***
- Ах ты ж курва! - рявкнул мужчина, ловко отпрыгивая на два шага назад. Летящий из окна ближайшего дома поток нечистот разбился о мощеную дорогу, пачкая брызгами сапоги Микулы, - Смотри куда дерьмо свое льешь, придурок! Ответом ему была тишина. Он осознанно решил сократить путь, свернув с довольно оживленной улицы в паутину проулков, где подобная оказия была далеко не самой большой бедой, что могла приключиться с добрым человеком. Благо, к добрым людям Микула себя не особо относил, и рукоять ножа предпочитал держать под рукой, ровно как и петлицу небольшого граненого кистеня. Стараясь поглядывать за ставнями ближайших окон, Микула прибавил шагу. Редкие встречные люди даже не поднимали взгляда на мужчину, с разной степенью поспешности следуя по своим делам. Все могло бы быть иначе, будь сейчас ночь - в темноте эти переулки становились куда живее, и разгуливали по ним отнюдь не неприкаянные пьянчуги да брюзжащие старухи. - ...пирожки, покупайте пирожки!.. - ...мази от язв! Зелье для суставов!.. - ...Ремни из кожи веслохвоста, милсдарь, присмотритесь... - донеслось до ушей мужчины. Еще пара поворотов, да пусть будет проклят главный архитектор этой дыры, и Микула вынырнул из очередного проулка прямо на небольшую площадь. Здесь всякого рода мошенники и аферисты пытались сбыть барахло под видом мощей Лебеды, или еще какой диковины. Мужчина лишь отмахнулся от очередного торговца, пересекая площадь в направлении небольшого мостика. Сие сооружение именовали мостом Карнелиток. Дескать, еще в эльфские времена под мостом росли не то водоросли, не то мхи, на которых цвели красивые цветочки со столь красивым для слуха северянина названием. Быть может, эта история и была правдой. Но последние столетия, под мостом не росло вообще ничего, а конкретно в этот день из зловонной, пованивавшей жижы торчала только вымазанная в грязи мёртвая птичка. Но Микула даже не обратил внимания на столь серую картину: Храмовый квартал никогда не был богат на живописные виды. Зато Виола... Ох, как же она была хороша! Эта полуэльфка была живым подтверждением того, что метисы всегда красивее чистокровной породы. Пролетев по мосту, мужчина поднялся на скрипящую от старости лестницу галерейки, тянущейся вдоль дома. Одна дверь, вторая, третья... Приоткрыта? Что за черт?! - Виола? Ты в по... - мужчина конечно же кинулся вперед, чувствуя нарастающее беспокойство, - Что здесь происходит? Виола... Мужчина на миг замер в проеме, пораженный представшей перед ним картиной: в комнате девушки сегодня было людно. Немолодой эльф с совсем не по эльфской моде бритой головой держал его возлюбленную за волосы, упирая лезвие ножа в ее обнаженный живот. Другой эльф стоял у небольшого окна, подпирая стену плечом и с вызовом глядя на Микулу, приподняв арбалет так, чтобы наложенный снаряд был направлен на мужчину. - Молчи и подними руки. - третий эльфийский разбойник продемонстрировал свой клинок, явно намекая, что в случае неповиновения пустит его в ход. - У нас ничего нет, пожалуйста... - Заткнись, dh'oine. Мне не нужен твой кошелек. Голос у старшего оказался надсадным, скрипящим, будто его гортань давно уже отвыкла от человеческой речи. Девушка в его руках слабо заскулила, умоляюще глядя на Микулу. В это время, один из эльфов уже разоружил мужчину, толчком направляя в сторону одиноко стоящего стула. - Микула, верно? Прекрасно, прекрасно. Меня зовут Тирм. Моему командиру тяжело говорить, поэтому я задам интересующие его вопросы, хорошо? Кивни если понял. Микула нерешительно кивнул, задирая голову и заглядывая в такие, казалось, добрые и располагающие глаза остроухого. - Так уж случилось, что нам очень нужно знать о планах твоего хозяина, Микула... - Но я не... - ...