***
Тело сжимает неведомая сила, что исходит из руки, коснувшейся моего плеча. Её цель — изничтожить то, что не в состоянии подчиняться законам другого мира. Она перекрывает кислород и выкручивает суставы, пробегаясь глубокой полоской ожога по мне. А я в состоянии лишь упасть на колени и опереться руками о пол, пытаясь выдержать эту боль. Слыша собственный крик и чувствуя на губах слёзы, я понимаю, что как бы это ни казалось моим концом, у меня всё ещё есть время. Мой шанс на спасение достаточно близко, чтобы надежда продолжила греть душу, а тело сопротивляться влиянию ордена. — Виктория Уокер, — я обессилено сваливаюсь на пол, — вы обвиняетесь в заговоре против Наивысших существ Света, — до ушей доносится стук каблуков, что шаг за шагом приближается ко мне, — в использовании связи Мальбонте… — крепкая хватка за волосы заставляет запрокинуть назад голову, чтобы взглянуть в лицо лидера, — и в побеге от ордена более десяти человеческих лет назад. Схожие женские черты лица и отдалённо знакомые мне манеры. Стоящая надо мной особа очень властна и не терпит ошибок, которые ей приходится исправлять. В строгом, пропитанном леденящим холодом взгляде мелькают огоньки радости, которые она пытается подавлять. Всего на какую-то долю секунды её лицо ухмыляется, радуясь нашей «последней» встрече, но тут же возвращается к прежнему безразличию, означающему, что мне не стоит расслабляться. Изысканным движением её рука поднимается вверх и делает знакомый страже жест, после чего они отходят на шаг от нас с Люцифером. — Серафим Норли, — пускает смешок, облизывая губы, — в своё прошлое появление вы оставили на Вики печать, способную заточить высшее существо в человеческий облик в качестве наказания за заговор, — встав на ноги, отряхивает от пыли свою одежду и с вызовом бросает на женщину взгляд. — А связь Мальбонте приписали мне, так как не может же Арма само выбрать хозяина. Для активации орудия нужна ведь добровольная подпитка, не так ли? — на его слова лидер ордена лишь фыркает. — А что касается «побега», так это вина не Вики, а ваших ищеек, что не смогли унюхать её здесь всё это время. Поместье ведь под вашим барьером более десяти лет, и она… ну, никак не могла покинуть его, чтобы после возникнуть из ниоткуда, верно ведь? — Ничего себе, девочка, твой адвокат — дьявол, — ухмыльнувшись, подозрительным взглядом окидывает холл первого этажа. — Скорее, её демон-хранитель, — натянутая на его лице улыбка и лёгкий хлопок по моему плечу, от чего я недовольно скорчилась. — Уж не такая сладкая выпала честь. Спасибо вашей дочери. А кстати, где она? — наигранно осматривается. — Что-то зрение меня подводит. Кажется, я точно помню имя «Ребекка» в списке членов ордена Света. — Прекращай, — еле сдерживаясь, предупреждает его Норли. — Ради всего святого, не доводи до греха, Инферналес. — До греха… — повторяет за ней, пряча руки в карманы. — Разве в своё время вы не нарушили одну из заповедей Шепфа? Как там было, не убей? — он всматривается в женское лицо, доставая из её шкафа скелеты, которые она так усердно старалась ото всех скрыть. — Ребекка, наверное, до сих пор благодарна за избавление от земной жизни. — Как смеешь ты манипулировать мной? — сжатые в кулак руки выдают её слабость. — Твой статус имеет значение там, — взглядом указывает вниз, — но никак не здесь. Это нейтральная территория, Люцифер, и я имею право уничтожить тебя вместе с этой девчонкой, — кивает в мою сторону, — ссылаясь не только на вашу с ней связь Мальбонте. Сатана будет разгневан жалкой участью своего наследия, но ничего с этим не сможет поделать, так как орден — Верховный суд, правилам которого подчиняются обе стороны, — подходит вплотную к нему, не сводя с его лица гневного взгляда, и продолжает: — И единственным виновником здесь станет король, хреново воспитавший сына. Так что подумай ещё раз над тем, кто перед тобой, пока я не отдала приказ: сообразить, как спастись, не успеешь. — Боюсь огорчить