Мысли бесценной надежды

       Наверное, так и выглядело дежавю в их случае. Страшное, как наихудший кошмар, с которого хотелось проснуться, и который, увы, забыть не выйдет, как не старайся.        Ледибаг упала на колени и тяжело задышала.        То ли от физической усталости, то ли от того, что это повторялось с ней далеко не в первый раз. Сколько ещё будет — она не знала.        Очищенный от акумы мужчина, непонятливо озираясь по сторонам, начал заикаться извинениями перед ней и тут же поспешил сбежать с места происшествия. Ледибаг его, впрочем, не особо и слушала, не удостоив того и вниманием.        Она посмотрела украдкой на своего напарника, на то, как он, разминая затекшее тело и хрустя костями, до этого беспощадно разломанными нечеловеческими силами, пытался встать. Она видела его затрудненное дыхание с такого расстояния, то, как медленно вздымалась и опускалась его грудная клетка, когда тот пытался вдохнуть воздух.        Кот Нуар снова умер прямо перед ней. Прямо на её глазах. Не в первый и не во второй раз. В коронный пятый. Чёртов юбилей у чёртового котяры, что сказать!        В пятый раз он решил по-геройски лечь замертво во благо города и её жизни. В третий раз он пожертвовал собой, чтобы прикрыть её от опасности и попал под удар, который предназначался ей с самого начала.        Это походило уже на какой-то бестолковый рефлекс, на привычку, от которой надо было его поскорее избавлять, пока всё не стало слишком поздно.        Ледибаг мгновенно потерялась в своих мыслях, услышав, как каторжно закашлял напротив неё Кот Нуар при попытке встать. Он, опираясь о свои цепкие руки, привстал на дрожащих коленях и попытался удержать равновесие, хотя со стороны было видно, что вот сейчас ноги не удержат его и он снова падет на асфальт.        — Кот! — воскликнула встревоженно Ледибаг, проворно сократив между ними расстояние и выпятив руки вперёд, чтобы успеть словить напарника прежде, чем тот успел бы упасть.        Она словила его вовремя, как раз в тот миг, когда Нуар чуть было не свалился обратно на землю. Его лицо устало ткнулось ей в плечо, когда Ледибаг словила его, и сейчас он выглядел не по-геройски поваленным. Возможно, это и был тот переломный момент, когда главная героиня решила, что бессмысленно было так свято доверять Чудесному Исцелению.        Во всей этой сложившейся оказии Ледибаг даже не обратила никакого внимания на то, что её серёжки только что издали первый писк.        И тут же, в такой не подходящий момент, загромыхал дождь — учитывая то, что небо давно было покрытое серым цветом, то этого всё же стоило ожидать. Капли влаги тут же вовсю забарабанили по железным крышам и по сырой земле, опадали на её спандекс и застывали прозрачными бисеринками на нём.        — Кот, — мягче, чем сначала, повторила Ледибаг, дважды несильно хлопнув Нуара по щеке и ожидая от него отклик. — Кот, ты слышишь меня?        Он зажмурился и попытался отогнать рябь перед глазами, отогнать пляшущие в неистовой пляске пёстрые пятна. Отодвинувшись от напарницы, — но всё равно придерживаясь за её плечи — Кот мотнул головой и навострил накладные уши, успев подумать, что шум дождя был некой галлюцинацией после исцеления.        — М… Ледибаг, — на выдохе произнёс он, снова прокашлявшись.        От неё никак не укрывалось: Кот Нуар только что хотел назвать её совсем иначе, таким знакомым и родным прозвищем, но вовремя вспомнил, что обещал ей в тот день, когда напарнице была подарена последняя роза. Жёлтая.        Прошло несколько недель с того момента, как тот перестал называть её своей Леди. Ледибаг бы обрадоваться, сказать, что наконец-то Кот всё понял, но, к своему же огорчению она начала постепенно понимать, что безумно скучала по тому, как он называл её. Скучала по его мягкому и влюблённому «моя Леди», которое всегда казалось ей таким чванливым и собственническим.        