дослушай, прошу. Если ты меня перебьешь еще раз, твоя подружка вывали свои кишки прямо тебе на коленки, ясно? Так вот... - голос эльфа был приятен, а тон сердечно-вежлив. Но Микулу так проняло, что руки задрожали, озноб заставил поднять плечи и глупо захлопать глазами. - ...мне не нужно знать его подноготную, dh'oine. Командира интересуют только его перемещения в ближайшие дни. Где он может появиться? Один или в компании? Он носит с собой оружие, часто бывает пьян? Подумай, прежде чем начать отвечать. Тирм похлопал мужчину по плечу и отошел, устраиваясь так, чтобы приглядывать и за пленником, и за входной дверью. Голос Микулы дрожал, а рассказ то и дело прерывался шумными вздохами. Командира это наверняка нервировало, но он не торопил рассказчика. А рассказчик поведал ему все: и о драке в совете, и о нужде его господина выехать к Яруге через пару дней, и о его привычках... Он говорил, боясь оторваться от этих серых глаз, боясь встретиться взглядом с теми, голубыми глазками, что полны слез и страха. - Тирм, - кратко хрипнул главный, кивком головы указывая на Микулу. - А? Что? Конечно, да. Понимаешь... - Вы нас отпустите? - Вас? Конечно же нет, Микула. Мы не можем позволить людям остаться в живых, сам понимаешь. Но вот она... Она другое дело, - эльф вновь положил ладонь на плечо мужчины, в то время как его напарник приблизился, уже демонстративно взяв Микулу на прицел. - Виола, будь так добра, расскажи своему... Другу, о нашей просьбе, - растягивая губы в ухмылке попросил Тирм. - Они... Милый, они отпустят меня, если ты убьешь себя сам. Милый, любимый... Они хотят, чтобы я помогла тебе вскрыть ве... Вены, - подергивая плечами пропищала полуэльфка, вновь заливаясь беззвучными рыданиями. Воцарилась неловкое молчание. Подобное бывает на похоронах, когда все собравшиеся уже хотят перейти за стол да выпить, но кто-то из близких никак не может перестать кидаться в плаче на новенькое надгробие. Благо, в компании оказался Тирм, способный подобрать нужные слова даже для самого неловкого момента. - Спаси ее, парень! Один хрен умирать, чего уж тащить за собой девчонку. На том свете ж не… В этот момент Микула готов был отдать все, чтобы вернуть время назад. Не далеко, всего лишь на час. Вернуться и вместо этой чертовой Виолы пойти в старый добрый бордельчик мадам Розмари. Микула не был трусом. Не был он и бойцом. Стоило ему дернуться, как Тирм качнулся в сторону, с силой опуская дубинку на затылок мужчины. Уже угасающее сознание уловило алые бутоны, один за другим расцветающие на бархатном животике Виолы: ее обезумевший взгляд, зажатый крепкой ладонью ротик и стройные бедра, стремительно заливающиеся кровью. Пришедшая вечером подружка Виолы, пухленькая дочка трактирщика из «Трех гусей», едва не лишилась чувств от кровавой картины: «Приревновавший Микула Виолку заколол, а потом сам удавился, люди!», вещала она своим товаркам. Подружки грустно вздыхали и покачивали головой, толпясь у входа на галерку, в ожидании пока трупы спустят на телегу. - А помните он ей такое платьеце, с цветочками подарил? На карнелитки ещё похожи по цвету... Эх, знать бы где сейчас то платьеце прибрано, оно ж мне почти в пору.Глава 1: Волки и лисы, взывание к предкам, перья и кулаки
26 июля 2020 г. в 17:33
День выдался жарким, солнце и безветрие душили Вызиму, а точнее тех ее жителей, что не могли расположиться близ воды и предаться беззаботному созерцанию. Жара же заставила открыть окошки в витражах здания городского совета. Слушания шли с самого утра, многие уже откровенно "плыли" вперив свои взоры в неведомые дали или, как старый лорд Лапенарт, наблюдали за сонной мухой, что с завидной назойливостью стучалась в витражное панно, изображающее замковые ворота, конечно же украшенные геральдическими лилиями, куда же без них.
