Мысли бесценной надежды

       В тот же день, всё ещё вспыхивая ярко-красным и сливаясь с цветом своего костюма, Ледибаг аккурат приземлилась на бугристую крышу монументального Нотр-Дама, раздраженно сжимая и разжимая кулаки. К счастью, прохлада ночного ветра смогла остудить её пыл, помогла ей расслабиться и хоть немного позабыть то, что произошло с ней днём. То, как все смотрели на неё. То, как восторженно пищала включившая камеру Алья. То, как… как… как они с Адрианом разделили этот чёртов поцелуй, который должен был пройти не так, как он прошел сегодня.        Нет, она не злилась на свою подругу так, как хотела показать, закрывшись у неё в комнате. В каком-то смысле девушка за маской Ледибаг просто задохнулась в отблесках охвативших её ощущений, от возникшей растерянности не зная точно, что она почувствовала, когда в тот момент Адриан повернулся из всех девушек именно к ней: то ли вспыхнувший в ней пожар неописуемой радости, то ли ощутимая на языке и в душе горечь от слишком яркого понимания, что это всё лишь часть бестолковой игры.        — Доброй ночи, моя Леди! — раздался единичный голос за ней.        Вскрикнув от лёгкого испуга, Ледибаг быстро обернулась, нисколько не удивившись, когда она обнаружила за собой Кота Нуара, опирающего о свою трость и в последнее время имеющего дурную привычку пугать своим внезапным присутствием её как в маске, так и без неё. Вильнув кожаным хвостом, сам Кот вдруг скрыл ухмылку и изогнул бровь при виде. Склонив голову набок и дёрнув ухом в непонимании, он хмыкнул.        — В первый раз вижу тебя такой покрасневшей, — не особо удивлённо подметил Нуар, но тогда же, когда его глаза блеснули при свете луны, продолжил соблазнительным голосом: — Всё-таки на меня обратила своё внимание?        Ахнув от несогласия, Ледибаг повернулась к нему в профиль.        — Даже близко не угадал, — с неким сарказмом ответила героиня Парижа.        — Ну давай, миледи, просто признай, это ты из-за меня так покраснела, — идя вслед за напарницей, шагающей в сторону края, плутовато протягивал гласные Кот Нуар.        — Нет, — отрезала Ледибаг без всяких лишних дополнений, ловко спрыгнув с крыши Нотр-Дама на землю.        Кот только приглушенно издал незатейливое «эх», смотря на медленно удаляющуюся фигуру возлюбленной. Прошло уже достаточное количество времени с того дня, когда он пообещал себе, что однажды она обязательно влюбится в него. Этот момент так и не наступил, к его же огорчению: Ледибаг всё ещё была верна кому-то другому, кому-то, кому Нуар мог только позавидовать. Не в каждого, всё-таки, могла влюбиться такая удивительная девушка!        Отчего-то Коту вспомнился сегодняшний поцелуй.        Не с Ледибаг — как так получилось, он не понимал, но вместе с этим непониманием находил странное ощущение того, что нисколько не был этим разочарован, да и, по крайней мере, этот поцелуй он точно запомнит. Это будет первый из тех, которые он сможет запомнить, а не забудет по вине того, что действие влияния акумы сойдёт на «нет».        Сказать, что Кот Нуар не чувствовал себя предателем в эти минуты, было сложно. Он чувствовал, что в какой-то степени несерьёзно, но отчасти предал свою любовь к Ледибаг. Они не были парой с ней: ни официально, ни так, на обычных словах между собой, и он даже был уверен, что узнай она о случившемся, то не стала бы ревновать или обзывать предателем, — но наверняка сказала бы по-женски упрекающее «вот так вы, парни, умеете любить?» — но вина за свой поступок присутствовала.        — Ты чего застыл там? — шутливо спросила вытянувшая его из порочных мыслей Ледибаг. — Если хочешь всю ночь на Нотр-Даме простоять, то мне придется сказать тебе «пока».        Кот Нуар, исказив уголки рта в усмешке авантюриста, тут же спрыгнул с крыши собора рядом с ней и выпрямился, шагая нога в ногу с напарницей.        — О, так ты приглашаешь меня на ночное свидание, моя Леди? — каверзным баритоном полюбопытствовал герой Парижа, спрятав за спину длинный шест.        — Давай хотя бы остановимся на простой ночной прогулке, — делая всё, лишь бы не раздражаться глумливо-влюблённым ноткам в словах напарника, процедила Ледибаг.        — Ночная прогулка… — прокатил Кот Нуар на языке, словно пробуя эти слова на вкус. — Как романтично звучит.        «Просто вдохни и выдохни» — начала нервно напоминать себе пятнистая героиня, когда в голову прокралась коварная мысль перехватить у спутника по прогулке шест и со всего размаху огреть его им по затылку.        