Мысли бесценной надежды

       Тикки знала: это была плохая идея. Даже не так. Это была самая худшая из всех возможных идей, которые ей только доводилось слышать, но она всё равно следовала за Плаггом, понимая, что разубедить его у неё не хватило бы ни сил, ни терпения, а оставлять эту причуду одного — себе дороже!        — Сахарок, ты когда недовольна, то начинаешь краснеть, успокойся, — раздался в глуши школьного коридора хриплый голос чёрного квами.        — Я и так красная, сырная ты голова, — обиженно подметила Тикки, выдав ощутимый пинок своему спутнику. Последний, захихикав, отлетел от неё в сторону. — И если ты ещё раз назовёшь меня Сахарком, то всю оставшуюся вечность я буду называть тебя «Вонючий носок».        — Понял-принял, Сахарок! — весело отрапортовал хитро подмигнувший Плагг.        И тем самым действием он заслужил ленно-негодующий взгляд от подруги, в который раз демонстративно приударившей лапкой по лицу.        — Воу, ты смотри только лоб себе не измутузь таким образом, — почти удивлённо присвистнул котёнок. — А то боюсь уже, как бы ты себе деформацию лба не получила.        — И всё равно мне не нравится то, что ты там придумал, — закатила глаза Тикки.        — Тогда почему последовала за мной? — спросил Плагг, на что его собеседница издала возмущенное «ах», а сам квами неудачи увернулся от неё раньше, чем успел бы получить ещё один заслуженный подзатыльник.        — Тебе назвать все причины? — прошипела божья коровка, в полёте догнавшая обнаглевшего котяру. — Во-первых, я знала, что оставлять тебя одного станет для меня самой страшной ошибкой, потому что ты точно так накосячишь, что тысячи лет не хватит, чтобы всё разгребать.        — Обидно, вообще-то, — нахмурился котёнок, сузив ярко-хризолитовые глаза.        — А во-вторых, ты мне все уши так прожужжал своим «очень классным местечком», что у меня просто не нашлось другого выхода, кроме как пойти с тобой.        — Так, я бы попросил, — нарочито-требовательно подытожил Плагг, как вдруг, усмехнувшись, расплылся в настоящей нуаровской улыбке. — Жужжит у нас только Поллен. Я — мяукаю, в лучшем случае ещё и мурлычу, а ты… Без понятия, что ты там делаешь. Какие звуки вообще издают божьи коровки?        Пролетая мимо кабинетов, Тикки начала искренне сомневаться в том, что не придушит своего друга раньше, чем они доберутся до места назначения.        Сама оказия складывалась довольно-таки странной: два неких антропоморфных зверька — слава всему миру, что камеры не умели улавливать квами — летели по всей школе в поисках… чего-то. У Тикки и малейшего представления не было, что бы это могло быть, но если в представлениях Плагга это можно было прозвать чуть ли не утопией, то там наверняка была целая куча сыра.        Они приостановились рядом со старой вентиляционной решеткой, некоторые прутья которой выглядели так, будто кто-то умудрился их прогрызть. Или даже…        — Только не говори мне, что ты использовал Катаклизм на этой решетке! — громким шепотом воскликнула обескураженная этой мыслью Тикки.        — Сахарок, если я бы использовал Катаклизм, то разнесло бы всю школу, а так я просто «подпилил» её немного, — хмыкнул пожавший плечами котёнок, подлетая ближе к вентиляции и лапкой подманивая подругу лететь за ним. — Ну, чего стоишь?        — Я просто не понимаю, зачем тебе всё это, — робко войдя через решетки и скрывшись в пожухлой мгле шахты, ответила озиравшаяся по сторонам божья коровка.        — Сейчас поймёшь, — парадно пробасил в ответ Плагг, ускорившись и влетев куда-то вглубь, чего его спутница никак не ожидала и поспешила его догнать.        Они пролетали некоторое расстояние, большую часть которого Тикки что-то досадливо верещала за ним, не забывая упрекнуть своего приятеля в безответственности, которая не проходила у него даже с веками. Она замолкла только тогда, когда в душе пробралось опасение, что их мог кто-то да услышать. Тут же квами задумалась, что пока они парили по коридору, их случайно застукали вдвоём. Тикки сделала всё, чтобы не думать об этом, потому как не знала, как объяснит Маринетт то, что кто-то из учителей или школьников заметил рядом с собой каких-то говорящих зверушек.        