****
Выходной начался – как и подобало воскресенью, в этот день наряды получали только счастливчики, умудрившиеся сильно проштрафиться перед кем-то из начальства, но Тоширо в их число не попал. Может Хиро не так уж и сильно его ненавидел, а может за обучение афганских полицейских он получил некий иммунитет… но в общем и целом, Тоширо удалось завалиться в постель почти сразу после завтрака, а к обеду из увала вернулась пара новобранцев, посланная за фруктами. И в полдень, когда на территории посольства взорвалось несколько реактивных противотанковых гранат, он предавался ленивому наблюдению за игрой в карты на соседней койке и поеданию фиников. Грохот застал врасплох. А сразу после взрывов последовали автоматные очереди. Тоширо вскочил и бросился к дверям, но в коридоре уже замелькали подозрительные силуэты, и ему пришлось отступить обратно. Без оружия… все они оказались в западне. Конечно, был ещё один выход – к туалету и дальше, в пока заброшенную часть здания, однако в казарму уже хлынули люди в чёрных тюрбанах и с автоматами в руках. – На пол! Под койки! Сам Тоширо бросился под окно, к тумбочке. И тут уже услышал самые страшные звуки за свою жизнь – пули с хрустом пробили спину замешкавшегося восемнадцатилетнего парня, и уже вместе с брызгами крови прошили аккуратно сложенное одеяло на соседней кровати. Короткий вскрик мгновенно затих, и тело рухнуло, вытянувшись в проходе. «Это конец». Осознание пришло мгновенно. Вместе с сожалением. Ведь он так и не нашёл убийц Мицу. И… …да, с Мизуки и Сакатой было бы неплохо пообщаться побольше. Шаги приближались. Враги полили ряды кроватей парой очередей и теперь медленно подходили, хрен знает почему опасаясь невооружённых солдат, застанных врасплох, но точно собираясь добить чудом выживших. – &#$*&^@%$+@$@#! За гортанным выкриком последовал скрежет пинком сдвинутой койки. Кажется, ему только что что-то грубо приказали. А может и не ему. Но покосившись на бледное лицо пацана, съежившегося под прошитой пулями кроватью, и на лужу крови, почти дотёкшую до него, Тоширо не нашёл в себе сил ждать, когда враги обнаружат мальчишку. Поднял с пола косточку от финика. И на миг высунувшись из-за тумбочки, выстрелил ею в приближающегося талиба. Попал точно в руку, сжимающую автомат. И уже прыгая на этого мужика, пересчитал количество врагов – их оказалось всего трое – меньше, чем должно было быть. Возможно, остальные решили не задерживаться и помчались дальше? Но даже так: трое – это слишком много. Припечатав сбитого с ног талиба лицом об залитый кровью паркет, он почти успел отобрать его автомат. Если бы не ремень, перекинутый через прижатую к полу грудь, Тоширо бы удалось удивить подбежавшего сзади второго врага… однако, дуло пистолета уже коснулось затылка. Послышался невыносимо долгий звук взведения курка. А потом резкий выстрел. И ещё два. Только вот ни один в него не попал, вместо этого на пол рухнули двое талибов, а третий, на котором Тоширо всё ещё восседал, просто затих с дымящейся дырой в чёрном тюрбане. – Чёртовы ублюдки! Сплюнув кровь, порог казармы переступил Такашира, опуская пистолет и оглядывая нестройный ряд коек. За спиной Тоширо послышался скрип – кажется, новобранец разглядел спасителя и решил выбраться из-под кровати. Резко обернувшись, Тоширо попытался было его остановить, но… Такашира досадливо цыкнул, раздался выстрел – и мальчишка даже разогнуться толком не успел, как рухнул на пол с аккуратным отверстием посередине лба. Окаменев, Тоширо, словно на шарнирах, заставил свой корпус медленно развернулся обратно. И уставился в глядящее прямо в лицо дуло пистолета. Не было ни злости, ни страха. Лишь недоумение. За что? Почему? Разве так уж обязательно было убивать этого мальца? Время неожиданно ускорило свой бег, и вместе с ним Тоширо впервые возненавидел. Год