Скучала по тому, как это, в общем-то, звучало — любовно и так трогательно, разве что если она не начала бредить из-за его недавнего решения.        Наверное, Ледибаг бы многое в этой жизни отдала, чтобы Кот Нуар прозвал её так ещё раз. Хотя бы в самый последний, чтобы после этого уже точно ограничиваться только профессиональными отношениями.        Но у неё был Лука, вспоминала героиня. Милый и добрый Лука, очаровательный парень-гитарист, с которым она хотела начать отношения.        — В-всё хорошо, — криво улыбнувшись, постарался он уверить напарницу, аккуратно взявшись за её руки, удерживающие его от падения.        Не хорошо, молчаливо вторила Ледибаг. Ни разу не хорошо, и это не только потому, что сейчас он был слаб и мог стоять только благодаря её поддержке.        Он умирал перед ней целых пять раз. Все эти пять раз она просто стояла на месте, не в силах банально пошевелиться от охватившего её оцепенения, и все эти пять раз она одинаково боялась, что Чудесное Исцеление уже не сработает.        Что оно уже не вернёт Кота.        — З-зачем… — её дрожащий голос подействовал на него пощечиной.        Кот Нуар выглядел как никогда удивлённым, так, словно не понимал, к чему вообще был задан её вопрос, будто все его смерти было чем-то само собой разумеющимся.        — Зачем, Кот? — увереннее повторила Ледибаг, чувствуя, как язык заплетался в узел, а падающие на открытую кожу холодные дождевые капли сильнее нагнетали атмосферу. — Зачем ты всё это делаешь? Зачем ты постоянно лезешь на рожон и заставляешь меня смотреть на то, как ты умираешь?        Нуар опустил уши — он делал так всегда, когда чувствовал себя виноватым, и именно так Ледибаг могла понять во время его извинений, насколько они правдивы.        — Я просто хотел защитить тебя, — прямо ответил он, не долго раздумывая над ответом. — Мы ведь… мы ведь друзья, разве нет? — уголок его рта нервно дёрнулся в кривой полуулыбке. — Друзья порой жертвуют собой один для другого.        Пятнистая героиня неспешно провела тыльной стороной ладони по лицу, смахивая прилипшую ко лбу чёлку и мокрые капли, стекающие по щекам.        Хотелось верить и до конца надеяться на то, что это всё был лишь дождь, а вовсе не слёзы из-за того, как прозвучало от него слово «друзья».        — Тогда как друга прошу тебя, Нуар, — продолжала она, ломаясь перед ним почти как школьница на первом свидании, — перестань это делать. Перестань мучить и себя, и меня.        «Не поступай со мной так же, как я поступала с тобой» — взмолилась героиня в уме.        Но Кот Нуар в ответ ей только грустно улыбнулся, медленно прикрыв поблескивающие тусклой зеленью глаза и покачав головой на её просьбу.        — Не могу, — он ответил это с той самой нерадостной улыбкой. Походило больше на издёвку. — Ты единственная из нас, кто может очищать акум. Твоя сохранность ценнее моей, Ледибаг.        Нет, он бы не стал признаваться ей в том, что это была, пожалуй, самая последняя причина прикрыть её собой. О первой рассказать Коту просто не хватило бы духу.        Всё ещё удерживая его от возможного падения, Ледибаг вместе с ним удерживала и саму себя, свою внутреннюю ярость, лишь бы не посвятить его в силу своего кулака за то, что он посмел сказать что-то такое. Или подумать.        Серьги снова запищали — этого игнорировать она уже не могла.        Всего минута, напомнила себе героиня. Одна минута и трансформация с неё спадёт. Она не готова была к такому раскладу. Скорее всего уже и не будет.        В последнее время Ледибаг была уверена, что Кот вряд ли решится простить её или продолжить общаться с ней, узнав, что она всё это время водила его за нос с этими тайными личностями.        — Кот, — когда напарник снова чуть было не упал перед ней, она приподняла его, двинувшись вместе с ним в другую сторону. Оставить его одного ей бы не хватало смелости: он был не в том состоянии. — Кот, послушай, я сейчас лишусь трансформации!        — Ни слова больше, — уверил её Нуар, спрятав лицо на её плече.        Через закрытые глаза он уловил, как перед ним внезапно и ярко вспыхнуло розовым цветов, а в ушах зазвенел лязг обратной трансформации. Перед ним — девушка за маской Ледибаг. Девушка, в которую он был когда-то влюблён и, чего лгать, всё ещё влюблён в настоящее время.        Его сердце знакомо затрепетало. Ещё несколько месяцев назад, когда он всё ещё кидался по разные стороны признаниями ей единственной, Кот Нуар, возможно, с большим трудом удержал бы беса в себе и любопытное желание посмотреть на то, кем всё же была девушка за пятнистой маской, но уже не сейчас. Она была близко к нему до жути, уязвимая и без волшебного костюма, так, что достаточно было просто открыть глаза и взглянуть на неё, как в тот час же так долго державшаяся многовековая тайна рухнет перед ними.        Сама Ледибаг Маринетт ощущала, что всё внутри неё дрожало совсем от другого. Благо, что местность была нелюдимая, да ещё и дождь поспособствовал тому, что тут никого не было, однако это всё равно не укрывало весь её страх окончательно.        Ей доводилось однажды оказаться один на один с напарником, когда на нём не было маски. Ей, более того, удалось увидеть его руку. Человеческую, с настоящими кожей и ногтями, пальцами, не обтянутыми в чёрный латекс, и такую тёплую. Это наверняка странно, — раньше Маринетт о таком думать не доводилось —но иногда ей хотелось снова увидеть эти руки, которые один раз за все долгие семнадцать лет держали её, и коснуться до них.        — Ты не должен больше жертвовать собой, Кот, — Маринетт постаралась включить в себе героиню, серьёзную и не терпевшую возражений, при этом тайно от него боясь, что тот узнает её по голосу.        — А вдруг с тобой что-нибудь случится, Ледибаг? Что я и весь Париж тогда будем делать? — прохрипел Нуар, почувствовав к своей же неожиданности, как ладонь напарницы легла ему между лопаток, а пальцы почти касались до его оголенной шеи.        — Со мной ничего не случится, — внушительно ответила та, и Кот ощутил, как она знакомо нахмурилась. — Я всегда осторожна, ты и сам это знаешь.        Да, он знал это. Знал прекрасно, догадывался, что в тот момент, когда в неё летел снаряд акуманизированного, она вероломно отскочит от него как ни в чём не бывало, но всё равно унять испуг не удавалось даже с этой мыслью, что и заставляло его идти на крайние меры.        Кот Нуар умирал целых пять раз. Он не помнил ни одну свою смерть — узнавал всё только из уст своего квами, да и то, только если тот отважится ему всё рассказать.        Он не помнил ни то, как умудрился угодить под удар, ни то, как умирал и как долго это длилось. В то же время Кот прекрасно знал, что Ледибаг помнила всё досконально и была вынуждена пару раз повидать собственными глазами смерть. Ей, увы, память не стереть, она запомнит это до конца жизни.        Его напарница приглушенно вскрикнула, когда он коснулся до её запястья.        — Нуар? — Маринетт посмотрела вниз, на чёрную спину Кота, боясь всего наихудшего, что тот, быть может, не выдержит и всё же решится посмотреть в лицо той, в кого он был когда-то влюблён.        Она почувствовала, как он тяжело задышал ей в плечо, как мельком обжигающее дыхание опалило и открытую шею.        Кот Нуар не мог просто так взять и смириться с происходящим: он касался сейчас до рук Ледибаг. До рук, не покрытых спандексом, и эта мысль действовала на него не хуже мулеты с красной тканью на быка*.        Это было опасно по всем меркам, которые могли быть — он мог не сдержаться и против воли решить посмотреть на неё. И это, по правде, было ужасно. Кот не доверял самому себе. Удивительно, что в то же время Ледибаг находила в себе силы доверять ему.        — Тикки, пятна, — раздался до него шёпот, когда кто-то напротив него — её квами, насколько он помнил по имени — перестал хрустеть печеньем.        Кот Нуар неспешно отошел от неё, только-только ощутив, как запястье напарницы снова покрылось чешуйчатой тканью пятнистого костюма.        Он внимательно посмотрел на неё: на мглисто-чёрные волосы, всё ещё липнувшие ко лбу от дождевой влаги, на уставшие синие глаза, смотревшие на него с неясной ему эмоцией. Ему честно хотелось надеяться на то, что это была не жалость — совершенно не то чувство, которое хотел бы испытывать на себе герой.        Кот уткнулся взглядом в землю под собой, мокрую-мокрую, и незамысловато почесал затылок, что, как за время их знакомства заметила Ледибаг, оказалось его привычкой.        — Как ты после того, как решила жить дальше? — несмело спросил он, так, чтобы она смогла услышать его в лейтмотиве грохочущего дождя. Увидев, как отобразилось в её глазах немое удивление, Кот прикусил язык. — Прости, я помню о правиле «не рассказывать о своей личной жизни», просто…        — Всё хорошо, — перебила его Ледибаг. Сил улыбнуться у неё не выявилось. — Тот человек, который меня поддерживает… я счастлива с ним, — она пожала плечами, скрывая то, что сама же хотела уверить себя в этих словах, будто не верила самой себе.        Кот Нуар же пытался быть счастливым уже за неё, как бы ни было тяжело.        — А как у тебя? — послышался встречный вопрос.        — Всё так же. Моя девушка тоже хороша, — добродушно и без желания вызвать ревность ответил Кот Нуар, отвернув от неё взгляд.        «Девушка…» — с отчаянием повторила Ледибаг в уме, ощутив, как тут же с шумом вдребезги разбилось сердце от того, что ей довелось услышать.        Знакомая ситуация. Точно так же она подбирала осколки своего естества после того, как ей пришлось смириться, что Кагами всё же удалось отбить у неё Адриана.        Адриана, в которого она была влюблена намного раньше неё и о котором она мечтала так долго и трепетно, так, что могла последовать за ним хоть в другую страну*, лишь бы поглядеть на него на пару секунд подольше.        Того, которого она любила, но уже без всякой слепой веры на то, что однажды, в один счастливый день, он обратит на неё своё внимание, а ей, как по воле судьбы, выпаст шанс быть с ним.        — Я рада за тебя, — вкрадчиво тянула Ледибаг, хоть в душе у неё и затянулось всё кровавой полосой, отдавалось болью внутри и оставалось посередине.        — Я за тебя тоже, — у Кота Нуара под конец внезапно дрогнул и без того ломавшийся голос, что он весьма удачно попытался прикрыть тихим покашливанием в сжатый кулак, — очень рад, Ледибаг.        Удивительно, но они оба одновременно задумались о том, как хорошо, что сейчас шел дождь — не поймешь, что то текло по щекам: дождевая влага или слёзы.        Она не была рада. Нисколько.        Его отдающее ощутимым холодом «Ледибаг» ни в какую не сравнивалось с таким трогательным и тихим «моя Леди».        Но она, как друг, как хороший друг, должна была, просто обязана порадоваться за него.        Внезапно Кот Нуар переменился в лице. Теперь он выглядел встревоженным, а улыбка за секунду слетела с него, уступив место удивленному волнению.        — Ледибаг, — глухо позвал он её.        От звучания его голоса она незаметно шелохнулась. Он был таким тихим и обеспокоенным, хотя это она должна была беспокоиться за него после сегодняшней битвы. Героиня Парижа схватилась за себя, так, будто иначе она возьмёт и рассыпется прямо перед ним.        — Кот? — Ледибаг осмелилась поднять на него глаза не сразу, лишь тогда, когда ощущение мелкой дрожи в теле наконец-то исчезло.        — Ты плачешь? — не без недоумения обнаружил Нуар, но в его словах, всё же, она уловила куда большую часть беспокойства. Он протянул вперёд руку, будто желая коснуться до неё, стать для неё опорой, но она только натянуто хихикнула и отмахнулась.        