Выступал барон Коптон. И выступал уже долго, по меньшей мере полчаса, потрясая исписанным каракулями свитком и значимо раздувая щеки. И нес полную ахинею, уже третье заседание требуя одного - добавить на герб Темерии пчел! Вероятно, причиной сего помутнений был тот факт, что барон был тесно связан с производителями пчелиного воска и обеспечивал жрецам Вечного Огня льготные поставки свечей. Собственно, молитвами этих самых жрецов Арнаут Коптон и сидел в совете.
В соблюдении всех процедур, прибегая к самым разным способам увещевания, милсдарь Коптон уже третье заседание не давал взять слово никому иному, поднимая свою тему снова и снова. Во всяком случае - до сего дня.
Все же изрядная жара явно делала свое дело - тучный мужчина весь заливался потом, а голос его то и дело срывался на невнятное пыхтение. Пухлые пальцы то и дело дергают впивающийся в шею воротник, говоря о нехватке воздуха, но слушатели так погружены в себя, что этого почти никто и не замечает.
Лорд Лапенарт не только замечал, что происходит с выступавшим, но и знал, что послужило тому причиной. Подкупленный слуга, а также разжигающее жажду снадобье за завтраком, помноженное на дикую жару - и ваш политический оппонент вряд ли продержится у трибуны долго.
Стоит отдать Коптону должное - он был тертым политиканом и достойно боролся с тяготами своего выступления, потому как хорошо знал, хе-хе, что эта игра стоит свеч. Конечно же, все эти высокопарные геральдические бредни о пчелах были отнюдь не помутнением разума - таким образом барон удерживал трибуну, не позволяя другим представителям благородных домов сменить повестку собрания. Знание Лапенарта зиждилось отнюдь не на догадках - старик был вхож в дом Коптона, да и в закрытых собраниях принимал участие не реже двух раз в неделю.
- А также, кхм, стоит иметь ввиду, что пророк Лебеда в своей "Доброй книге"...
Артур Лапенарт вновь уперся взглядом в штурмующую витраж муху и тяжело вздохнул, в очередной раз прогоняя в уме текст предстоявшей речи.
Времена изменились, пора было это признать. Уже и не сосчитать, сколько испытаний выпало на долю родной старушке Темерии – смерть короля Фольтеста, война с южной империей Нильфгаард, проигранная в пух и прах, последовавший оккупационный режим, партизанские войны, а затем - воскрешение государства из пепла, подобно старому и уже порядком уставшему от воскрешений фениксу. Королевство Темерия вновь появилось на картах, но теперь уже как протекторат южной империи, и последние годы шаг за шагом выгрызала себе суверенитет на международной арене.
Одним из таких шажков стала дочь почившего короля, юная принцесса Анаис. После убийства Фольтеста охота развернулась и на всех его многочисленных отпрысков, потому совету вельмож пришлось приложить немало усилий даже для того чтобы разыскать и вернуть в королевский дворец незаконнорождённую девчушку, которая и отца то видела всего один раз в глубоком детстве. Но даже это для темерских патриотов было большой победой – наследница самого славного короля Фольтеста на троне Темерии! Династия жива, прочь, чёрные захватчики!
Да и сама Анаис за прошедшие года стала хороша собой, превратившись из во всех смыслах потерянного и незаконнорожденного ребёнка в прекрасную молодую девушку, не только унаследовавшую стать и благородство своего отца, но и очаровывающую подданных мягкостью и покладистостью своего характера. Совсем скоро принцессе исполнится целых шестнадцать лет, и это событие непременно должно ознаменоваться коронацией и передачи всей полноты власти от регентов к полноправной королеве. Событие, мягко выражаясь, важное для всей Темерии.
Впрочем, несмотря на то что Анаис завоевала любовь и уважение при дворе, не все были от неё в восторге. Ну, это как водится. Бедная девушка даже не догадывалась, какие мыслишки на её счёт витали в голове каждого из её придворных сторонников, а если и догадывалась, то участь её была вдвойне незавидной. Пусть она и была дочерью короля, но, тем не менее, незаконнорожденной, а потому её присутствие было подобно застрявшей в горле кости для тех благородных лордов, кто уже давно плёл свои интриги, чтобы подмять темерский трон в обход конкурентов.
