****
Эта комната и так была не особенно большой, но из-за того количества людей, что в неё сейчас набилось, Тоширо отчего-то почувствовал себя в тесной кабинке караоке… только без караоке. Здесь был стол, окружённый двумя диванами, ещё что-то вроде самодельного бара и холодильника – в общем, ничего особенного, но из-за того, что в радиусе нескольких сотен километров до сих пор не построили ни одного приличного города, куда можно было бы сгонять расслабиться, всем только и оставалось, что тратить свободное время, зависая в этой импровизированной комнате отдыха. Но сегодня к ним ещё присоединились и контрактники другой частной кампании… Правда, гости привезли с собой пару килограмм закусок и дюжину ящиков пива, которыми не поскупились поделиться, так что это нечаянное богатство, как и они сами, были приняты весьма благосклонно. Всего в комнату набилось десять японцев – половина всего штата базы – и шесть человек из отряда Сакаты. «Адские гончие». У них у всех были небольшие оранжевые нашивки с чёрными силуэтами собак на стандартной форме международного образца, а ещё татуировки на различных частях тела с тем же рисунком, и Тоширо последние полчаса только и делал, что косился на них. Не то чтобы его так заинтересовали эти тату… или тела… но наёмники поскидывали куртки и развалились на диванах с такими блаженными лицами, что оставалось только гадать, откуда подобная реакция. Конечно, по сравнению с теми районами Афганистана, где Тоширо доводилось жариться на солнце, на базе было прохладнее градусов эдак на десять, однако из-за еле живых кондиционеров, большая часть из которых уже давно вышла из строя, и сильной влажности даже после захода солнца многие ходили в форме, насквозь мокрой от пота – так что особого повода для кайфа вроде как не было. Но эти туши, полувозлежащие на диванах и блестящие влажной кожей, потягивали пиво из запотевших банок ну с очень довольными лицами. – Вот вам халява… помню, три года назад здесь настоящий ад творился… на полу места не было от крови и выпущенных кишков – а сейчас я даже не знаю, зачем этой базе охрана, ха-ха! Конечно, все желающие глотнуть холодного пивасика на диваны не поместились, поэтому расположились на полу, подоконниках и прочих горизонтальных поверхностях: например, Тоширо занял боковой валик – а вот говорящий (мужчина лет тридцати, очень похожий на Стива белизной кожи и волос, а так же обхватом плеч) вытянулся по самому центру дивана, широко раскинув ноги и руки. Рядом с ним не менее вальяжно сидел чернокожий таких же внушительных размеров, и сейчас в ответ на заявление товарища он влажно причмокнул губами. То же самое изобразил и кореец, занявший диван напротив и взгромоздивший ноги в до блеска отполированных берцах на стол, прямо между разорванным пакетом с чипсами и уже опустевшей коробкой из-под магазинного набора суши. Эта парочка словно смаковали приятные воспоминания. Оставшиеся же двое членов отряда: парни, едва ли старше Тоширо, европейцы, один рыжий, второй бритый налысо – вели себя немного скромнее: что в позах, что в реакции – но даже так в их выражениях лиц просматривался здоровый цинизм. Однако главным у Адских гончих был японец. И его главенство чувствовалось не в соблюдении субординации (кажется, о ней эта пятёрка знала лишь понаслышке), а в том, что ему предоставили единственное в комнате отдыха просторное и совершенно новое кресло. Хотя возможно, что Сакату усадили туда, как так же единственного, кто был серьёзно ранен. – Так значит, нашу базу однажды зачистили? Аль-Каидские ублюдки? – Да не… у них же тут эта… межрелигиозная рознь вспыхнула… так вот, в этой части, тогда заброшенной, окопались сунниты, а шииты их… того. Под нож. Запытали до смерти больше ста человек. Правда потом вся эта их внутренняя грызня захлебнулась в «большой войне», но ты глянь – база снова в строю, и вы денежку на ней башляете, хе-хе! Тоширо за три года достаточно выучил английский: хоть в его отряде и были одни японцы, но во-первых, свободного времени хватало, а во-вторых, те, кого они в основном охраняли или с кем сотрудничали, говорили на иностранных языках. К тому же из Мизуки получился неплохой учитель, очень неплохой – подумать только, что настолько угрюмый парень и может быть настолько терпеливым? Но благодаря ему Тоширо сейчас понимал каждое слово, произнесённое копией Стива. Как и вопросы, которые тому без всякого