Вот чёрт, заметил, всё-таки!        — Нет, глупый Котик, ну конечно же, я не плачу! Это всего-то дождевые капли, — в шутливой манере ответила Ледибаг, и, боже, лишь бы не сорваться на истерику от того, что ей приходилось ощутить!        Она приглянулась лучше к лицу напарника. К его глазам.        К тому, как неестественно скопилась вода в их уголках, застывая каплями на тонких трепещущих ресницах.        Быть может он…        Он…        — А ты, Кот? — просипела Ледибаг, когда стекающая по щекам вода перестала казаться дождём. — Ты… ты плачешь.        Она не спрашивала. Утверждала.        И потому Кот Нуар, набрав в лёгкие воздуха и спохватившись, что его могли поймать с поличным, коротко хохотнул.        — Ледибаг, ты сама сказала, что это всё дождь. Ты хоть когда-нибудь видела, чтобы я плакал? — его рот исказился в плутоватой ухмылке, которую она часто видела на нём.        И Ледибаг хотела поверить ему, пусть и не получалось. Она пыталась уверять себя, что у Кота Нуара не было причин для слёз.        В конце концов, у него была любимая девушка и две подруги, которые ему всегда рады, а одна из них и вовсе готова была стать ему вторым другом. Ледибаг надеялась, что эти аспекты могли перекрыть проблематичные отношения с отцом, о которых она постоянно напоминала себе после той прогулки на Эйфелевой башне.        — С-становится холод-днее, — у Кота неровный голос, ломающийся с каждой секундой всё сильнее. Ледибаг внезапно вспомнила, что она вела себя так часто перед Адрианом. — Лучше иди домой.        — Тебя точно можно оставить одного сейчас? Ты дойдешь домой после случившегося? — неуверенно спросила пятнистая героиня, заметив, что Кот Нуар повернул лицо в другое направление, глядя на противоположную сторону.        — Да, — нахмурившись, но всё ещё не удосужив обратить на неё взгляд, кивнул Нуар. — Дойду, — на выдохе договорил он. — А ты можешь заболеть, наверное. Я бы не хотел, чтобы с тобой случилось это.        — Нуар, я в трансформации. Мне ничего не грозит, даже если я сняла её на некоторое время.        — Всё равно, — сурово отчеканил он, что совсем не было похоже на того Кота Нуара, которого она знала и лицезрела перед собой только что. — Иди домой. Мы можем встретиться позже.        Он явно о чём-то не договаривал — она понимала это просто глядя на него, отводящего взгляд в сторону.        Однако спорить с Котом было бы делом гиблым, он ведь запросто мог вывести из себя любого терпеливого человека, что и заставило Ледибаг, схватившись за йо-йо, потянуть его в самую даль, так, что конец лески тяжело было разглядеть на таком расстоянии.        — Тогда… до скорого, Кот.        Он в многотысячный раз смотрел на то, как исчезала она в небесах Парижа, как её гибкая фигура истлевала перед ним, превращалась в мизерное пятно на сером небосводе и вскоре исчезало из виду до определенного момента.        Кот Нуар, выбравшись из их укрытия, напряг ноги и одним прыжком очутился на старой заржавевшей крыше, издавшей омерзительный скрип тогда, когда он прыгнул на неё. Прыжок. Ещё прыжок. Он был на пять крыш ближе к дому и в три раза больше — дальше от неё. Кот оглянулся, намереваясь увидеть исчезающую среди крыш Ледибаг… и был немало удивлен, охнул от неожиданности, заметив, что она точно так же стояла на одной из крыш и смотрела на него. Секунду. Две. А потом, будто поняв, что это затянулось, развернулась и устремилась прочь, вновь теряясь в дождевой ряби и крышах. Блеснувшая между ними стезя белой молнии заставила Кота Нуара вздрогнуть и вспомнить, что он и сам намеревался вернуться домой. Он, прикрыв глаза и отгоняя из разума её образ, всегда такой яркий и изящный, — но на этот раз такой живой, такой настоящий — хвостатый герой поспешил в противоположную от Леди сторону, минуя улицы Парижа одновременно с ней.