Внезапно Плагг резко остановился на месте, так, что божья коровка, не успев вовремя отреагировать и не отойдя от своих раздумий, врезалась ему в спину. Котёнок на это никакого внимания не обратил, только повернулся к ней и торжественно вскинул лапки.        — Та-да-да-да, Тикки! — провозгласил чёрный кот. — Добро пожаловать в Плагголенд! Или Плаггополис. Или лучше Плагголяндия? Я всё ещё не придумал официальное название.        Пятнистая квами заглянула за него и еле слышно охнула, обнаружив примечательную картину: на твёрдой поверхности было застелено что-то мягкое и — наверное — тёплое. Рядом, опираясь о катушку старых и непригодных для шитья ниток, была установлена аудиокнига да небольшая чёрная подушечка для булавок. Ко всему прочему, можно было заметить закрытую коробку поблизости с подушкой.        — Ого, Плагг… это… это… — восхищенно начала прижавшая ко рту лапки Тикки, но всё это восхищение сменилось недоумением, когда она лучше разглядела ту самую «мягкую и тёплую» вещь. — Это что, старый носок?        — Ага, — горделиво произнёс Плагг, с детским вскриком «бомбочка» плюхнувшись на подушку для булавок. — Стырил, пока никто не видел. Адриан уже третью неделю не может понять, куда он делся.        — Поздравляю, сырная ты голова, теперь ты полностью и точно оправдал своё имя, — лениво протянула божья коровка.        — Ой, да ладно тебе, Сахарок. Не бузи ты так, — покривлялся котёнок, стремительно перевернувшись на другой бок и оказавшись чуть ближе к коробке. — Кстати, я надеюсь, за все те века у тебя не исчезла любовь к шоколадному печенью?        Фыркнув, Тикки поначалу отвернула голову, но стоило ей взглянуть на сладость, которую показал ей открывший коробку приятель, то она поняла, что долго удержать себя не сможет.        — Ты всегда знаешь, как меня задобрить, — нехотя ответила пятнистая квами, так и не сдержав полуулыбки.        — Ну что поделать, когда бок о бок столько времени проводим? — пожал плечами Плагг, выуживая из коробки излюбленный камамбер и вновь усаживаясь на подушку.        Они сидели вместе, медленно смакуя едой, которую собрал в вентиляционную шахту Плагг, долгое время не смея нарушать тишину. По крайней мере, до того момента, пока виновник сего торжества всё же не решился её нарушить своим вопросом:        — Всё хотел спросить: как там твоя подопечная? Признание моему пацану готово?        — Как? Да никак, в том-то и дело! — страдальческим голосом ответила возвысившая глаза к небу Тикки, от бессилия громко хрустнув печеньем. — Фсё не мозет заговоить ш ним. А тфой как?        — Ох, не спрашивай, — нахмурился чёрный квами на её вопрос. — Не жизнь, а какой-то бразильский сериал. Всё «Леди, Леди, а Маринетт моя подруга», хотя мне кажется, что она ему уже не совсем подруга.        Тикки поперхнулась мелкой крошкой, застрявшей поперёк горла, и удивленно посмотрела на своего друга.        — Ты так думаешь?        — Сахарок, он, может, и не помнит ничего из того, что с ним было после нападения этого чудака Эмодзи, но я всё запомнил и могу сказать, что это не выглядело как разговор между друзьями, — на удивление серьёзным тоном подметил Плагг. — Но я не виню его, знаешь. Пацана слишком много тиранит его же папаша, отношений никогда не было, а до школы из друзей у него были только та избалованная дочка мэра и какой-то там кузен, о котором я как услышал, так понял, что окружение у бедолаги было просто ужасное. Как он после такого остался таким добросердечным я не знаю.        Икнув, котёнок уничтожил последний кусок камамбера, после чего, не давая себе ни секунды передышки, потянулся за следующим шматом.        — Я пытаюсь быть ему хорошим другом, пусть и неудачно, — задумчиво произнёс чёрный квами. — Ему нужна поддержка, Тикки. Он с трудом вырвался в коллеж и наконец-то нашел себе друзей, а отец за каждую мелкую провинность грозит лишить его всего этого и снова перевести на домашнее обучение. Если бы мог, то использовал бы против него целых пять Катаклизмов. Не пожалею.        — Но использовать свои силы убийства ради ни в коем случае нельзя, — выдохнула Тикки, словно её, напротив, этот факт весьма огорчил.        Тем самым временем, где-то в нескольких кабинетах от вентиляционной решетки и о чём-то подолгу толкующих между собой квами, весь класс без всякого интереса слушал очередную унылую лекцию учителя о важности арифметических прогрессий. Маринетт неохотно записывала в полупустую тетрадь формулы и примеры, на которые постоянно показывала на доске без умолку объясняющая классу тему мадам Сегар, но не более того. Числа и всевозможные математические понятия плыли перед глазами безумнейшей фантасмагорией и наотрез отказывались запоминаться ей, что ничем хорошим окончиться не могло ни для неё, ни для остальных её одноклассников: учительница почти что клятвенно пообещала всему классу в начале урока о том, что в конце будет самостоятельная.        Изредка Маринетт поглядывала напротив, на сидевшую рядом Алью, уткнувшуюся лицом в тетрадь и заснувшую на уроке благодаря тому, что перед ней сидел Нино, за которым мадам Сегар никак не могла бы увидеть заснувшую ученицу. Честно говоря, было очень необычно признавать тот факт, что кто-то помимо её квами или мастера Фу мог знать личность её геройской ипостаси, но и в этом можно было найти свои плюсы: больше никаких тайн между ней и подругой, которой можно будет высказать наболевшее в тяжелые минуты.        Но это было бы нескоро, а само внезапное раскрытие лучшей подругой случилось только вчера вечером. Сейчас они сидели у себя в классе и были вынуждены слушать совсем не интересную им тему. Маринетт могла с уверенностью сказать, что грандиозно провалит эту треклятую самостоятельную. Ей, на деле, было куда легче одолеть разъяренную акуму, чем справиться со сложными работами по таким специфическим предметам. Тайно и от всей души Маринетт даже пожелала, чтобы на город напал какой-нибудь безобидный акуманизированный, что дало бы ей возможность потихоньку сбежать и миновать плохой оценки по математике.        И, судя по всему, кто-то на небесах услышал её мольбы, потому что в следующую секунду весь класс вместе с учительницей по математике услышали, как запищали клаксоны перевернувшейся вверх-тормашками машины. За ним послышался разозленный женский бас:        — ХЛОЯ БУРЖУА!        Весь класс тут же синхронно уставился на дочь мэра, горделиво встряхнувшую хвостом и поднявшуюся со своего стула, и, как все поняли, нисколько даже не скрывавшую свою причастность к новой акуманизации.        — Пфф, — фыркнула Хлоя, — эта дурочка Ивонн — или как её там — так и не угомонилась после того, как я сказала папочке конфисковать её машину. Сама виновата, нечего у фасада мэрии парковаться!        Никто того не ожидал, но с места вскочила Алья, схватившая под локоть подругу.        — Мадам Сегар, мне срочно надо унести из класса Маринетт! У неё жуткая фобия на акум! — произнесла Сезар, привлекая внимание учительницы и заставляя досадливо зашипеть Маринетт.        — А мне, кажется, кто-то звонил! — воскликнул Адриан и, не дожидаясь согласия математички, тут же выбежал из класса.        — Да, и у меня что-то случилось, — послышалось из класса.        — Мне надо уходить отсюда как можно быстрее.        — Мадам Сегар, меня начинает тошнить от появления акум.        — А я просто спрячусь в туалете.        