акцента подкидывал самый юный в штате солдат, Хирукава, впервые заключивший контракт и прибывший в Ирак прямо с военной базы в Японии. – А чем вы сейчас занимаетесь? – вновь проявил инициативу этот любознательный парень, которому для полноты картины не хватало только очков и записной книжки. – Война ведь закончилась… даже Штаты вывели войска? – Эй, ну ты странный, – расплылся в снисходительной ухмылке громадный американец. – Гражданская-то продолжается! Конечно, эта глушь всем без надобности, но и шушеры-то всякой с оружием разбежалось знаешь сколько? Да далеко ходить не надо – деревеньку ниже по реке, у подножия Вороньих скал, захватил бывший иракский генералишка с компанией верных шиитов! Но не дрожи, сюда он не сунется, да и прижучат его скоро. Просто не до всех ещё руки дошли, не обо всех знаем… а так… Да, ты спрашивал, что мы тут делаем? Вот это и делаем: чистим страну от засранцев, ха! Только и отдыхать нам ведь иногда тоже нужно? Вот и заглянули к вам. Тут прохладненько, лишних глаз нет – нам же в городах светится совсем не с руки.//Если кратко, шииты и сунниты – представители разных направлений ислама, а курды – этническая племенная группа, но тоже в основном исповедующая ислам. Шииты и сунниты враждуют по политическим причинам, так сунниты считают, что власть должна принадлежать тем, кого выбирает большинство или назначает духоверство, а шииты признают исключительно выходцев из рода Али (двоюродного брата и зятя пророка Мухаммеда)
– Контракт? – Контракт… Да и местные нас не жалуют, ой как не жалуют. За солдат США принимают и прочее. Пока Хирукава продолжал забрасывать блондинистого американца вопросами, Тоширо украдкой поднял взгляд на Сакату, вроде бы спящего, потом перевёл в противоположенную сторону – на сидящего на подоконнике Мизуки. Эти двое за весь вечер, кажется, даже ни разу не посмотрели друг на друга, но почему-то между ними чувствовалось напряжение. Даже после того, как Саката отключился где-то в середине разговора. Кстати, он так и не выпустил недопитую банку из рук – но его пальцы, видимо, всё-таки постепенно расслабились, так что та начала выскальзывать… Тоширо привстал, всё ещё не решив до конца, стоит её ловить или лучше не соваться, как сидящий рядом с Сакатой кореец вдруг просто вытянул руку, подхватил банку и аккуратно поставил перед командиром на стол. Хотя до этого вроде бы даже не смотрел на неё. Интересно, он пожалел, что пиво разольётся? Или что Саката проснётся, если та упадёт? Вздохнув, Тоширо вытряхнул из пачки предпоследнюю сигарету – в заначке ещё осталась половина блока, но кто знает, когда там будет поставка? А курить что-то вдруг захотелось аж жуть. Так что освободив продавленный валик, он начал протискиваться к выходу, как неожиданно за ним пристроился тоже отлипнувший от дивана чернокожий. – Давно тут? – Две недели. – Ах, ну да, вы ведь новая смена… Я – Боб. Парень протянул руку, блеснув белозубой улыбкой, и Тоширо тоже улыбнулся и пожал её в ответ. – Хиджиката. Тоширо. – Угостишь? – ещё не закончив рукопожатие, Боб кивнул на уже зажатую в зубах Тоширо сигарету. – Я так-то бросил, но иногда хочется затянуться. Улыбаться резко перехотелось. Однако пачка была снова извлечена из кармана, а из неё – последняя сигарета. – Благодарю. Они встали под бетонным козырькам и прикурили. – Насчёт вашего командира… можно спросить? Как так вышло, что его ранили, а вы все лишь поцарапанные? Боб даже дымом поперхнулся и прослезился. Опустил взгляд. И заговорил далеко не сразу и немного пристыжённо: – Ты не подумай, мы его уважаем… но ведь этот Бессмертный постоянно лезет вперёд! – Бессмертный? – Ну это мы его так между собой зовём. Стив его дольше знает, говорит, комод всегда таким был. Но ведь сейчас в его отряде не зелёные юнцы! Нам-то довериться можно? «О, так это и правда Стив? Значит, он был тут до службы в Афганистане? Ах, наверное, он тоже мотается туда-сюда, как и Саката.» – …впрочем, в других отрядах его кличут более экстравагантно – Белым Дьяволом. – Ух ты. Тоширо поддакнул чисто из вежливости, но мгновение спустя тоже решил, что прозвище довольно броское. И говорящее. А ещё он вспомнил, как три года назад Саката убил Такаширу Кия – не раздумывая ни секунды. Можно было бы предположить, что Саката принял его за талиба, однако Такашира был в японской форме… а значит Сакате не составило труда убить соотечественника и