вас, Светлейшая, — на его лице появляется довольная ухмылка, — но сообразить я успел ещё до вашего появления. Серафим Норли никогда не была глупой женщиной, поэтому тут же ловко реагирует на внешние изменения своего некогда родного поместья и делает от демона шаг назад, становясь ближе к осыпавшимся от землетрясения стенам, что пачкают её идеально выглаженное платье, обтягивающее фигуру до колен. От магического вмешательства и искажения пространства настенные лампы перестают излучать прежний свет, то даря его, то отнимая, пока и вовсе не трескаются от напряжения, осыпаясь мелким дождём из осколков на пол. Внезапно возникшая в воздухе плотная, влажная материя начинает расползаться тёмной дымкой, увеличиваясь в размерах, дабы через неё могли смело проникнуть пару существ. Тянущийся изнутри холод пугает своей неизвестностью и в то же время манит необычным внешним видом. Я видела уже что-то подобное, но никак не могу припомнить, когда и при каких условиях. Память всё также была под печатью, что изо дня в день рушится, причиняя не столько физическую, сколько моральную боль. Очередные воспоминания обрывками всплывают, вырывая из реальности, в которой орден пытается остановить Люцифера, подхватившего меня на руки и прыгнувшего в портал навстречу пугающей тьме. Коснуться земли по ту сторону оказалось роскошным ощущением. Стоя на коленях и опираясь руками на холодный мраморный кафель, я с трудом делаю глубокий вздох, провоцирующий рвотный позыв, из-за чего с моих уст срывается кашель, заставляя проникшую в лёгкие воду выйти наружу. Материя, удачно выплюнувшая нас с Люцифером, растворяется, оставляя вместо себя зеркальную поверхность, за которой находится орден, что изо всех сил пытается проникнуть сюда и завершить то, зачем были посланы свыше. Взявшийся из ниоткуда холодок неприятно окутывает покрывшуюся мурашками кожу, заставляя меня вздрогнуть и, наконец, подняться на ноги, чтобы оглядеться и поправить прилипшую к телу ночнушку. Бесшумными ударами небесного оружия стражи Света касаются зеркала, но всё без толку. Этот трюк, спасший сейчас мою жизнь, принадлежит далеко не ангелам, поэтому и переживать не стоит, что им удастся пробить его защиту и оказаться здесь, чтобы уничтожить то, кем я ещё не стала. Вспышка за вспышкой. Я продолжаю зачарованно смотреть на то, как зеркало прекращает транслировать происходящее с той стороны, оставляя на душе неприятный осадок от встречи с родственницей и отпечаток в памяти от её строгого взгляда. Всё также чувствую тревогу, заставляющую ускорить сердцебиение и невольно прикусить губу. На меня вновь нахлынули воспоминания, что в этот раз уже были безболезненными, но всё же неприятно отозвались где-то глубоко внутри. Закрытое пространство. Здесь только я и Люцифер, который за эти пару минут не произнёс и слова. Повернув голову в его сторону, я окидываю демона с головы до ног изучающим взглядом, успевая подметить несколько привлекательных деталей его внешности, что в мокром виде выглядят слишком сексуально. Застыв на середине пути, я недовольно жмурюсь и в раздражении сжимаю зубы, сдерживая возбуждение. Мне не передать тот стыд, что я сейчас испытываю, поэтому быстро отвожу взгляд под самодовольный смешок Люцифера, который вдруг вспомнил, что он не статуя и может смело подавать все признаки жизни. Застыв на одном месте и по-прежнему вздрагивая от холода, я пытаюсь понять, почему орден видит во мне угрозу, и какую тайну хранит моё происхождение, но все мысли сводятся лишь к одному — к вопросу «Кто я?». И хотя мне уже дали ответ, сейчас он кажется полным недосказанности — смею предположить, что именно в этом и кроется причина всего произошедшего. Все карты так неохотно вскрываются, что заставляют испытывать злость. Судьба словно играет со мной, испытывает нервы на прочность, а ведь у всего терпения есть конец, и он может наступить в любую минуту. Видя, как я завелась от собственных рассуждений, Люцифер не спеша подходит к