Мысли бесценной надежды

       Миг. И на бесконечном мутном небосклоне павшая в неизведанное звезда оставила за собой тропу белого росчерка, в то время как ветер колыхал в известном лишь ему танце шелковистую траву. Заметно начал близиться к концу вечер, который вскоре заменит мглистая ночь, дабы подготовить людей к тому, что совсем скоро наступит новый день, который прожить надо будет уже по-новому. Подтверждением времени суток являлась длительная, но все оканчивающая одинаково борьба цветов на небе, там, где пастельно-пурпурный оттенок до последнего боролся с уместившимся иссиня-чёрным мраком над собой, явно уступая ему по силам и протяжно исчезая, позволяя синеве ночи одолеть себя и ему, вечеру, исчезнуть.        Под покровом осевшей тьмы всё мироздание, как могло бы показаться, одним махом потеряло все свои краски и обрело один лишь чёрный цвет, хотя эстетам было бы легче разглядеть и в этой однотонной панораме свои прелести. Стоило им только приглядеться получше, и все остальные краски становились видны, так, что на секунду и не верилось. Как будто они лишь потускнели на краткое мгновение, но при этом не обещали, что вернутся обратно.        Однако, увы, далеко не все люди были эстетами. Были и те, для кого мир в самом деле отображался лишь в чёрных красках, так, что даже белые звёзды на небе казались невидимыми.        «Одному не так интересно» — спустя некоторое время мрачно осведомился Кот Нуар, хватаясь за прочную ветку толстого дерева и, напрягая ноги, прыгнул на соседнее дерево.        Наверное, узнай Ледибаг, что он использовал свои силы не по назначению, то оказалась бы недовольна, и резон вроде «я захотел погулять посреди ночи» тут не сработает. Тем не менее, у него был и другой довод: Плагг был не против того, чтобы он прогулялся по Парижу в облике героя… ну, Кот так думал, по крайней мере.        Заявив на ходу, что пришло время выйти и подышать воздухом, он не особо ждал какого-нибудь ответа от своего квами, сразу же призвав трансформацию и сделав вид, что не услышал, как тот вопил что-то перед тем, как его с визгом засосало в кольцо. Плагг, скорее всего, будет долго высказывать ему свои недовольства после того, как они вернутся домой: он ведь даже не успел доесть свой драгоценный камамбер по вине его внезапного желания побегать в костюме Кота по ночному городу!        Нуар повернул голову в другое направление — тут же, передёрнувшись, снова посмотрел в другую сторону, куда и смотрел секунду назад.        «Везёт же некоторым!» — завистливо подумал Кот, до этого случайно увидев поблизости мило воркующую между собой парочку. Всё так по-настоящему, всё так искренне, и смотрели они друг на друга так, будто принадлежали один другому уже тысячу долгих лет.        Нет, он не сказал бы, что Кагами была так плоха, как многие могли бы подумать по нему. Он бы никогда в жизни так не сказал, ни в этой, ни в прошлой.        Напротив: сильная и волевая девушка, знающая, чего ей хотелось от жизни и как следовать своей цели. Всё с точностью, любой план скрупулёзно утонченный и обдуманный до мелких деталей, любая преграда для неё до смехотворства мизерна — о такой мог бы мечтать каждый парень и даже он… не влюбись он сам дважды до того, как та предложила встречаться.        И ему стыдно было признаваться Плаггу, кричавшему на него и брызжущему оскорблениями (Ну как вы, люди, можете быть такими тупоголовыми в отношениях, пацан?), что согласился он встречаться с ней потому, что просто боялся остаться один.        Её признание было схоже на спасительный круг, а в ухо ему то и дело будто шептал кто-то поскорее ухватиться за него, пока была возможность — другой уже не попадётся, даже думать не стоило.        «Аргх! — уныло прорычал Кот Нуар в уме, сонливо потирая глаза: надо было сразу пойти спать после сегодняшней акумы, а не бегать по улицам Парижа в своей геройской ипостаси. — Это того не стоило. Теперь везде будут мерещиться эти влюблённые пары! Плагг с меня три шкуры сдерёт дома, даже свой Катаклизм не пожалеет на меня»        Протяжно зевнув и поспешив прикрыть рот рукой, Кот пару раз помотал головой, прогоняя прочь сонливость и разглядывая дребезжавший в янтарных огнях ночной город.        