сослуживца, пусть и подозрительно направившего пистолет на другого соотечественника и сослуживца… Интересно, здесь он расправляется с бандитами точно так же? Не сомневаясь ни на мгновение, отнимает чужие жизни? Конечно, не Тоширо его упрекать, в конце концов за три года он сам отправил на тот свет немало народа, но насколько безжалостным надо быть, чтобы получить кличку «дьявол»? – А ведь он говорил, что ему не нравится воевать… – О, ты тоже знал нашего комода раньше? – Да. Пересекались в Афгане. Кстати, надолго вы к нам? – М-м-м… не знаю. Сейчас у нас приказ отдыхать. – Понятно. Сигареты догорели до фильта, и они вернулись в комнату отдыха и взяли по банке пива из холодильника. К их возвращению середину стола разгребли от мусора и начали резаться в карты, а Мизуки уже куда-то ушёл. Ещё полчаса спустя проснулся Саката – это малец-Хирукава, протискиваясь мимо, споткнулся об его ногу. – Нехорошо, – тут же заявил альбинос, чья серебристая и кучерявая шевелюра за три года стала вроде бы даже гуще. – Почему я трезвый? Его товарищи рассмеялись, Тоширо тоже хмыкнул. Он с удовольствием просидел бы с ними до утра, но завтра ему на дежурство, так что пришлось нехотя попрощаться. На базе не было казармы как такой, и все ютились в отдельных комнатах по двое-четверо – спали на двухъярусных кроватях, словно в тюремных камерах, только без решёток на окнах. И соседом Тоширо был Мизуки. Так как тот уже давно ушёл из комнаты отдыха, Тоширо решил, что найдёт его спящим, и практически не ошибся: парень действительно лежал, уткнувшись носом в стену, словно обиженный ребёнок, но при этом строча что-то на своём доисторическом телефоне. А когда Тоширо разделся и лёг, Мизуки вдруг резко сел и уставился на него. – Вечеринка закончилась? – Не, в самом разгаре. Но мне завтра в патруль. – Точно. Тогда спи. С этими словами он поднялся и вышел. Оставив Тоширо гадать, не позвал ли его Саката… Давно забытое неуютную чувство шевельнулось в груди, словно огромный сом на дне заросшего пруда. Его не рассмотреть сквозь поднявшийся ил и клубки густых водорослей, но… приятного мало. Ворочаясь, пытаясь заснуть, Тоширо пялился то на койку ярусом выше, то на стену, то на соседнюю койку… Почему так вышло? Почему эти двое опять… нет, почему он опять чувствует себя так? Пусть делают, что хотят. Может, это судьба, раз Мизуки удалось снова встретить Сакату… но с другой стороны, разве он не знал, где тот служит? Но тогда это согласие на продление контракта и переброска сюда… «Ксо… какая к дьяволу разница?» «…к дьяволу?» – Х-ха… За окном уже начинало сереть, а Тоширо всё ещё лежал, вроде бы даже уже и не думая ни о чём, смертельно уставший, успевший заново проголодаться, но ещё больше умирающий от жажды. В конце концов сдавшись, Тоширо стащил своё тело с кровати и поплёлся в сторону кухни – готовили они сами, так что те, кто успел побыть в роли повара, примерно знали, где что хранится. Однако по пути Тоширо вспомнил о холодном пиве и в надежде, что от него ещё что-то осталось, свернул к комнате отдыха. Дверь в неё была приоткрыта, внутри царил полумрак, уже частично развеянный близящимся рассветом, и переступая порог Тоширо постарался идти как можно тише на случай, если тут кто-то уснул… но он совсем не ожидал, что этим кем-то окажется знакомая парочка. Укрывшись одним одеялом, Саката умудрился поместиться на диване вместе с Мизуки – Тоширо сразу признал обе кучерявые шевелюры, одна из которых серебрилась, а вторая сейчас казалась глубокого чёрного цвета. – И что? – вдруг послышался тихий голос, и пальцы, запутавшиеся в тёмных волосах шевельнулись, то ли поглаживая, то ли пытаясь запутаться ещё больше. – Так и скинешь всё на своего брата? – Он лучше подходит на роль главы, – ещё тише отозвался Мизуки, укрытый лёгким покрывалом по самые уши, после чего его лежащая на руке Сакаты голова шевельнулась, словно пытаясь избавиться от пальцев в волосах. – Даже если он сам этого пока не понимает… Не дослушав, Тоширо поспешно отступил в коридор. Гладкий пол не скрипнул под ногами, даже дыхание не выдало его, однако Тоширо почувствовал, что покраснел. Вернувшись в комнату, он вытащил из спортивной сумки блок, а из него – новую пачку, и закурил. Прямо там, не вставая с кровати и прекрасно зная, каких нравоучений наслушается потом от соседа… да и техника безопасности… Плевать. Глубоко затягиваясь, Тоширо не позволял ни