стоящему в углу столику, на котором стоит старая коробка, и касается её деревянной поверхности, стряхивая пыль. Выгравированная надпись заставляет его губы исказиться в нежной ухмылке и поднять крышку граммофона, чтобы перевести иглу на установленную пластинку. Успокаивающая музыкальная дорожка расслабляет, отчего я прикрываю глаза, пытаясь отвлечься от всего и погрузиться в атмосферу приятно дополняющих друг друга звуков. Но ненадолго: что-то внутри нарочно провоцирует новую волну страха, из-за чего мои глаза вновь оказываются на мокром месте, возвращая в прежнее состояние моральной боли. Находясь в смешанных чувствах, я ничего не хочу замечать. Мне сейчас попросту плевать на то, где я и с кем нахожусь, а потому я даже не вздрагиваю, когда Люцифер незаметно подходит со спины и приобнимает, вырывая меня из болота собственных мыслей. Хватает лишь поворота головы в его сторону и заплаканного взгляда, чтобы он понял, чего я хочу. Демон отнимает левую руку от моей талии, проводит ладонью напротив зеркала, разрезая тёмными силами воздух, и красное свечение тут же озаряет стекло, отображая в нём поместье, что прямо сейчас пылает синим огнём. Теперь, когда я знаю о существовании другого мира, частью которого являюсь, трудно признавать все те десять лет, проведённые в другом штате, своей счастливой жизнью, ведь находясь рядом с Люцифером я чувствую себя другой. Словно он ключ, открывший ту, что всегда была мной. И я желаю вернуть настоящую себя как можно скорее, чтобы больше не чувствовать страх неведения и не испытывать боль от предательства, которую я ощутила при виде Серафима Норли. Я не собираюсь жить по мнительным правилам Света, и именно поэтому мой выбор — тьма, что не чувствует страха, потому как является его источником. — У тебя бешенный поток мыслей, Вики, — у самого уха звучит голос, — и я не успеваю понять их ход. Ты думаешь обо всём и сразу, а стоит сконцентрироваться лишь на одном, — крепкие руки смыкаются на моей талии и поворачивают к себе. — Всех ответов сразу не узнать, но ты можешь попытаться начать с чего-то лёгкого. С того, кто перед твоим носом, — вспомнив что-то, он издаёт лёгкий смешок и продолжает: — И для этого не нужно выводить меня из себя: просто сделай так, чтобы я сам захотел раскрыть тебе глаза на правду, которую ты обязана знать. — И как же мне завоевать твоё расположение? — я недоверчиво всматриваюсь в его хитрое лицо, ожидая подсказки, но замечаю лишь похотливую ухмылку, которую демон пытается сдерживать на протяжении этой минуты. — Ты же не думаешь, что я настолько отчаялась, чтобы дать тебе прямо сейчас? — на это он довольно отводит взгляд и облизывает пересохшие губы, отчего я чуть напрягаюсь и с опаской переспрашиваю: — Не думаешь, верно? — А ты хочешь, чтобы нас связывало что-то большее, чем Мальбонте? — его рука касается моих волос и аккуратно убирает их за ухо. — Твоя человеческая оболочка слишком хрупка, чтобы мы могли позволить себе такую роскошь, — играя тональностью, Люцифер пытается поменять тему. — Это не то, что описывают в ваших книгах, романтизируя столь зверский способ овладеть чьим-либо телом. Для человека союз с дьяволом — непростительная человеческая ошибка, влекущая за собой последствия, которые в первую очередь испортят тебя, а после и твоё окружение. И пока тьма не накроет последнего, она не остановится: будет продолжать пожирать, пока на Земле не останется ни одной живой души. Так ты готова на столь отчаянный шаг? — Я ведь не всегда была человеком, — подыгрывая, не отвожу взгляд и не спеша приближаюсь к его лицу, — а значит, эту оболочку можно уничтожить, чтобы наша связь была крепче, — проговариваю в самые губы. — Сам ведь сказал, что Арма нуждается в хозяине и в добровольной подпитке, так что же мешает тебе вернуть мне прежнюю суть? — нежное касание губ. Люцифер расслабленно прикрывает глаза. — Это ведь и было частью твоей сделки с мамой, — касаюсь ладонью щеки, чтобы он взглянул на меня. — Для