Однако, несмотря на это, над королевским дворцом всё ещё развивались флаги с лилиями, а верхушка знати всё так же продолжала свою вечную грызню за мелочные интересы, делая вид, будто ничего вовсе и не происходит. Напряжение пронизывало воздух, и с каждым днём, приближавшим коронацию, становилось всё плотнее и гуще. Оставалось лишь ждать первый разряд молнии.
«Может, оно и к лучшему, только… Нет, лучше бы все эти перемены прошли без меня. Пора собирать пожитки да отправляться куда-нибудь... В Ковир? Эх, климат там...» - с кислой миной размышлял лорд Лапенарт, аккуратно складывая треугольник платка иссохшими пальцами и утирая им пот с висков.
- Лекаря, лекаря! - срывая с собрания сонную пелену взвизгнул один из писцов, тыча пальцем в плавно заваливающегося на трибуну барона, который таки умудрился закончить мысль, прежде чем все же поддаться тепловому удару, позволяя потоку из рук, чернил и сломанных перьев подхватить себя.
«Браво, милсдарь Коптон, браво!», - мысленно отсалютовал Артур, поджимая тонкие губы и упираясь взглядом в председателя собрания. Тот бурно изображал на своем розовом лице озабоченность, руководя кавалькадой писцов, приставов и прочих не лекарей, которые рвались то ли помочь, то ли запустить руку в кошелек барона.
- Унесите пострадавшего из зала! Боже мой, эта жара кого хочешь доконает, да поможет нам Мелитэле. Эм... Так... - мужчина вытянул руку в сторону помощника, принимая свиток с очередностью выступающих. За три дня, конечно же, вся очередь безнадёжно перепуталась. Демарш Коптона помог потянуть время, но внес такую сумятицу, что Лаперанту достаточно было просто подняться с места, чтобы привлечь внимание притихшей толпы.
- Позвольте, барон...
- Уважаемое собрание! - рявкнул Артур, демонстрируя звучный, для старика, голос, - Я хочу, чтобы вы услышали меня, ибо моими устами говорят с вами наши павшие предки и товарищи, моими устами говорит с нами наш милостивый правитель Фольтест!..
- ..хорошо что не Лебеда. – тихо произнёс председатель, закатывая глаза. Махнув рукой на своевольного старика, мужчина вновь уткнулся в список выступающих, перешептываясь с помощником.
- ...Я не оговорился, милсдари! Наш правитель взывает к вам, горюя о деяниях наших. Мы пустили к управлению страной невесть кем вываленную на свет девчонку! Мы позволили простолюдину-мяснику выполнять нашу работу - работу благородных мужей! На наших плечах лежит долг, о котором вы забыли!..
Столь резкое заявление заинтриговало весь зал. Шепотки начали становиться все оживленнее, а распорядитель собрания и вовсе сидел с открытым ртом, пытаясь собраться с мыслями и подобрать более осознанную реакцию на прозвучавшее хамство.
Старик повысил голос, не позволяя себя перебить.
- Власть короны держится на нас, милсдари! Наши предки взирают на нас, на кон поставлен вопрос чести родов и семей! Сегодня мы пустим на трон бастарда, а завтра в этом зале будут заседать безбожники краснолюды, спекулянты, торгаши и эльфы с разбойными рожами, а может и кто похуже!..
Зал заревел. Заревел раненным животным. Десятки возмущённых голосов отражались от высоких стен нарастающими раскатами грома. Ноты гнева поднялись волнами, подавляя единичные выкрики о популизме и ксенофобии. Благородные мужи повели себя так, как и полагает благородным - грозили друг другу кулаками и матерились, превращая собрание в балаган. Заявление никого не оставило равнодушным – ни сторонников, ни лизоблюдов, ни нонкомформистов. Настал момент вскрывать карты и принимать стороны.
Артур чуть опустил голову и тихо вздохнул, переводя дух. Вчерашнее недовольство нелюдей казнью горстки краснолюдов сегодня обещало вылиться в настоящую людскую ненависть - она уже закипала в глазах окружающего собрания. Осталось только вылить ее на улицы.