единой мысли в голове обрести чёткие очертания. Но они всё равно обретали. Например: почему эта парочка раньше старательно пряталась, а теперь вдруг наплевала на бдительность? Дело в разлуке и нахлынувшей страсти? Или в том, что здесь всё-таки не японская армия? Даже знай Тоширо ответ, это ничего бы не изменило. И не избавило бы от этого горького никотинового привкуса на языке. На дежурство он отправился, так и не сомкнув глаз. Утреннее солнце ещё только начинало припекать, и в форме ещё не было слишком жарко, однако автомат казался тяжелее обычного. Бетонный забор с колючей проволокой поверх сменился обычной решёткой-рабицей, за ней просматривалась грунтовая дорога и редкие деревья, уходящие вдаль, уплотняющиеся до того, чтобы даже назваться лесным массивом. Тоширо кивнул сидящему на вышке коллеге и побрёл дальше, чувствуя жжение в животе. Он так и не поел. Как вдруг к его тени приблизилась ещё одна, такая же широкоплечая и высокая. И только когда Тоширо обернулся, понял, что это Саката. – Хай. – Хай. У него изо рта торчала палочка от чупа-чупса. Щурясь на яркое солнце, мужчина попытался закрыться от ярких лучей рукой в гипсе, но передумал и просто отвернулся. Нога его тоже за ночь чудесным образом не вылечилась, так что Саката заковылял рядом довольно неспешно, но не так уж и неуклюже – Тоширо даже не пришлось специально сдерживать шаг. – Как спалось? – спросил Саката. – Хорошо, – соврал Тоширо. – М-м-м… так ты лунатик, получается? И тогда Тоширо догадался, что утром его всё-таки заметили. – …типа того. – Понятно. Удивился? – Чему? Лунатики ничего не помнят, знаешь ли. – Правда? – Саката хмыкнул и перекинул языком чупа-чупс за другую щёку. – Как удобно… но всё-таки позволь кое-что сказать: Хаджиме всё ещё тот же самый парень, с которым ты прошёл огонь и воду. Понимаешь? «Он беспокоиться, что моё отношение к Мизуки изменится после увиденного?» – Гинтоки, ты думаешь, я раньше о вас не догадывался? Всё нормально. Просто немного обидно… у этого парня так много секретов. Похоже, я и правда ошибся – друзей у меня действительно нет. Хлопок по плечу заставил вздрогнуть и остановиться. Саката проковылял на шаг дальше, развернулся и склонил голову, проникновенно глядя ему в глаза: – Тоширо-кун, думаешь, между друзьями не должно быть секретов? Брось! Именно из-за того, что Хаджиме дорожит вашей дружбой, он и не рассказывает о себе то, что может тебя оттолкнуть. – Да знаю я. Если это всё, что ты хотел сказать – то считай, миссия выполнена. Поправив автомат, Тоширо зашагал дальше. Тень Сакаты осталась позади, но спустя несколько шагов за спиной снова раздался шорох гравия. Но Саката не стал его догонять. Он просто ковылял вдоль забора на некотором расстоянии, пока маршрут не привёл их обоих к ангарам. Там, в тени, Тоширо присмотрел себе удобный уголок для перекура – и всё же с трудом уговорил себя не пройти мимо. А всё из-за Сакаты. Вот как так? Вроде бы и хочется побыть в его компании дольше, и в то же время присутствие этого человека заставляет нервничать и даже вызывает острое желание сбежать. – И кстати, если начнёшь меня сторониться – Хаджиме догадается, что ты в курсе наших отношений. – Каких таких отношений? – пожал Тоширо плечами с самым безразличным видом. – А, знаю, вы же эти… как их? Тайные игроки в го, да? Спорю, каждый увал Хаджиме тратил, чтобы уединяться с тобой в борделе и раскладывать камни на доске? – Ха-ха… Вынув палочку от чупа-чупса, Саката уставился на её конец с еле-заметным розовым кусочком леденца и улыбнулся шире: – А ведь мы с тобой так и не доиграли ту партию… – Доиграем ещё. Тут есть доска и камни вроде не все растеряли. – Хм, отлично. Готовься, я надеру тебе зад. Когда Саката скрылся в ангаре, Тоширо позволил себе громко хмыкнуть. И представить, как обыгрывает этого самонадеянного человека. Но в голове почему-то возникла совсем иная картинка – совершенно не связанная с какими бы то ни было настольными играми. Впрочем, сыграть им не довелось. Несколько дней Адские гончие только и делали, что упивались в стельку – как оказалось, в их вертолёте был запас не только пива, но и напитков покрепче – и Тоширо тоже не отказывал себе в лишней порции алкоголя. Когда же неделю спустя запасы подошли к концу, Сакате как раз сняли гипс, и уже на следующее утро вертолёт унёс его отряд на очередное задание. А ещё два дня спустя Мизуки взяли в заложники.****