назад, когда умерла Мицу, он был переполнен отчаяньем. Он был растерян. Он винил себя. Но сейчас перед ним стоял человек, так легко и просто отнявший чью-то жизнь без особой причины… Даже талибами руководят какие-то мотивы и чувства, но Такашира… – Хиджиката-сан, вы не могли бы отложить в сторону эту опасную штуку? Пожалуйста. Пистолет сдвинулся, указывая на всё ещё сжатый в руках Тоширо автомат. Но сжатый не для стрельбы… чтобы выстрелить из него, требовалось как минимум задрать дуло повыше, а для этого сначала стащить или выдернуть ремень, придавленный трупом хозяина. Однако Такашира всё же счёл нужным заставить Тоширо отпустить оружие. – А теперь, когда нам наконец-то никто и никто не мешает, может ответите на интересующий меня вопрос? – Ты… с ними? – Боже, Хиджиката-сан, у меня правда мало времени… ладно-ладно, я не с ними. Собирался, но… эти ублюдки, получив информацию, вместо того чтобы послушно дать собою воспользоваться и обеспечить мне алиби, решили избавиться от меня! Так что теперь нам не по пути. Такие дела. А теперь, когда я удовлетворил ваше любопытство, будьте любезны – удовлетворите моё. – Мне нечего вам сказать. Намёк на досаду мелькнул в глазах серолицего, после чего он слегка скривился, качая головой: – Тц… почему-то я так и думал. С самого начала мне не было никакого смысла забираться в такую даль, верно? Ведь вы ничего не видели и не слышали… ну что ж, тогда мне остаётся только откланяться. Такашира и правда сделал шаг назад и уже начал разворачиваться. Но вдруг, словно вспомнив о чём-то, опять поднял пистолет. А потом из его горла показалось острие ножа. Острый кончик пробился сквозь кожу у самого кадыка, проткнув её, словно клюв новорожденного птенца скорлупу. И выражение глаз Такаширы стало очень удивлённым. Схватившись свободной рукой за горло, он дёрнулся, когда лезвие неожиданно выдернули обратно. Попытался что-то сказать, но хлынувший фонтан крови превратил слова в бессвязный хрип. Но Такашира не торопился умирать. Он сделал целых два шага, сел на кровать и наконец-то смог посмотреть на того, кто его убил. После чего вытянулся на одеяле. Рука, пытающаяся зажать поток крови, безвольно упала рядом. Тоширо, которого окатило кровью, тряхнул головой, снова схватился за автомат, на этот раз стащив его с трупа, и услышал: – Лучше спрячься где-нибудь. Это был Саката. Неизвестно почему так вовремя вернувшийся с увала. Или он и не уходил, просто ныкался с Мизуки где-то на территории посольства? Тоширо потребовалось ещё раз тряхнуть головой, чтобы выбить из неё все посторонние мысли. – За кого ты меня принимаешь? Он попытался твёрдо посмотреть Сакате в глаза. Тот хмыкнул. Покачал головой. Потом кивнул и развернулся – Тоширо последовал за ним. Словно тень, он опустошил свой мозг, запретив ему думать о чём бы то ни было, кроме анализа текущей обстановки. Следя за Сакатой, он быстро падал на пол или прижимался в стене, а когда получал сигнал – послушно открывал огонь. Все органы чувств были на пределе, улавливая малейшие звуки, колебания теней, но Саката всегда умудрялся среагировать раньше и показать нужный знак. Так сжатый кулак означал, что надо замереть, а поднятая над головой ладонь – прикрыть. Когда Саката впервые бросился вперёд, отвлекая на себя врагов, Тоширо едва не растерялся. Но тот открыл огонь практически из положения лёжа, а потом уже и Тоширо нажал на курок. Из трофейного оружия они оба взяли по паре пистолетов, запасные обоймы у террористов были только к ним, и по одному автомату. Конечно, можно было подбираться всё, но с таким весом далеко бы они не ушли. Кстати, Саката вёл Тоширо к офицерскому крылу. От дыма и поднятой в воздух известки кружилась голова. Один раз в них бросили гранату. Но Саката, словно какой-то чёртов акробат, рыбкой нырнул к полу и поймал