Впрочем, милсдарь Лапенарт этого не хотел. Стресс последней бессонной ночи и прошедших часов навалился на плечи, и единственным спасением для старика стали мысли о далёких краях. Например, о Боклерских винодельнях, которые, как говорят, можно посещать одну за другой целый год, и вкус вина ни разу не повторится. Ох, а какие там сказочные улочки, фонтанчики... Девушки, чего уж греха таить. Старик достаточно хорошо контролировал свое лицо, но все же не смог полностью скрыть блаженную улыбку.
От приятных мыслей его оторвал пролетевший мимо расшитый камзол. Сбросивший его мужчина был плечист и не лишен благородных черт лица. Все портила выступающая вперед челюсть безнадежного упрямца и узкий лоб непролазного тупицы. Артур признал фамильные черты фон Лоттов, видя, как младший отпрыск сего знатного рода взял за воротник барона Нэтта, швырнув почтенного землевладельца и автора нескольких научных трудов с такой охотой, что у последнего хрустнули ребра. Зал вновь вскипел, словно горшок нерадивой хозяйки, брызжа наружу обваренными ингредиентами и пенистой злобой.
«Святая Мелитэле, пора и честь знать...» - опомнился Артур, стараясь податься подальше от эпицентра конфликта, вырываясь из чужих рук, так и норовивших со всех сторон ухватить его за одежду. То тут, то там каждый встреченный взгляд грозил обернуться новой чередой неприятностей, и подстёгиваемый этим старик с несвойственной ему прытью пробирался вдоль стены к выходу, всё вытягивая длинную шею и озираясь из стороны в сторону. Где этот чертов Микула?!
- Милсдари, милсдари, я призываю вас к порядку!.. А, к черту! Бизан, кличь сюда стражу, пока не поубивались! Железку убери, паршивец, пока я вам всем... М-матерей ваших раз-так! – сорвался на мат председатель, отчаявшись предотвратить вспыхнувший в зале балаган. Решив показать зубы, тот громыхнул стулом об трибуну и, вооружившись его тяжелой ножкой, стал колотить ею по столам в такт своим словам, да так, что чернильницы, перья и пергамент полетели во все стороны. Эффект это произвело, остудив часть голов, заодно позволив оттянуть зажимающего распоротый бок фон Лотта от поигрывающего засопожным ножиком оппонента.
- Барон... – Микула возник рядом с Лапенартом неожиданно, но как всегда вовремя. Плавно поддерживая зазевавшегося хозяина под локоть, он повёл его к выходу, подальше от разгоревшегося хаоса. Прибывший отряд стражи уже бряцал доспехами в главном коридоре, но Лапенарт со своим слугой уже свернули в один из боковых проемов, спускаясь по винтовой лестнице к выходу незамеченными.
- Я услышал крики и поспешил к вам... - скупо отрапортавал слуга, но Лапенарт только неопределенно махнул рукой, как бы давая понять, что действия мужчины не вызывают у него нареканий.
Старый лорд переводил дух, неспешно прогуливаясь по одной из улочек торгового квартала Вызимы, совсем недалеко от здания городского совета. Боги, кто знает, что сейчас там творилось…
Но одно было ясно наверняка – то, что должно было быть произнесено, было произнесено и услышано.
- Ты выполнил мои поручения?
- Да, после вашего ухода я отправился в банк и все выполнил, все ваши задо... Платежи погашены, я дважды проверил.
- Прекрасно, Микула, прекрасно... Я хочу, чтобы утром ты начал сбор моих вещей и подобрал для меня хороший караван... До Яруги, для начала.
- До Яруги? Но милсдарь... Надолго ли?
- Посмотрим, Микула, посмотрим...
Старик затормозил у шикарной витрины с отрезами ткани.
- Я буду ужинать дома, жди меня к девяти, - добавил он, проходя в лавку и неуверенно направляясь в сторону продавца, делая вид что ткань и правда ему чем-то интересна.
Впрочем, слуга этого уже не видел, быстрой походкой пробираясь между лотками на главную улицу, к воротам Храмого квартала. До Яруги путь долгий и опасный, перед таким делом самое время навестить миленькую Виолу.