Даже голос в её голове говорил так, будто держался из последних сил — сквозь крепко прижатые друг к другу зубы и норовя вот-вот взорваться.        Ледибаг вспомнила, как однажды Кот вывел её на ночную прогулку. Другую её, самую обычную и не изящную Маринетт, с которой они были друзьями. Он ведь тогда был совсем другим, он предстал перед ней таким располагающим к себе, внимательным и общительным. С ним было так просто и непринужденно, с ним хотелось провести больше времени, хотелось тянуться за каждую песчинку-секунду и узнать у него, что да как, как проходила его обычная жизнь.        В разуме взорвались всеми известными ей цветами фрагменты из той ночи, когда они сидели на Эйфелевой башне, когда они рассказывали друг о друге, когда Кот попытался не сказать чего-то лишнего, но всё-таки случайно заикнулся о том, что с семьёй у него складывались не самые лучшие отношения, что в глаза своего замкнутого отца он видел в лучшем случае три раза в неделю, а умершая от болезни мать была погребена в сырую землю. Она ещё никогда не видела своего напарника в таком свете. Ещё она не знала, почему он так по-разному общалась с обоими её образами: был таким открытым и дружелюбным с Маринетт, и в то же самое время — нахальным и надоедливым с Ледибаг.        Она подумала, — к своей же неожиданности — что если бы Кот Нуар с самого начала вёл себя так при их первых днях сотрудничества, то она бы пересмотрела все свои нынешние взгляды и не решилась бы отдавать безвозвратно и без повода своё сердце Адриану, который его так и не принял ещё.        И, возможно, так и не примет никогда.        — Сегодня было на удивление спокойно, — подал голос Кот, звучавший не совсем довольным. — Никакой акумы, даже намёка на неё. Аж скучно становится.        — Довольствуйся этим, пока есть возможность, Котик, — бредя вместе с напарником по пустующим переулкам ночного города, между выдохом устало проронила Ледибаг. — Кто знает, может, Бражник с ума сойдет и будет в день по две-три акумы выпускать. Он от бессилия начал уже старых злодеев посылать на битвы. Сколько раз там мы Месье Голубя побеждали? Двадцать восемь?        — Двадцать девять, — угрюмо подправил её Нуар. — И то, кажется, мы немного сбились со счета и что месье Рамье акуманизировали чуть больше раз, чем мы подсчитали.        — И то верно, — мягко кивнула пятнистая героиня, шедшая неизвестно куда и лишь время от времени оглядываясь. Ощущение, будто они просто, как какие-нибудь старые друзья, без всякого повода вышли прогуляться. — Чувствую, что скоро будем по второму кругу идти.        — В последнее время слишком много злодеев появляется по вине мадам Буржуа, — не без ноток презрения произнёс Кот Нуар, вспоминая излишне нахальное поведение дочери мэра. — Уверена, что стоит и дальше позволять ей изредка участвовать в сражениях?        — Да, к сожалению, — не без горечи ответила Ледибаг. — Она та ещё заноза, но пытается исправиться. Сам говорил, что надо давать людям шанс.        — Говорил, — огорченно выдохнул юноша, успев пожалеть о том, что когда-то пожурил свою Леди за неправильное отношение к Хлое. — Но уже начинаю сомневаться в этом.        — Мы и так редко даём ей Камень Пчелы, Кот, и то только в самых необходимых случаях. Если бы она не надела тот гребень на камеру, чтобы это обязательно увидел весь Париж, то Хлоя куда чаще присутствовала бы на битвах.        Коту пришлось невольно, но согласиться с ней.        Остальную часть дороги они проходили в полнейшем молчании, лишь пару раз Нуар предпринял парочку неудачных попыток пофлиртовать с ней, за что был награжден осуждающим взором напарницы.        «Сегодня не было никакой акумы».        Ледибаг не знала, почему эта фраза пятиминутной давности рассекла её сознание и заставила вспомнить о себе, но вместе с этим ещё и заметно напрягла её.        «Ни намёка на неё».        Если же до этого она хотела бы порадоваться, сказать, что оно и к лучшему и можно было выкроить себе время для отдыха, то теперь этот факт предстал перед ней чем-то своеобразным и делающим всё, чтобы вызвать у неё дурное предчувствие.        Казалось, будто Ледибаг всем своим естеством ожидала, что на них вот-вот кто-то кинется за углом.        «Это могла бы быть невидимая акума… наверное. Ох, что за бред я несу?» — пронеслась в голове странная мысль, но для героини Парижа этого было достаточно, чтобы всерьёз задуматься о преследовании.        — У меня плохое предчувствие, — остановившись и не выдержав, поделилась своей тревогой Ледибаг, тут же встретившись взглядом с не сразу остановившимся напарником.        