Что могло пойти так

Сун Лань был, конечно, в шоке. Этот шок был написан на мертвом лице настолько огромными буквами, что Ченмея согнула от хохота, и он очень долго не мог разогнуться. А мальчишка восторженно оглядывался: он такого никогда в жизни не видел. И больше нигде не увидит. Это была единственная в Поднебесной настолько уютная и одомашненная жилая пещера. Даже с компьютером и компьютерным столом. - Знакомься, Сун Лань, это Линьу, мой... э-э-э-э... Как это у вас сейчас называется? А плевать. Мой любовник. А перед тобой Сун Лань, один из самых известных заклинателей своего времени, погибший от моих рук. - Технически - не совсем, - педантично поправил его мертвец. - Технически я убил его чужими руками, - ласково улыбнулся бессмертный. Все трое застыли, откровенно не зная, что говорить. И когда Сюэ Ян уже готов был "знакомить" мальчишку с Синченем, Сун Лань вдруг подал голос: - Мне уйти? В голове заклинателя тут же сложился план действий. Про себя он решил, что это будет последней попыткой оттолкнуть Линьу от себя, и если юнец не испугается - будет вознагражден сполна. В конце концов, мальчик был отчаянно-красив. - Нет, - похотливо оскалился Сюэ Ян. - Держать будешь. Лютый мертвец как-то ошарашенно тряхнул головой, и Ченмей быстро подмигнул ему. Юноша же вскинул подбородок, и медленно начал расстегивать пуговицы на рубашке слегка дрожащими пальцами. - Я люблю по крови, знаешь ли, - спокойно продолжил бессмертный, обращаясь поверх головы Линьу к Сун Ланю. Юнец явственно задрожал, и Сюэ Ян сократил расстояние между ними одним резким рывком, сгреб волосы в горсть - стоило бы рвануть эту густую шевелюру так, чтобы искры из глаз посыпались, но сил причинять этому мальчику боль просто не было. Даже для того, чтобы оттолкнуть его от себя. - Боишшшься? - прошипел он прямо в губы Линьу, зная ответ. Видя этот ответ по дрожи, по расширенным зрачкам, по снова начавшим скапливаться в уголках чертовых серых глаз слезам. И почему-то вдруг стало больно. Как будто он и сам хотел, чтобы юнец не испугался. Он уже готов был отпустить трясущегося мальчишку, когда тот подался вперед и прижался губами к его губам, отчаянно цепляясь за его одежду. А потом и вовсе выдохнул отчаянное: - Этот ученик никогда не откажет учителю ни в чем. - Ты больше боишься того, что я буду с тобой жесток, или того, что прогоню? Ответ был очевиден без слов. Вздохнув, Ченмей приобнял Линьу за плечи, другой рукой поглаживая его волосы. Так, как делали иногда Яо или Синчень с ним самим. Пряди были мягкие, пальцам было приятно перебирать, и пахли как-то тонко, но узнаваемо. Окончательно сдаваясь, Сюэ Ян уткнулся в них носом, бросил взгляд в сторону Сун Ланя: - Да. Да, тебе уйти. Лютый мертвец понимающе усмехнулся и спокойно направился к выходу из пещеры. Когда его шаги стихли, Ян слегка отстранился от жмущегося к нему ученика и мягко подцепил пальцами его подбородок, вынуждая поднять голову. - Забудь, что я нес, А-У, - сказал он тихо. - Я не сделаю тебе больно. Но тебе придется рассказать мне, что такое отношения. Я уже говорил, меня не любили. И я не любил тоже. Мальчишка прижался щекой к его пальцам, поцеловал ладонь, отчего мужчина вздрогнул. Эта ласка была совершенно невинной, и это было странно. Раньше у него не было подобного опыта: он всегда переходил со своими любовниками к делу. Даже сын шлюхи начинал сразу с отсоса. И, что самое главное, никто из тех, с кем он спал, не требовал от него ответных ласк. Сюэ Ян умел только трахать. Этого мальчика трахать не хотелось. - Я тоже немногое знаю, - улыбнулся Линьу, глядя на него с абсолютным доверием. Ченмей вдруг понял, что точно то же доверие виднелось в глазах юнца, когда тот расстегивал рубашку, слушая о том, что его будут держать. Перед глазами всплыло видение того, как этот мальчик лежит на постели, грубо удерживаемый жесткими руками Сун Ланя, и его бедра пачкает кровь - а выражение глаз все то же. Теперь бессмертный был отчего-то в этом уверен. - Тогда хотя бы скажи, сколько у тебя было мужчин, - предложил он, отгоняя назойливый образ. - Или женщин. - Ни... ни одного, - тихо ответил мальчишка, съеживаясь в его руках. - Мне никто никогда не нравился. Отлично. Он еще и первая любовь. - Эм... И что мне с тобой делать? Вместо ответа Линьу стащил с себя рубашку. Не понять намек было невозможно.