демона такого статуса, ты слишком хороший, и поэтому я необходима тебе. И ты сам это прекрасно понимаешь, но упрямишься. — Ну же… — достаёт из кармана гравированный нож, — скажи это, Вики… Скажи, и я переверну твой мир вверх дном. Разгромлю хрупкие стены твоего человеческого сознания и покажу правду, которую желает узнать, — указывает орудием на меня, — твоё сердце. Я жду, пока ты рискнёшь отпустить прошлое, чтобы дать шанс будущему, — острое лезвие касается его кожи, рисуя кровавую полосу, с которой вот-вот сорвётся первая капля. — Ты ведь чувствуешь, как по этим венам течёт давно забытый вкус, что так жаждет оказаться на твоих губах? — протягивает ко мне ладонь. — Открой врата своей души и протяни мне руку. Моя тьма не даст тебе упасть с обрыва боли и предательства. Я единственный, кому ты можешь доверять. — Что руководит этими устами, — аккуратно протягиваю руку, минуя ладонь, и касаюсь подушечками пальцев губ Люцифера, — раз из них исходят такие слова? — наш разговор заходит не туда, куда следует, и это стоит прекратить, пока мы оба не пожалели о последствиях. — Это непохоже на тебя, и я немного в замешательстве. — Если скажу это сейчас, ты не проверишь, поэтому дождись подходящего момента, — неловко сжав порезанную ладонь, которую я благополучно проигнорировала, поворачивается ко мне спиной и идёт в сторону огромной постели, дабы отдохнуть от визита непрошенных гостей в лице снова-упустившего-Вики-Уокер-ордена. — Кто мой отец? — мой вопрос застаёт его в врасплох, отчего Люцифер замирает и опускает взгляд, а после, поменявшись в голосе, отвечает: — Мы не станем это обсуждать сейчас, — я напрягаюсь от его низкого голоса, но не останавливаюсь, так как мне жизненно необходима эта правда. — Почему ты умалчиваешь столь важную информацию? — Повышаю на него голос, пытаясь достучаться. — Разве я не должна знать хотя бы имя демона, который подарил мне это прекрасное наследие в виде Арма и прочих проблем, что стали появляться одна за другой, — быстро миную расстояние и насильно поворачиваю к себе, не сбавляя тональность, — как только я перешагнула порог уже твоего дома?! Люцифер молча присаживается на край кровати, вслушиваясь в каждый мой эмоциональный всплеск, словно понимает, что мне нужно выпустить пар, ведь буквально минут пять назад, никак не больше, меня чуть не лишили жизни. Я должна разобраться во всём происходящем и приготовиться к новым проблемам, а он продолжает внимательно следить за моей жестикуляцией, теперь уже лёжа на боку в постели. Чувствуя себя некомфортно под чересчур пристальным наблюдением алых глаз, подхожу к Люциферу и кидаю в голову рядом лежащую подушку, дабы он прекратил так беспардонно пялиться на мою ночнушку, что успела испытать на себе все случившиеся потрясения. — Ты не сможешь вечно раздевать меня взглядом и не договаривать, когда за этими стенами ангелы устроили охоту на мою душу, — насупившись, я пытаюсь стереть подушкой его наглую ухмылку, говорящую об обратном. — Что ты скажешь в своё оправдание? — Что эта ночнушка тебе чертовски идёт, — чеширская ухмылка, и очередной удар подушкой по голове. — Тебе стоит прекратить, ибо это уже раздражает, — подняв подушку, проверяю правдивость его слов. — Я серьёзно говорю. — Ладно, тогда чем здесь ещё заняться? — быстро окидываю взглядом комнату. — Мы же не будем тупо сидеть и пялиться в одну точку? Учитывая тот факт, что я всё ещё мокрая. — Ну, смотри: за окном сейчас ночь… — скептически осматриваюсь, указывая на отсутствие окон, а затем возвращаю раздражённый взор на демона. — Если ты рискнёшь ещё раз меня ударить, я тебя тресну. Поняла? — угроза не сильно впечатляет, и всё же я киваю. — Так вот: за окном сейчас ночь, ордену сюда не пробраться, а это значит что, Уокер? — Что мне стоит быть бдительней, ибо я здесь наедине с похотливым демоном-хранителем, который может меня треснуть в любой момент, — не скрывая попыток сдержать смех, внимательно смотрю на лицо Люцифера, а