Подперев ладонью щеку и усевшись на ветку так, что его тяжело было заметить в потемневшей листве, он прошмыгнул беспристрастным взглядом по всему периметру мелкого парка… и охнул, тогда же решив, что, всё же, прогулка эта была не зря и то сама судьба решила, чтобы он оказался именно здесь и именно сегодня.        По мосту, держась за руки, проходила ещё одна пара.        Очень знакомая пара.        Кот Нуар слышал, как те о чём-то разговаривали, как девушка тихо хихикнула в зажатый кулачок, смотря на парня, что явно был старше неё на два или три года.        Герой Парижа, напрягшись, сузил изумрудные глаза, во мгле ночи обострившиеся и видевшие ещё лучше. Узнать Маринетт, её хвостики и её смех в темноте он смог за считанные мгновения, — и стараться особо не надо было — и лишь после он рассмотрел идущего с ней рука об руку Луку.        — Мне здесь нравится. Всё так… спокойно, — уловил Кот её голос, такой радостный и оживлённый.        Такой, каким он ещё не услышал, когда она была на прогулке с ним, и это не могло не отозваться в нём чем-то больно щемящим.        Нуар глухо прорычал, уместившись на ветке дерева и прижав к себе колени. Ему хотелось бы уйти, оставить их наедине и напомнить себе, что у него, вообще-то, тоже была девушка, а с Маринетт они давно договорились быть не больше, чем просто друзьями. Ему бы не хотелось слушать их влюблённые беседы, пусть Кот Нуар и пытался убедить себя, что, нет, это не ревность вовсе и он просто волновался за свою подругу: Маринетт, наверное, была на первом в жизни свидании, и для неё это был большой шаг.        Он ощутил, как двуликий Янус в нём исказился в каверзной ухмылке, больше походившей со стороны на не внушающий доверия оскал.        Кот Нуар неслышно спрыгнул на землю, приземлившись на цветущий зеленью газон, и спрятался за кустами. Его уши навострились, улавливая каждый шорох и говор его друзей, в какой-то момент, — если согласовываться с его пониманием — ставших больше, чем друзьями. Он знал, что подслушивать разговор подруги во время её свидания, возможно, первого для неё, было делом ужасным, и Кот бы с радостью оставил её в покое, ушел домой, если бы не одно… странное чувство, которому он не мог придумать подходящий термин.        — Я знал, что тебе понравится, — улыбчиво ответил Лука, и, всё ещё не размыкая их рук, проводил её до ближайшей скамьи. — Жаль, конечно, что пришлось прийти сюда позже, чем мы планировали.        — Ничего страшного, — Маринетт заговорщически подмигнула, в то время как сидевший за ними Кот напрягся сильнее от непринужденности её звучания, вжимая когти в траву под собой. — Не каждый же день приходится узнать, что являешься сыном самого Джаггеда Стоуна*.        — Да… — протянул тот, вспоминая, что встреча с отцом, которого он не видел с раннего детства, прошла совершенно не так приятно, как можно было бы ожидать: родители просто взъелись друг на друга, обвиняя своего давнего партнёра то во лжи, то в неверности. — А ты… ты как?        Маринетт устремила созерцание в противоположное от Луки направление.        — А что у меня может пойти не так, Лука? — неуверенно переспросила она, стараясь сохранить всё тот же невинный вид. — У меня… всё отлично!        — Не хочу показаться бестактным и сыпать соль на рану, — сконфуженно начал Куффен, исторгнув долгий выдох, — но многим девушкам — да и не только девушкам — в первое время тяжело, когда их первая любовь начинает встречаться с кем-то другим, вот я и…        Что говорил он дальше Кот Нуар не слышал, воспылав самым таким яростным огнём, каким только мог. Он не знал, кем был этот неизвестный ему парень, в которого его подруга была когда-то влюблена без памяти, но если ему удастся однажды встретиться с ним, то тому придётся на себе ощутить все прелести его гнева.        — Нет, я в полном порядке, — как можно скорее покачала головой Маринетт, всем видом отрицая любые домыслы своего собеседника, что пробоина в душе всё ещё не исцелилась и она, напротив, становилась всё больше с каждым разом, как она видела Адриана с Кагами. — Я говорила, что хочу научиться жить дальше, значит, я так и сделаю, чего бы мне это не стоило.        «Жить дальше» — повторил в уме Кот.        В последнее время, как он заметил, у них совсем не складывалось с любовными делами так, как хотелось с самого начала: ни у него, ни у Ледибаг, ни у Маринетт.        У них троих всё окончилось на минорной ноте и все они, отпустив свою первую любовь, пытались жить дальше. Кто-то удачно, кто-то — не очень, а кто-то и вовсе постоянно оглядывался назад, будто искал момент, чтобы получить ту самую долгожданную возможность.        — Я рад это слышать, — искренне шепнул Лука в сжатые кулаки, — но если что, то тебе не стоит притворяться рядом со мной. Ты знаешь, я всегда выслушаю.        — Если я хочу отпустить его и смотреть на то, что происходит сейчас, а не что было когда-то, то должна обойтись без нытья, как бы ни было плохо, — отрешенным тоном промолвила девушка. — Я благодарна тебе за твою доброту, Лука, но ты правда не обязан это делать.        «Не тогда, когда ты сам в меня влюблён» — подумала она, но вслух озвучить постеснялась, посчитав это слишком прямолинейным.        — Правда, я всё-таки иногда его вспоминаю, и начинаю понимать, что вела себя самым ужасным образом: просто мечтала и ничего не делала.        Кот Нуар почти что сжался от обиды, вспоминая, что ему Маринетт ни разу ничего не рассказывала из её личной жизни. Нет, она не была обязана докладывать ему всё до каждой мелочи, но при этом и не думала довериться ему в таком вопросе, хоть сама и уверяла, что они друзья и им можно доверить друг другу тайны. А ведь его она знала куда дольше, чем Луку!        Да ведь Нуар так бы и не узнал от Маринетт ничего о её бывшем возлюбленном, не спроси он у неё однажды по чистейшей случайности!        — Ты готова к тому, чтобы идти дальше? — не так напористо, как могло бы ожидаться от парня, поинтересовался Лука, метнув на неё вопрошающий взгляд.        Тот, от которого девушка рядом с ним сжалась.        — Думаю… да, — между вздохом заметно тянула Маринетт, надеясь, что в её словах не было слышно ни единой доли сомнения.        Она ещё раз посмотрела на парня, с которым только что держалась за руку, который сидел с ней на одной скамейке, который терпеливо слушал все её стенания.        — Да… да, Лука, я готова, — твёрдо продолжила Дюпен-Чен, сжав руку в кулак и нахмурившись, когда всегда стойкая и боевая Ледибаг в ней снова сорвалась. — Я хочу начать новую жизнь. Хочу снова влюбиться, хочу завести отношения и не бояться, что это не будет взаимным. Хочу, чтобы всё было по-настоящему, а не только мечтой.        Лука выдохнул, умиротворённо прикрыв глаза. И улыбнулся.        Кот Нуар этого всего не видел, но складывалось ощущение, будто он чувствовал всё это на себе, будто видел перед собой все их эмоции и мог их чувствовать.        — Как-то раз я признался, — начал Лука, какое-то время глядя на укрытую тонкой чёрной пластой границу, усеянную казавшейся чёрной травой, — что люблю тебя.        Кот удержал обескураженный выдох, вовремя прикрыв открывшийся рот руками.        Что, простите, он сделал?!        — Это тогда, когда ты был Сайленсером? — еле слышно усмехнулась Маринетт, вспомнив, как на него однажды напала акума: этот день прочно засел у неё в голове вместе с его признанием, которого она не ожидала.        — «Жутким похитителем голосов», ты хотела сказать? — ухмыльнувшись, Куффен тут же повернулся к ней, как вдруг, пару раз моргнув, вновь посерьёзнел. — Но, да, именно в тот день. Помнишь?        — Помню, — кивнула та, ощутив при этом, как вся она насторожилась от упомянутого им дня.        Вместе с ней насторожился и Кот Нуар, сидевший прямо за ней и затаивший дыхание от услышанного: выдохнет ещё так, что случайно не услышит их говор, пропустит что-то важное.        — Я не хотел давить на тебя или принуждать к чему-то, потому что слишком уважал твои чувства, как и сейчас, — и он не врал ни разу, нет. Она знала Луку не такое долгое время, но знала достаточно, чтобы уверить себя: никакой лжи в его словах не было, — но теперь, когда ты говоришь, что хочешь идти дальше и когда мы сблизились…        Маринетт глядела на него, понимая, к чему всё это шло.        Кот Нуар за ней хотел верить, что его догадка ошибочна.        — …ты станешь моей девушкой? — раздался конец предложения.        Маринетт тихо охнула, хоть и догадывалась изначально.        Вовремя, подумал Кот. Он сам издал тихое «ох», которое те услышали бы, не заглушись в возгласе его подруги.        И в душе, не зная, почему, так надеялся, что она не согласится.        «Скажи «нет», прошу тебя! Просто откажись!»        — Да, — не сразу ответила Маринетт, прижав руки к коленям.        Кот Нуар поник одновременно с её согласием. Все его надежды грохнулись перед ним так, что в ушах невольно зазвенело лязгом разбитого стекла.        Повезло Луке, думал он, досадливо сжимая зубы. Невероятно повезло.        Нуар чувствовал, что новый парень его подруги был счастлив. Не видел, но ощущал это. Он бы тоже был счастлив, согласись она или Ледибаг стать его девушкой.        — Тогда я могу сделать кое-что, что давно хотел сделать?        Кот услышал в голосе Луки смешок, для него показавшийся чем-то вроде издёвки. Он напрягся и замер, понимая, что он имел в виду под этим «кое-что», и тогда же его зубы, которые Нуар всё сжимал в процессе всей их беседы, чуть было не превратились в белое крошево.        — Д-да, — проронила Маринетт, будто ещё окончательно не решив про себя, правда ли она согласна пойти на такое.        Его пальцы легли ей на подбородок, чтобы приблизить к себе. Маринетт знала, что Лука ждал этого долго, а она… она этого вообще не ждала, что звучало не без эгоизма.        Парень медленно прикрыл глаза, дабы отдаться этому долгожданному мгновению полностью. Не зря, может, он ждал всё это время, все эти долгие несколько месяцев, томясь в ожиданиях и маленькой надежде, что она обратит на него внимание.        Но вместо того, чтобы ощутить вкус её губ на своих, Лука ощутил, что Маринетт была теперь дальше от него, и одновременно с этим услышал, как она сдавленно пискнула.        Он тут же открыл глаза, взглянув на внезапного гостя.        — О, Лука, какая неожиданная встреча. Я рад тебя видеть! — провозгласил оказавшийся перед ним Кот Нуар, которого, не опомнись он вовремя, то поцеловал бы вместо Маринетт.        Которую он, к слову, держал сейчас ближе к себе, отодвинув от него.        — Слушай, мне тут надо забрать Принцессу на некоторое время. Причину придумаю позже, ладно? — беззаботно протараторил хвостатый герой и, не дожидаясь, пока Лука что-то сможет ответить ему, улыбчиво продолжил: — Спасибо большое!        — Кот, акума тебя дери, Нуар! Живо поставь меня обратно!        Но негодующие возгласы Маринетт остались без внимания и в то время, когда её напарник, отбежав на приличное расстояние от обескураженного Луки, сорвался на прыжок и оказался в нескольких крышах от парка.        Когда они были достаточно далеко от бедного юноши, который меньше всего ожидал, что его-наконец-то-уже-девушку сегодня безбожно заберёт со свидания герой Парижа, сам ушастый ворюга, воровато оглянувшись, не без облегчения выдохнул. Кот остановился тогда, когда они были на одной из крыш, и аккуратно положил её на прочную поверхность, видимо, не спеша объяснить ей ничего из того, что он только что натворил.        Пару раз демонстративно протерев руки, Нуар навострил уши.        — А теперь, Котик, объясни-ка мне на милость, — приторно-ласково начала Маринетт, сохраняя невинное выражение лица, как вдруг, взъевшись, вскочила с места и приблизилась вплотную к напарнику, несколько раз ткнув его пальцем в грудь, — что это вообще сейчас было?!        Кот сглотнул и отвёл взгляд, на ходу придумывая самые подходящие аргументы.        И глупые. Сейчас это было не так уж и важно. Скажет, что был в состоянии аффекта после боя с акумой, вот и не понимал, что вытворяет.        — Я хотел, чтобы ты была в безопасности, — нет, Кот даже не пытался выглядеть более решительно или строго, говоря это словно в шутку.        — Защитить? От чего? Я была на свидании, — резонно подметила Маринетт, закатив глаза. — Я очень ценю то, что ты когда-то выдвинулся мне в защитники, но это не значит, что надо оберегать меня от каждого дерева.        — Ты обозвала Луку деревом?        — Кот!        