, кто знает, может, там уже коварные инопланетянофилы расчертили круги на полях и режут ни в чем неповинную кукурузу, а вы меня задерживаете!.. - Все, все, - покачала головой Регина. – Оставьте это выражение для отчета… Итак, мужчина, рост выше среднего, сероглазый шатен, байкер в черной коже и с подозрительным чемоданом… Эмма? – на мое вытянувшееся лицо она отреагировала мгновенно. – Вы его знаете? - Так, - неопределенно пожала плечами я, - пересекались мы с этим… человеком. Но вы не беспокойтесь, он не опасен. - Из ваших уст, - проговорила она, сверля меня подозрительным взглядом, - уже слова «мы пересекались» звучат безумно настораживающе. И даже комментарий «не опасен» не придает спокойствия, я бы даже сказала, наоборот, - доверительно поделилась ощущениями Регина. Я только виновато развела руками. Еще с полминуты мы простояли молча, я – наблюдая за птичками, она – упорно наблюдая за мной, затем, на секунду раздраженно поморщившись, она попрощалась. И уже уходя добавила: - И помните, шериф Свон, в полдень мы пьем кофе. И поговорим чуть-чуть, - Регина доброжелательно мне улыбнулась и сделала ручкой. Итак, выполнив часть дневной нормы по раздражению населения (скоро, очень скоро Регине придется сдаться под натиском недовольных горожан и дать мне отставку! А то пока все штрафы да штрафы за превышение полномочий…), я ухитрилась дописать отчет (с картинками!) вовремя и даже прийти в кафе с небольшим опозданием (всего-то семь минут!). Дальше был своеобразный танец в репликах – Регина мягко и ненавязчиво пытается узнать что-то о моем прошлом в общем и о приехавшем байкере в частности, я вежливо ухожу от ответов, иногда прибегая к читерским приемам вроде: - А… А… Ой, смотрите, какое красивое растение! Никогда раньше его тут не замечала, - что, впрочем, имело довольно слабый эффект. - Это ирис, он ко всему искусственный и стоит тут уже лет десять, - ровно отвечала мне Регина. – И все-таки, шериф… Впрочем, разговор перешел в совершенно другую, я бы сказала, куда более дружескую плоскость, после короткого, полупридушенного писка пейджера. Пейджер этот перешел ко мне по наследству вместе с другим «самым рабочим и современным» инвентарем от Грэма. - Ну неужели, - приподняла брови Регина. – После стольких придуманных поводов внезапно появилось что-то настоящее, требующее вашего вмешательства? - Хм, - я пожала плечами и сверилась с пейджером, после чего расслабленно откинулась на спинку кресла. – Да нет, глупости всякие… - Действительно? – изумилась мадам мэр. – Что там все-таки случилось? - Сработала сигнализация в доме Голда, - беспечно отмахнулась я. – Его вроде как грабят. Подождет, в общем. - Да уж, - сочувственно покачала головой мадам мэр, и внезапно сказала: - А знаете, Эмма, мы с вами уже знакомы достаточно давно, вот, вы говорите, у нас общий ребенок и… э, вкусы в литературе. Думаю, нам надо прекратить глупые размолвки и эту, право же, немного нелепую вежливость. Зови меня Регина, - с кивком она протянула мне руку. Разумеется, я ответила на предложенное рукопожатие, несколькими пинками (хотя и с большим трудом и сомнениями) затолкав вглубь подсознания комментарий про брудершафт. Весь оставшийся обед мы, в общем-то, разговаривали ни о чем, улыбаясь друг другу, как дети, знающие одну тайну – или, что вернее, затеявшие общую шалость.