он напрягает скулы в пассивной агрессии. Ещё чуть-чуть, и он меня треснет — я это чувствую. — Спокойной ночи, Уокер, — отворачивается от меня, удобно располагаясь на другой части кровати, напоследок недовольно буркнув: — Эту ночь постарайся никуда не лезть и просто спать. — Хочешь сказать, что этим всё и закончится? — я недоверчиво смотрю на его спину, ожидая ответа. — Я думала, что понравилась тебе, — надеюсь на провокационную фразу, но и она не срабатывает. Я оказываюсь в игноре сына Сатаны до тех пор, пока до моих ушей не доходит его грубое: «Тебе показалось». Проходит несколько минут моих метаний по постели, и с каждой секундой я всё отчётливее слышу, как Люцифер тяжело дышит, пытаясь уснуть. Влажная ночнушка до сих пор доставляет мне дискомфорт, а от холода по коже табунами бегают мурашки, отчего просто невозможно уснуть. Перевернувшись в последний раз на бок, я делаю обречённый вздох и снова замечаю недовольную мину Люцифера, который прожигает меня взглядом, надеясь на эффективность своего действия. С полминуты мы играем в гляделки, пока до него не доходит уточнить, в чём, собственно, дело. Долго не думая, произношу: — Я не могу уснуть. — Тебе овечек вслух посчитать или песенку спеть? — с сарказмом в голосе приподнимается на локти. — Ты только скажи, — почему-то меня каждый раз веселит видеть на его лице раздражение от моих выходок или слов. А сейчас он выглядит куда забавнее обычного, ведь в придачу к ярко выраженным скулам, покрытым лёгкой щетиной, появилась ещё и влажная чёлка, слегка прикрывающая глаза. — Спой, — прошу в надежде услышать что-то миленькое с его уст. Молчание. Раздражение на лице Люцифера сменяется задумчивостью. В его голове явно происходят сотни процессов, дабы припомнить хоть одну колыбельную. И спустя короткий промежуток времени, уголки его губ приподнимаются в улыбке, что выглядит довольно обнадеживающе для меня. Улыбнувшись в ответ, я всё жду, когда демон начнёт петь, но вместо этого мы продолжаем лежать на постели и пялиться друг на друга, издавая уже странные смешки. Внезапно Люцифер возвращает серьёзное выражение лица и начинает не спеша приближаться ко мне. — Баю-баюшки-баю, — срывается на удивление приятное с его уст, и я не сразу замечаю его хищные движения в мою сторону, — не ложись-ка на краю, — чувствую подвох и то, как его голос начинает меняться, поэтому понемногу двигаюсь спиной назад, — а то придёт злой Люцифер и сожрёт тебя, — резко переходит на крик и нависает надо мной. — Конец! Я же предчувствовала подвох в этих действиях, и всё равно испугалась того, как быстро Люцифер смог это придумать и осуществить. Говорят, любовью шутит Сатана. Так вот: его сын походу приёмный, ибо это не смешно! И сейчас лицо демона слишком близко. Он буквально дышит мне в губы, что выглядит для меня, невзирая на застывшие в испуге от его выходки глаза, довольно провокационно. Где-то слышала, что в любой непонятной ситуации нужно притворяться мёртвой, и сейчас я именно это и делаю. Словно неживая, вызываю этим уморительный смех Люцифера, который уже в приподнятом настроении ложится обратно на подушку, пожелав мне, наконец, удачно улечься и уснуть. Ему, очевидно, по кайфу спать мокрым, ибо как ещё объяснить его попытки вернуться ко сну? Всё это выглядит как-то странно и неправдоподобно, поэтому я недоверчиво сужаю глаза и аккуратно ложусь рядом, кладя под голову руку. Действительно, стоит попытаться поспать, ведь завтрашний день, полагаю, будет не из лёгких.***