В то же время в вентиляционной шахте Тикки вовсю причитала своему другу, насколько тяжело целыми днями слушать, какой же Адриан супер-милый, добрый и вообще, самый лучший во всём мире, в то время как для неё Кот слишком уж нахальный и самоуверенный, и это всё при том, что она знала, что это два одинаковых человека! Плагг, кивая мимолётно, обернулся через плечо и тоскливо обнаружил, что весь запас камамбера был исчерпан им за жалкие несколько минут. Остались лишь два печенья и маффин для его подруги.        Зевнув, Тикки сладко причмокнула губами, но вдруг, к удивлению Плагга, её антенны задрожали, а сама она принялась судорожно оглядываться по сторонам. Ещё секунда, и квами вскочила с места.        — Эй, Сахарок, что-то случилось? Уроки ещё не закончились.        — У меня дурное предчувствие, — ответила божья коровка, и чем ближе она подлетала к решеткам, тем лучше слышались ей крики школьников. — Похоже, что опять акума! Плагг, быстрее, мы должны найти их!        Чертыхнувшись про себя, чёрный котёнок последовал за Тикки, всем своим маленьким тельцем прижавшейся к потолку в надежде на то, что никто в таком невразумительном и бестолковом хаосе не решится поднять глаза наверх и не увидит их. Чёрт бы драл то, что она раньше не обратила внимания на неспокойное состояние в коридоре!        И то, что она не знала, где была её подопечная в этот момент.        Так же, как не знал этого и Плагг.        Она миновала поток школьников, врезающихся друг в друга, и никто из квами так и не смог понять, из-за чего происходил весь этот нависший под ними сумбур: из-за самого обычного человеческого страха или банального интереса, что они увидят акуманизированного и — о боже! — саму Ледибаг, отважно сражающуюся со злодеем вместе со своим напарником?

***

       Ледибаг отпрыгнула от машины, которая полетела в её сторону через пару секунд после того, как всё тело багрово-пятнистой паутиной скрыл спандекс. Напротив неё, спрятавшись за балкой, прикрыла рот руками искренне беспокоившаяся за неё Алья, ещё вчера взявшая с неё обещание, что та будет осторожна во время сражений.        Героиня Парижа сжала руки в кулаки, и, сфокусировав своё внимание на павший на неё взгляд акумы, прозвавшей себя Виндиктой, стремглав помчалась в сторону крыш. Рыкнувшая злодейка, мотнув тяжёлым хвостом, ускорилась и помчалась в её сторону, прожигая ненавистным созерцанием серьги на её ушах. Ледибаг чувствовала, как её глаза упивались ей в спину. Чувствовала сильное желание акумы отомстить Хлое за свою машину, но перед этим, как в качестве благодарности, любезно передать в загребущие ладони месье Моли долгожданные Камни Чудес.        Собираясь сделать крутой поворот в сторону, чтобы сбить врага с толку, Ледибаг затормозила, стоило Виндикте чудесным образом оказаться перед ней. Не успев вовремя остановиться, героиня врезалась в свою противницу и свалилась на спину.        — Я ещё с детства любила давить божьих коровок! — кровожадно извергла злодейка, возвысив когтистую руку и приготовившись нанести решающий удар.        Но в ту же минуту, когда Ледибаг чуть было не прорезало на части когтями, оказавшаяся между ней и акумой чёрная молния с неимоверной скоростью пронеслась между ними, успев на ходу забрать её на несколько метров подальше от противницы.        — Рад видеть тебя живой и не разделенной напополам, моя Леди!        Ледибаг обнаружила себя в примечательном виде: она была на руках Кота Нуара, который позволил себе то, что она так долго не разрешала ему, и это было ещё ничего по сравнению с тем, что она, так вышло, крепко схватилась руками за него, чтобы не упасть.        Не окажись та в таком безвыходном положении, то напарник получил бы пару крепких выражений в свой адрес за такую фамильярность.        — Боже, Кот! — спрыгнув с его рук, выдала пятнистая героиня.        — Ну, не стоит прям так приравнивать меня к божеству, — с театральной скромностью ответил Нуар.        — Где тебя носило? — не выдержав, спросила Ледибаг.        — Мой квами вдруг решил запоздать на приличное время. Мурзвиняюсь лично от нас двоих за его ужасную некомпетентность.        — Моя машина!        