****
Он ушёл. Взяв лишь две обоймы для автомата и три для пистолета. И никто не стал его задерживать. В конце концов, Тоширо не был частью их команды, чтобы соблюдать приказы Сакаты… а во-вторых, когда остальные узнали, что он собирается пробраться в лагерь боевиков и спасти своих сослуживцев… Даже без рассказа об уведенном вчера ночью они все прекрасно знали, какая участь ждёт пленных у радикально настроенных исламистов, не считающих за людей даже представителей другой ветви собственной веры, не то что каких-то «неверных». – Если мне не повезёт, это не ухудшит вашу ситуацию: Сон Чон отправится за помощью после Сакаты. Хотя я сомневаюсь, что у вашего командира может что-то не получится. – Тц… он ведь нам бошки поотрывает за то, что тебя отпустили… – Стив сидел, сцепив перед собой пальцы и уныло глядя в костёр. – Как же вы всё-таки похожи… С тем Тоширо и покинул ущелье. Правда, поднявшись на скалу, он не сразу направился к спуску, а сначала закрепил наверху конец троса, взятого в лагере. К сожалению, достаточно длинный и крепкий нашёлся только один, но даже такая подмога поможет Со Чону, если потребуется быстро забраться наверх. Конечно, Тоширо мог взять его с собой и спустить по другую сторону, но парню всё равно придётся возвращаться, так что подобная спешка ни к чему – пусть лучше потренируется, чтобы быть способным забраться не только по проторенному пути, но и в любом другом месте скалы. Кстати, как ни странно, но подъём и спуск самому Тоширо в этот раз дались не в пример легче. Наверное, вчера сказалась накопленная за день усталость, но сегодня обратный путь до деревни занял у него не больше четырёх часов даже с учётом обхода лагеря иракцев, разбитого у входа в ущелье. Чувствовал ли он вину, отказавшись следовать плану Сакаты? Нет. Если честно, он в нём разочаровался. Не как в солдате – в этом смысле Саката поставил интересы подопечных выше собственных… однако, как мог он вот так взять и бросить Мизуки? Оставить раненного любовника на произвол судьбы? Ведь нет совершенно никаких гарантий, что его рану хотя бы обработали! А без этого тот банально может не дожить до дня, когда помощь всё-таки придёт! Заражение крови, лихорадка… если присовокупить сюда антисанитарию, голод и избиения… даже без пыток, пленные уже считай не жильцы. А ведь кроме Мизуки там были более тяжело раненные ребята, с которыми Тоширо исколесил за три года весь Афганистан, не раз и не два доверяя им свою жизнь: Рами, Сора и Хияма были теми, кого Мизуки защищал до самого конца, а Хисоку и Акари Тоширо не досчитался среди мёртвых, если не считать старшины и ещё несколько ребят, с которыми он познакомился уже после продления контракта. Велик шанс, что их тоже поймали. Но Тоширо не собирался переть на рожон, как прошлой ночью. Прежде всего он собирался потратить столько времени, сколько понадобится, чтобы выяснить, где пролегает безопасный путь к деревне – ведь если вся округа заминирована, внутрь тоже не попадёшь, однако угнанные грузовики с топливом и пленными как-то попали за ограду. А значит ему нужно будет просто дождаться, когда кто-нибудь покинет деревню или наоборот, прибудет в неё. И для этого Тоширо направился к лесу, ища то самое дерево, которое облюбовал ещё вчера. По странному стечению обстоятельств деревья, что попадались ему сегодня, были или недостаточно близко к краю леса, или имели недостаточно густую листву, или не подходили по другим критериям типа удобства взбирания или толщины ветвей. Когда же он-таки умудрился обнаружить искомое… то очень удивился. Потому что дерево оказалось занято. – Разве ты не должен сейчас быть в десятке километров отсюда? Свесившаяся с ветки рука показала два знака, означающие приказ заткнуться и ждать. Сплюнув, Тоширо хлопнул по карманам брюк, но не обнаружил в них ни намёка на пачку