В запылённом камине внезапно загорается огонь, а следом за треском поленьев следует шёпот, становящийся всё громче и чётче у самого уха. Кто-то терпеливо зовёт меня, желая, чтобы я поскорее проснулась. Нехотя открываю глаза, чувствуя на себе горячую ладонь Люцифера, объятия которого греют меня этой холодной ночью. Приятно щекочущее шею дыхание и тепло, исходящее от его тела, заставляют меня улыбнуться, пока я не замечаю тусклое жёлтое свечение, что продолжает издавать ласковый женский голос. Аккуратно убрав с себя руку Люцифера, я приподнимаюсь, дабы лучше рассмотреть источник света, и удивляюсь увиденному: в центре комнаты в воздухе витает небольшая огненная сфера, что заставляет напрячься от непонимания того, как она здесь оказалась, и стереть с виска проступившую каплю пота. Окинув взглядом мирно спящего Люцифера, я тихо встаю с постели и маленькими неуверенными шагами сокращаю расстояние между нами. Внутри меня бушует невероятная буря эмоций, что посекундно сменяют друг друга и грузят сотнями мыслей, объяснения которым у меня пока что нет. Минуя кровать, я оказываюсь в паре шагов от шара и вдруг чувствую на грудной клетке знакомую тяжесть, которая тут же привлекает моё внимание. Уже зная, что на моей шее, я начинаю паниковать ещё сильнее, ведь что-то спасло Диар из горящего поместья и перенесло ко мне, дабы я не смогла освободиться от плена человеческого тела. Появление медальона здесь — дурной знак, не предвещающий ничего хорошего. До этого Диар исполнял роль ключа, скрывающего магическую печать, принявшую облик узорчатого ожога на моей лопатке. Но сейчас же он потерпел внешние изменения, что заставили меня насторожиться: из медальона стал исходить яркий свет, а с его поверхности пропали сатанистские рисунки. Резко схватившись за него, я тут же отдёргиваю руку, чувствуя нечто похожее на разряд тока, и замечаю, как из-за моего действия огненный шар начинает преображаться в другую форму. На моих глазах происходит нечто невероятно красивое. Словно нежный бутон, сфера раскрывается, превращаясь в цветок Дьявола, что схож с орхидеей и имеет продолговатые, заострённые лепестки из чёрного золота. Его вьющиеся огненные усики расползаются по комнате, заполняя собой всё пространство и вгоняя меня в ступор, из-за которого я не могу ничего предпринять, лишь зачарованно гляжу в сердцевину цветка и слушаю неразборчивые слова. Паника не заставляет себя ждать — она гонит вместе с кровью по венам адреналин, вызванный страхом, и незаметно для самой себя я еле приоткрываю рот. — Люцифер, — зову в надежде, что он поможет мне выбраться из этой ловушки, — я не могу двигаться, — он тихо подходит сзади и нежно касается ладонями моих рук выше локтя, заставляя этим почувствовать то, что гораздо сильнее обычного страха. — Что это такое? — нервно сглатываю ком в горле, ощущая, как глаза накрывает пелена слёз. Неужели это то, что я думаю? — Приглашение, — аккуратно убрав с моего плеча волосы, дарит нежный поцелуй печати. — И знак того, что пора действовать, чтобы ты стала свободной. Где-то глубоко внутри во мне кричит жизнь, что не готова к окончанию своего пути, но это необходимая мера. За любой выполненной работой всегда следует оплата. И моя цена свободы оказалась слишком высока. — Ты же не собираешься этого делать? — пытаюсь убедить сама себя в обратном. — Ты же не станешь причинять мне боль? — от гнетущего молчания я прикусываю нижнюю губу и пытаюсь удержать слёзы. — Разве ты не говорил, что ты мой демон-хранитель? — тело начинает приходить в норму, и я пытаюсь ухватиться за Люцифера, как за последний глоток воздуха. — Ты ведь должен меня защищать, — рукой нащупываю ткань его брюк и сжимаю её, чувствуя злость от осознания своего проигрыша. Горячее дыхание опаляет шею, и моя кожа принимает очередной поцелуй, а после я слышу слова Люцифера, от которых мой мир в ту же секунду рушится раз и навсегда: — Я думал, мы договорились, что это будет без слёз, — от холода в его голосе меня бросает в дрожь. Зажмуриваюсь от боли, когда его рука резко хватает Диар и срывает его с моей шеи. Дёргаюсь вперёд, дабы убежать, но ловко оказываюсь в руках своего демона, который быстро перемещает ладони на мою голову, а дальше… Резкий поворот головы и характерный хруст.***