Герои сразу же обернулись к тому месту, где акуманизированная девушка, поддавшись своим предназначенным инстинктам, снова откинула в сторону чей-то старый джип. Хозяин машины, заметив на себе хищный взгляд злодейки, решил, что волноваться за свой товар сейчас было не самым подходящим временем, потому поспешил ретироваться куда-нибудь, где было бы намного безопаснее.        — До чего же доводит мадам Буржуа бедных людей, — презрительно хмыкнул Кот Нуар, приготовив свой шест для драки.        — А это откуда ты знаешь, что виновницей оказалась именно Хлоя, Котик? — не без подозрения поинтересовалась Ледибаг, внимательно оглянувшая своего партнера.        Последний, виновато прижав уши к вискам, пару раз дёрнул нижней губой, прежде чем ответить:        — Догада… — но он замолк почти сразу же, а в следующее мгновение прыгнул в её сторону, прижав к прочной поверхности черепиц. — Берегись!        В паре сантиметров от спины Кота Нуара пролетела ещё одна машина, которой не посчастливилось отправиться в полёт вместе с остальными, к которым успела добраться разъярённая Виндикта.        Пискнув, смотревшая на противницу Ледибаг обернулась к нависшему над ней Коту и, сглотнув, в спешке вылезла из-под него и выпрямилась.        — А теперь без шуток, Кот, — приготовив к атаке своё йо-йо, почти прорычала героиня. — Атакуй со стороны и готовь свой Катаклизм. Ты знаешь, что сейчас будет.        — Будет сделано, моя Леди!        Йо-йо подпрыгнуло в воздух вместе с громогласным «Лакичарм!». Ледибаг надеялась, что на этот раз ей выдадут что-то более потребное, чем какой-то там браслет.        Но нет. Это всё оказалось только пустой надеждой.        Вместо этого ей щедро выдали в руки неработающий электрический чайник.        И она опять не знала, куда его можно было примкнуть.        «Тикки, это уже не смешно!»        В этой безвыходной ситуации Ледибаг оставалось только неуверенно посмотреть на своего партнёра по битве, в руке которого уже вовсю дымился готовящийся выйти наружу Катаклизм.        — Моя Леди, ну что там?!        У неё не нашлось ничего, что ответить.        — Акума в ключе!        Почти ничего.        Сомнений не было никаких: очернённая чистейшим злом бабочка, по всей видимости, скрывалась в ожерелье в виде ключа, что висело на шее у Виндикты. Вместе с тем, как по иронии судьбы или догадливости Бражника, до ключа этого добраться было заданием тяжелым.        «Я скоро вернусь, Кот!» — подумала Ледибаг и понеслась в другую сторону. В голову прокралась мысль, что в этой части улицы не было ничего, что можно было использовать для выданного ей чайника.        Она как можно быстрее спрыгнула с крыши на землю, следуя по безлюдной улице, опустевшей, видимо, из-за прятавшихся в других местах людей.        Серьги на ней запищали, заставляя девушку обругать себя за то, что она не додумалась раньше, как правильно надо было использовать предмет Лакичарма.        Писк.        Второй.        И, наконец-то, решающий — третий.        Ледибаг обессиленно свалилась с ног на асфальт, ощущая то, как исчезла с неё трансформация и как за ней же исчезал электронный чайник в её руках.        Вместо всего этого на землю рядом с ней опустилась Тикки.        Ситуация начала принимать форму дежавю, всё равно отличавшегося от предыдущего неудачного раза, когда её просто взяло и откинуло в сторону.        — Нельзя терять ни минуты, — сквозь зубы процедила Маринетт, попытавшись встать. — Пошли, мы быстро найдём тебе перекус и…        Но договорить ей не дала образовавшаяся под ней тень, которая изначально предстала ей в виде еле видной тёмной точки, а после огромный пятном, в эпицентре которого она находилась. Вместе с этим в ушах зазвенел шум чего-то тяжелого и падающего.        Обернувшись и подняв голову, Маринетт тут же оцепенела, не в силах двинуться.        В её сторону, будучи ближе с каждой секундой, летела кинутая акуманизированной машина.