Она прикрыла глаза и сжала кулак так, что костяшки пальцев заметно побелели. Маринетт тихомолком повторяла себе успокоиться. Не срываться на Нуаре, хоть тот и заслуживал нескольких мощных пинков за содеянное.        Ей хотелось отпустить не только Адриана. Кот Нуар был вторым парнем, чувства к которому хотелось изгнать из души, чтобы всё-таки получить возможность влюбиться в Луку, который любил её далеко не один месяц и так ждал этого дня.        Сейчас тот просто брал и забирал у неё эту возможность точно так же, как когда-то это сделал и Адриан, стоило ей попытаться забыть его и дать шанс напарнику.        — То, что ты сделал, было правда ужасно, — наконец-то произнесла она, открыв глаза, в темноте ночи блеснувшие синевой, и заметив, как отобразилась вина на лице Нуара. — Я вообще не ожидала от тебя чего-то подобного. Я-то всегда думала, что ты стал серьёзнее. Вырос за время нашего общения, я бы даже сказала, но, видимо, очень сильно ошиблась насчёт тебя.        Это было достаточно болезненным и он чувствовал проскакивающее разочарование в её словах. Вместе с тем замечание её было справедливым — этого не отрицать, виноват.        — Ты просто взял и оборвал мне свидание, Кот. Без всякой на то причины.        И он будет винить себя в этом ещё долго. Даже одно оборванное свидание не спасёт его от того, чтобы лицезреть, как одна из девушек, в которую он влюблён, ходит с другим.        — И что я теперь скажу Луке? Это ведь выглядело так, будто у меня есть любовник!        Ну, Кот Нуар был бы совсем не против, заяви она Куффену, что у неё на стороне был ещё один неплохой — очень неплохой, он бы даже сказал просто шикарный — вариант.        — И вообще, Кот…        Что ж, после такого Маринетт имела полное право не то, что не согласиться стать его девушкой, а порвать с ним и дружеские отношения, затаив обиду за его необдуманный поступок. Он был готов ко всему.        — …спасибо.        Нуар вздрогнул от последнего слова.        Поначалу он подумал, что ему послышалось, что это были галлюцинации, но потускневшее лицо Маринетт, лёгкая толика печали на ней, говорили об обратном.        И Кот не знал ни одной причины, не мог и догадаться, за что та вообще могла его благодарить после всего того, что он только что натворил без раздумий.        — З-за что спасибо-то? — совсем не шуточно изумился Кот Нуар, смотря вслед отвернувшейся Маринетт, медленно шагающей по крыше в противоположную от него сторону.        — Я не была уверена во всём этом…        Герой Парижа непонятливо воззрел на неё, мельком нахмурив брови. Похоже, пришел его черёд злиться.        — То есть? — требовательно переспросил он.        — Я не уверена… что люблю Луку, — растерянно протянула Маринетт, шаркнув ногой и бессильно оттолкнув от себя одиноко лежавший поблизости камушек. — И не уверена, что хотела этот поцелуй.        Кот Нуар смотрел на неё пару секунд.        Минуту. За ней — две.        А потом, поразмыслив, набрал в лёгкие воздуха и открыл рот:        — Тогда зачем это всё? — пытаясь не сорваться на укоряющий крик, между рыком вопрошал он. — Для чего притворяться влюблённой и делать больно человеку, если не любишь его? Зачем вообще так гнаться за кем-то, с кем у тебя ничего быть не может?!        — Ой, кто бы говорил об этом! — ахнув и не выдержав такого нахального ответа, процедила Маринетт, резко развернувшись к нему. — Ты сам-то, скажи мне сколько за Ледибаг бегал, когда уже с самого начала было понятно, что ничего и никогда между вами быть не сможет? — вспоминая каждый раз, как Кот, не обращая внимания ни на одно её «я люблю другого» всё равно признавался ей в любви, выпалила она. Тут же Дюпен-Чен замерла, увидев отобразившуюся на лице напарника обиду и тяжкое дыхание, тут же переменившиеся на осуждение. — Прости.        Кот Нуар проворчал нечто нечленораздельное, прошмыгнув взором по небу.        — Проехали, — негодующе буркнул он. — Тогда… и ты тоже прости за оборванное свидание, мне не стоило во всё это лезть.        — Как я уже говорила до этого: я не хотела этого, поэтому спасибо за то, что влез. Но! — когда на лице собеседника всплыла фамильярная ухмылка, она поспешила приостановить его. — Это не значит, что теперь тебе можно будет обрывать каждое моё свидание. Сейчас я говорю «спасибо», а в следующий раз скажу «стой на месте, чтобы я вырвала тебе когти».        — Принцесса, Вы же знаете, как щепетильно относятся коты к их коготкам, — с наигранным изумлением воскликнул Нуар, оглянув свои собственные когти, будто проверяя их на сохранность.        — Я знаю, — кивком ответила Маринетт. — Поэтому и пригрозила тебе именно ими, — не без лукавой ухмылки закончила она, присев рядом с парапетом, так, чтобы ей открылся вид на звёздное небо. Девушка хлопнула рядом с собой, тем самым приглашая напарника сесть с ней. — Расскажешь хоть, зачем устроил весь этот спектакль?        — Давай сделаем вид, что я просто потерял в какой-то мяумент разум и сунулся туда, куда меня не просили, как самый нахальный кот.        — Это будет не сложно представить, — усмехнулась его собеседница. — Я всё равно надеюсь на то, что что-то подобное ещё раз ты не выкинешь, иначе ты лишишься и когтей, и ушей, и хвоста.        — Это угроза?        — Предупреждение… пока что.        — Хорошо, — нарочито-обиженно проворчал Нуар. — Не лезть, так не лезть. Следующее твоё свидание пройдёт без всяких наглых котов, даю слово.        Маринетт, обернувшись к нему, не смогла сдержать смешок. Кот такой открытый, — несмотря на то, что маски должны были мешать этому — такой общительный и легко превращающий всё в шутку. С ним тяжело было грустить, будто и не дано.        Он давно мог быть её, они давно могли бы стать парой.        Стали бы, будь она хоть чуточку решительней и не бегай между двумя парнями, выбирая в итоге третьего.        — Каюсь, подслушал, — виновато усмехнулся Нуар, — но про того парня, которого ты раньше любила… мне стоит познакомить его со своими кулаками за то, что он упустил такую девушку?        — Нет, — почти сразу же безразлично произнесла Маринетт, посмотрев на открытое небо над ними. — Он счастлив с другой. Кто я такая, чтобы мешать ему? Да и ты не такой человек, чтобы кого-то бить, Кот. Ты… слишком добродушный для этого. Я бы даже хотела узнать лучше парня за маской.        — Даже если я окажусь Хлоей?        Маринетт подавилась воздухом.        — Ну, я буду очень удивлена, — подытожила она ломающимся голосом.        Прижав к себе колени и обернув её хвостом, — чего сама девушка напротив него не заметила — Кот ухмыльнулся, вместе с тем пряча самодовольную ухмылку.        — И всё-таки, — хмуро продолжила Маринетт, — я хочу продолжить жить дальше, без своей давней влюблённости. Я знаю, что это звучит ужасно, Кот, и ты можешь винить меня, но Лука влюблён в меня давно и я не могу упустить эту возможность. Вдруг я смогу полюбить его в ответ?        — А вдруг нет? — в сердцах спросил Кот Нуар. — Вдруг ты не сможешь и сделаешь больнее и ему, и себе?        — Я не хочу думать, что может быть другой исход, — безнадежно произнесла она, спрятав лицо в коленях. — Я так устала от всего этого. Хочу, чтобы у меня был парень, чтобы он любил меня, а я его. Это ведь не так много.        Кот возвысил брови домиком, посмотрев на подругу с неким сочувствием. Его хвост плотнее обвил её за талию и прижал к себе, так резко, что та вновь пискнула. Подняв взгляд, Маринетт с немым вопросом посмотрела на Нуара, в глаза, смотревшие на неё с неясными ей эмоциями.        Он сжимал и разжимал руки чуть ли не до хруста костей пальцев.        Это был тот момент, когда судьба просто подкинула ему шанс признаться, когда всего несколькими словами он изменит жизнь и себе, и ей.        Кот Нуар не мог не признаться хотя бы себе: он надеялся, что Маринетт полюбит его больше, чем Луку, и сможет согласиться на его предложение.        Что у них уже всё получится.        Кот думал, что терять эту возможность было нельзя.        — Надеюсь, у тебя всё получится.        Однако непослушный язык сам всё сделал за него: шанс на признание он окончательно утерял, пустив её в руки другого парня. Слишком жалко для него, который мог гордиться своими чертами истинного ловеласа.        — Спасибо, Кот, — чистосердечно поблагодарила Маринетт.        — Всегда пожалуйста, — шепнул Кот Нуар, как в пустоту, как будто не понимая, что он вообще говорил. Может, так оно и было. — Всегда пожалуйста.