Что могло пойти так

Была у Сюэ Яна одна тайна. Цзян Цзай чувствовал Шуанхуа, где бы тот ни находился. Всегда босяку это казалось забавным, но абсолютно бесполезным. Сейчас он клял себя за тупость. То, что он понял спустя черт знает сколько тоскливых лет рядом с чужим гробом, его меч осознал сразу же. Стоило сразу найти этого святошу, и... А что и? Что бы он сделал? Уж точно не попытался бы поговорить. Точно наделал бы ошибок и глупостей. Навредил бы обоим. До Сяо Синченя было всего пару часов пути на мече, и часа четыре - на лошади. Сюэ Ян выбрал меч, потому что хотел увидеть своего святого поскорее, и, как всегда, сразу об этом пожалел. Была у него ещё одна тайна, очень постыдная: он боялся летать на мече. Некому было научить его, и самое главное - подстраховать. Упорно учащийся всему сам, Сюэ Ян столько раз падал со своего меча, что каждый полет теперь вызывал у него страх и чувство боли во всем теле. Впрочем, на сей раз почти все вытесняло одно желание - быстрее оказаться на месте, так что босяк все разгонялся и разгонялся, отринув страх. Так он летал только однажды, когда его преследовали какие-то ублюдки, и надо было спасать свою шкуру. И вот теперь оказалось, что есть что-то если не важнее, то хотя бы сопоставимое с ценностью собственной жизни. Он увидел их издалека. Белый и чёрный, эти двое шли, о чем-то переговариваясь, и у Сюэ Яна заныло в груди. Станут ли его слушать? Захотят ли понять? Или прогонят, попытаются убить? Тоскливые мысли, впрочем, не помешали ему приземлиться, чуть не пропахав носом землю, и окрикнуть заклинателей: - Эй, даоджаны! Они обернулась одновременно, и так же одновременно взялись за мечи. Сюэ Ян поднял руки, показывая, что Цзян Цзай висит на поясе, и подошёл поближе: - Что ж вы пуганые-то такие, даоджаны? Я с миром пришёл. Просто поговорить. Позволите? На последнем слове голос дрогнул, стал ломким и срывающимся. Насмешливый тон удержать, увы, не удалось, и босяк скривился раздражённо. Сун Лань открыл было рот - не иначе как сказать что-то колкое, но его остановила рука Сяо Синченя. - Что ж, мы все равно собирались отдохнуть. Я разведу костёр, и мы поговорим. Припасов у нас с собой немного, так что разносолов не жди, но... - У меня с собой разносолы есть, - усмехнулся Сюэ Ян. - Готовить я не умею, уличного босяка этому кто научит? Зато чисанчи* с собой прихватил. У Сяо Синченя на миг удивлённо расширились глаза. - Удивительное совпадение, - улыбнулся он. - Это моё любимое блюдо. Ченмей чуть не ответил "я знаю", но вовремя прикусил язык, вместо этого извлекая из дорожного мешка судок с чисанчи и несколько паровых булочек. Потом на свет показался сыр, а Синчень вытащил собственные нехитрые припасы. - Так о чем ты хотел поговорить? - Сначала скажи, почему ты вообще со мной разговариваешь. Я же беглый преступник. Ты меня не должен в цепи заковать? - Должен. Но у каждого должна быть возможность быть выслушанным. Сюэ Ян выдохнул, не подумав: - Что ж ты тогда меня не послушал? - Синчень непонимающе нахмурился, и пришлось добавлять: - Перед тем, как тащить меня на суд. - А ты разве хотел что-то сказать? Босяк открыл было рот, потом закрыл его и открыл снова. Слов не находилось. Этот чёртов даос был прав! - Но ты хочешь сказать теперь. Я тебя слушаю. Говори.