Обмякшее тело сваливается в ноги сына Сатаны, который застывает над девушкой и с лёгким шоком разглядывает собственные ладони, только что лишившие её человеческой жизни. Он всё ещё не верит в произошедшее и сглатывает вставший в горле комок, не переставая смотреть в безжизненные голубые глаза, что могут больше не засиять жизнью. Риск, что всё пойдёт не по плану, есть всегда, и Люцифер именно поэтому откладывал это дело до последнего. Он не любит оставаться у кого-либо в долгу, тем более у представителей другой стороны, которые втайне от Шепфа грешат, заключая с ним лютые сделки. Чувствуя себя как никогда паршиво, демон сжимает Диар, и цепочка тут же растворяется, словно из дьявольской монеты никогда и не делали украшение, блокирующее память и скрывающее на Виктории Уокер особую печать. Злость демона настигает и сам кулон, заставляя его расплавиться в руке, покрывая кожу горячим сплавом из золота, однако Люцифер словно бы не замечает жара. В его голове всё никак не укладывается, почему всё произошло столь быстро и прямо сейчас. Ему хотелось, чтобы Вики прожила безмятежную жизнь, не зная потусторонних приключений. Пускай их первая встреча слегка не задалась, и ему было практически плевать на маленькую упрямую девчонку, что по итогу хитро обвела его вокруг пальца, пробудив древнейшую магическую связь, но при этом она была куда человечнее, чем многие жители Денвера, в котором Люцифер за десять лет успел уже навести порядки. Он никогда ещё не встречал существ со столь сильным духом и желанием доказать всему миру, что зло — не плохо, а добро — не всегда хорошо. Виктория Уокер — находка, что однажды поразила его. Такая маленькая, нуждающаяся в защите, она решительно стояла на своём и пыталась уберечь грешных родителей от ордена Света, собиравшегося уничтожить их вместе с ней. И если жизнь Уилла благодаря их с Люцифером сделке удалось продлить, то Ребекку к жизни вернуть было невозможно, ибо та погибла ещё до того, как на всё поместье раздался первый детский плач. Демон присматривал за её дочерью изначально не по собственной воле, а из-за глупой легенды, что по итогу оказалась чистой воды правдой. Она тесно связала жизни двух похожих на друг друга существ и заставила их обоих расплачиваться. Вики — за то, что стала желанным ребёнком Высших, которые воспользовались запретным союзом, а Люцифера — за то, что позволил себе полюбить запретное «дитя». Не спеша он опускается на колени, пряча под чёлкой глаза. Внутри него всё замирает, и Люцифер пытается почувствовать связь, что с принятием истинной формы Вики должна стать более выраженной. Но никаких изменений в ней по-прежнему нет. Светлые локоны закрыли пол-лица и, казалось, потускнели вместе со взглядом, устремившимся в никуда. Достав из кармана всё тот же гравированный нож, рукоять которого похожа на прекрасный и в то же время опасный цветок, он делает глубокий разрез. Брызги чёрной, словно смола, демонской крови пачкают девичью кожу и начинают постепенно исчезать, впитываясь в неё, как в губку. Заметив столь странное явление, Люцифер аккуратно берёт Вики на руки и тихо приближается к её бледному лицу. Невесомое касание губ в висок, и он чувствует, как небольшой электрический заряд переходит от её тела к нему. Сквозь поцелуй пробирается его радостная улыбка, и, отстранившись, он приоткрывает глаза. Осталось не так много времени. Им поскорее нужно перейти черту между мирами, чтобы вернуться домой. Там Вики будет собой настоящей, и никто не захочет причинить ей боль, от которой она уже порядком устала за столь короткий промежуток человеческой жизни. Полыхающий адским огнём цветок-приглашение начинает угасать, словно живое существо, уставшее зазывать Вики и Люцифера в другой мир, в котором их обоих с нетерпением ждут. И демон не заставит портал ещё ждать. — Я делал вещи куда ужаснее, Вики, — устало говорит, прижавшись лбом и стоя перед «гранью», за которую осталось сделать всего шаг, — и сделаю ещё. — Глубокий вздох и шаг вперёд. — И это не потому, что я испытываю радость, совершая злодеяния, а потому, что в моей бессмертной жизни есть те, кого я обязан защищать.Продолжение следует…