сигарет. Так вот откуда эти недовольство и усталость! Покурить, ему всего лишь нужно покурить… Сверху посыпалась листва – это Саката вместо того чтобы спрыгнуть, отодвинулся ближе к стволу дерева и прислонился к нему спиной. Тоширо задрал голову, рассматривая отблеск луны на носках армейских ботинок, когда-то начищенных до блеска, но сейчас уже изрядно поистрепавшихся. – Мне повторить вопрос? На этот раз он понизил голос. Но зато сверху теперь не последовало вообще никакой реакции. Этот парень… – Только не говори, что ты ещё вчера решил попробовать освободить Мизуки? И именно поэтому заставил меня остаться со своими подчинёнными? На случай, если тебя поймают? Тишина. И вдруг: – Ты тоже меня обманул. Это было сказано без гнева, но с затаённой тоской. Но Тоширо почувствовал, что не желает развивать эту тему, поэтому спросил другое: – Пойдём вместе? – Тогда нас и поймают вместе. – Резонно. Только вот я не просто тебя обманул, Гинтоки. Я убедился, что мне есть замена. Ты ведь знаешь, что Чон Сон – очень упёртый и способный парень? Особенно, если у него есть верёвка. – Какая верёвка? – Которая поможет забраться наверх или спуститься. Жаль только, её нельзя использовать, чтобы вытащить из ущелья всех. Гинтоки, я всё думал, почему никто из твоих ребят даже не заикнулся о самом простом способе побега… Ведь проблема не в их неспособности взобраться на скалу – ты мог бы просто втащить их с помощью верёвки. Но тогда беженцы остались бы без защиты, и уже ничто не помешало бы иракцам вторгнуться в ущелье… А если перетащить и беженцев тоже, то такой толпе будет просто невозможно оказаться незамеченной… – И? К чему ты всё это говоришь? – К тому, ты и твои «гончие» – хорошие люди. И мне бы не хотелось, чтобы кто-то из них погиб. Но точно так же я не хочу оставлять на произвол судьбы тех, кто уже попал в плен к боевикам. Поэтому будет лучше, если ты всё-таки отправишься за помощью, как было предусмотрено по плану. Обещаю, что не стану делать глупостей. – Неужели? – теперь Саката, кажется, усмехнулся. – Глянь туда, видишь ворота? Сегодня при Тоширо был бинокль, так что ему не составило труда посмотреть в направлении, указанном вытянутой рукой Сакаты. – Имеешь в виду главные ворота деревни? – Ага. Пусть видно и не очень, но всё же заметно, что ведущая к ним дорога уже почти вся заросла травой. А значит, там соваться точно не стоит – но не думаю, что ты бы сделал подобную глупость. А теперь приглядись к ленте дороги внутри посёлка. Видишь, где она примыкает вплотную к ограде? Тоширо насчитал только два места, но возможно с другой стороны есть ещё несколько. – Похоже, там тоже ворота… но не факт, что они не заминированы. Или что подойти к ним можно только по-прямой. – Ты прав, – согласился Саката. – Вчера ваши грузовики пригнали по немного извилистому пути… но если приглядеться, на земле ещё остались следы. И не только от них. Тоширо вздрогнул при упоминании вчерашнего дня. – Ч-что-то вижу… но ночью… – Верно… следы есть, но при лунном свете легко ошибиться. А один шаг в сторону – и кишки полетят на ближайшие деревья. – Могут и не полететь. – Могут, – вздох. – Но с твоей везучестью, Хиджиката-кун… – Я справлюсь. В конце концов, можешь проследить за мной отсюда. И если я облажаюсь – действуй по обстановке. Но если у меня получится проникнуть в деревню – уходи. Чем дольше мы тут медлим, тем больше вероятность, что помощь не успеет вовремя. – Тц-тц-тц… а ты повзрослел. Лови. Тоширо не успел задрать голову, а сверху уже что-то упало. Связка гранат, которые он еле успел поймать. Конечно, с не выдернутыми чеками те должны были безопасно пережить падение… но мало ли что! Тоширо мгновенно вспотел. У него даже голос пропал, иначе бы даже иракцы в деревне услышали бы японский мат. – Тебе нужен сарай у площади, – напомнил Саката. – Понял. Сглотнув, Тоширо