опасный снаряд так бережно, словно младенца, и запустил обратно. Во внешней стене посольства образовалась дыра в три этажа. Лестница же, по которой они поднимались, не рухнула лишь чудом. Выстрелы звучали всё громче. Всё чаще. И к своему стыду Тоширо далеко не сразу осознал, что это означает – впереди были друзья. Не будут же враги перестреливаться сами с собой? Но зато ему сразу подумалось, что было бы лучше не поднимать лишний шум, а приблизиться в тыл к врагу как можно более скрытно. Но Саката будто специально пытался сосредоточить всё внимание на себе. Точнее, на них двоих. Даже если кто-то из талибов мелькал на другом конце коридора, они бросались туда, заливая этаж очередями. И на третий подобный бросок… вдруг оказались меж двух огней. Но и тогда Саката сориентировался первым: Тоширо ещё только начинал тормозить, заметив за поворотом ещё одну группу притаившихся террористов, а Саката уже схватил его за шкирку и бросил прямо в нестройные ряды врагов, сам же направил автомат в противоположенную сторону. Тоширо, конечно, по дороге обзавёлся бронежилетом, но когда тебя швыряют а-ля бильярдный шар – избежать болезненных ощущений затруднительно. Тем более, если роль кеглей отводиться вполне живым и вооружённым людям. К счастью, полёт его был низок, и ни одна очередь не прилетела в спину… а может, талибы просто боялись попасть по своим. Но влетев в их ряды и отбросив слишком длинный автомат, Тоширо схватился за пистолет, паля во всё, что попадается в поле зрения и не похожее на Сакату Гинтоки. – Ты сумасшедший… – Зато мы оба выжили. Тоширо никогда не думал, что посольство может быть таким большим. Правда раньше ему и в голову не приходило пробираться из одного крыла в другое по многочисленным лестницам и коридорам, ведь намного ближе было выйти на улицу, пересечь внутренний двор и снова зайти в здание. Но куда бы точно они не шли, постепенно врагов попадалось всё меньше. Пока вдруг не стало совсем тихо. Эта тишина застала их где-то на третьем этаже над столовой. Саката прижался к стене у окна, выглянул наружу и удовлетворённо вздохнул. Поднял руку. И показал «лайк». Тоже подойдя, Тоширо однако ничего во дворе не увидел, зато заметил знакомую кучерявую голову в окне напротив. Мизуки. Кажется, с ним был командир взвода и старики во главе с Кондо. И Тоширо было решил, что всё кончилось, но… но даже встретившись с выжившими сослуживцами, они до самого вечера обыскивали все закутки посольства. В общей сложности в плен было взято десять талибов, убито больше пятидесяти. Потеряли же они двадцать семь человек, в том числе тех, кто погиб после взрывов противотанковых гранат, снёсших ворота. А ещё… посла. Его похитили. В восемь вечера всем раздали наскоро приготовленную похлёбку. Из-за повреждений здания генератор накрылся, так что тут и там зажгли костры. А в девять Тоширо, Сакату и Мизуки отозвали в сторонку. Там уже толпились старики вместе с Кондо. – Короче, ситуация такова: сегодня террористы нанесли одновременный удар по всем иностранным посольствам Кабула, в том числе и по штабу НАТО. Помогать нам сейчас некому. Скорее, будет даже лучше, если мы справимся сами, и никто не узнает, что Нитори-сана вообще похищали. – Идём в таком составе? – конечно же усомнился Якучи, один из тренеров-стариков. – Полагаться на молодёжь в настолько ответственном деле… хм… – Прежде всего, у нас есть информация о местоположении посла? – перебил его другой. – Цель движется, – донеслось в ответ из рации в руках Кондо с сильным американским акцентом. – Вы не могли бы поставить послу жучок с более стабильным сигналом? – А где у него жучок? – тихо поинтересовался Тоширо. – В жопе, – громко ответил ему Саката. – Был в зубе, но отвалился вместе с пломбой и был проглочен. На днях как раз должен был прилететь стоматолог из Токио.****