Тот вжал голову в плечи, не понимая, о чём та говорила.        — Будто за нами сейчас кто-то следит, — задумчиво протянула пятнистая Леди, точно в этих словах был спрятан какой-то ключ к разгадке.        Рявкнув что-то, она снова подняла блеснувшие голубизной глаза на Кота Нуара.        — Это всё ты со своим «что-то сегодня никаких акум не видно», — в шутку проворчала она, разорвав между собой и ним мелкое расстояние.        Но Кот её шутки, так получилось, понять не смог.        Потому и выглядел сейчас крайне недовольным.        — Ах, так это я виноват? — ткнув себя пальцем в грудь, возмутился Нуар. — Во всяком случае, я готов драться, если это потребуется. Чувствую себя как никогда готовым вырвать кому-нибудь голову.        Напротив них, в расщелине между двумя кирпичными стенами, послышался шорох, что заставило двух громко спорящих героев одновременно обернуться в сторону источника звука.        И тут же напрячься да встать в боевую позу. Кот Нуар как можно скорее вытащил свой шест, демонстративно прокручивая его между когтистыми пальцами, в то время как Ледибаг уже успела в полной ратной готовности вытащить йо-йо, тяжесть которого не раз ощущал на себе не только акуманизированный парижанин, а ещё и её напарник.        — Вот тебе и «нет сегодня акум», Котёнок, — сузив глаза, проговорила Ледибаг.        Ничего не происходило.        Над улицей нависла гнетущая тишина, но спустя пару секунд вновь послышался странный шелест, будто кто-то мял картонную коробку.        — Кем бы ты ни был, — не выдержав, бойко выступил вперёд Кот Нуар, прикрыв собой свою Леди в случае, если акума захочет прыгнуть на первого попавшегося героя, — лучше уж тебе выйти, пока не стало хуже!        Шорох прекратился так же резко, как он и начался, и всего немного времени между ними опять мощной стрелой пронеслось пугающее безмолвие.        С широкой тени высунулась что-то маленькое и тёмное. Вернее, высунулась на видное место лишь маленькая лапа, робко наступившая на залитую лунным светом землю.        За ним — чья-то мглисто-чёрная макушка с инфантильно блестевшими жасминовыми глазами-бусинками, и только через какое-то время следом перед ними оказался…        — …Котёнок? — недоверчиво покосившись на кошачьего детёныша, спросил Нуар так, будто это походило на какую-то неведомую ему издёвку.        Хотя почему «будто»?        Он весь встал в самую такую пафосную позу, он был готов защитить от любой опасности свою Леди любой высокой ценой, но вместо этой самой опасности перед ними предстал пухлый чёрный котёнок, который даже близко не походил на акуму.        Но вот его Леди, судя по всему, его мнения не разделяла.        — О-о-о, — не шуточно умилилась Ледибаг, обойдя напарника и, подойдя чуть ближе к зверушке, встала перед ним на одно колено. — Кис-кис-кис, малыш, иди сюда.        Она протянула ладонь, пальцами подманивая к себе боязливо сжавшегося котёнка.        Последний, сначала сжавшись при виде неопознанного им жеста, словно его собирались ударить, всё-таки рискнул подойти поближе и обнюхать руку героини, а после, поняв всю её безобидность, под собственное мурлыканье прижался к ней.        Ледибаг пару раз провела по гладкой шерсти котёнка, пройдясь за ушками и подбородком — уж после долгого общения с напарником она знала, где лучше всего чесать котов.        — Кот, ну ты только посмотри на него, — взяв прижавшегося к ней малыша на руки и повернувшись к своему собеседнику, провозгласила она, но тогда же заметила, что тот отвернулся от них. — Кот?        Нуар фыркнул, полностью недоумевая: сама героиня Парижа, которая чуть ли не каждую секунду своего нахождения с ним сохраняла бдительность, так оттаяла при виде кота. Другого кота! Какого-то мелкого мохнатого ошмётка из мусорных баков!        А ведь когда он точно так же игриво ластился к ней, то Ледибаг начинала свою бесконечную тираду о том, что он вёл себя совсем как маленький и что они — на минуточку — герои, им надо было быть куда более вдумчивыми и бла-бла-бла, много ещё текста, который Кот Нуар не стал слушать.        — Всего лишь какой-то там уличный комок шерсти, что ты в нём вообще такого нашла? — скрывая ревностную кошачью натуру, спросил он, когда пауза затянулась донельзя надолго.        Ледибаг, всё сразу поняв, присвистнула.        — Ты что, ревнуешь меня к котёнку? — безобидно поинтересовалась девушка.        — Кто? Я? К своему же мелкому сородичу? — наигранно удивился Кот Нуар. — Моя Леди, как ты могла вообще подумать обо мне такое? Я очень люблю котов!        «…когда они находятся далеко от тебя» — мысленно закончил он.        — Да? — недоверчиво переспросила Ледибаг, снова взглянув на детёныша, уставившегося на неё в ответ. — Слушай, а он похож на тебя. Прям очень похож. Чёрный и с зелёными глазками. Может, назвать его в твою честь? Малыш Нуар — очень звучит. О, смотри, он даже отзывается на это имя!        Повернувшийся к ней Кот Нуар вспыхнул таким ярким красным от ярости, что костюм Ледибаг позавидовал бы такому вырвиглазному оттенку. Подумать только! Она посмела назвать какого-то маленького бродяжку его прекрасным и знаменитым именем! Да ведь весь Париж будет смеяться над ним после такого позора и — он не сомневался — самым первым из всех этих людей окажется Бражник, пришедший засмеять своего заклятого врага.        — Я и не знал, что ты любишь котов, — подойдя к ней и удосужившись взглянуть на сие коварное исчадие ада и безжалостного вора чужих девушек котёнка, отметил Нуар.        — Что б ты знал, когда у меня был четырнадцатый день рождения, то я пожелала себе именно котёнка, но вместо этого получила тебя, — не бесхитростно дала ему знать Ледибаг.        — «Получила тебя», — по-доброму осклабился её напарник. — Мне нравится то, как это звучит.        — Кот, ты невероятен, ты знаешь это?        — В общем-то да, но знаешь, мне куда больше нравится слышать это от моей Леди.        Покачав головой, но при этом не скрывая полуулыбки на лице, Ледибаг чуть наклонилась, дабы отпустить нареченного Нуаром котёнка и дать тому вернуться к себе. Черныш, отряхнувшись, бегло и забавно засеменил обратно к коробкам, снова скрывшись в кромешной темноте широкой теснины. И правда, подумала героиня. Никаких акум на сегодня. Возможно, Бражник решил устроить себе отпуск и при этом дать отдохнуть им.        Она оглянулась через плечо на Кота. Сразу же вспомнилось, как они сидели с ним на Эйфелевой башне, как делились своими радостями и горечью, как узнавали друг друга.        Кто увидел их со стороны, тот, наверное, не назвал бы их простыми друзьями, но в тот момент думать об этом Ледибаг без маски не очень уж и хотела.        Удивительно, что самоуверенный балагур вроде Кота Нуара мог бы оказаться в простоте ранимым и таким обычным, словно открытая книга, которую так легко было прочитать. Таким, каким не был ни один человек в её жизни и каким она его представить себе никогда не могла. Со своими трудными временами, со своими болями, с проблемами в семье. Не даром ведь Кот так бурно отреагировал, когда её отец добродушно сказал, что он мог бы называть его и его жену отцом и матерью: своей семьи полной у него-то не было.        Ледибаг была плохим психологом, — это она могла бы сказать с точностью любому — но почему-то думала, что настоящим Кот Нуар становился только с Маринетт, а с героиней Парижа была надета напускная маска, которой он хотел её заинтересовать.        И она могла корить себя за то, что по вине своей влюблённости упускала из виду эту особенную деталь из его жизни.        — Кот, — отряхивая со спандекса чёрные шерстинки, отозвалась Ледибаг, — ты ведь знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне, если у тебя возникнут какие-то проблемы?        Нуар навострил уши, удивлённый таким сантиментом от неё.        — Ох… вау, Ледибаг, с чего это такая забота? — расплывшись в кривой ухмылке, смято вопрошал Кот, отвернув от неё взгляд.        — Не льсти себе, — хитро ответила Ледибаг. — Мы друзья, Нуар, и я хочу позаботиться о том, что у тебя всё в порядке. Не раскрывая личностей, по крайней мере.        — Что ж… спасибо за твоё внимание, миледи, — искренне поблагодарил он.        — Всегда пожалуйста, — в тон ему вторила она. — Думаю, патруль закончен. Ни акум, ни другой опасности не появилось, поэтому… до завтра?        — Да, и… — Кот выпятил указательный палец, остановив напарницу прежде, чем та успела бы покинуть это место. — Если ты встретишься с Маринетт, то передашь ей, что мне искренне жаль, потому что я не смогу сегодня зайти к ней?        — Хорошо, — кивнула в согласии пятнистая героиня, вытянув леску своего постоянного атрибута и затянув её куда-то в воздух.        По противоположной от неё дороге последовал Кот Нуар, пару минут следивший за траекторией её полёта и только тогда, когда она исчезла из виду, растянул шест и сам же скрылся за крышами. Уже скоро то место, где стояли герои Парижа, опустело.