закрыл глаза, на несколько мгновений погружаясь в ночную тишину, на самом деле полную самых разных звуков, от шелеста травы и листвы до стрекотания насекомых и криков птиц. – Ну я пошёл. – Счастливого пути. Оставив Сакату позади, Тоширо двинулся вдоль кромки леса туда, где вроде бы рассмотрел протёртую и примятую после колёс траву. Деревья не подходили к посёлку близко, но какое-то время следы шли совсем недалеко от них. И Тоширо даже решил, что будет безопаснее покинуть лесополосу, потому что даже среди деревьев ушлые умельцы могли понавтыкать мин или установить растяжки. А так тени скроют его даже в этом лунном свете. Какое-то время всё шло хорошо. Но когда настала очередь отдалиться от деревьев и упасть на живот, Тоширо вдруг остро почувствовал себя огромной живой мишенью для парней, стоящих тут и там на протяжении всей ограды. Расстояние между которыми было не больше десятка метров. А значит, если что-то случится с одним – незамеченным это не останется. Впрочем, к чему волноваться заранее? Сначала Тоширо нужно как минимум к ним подобраться. Что характерно: у того места, куда он держал путь, и где по идее находились скрытые ворота, охраны было не намного больше. Видимо бдительные боевики не собирались так просто выдавать возможным наблюдателям ценную информацию. Однако… эта охрана даже не смотрела в его направлении. Судя по голосам и направлениям фуражек, боевики скучали, переговаривались и больше интересовались друг другом, чем тьмой по ту сторону ограждения. А потом Тоширо подумал, что из-за горящих за их спинами факелов, лес и открытое пространство между ним и поселком должен казаться им сплошным скоплением тьмы. Да-да, в этой деревне не было никаких прожекторов, только первобытный огонь. С другой стороны, не слишком ли много он ожидал от каких-то повстанцев? Размышляя и одновременно постоянно оценивая обстановку, Тоширо постепенно подползал всё ближе. Замирая каждый раз, когда одна из голов поворачивалась вроде бы в его сторону, и продолжая движение, когда опасность проходила мимо. Да, была велика вероятность, что его и так и так не увидят, но рисковать Тоширо не хотел. Вчера на него просто что-то нашло… Но эти сутки помогли собраться с мыслями и расставить приоритеты. Например, пока Тоширо полз – смог здраво оценить поведение охранников. И когда один из них, как и ожидалось, направился к другому, оставив просвет в целых двадцать метров, Тоширо осталось лишь воспользоваться шансом, чтобы проскочить подсвеченную полосу земли и перелететь обычную плетёную ограду. Тем более, что охранник с другой стороны уже некоторое время стоял, прислонившись к столбу с опущенной к земле фуражкой кепки, будто заснув. Прижавшись к стене старого дома, Тоширо замер. Ноздрей коснулся запах горящего табака… Но никаких криков. Стрекочущая ночная тишина всё ещё была спокойна. И даже сердце в груди Тоширо билось не особенно шумно. Он снова вошёл в то самое состояние без эмоций, когда все ресурсы организма направлены лишь на считывание малейших изменений в окружающем пространстве и выработке противодействия им. Например, когда совсем рядом вдруг раздался шорох, Тоширо лишь молча достал армейский нож и, на всякий случай, отцепил от связки гранату. – Как же ты долго… Нет, не может быть. – Ох, что это, Хиджиката-кун? Ты возомнил себя Рембо? Проще надо быть, проще… А вот это хорошо, дай-ка мне. Отобрав у него нож, похожий на кинжал, и взвесив оружие в руке, Саката скрылся за углом дома, а когда Тоширо последовал за ним, то лишь увидел, как тот уже опускает руку. А боевик, замерший у дороги с автоматом наперевес, хватается за рукоять, торчащую сбоку из своего горла. И беззвучно заваливается на сложенные рядами ящики и какие-то бочки. – Не тормози. Бросив приказ, Саката принялся стаскивать со свежего трупа одежду.****