t1de — whatever +sad kawaii portwave — shadow lady (phonk remix)
Небо в Морио сегодня было такое пасмурное. Рохан тем не менее оставил свой плащ нараспашку, подставляя ветру кожу, оголенную в местах, где были вырезы на свитере — ему плевать на погоду, он не даст ей выбирать, как ему выглядеть. Со стороны казалось, будто мангаке вовсе не холодно, хотя вчера ночью шел уже первый снег. И Рейми знала об этом — всю ночь пялилась на крохотные снежинки, летящие за окном. Тоска овладевала сердцем. Она правда очень хотела домой, и была рада, что это дом Рохана. — Не думала, что ты пустишь меня в свой особняк… — приглушенно произнесла розоволосая, держась за молнию куртки. Ей очень хотелось смотреть на то, как сменяется пейзаж в окне такси, и она не поворачивалась к мангаке. Мужчина на это ничего не ответил, все еще нахмуренный. Их уже вдоволь намучали в участке, где заторможенную Сугимото вновь и вновь спрашивали подробности роковой ночи, и Рохан, глядя в окошко их кабинета, видел, как с каждой минутой девочке все сложнее сдерживать себя. Это проявлялось в мелком дрожании рук, секундных замираниях, будто она сопротивляется чему-то очень сильному, потяжелевшем дыхании. С каждым вопросом ответы были все урывистее и спутаннее, голос мимолетно срывался — Кишибе с непонятной тоской подумал, что же ей приходится переживать прямо сейчас. Должно быть, это невыносимо. Но она держится, глаза даже не слезятся. Молодец. И вот, спустя где-то час разговоров и еще час заполнения дурацких бумажек, наконец-то они ехали в особняк мангаки. Ему и самому уже поскорее хотелось утащить себя и подопечную в спокойную обстановку дома. — Нет, сегодня без гостей, — в привычно-грубой манере заявлял Рохан, говоря по телефону с Джоске. На пару секунд он замолчал, сохраняя все прежнее бесстрастное лицо, и снова ответил. — Я не собираюсь оправдываться. Чтоб и носа твоего рядом не видел, Хигашиката. Наконец разговор был окончен, и мужчина вновь глянул на притихшую Рейми. Они уже сворачивали к своему обиталищу, а она будто не могла наглядеться на этот тихий город, который спустя месяц жил, будто ничего и не случилось. — Приехали, Сугимото. Пойдем, — как только машина остановилась, Рохан вышел, открывая дверь и девушке. Не то чтобы он был таким уж джентльменом, но раз ему надо за кем-то следить, далеко отходить он не будет. Это же первое правило заботы? И вот, перед ними дом. Что делать дальше, никто не знал. Рохан вообще, пока входил в дом и раздевался, подумал — какого черта он творит? Он за всю жизнь ни о ком не думал и уж тем более не заботился, но… Взглянув на неуклюже снимающую обувь девушку, он понял, что у нее никого нет и она лишилась всего, а он… все же дорожит воспоминаниями с этой семьей и не может ее просто бросить. Что ж. — Тебе налить чай? — начал свой марафон заботы Кишибе. — Нет… — тихо пробормотала Рейми. — Хочешь поесть? — спросил он, провожая ее на кухню. — Нет, — ответ все в той же безжизненно-слабой манере. — Сходить в душ? — приоткрыл он дверь в ванную. — Нет. — Может быть, посмотреть что-нибудь? — Нет… — Погулять? — Нет. Кишибе сжал губы. Это очень удручает. Он отворил дверь в незанятую комнату, которую отдал на попечение Сугимото. — Тогда, может, поспать? — уже без каких-либо ожиданий спросил мангака, показывая ей скромненькую кровать. Тут все еще подавленная Сугимото подняла глаза. — А…мм…можно, да. Неслышно вздохнул зеленоволосый, глядя на свои часы — спать в час дня? Но взглянув на изнеможденные глаза и посеревшую кожу, это показалось даже хорошей затеей. У Кишибе еще куча работы, и после разбора и выяснения личностей, что он вчера фотографировал, он планировал заняться мангой. Поэтому оставив девчонку ознакамливаться с жилищем, он уже собрался выходить, как Рейми протянула ему ту самую зеленую куртку. — Эм-м. Рохан-тян, твоя куртка… Кишибе уже на пороге обернулся. — А, эта? Оставь ее здесь. Все равно потом если что заберу, — просто пожал он плечами, выходя. Сугимото, непривычно остолбеневшая к любым чувствам, почувствовала какую-то искорку в сердце. Это было мило, что он сказал оставить ее, ведь теперь они живут в одном доме, и он просто может зайти сюда… Чувство прежнего одиночества потихоньку угасало. Сугимото уселась на мягкую маленькую кровать, втянув грудью воздух. Дом Рохана, как и любой другой, имел свой специфический уникальный запах — и тут девушка почувствовала запах пыльного дерева, дубовых шкафов и совсем незаметно — краски. Что ж, тут… уютно. У него тепло, чисто, спокойно и защищенно, ведь Рохан стенд-юзер… Она не могла видеть эту его способность, но была хорошо об этом осведомлена. Мысль расспросить Кишибе об этом она оставила на потом. Тот в свою очередь сидел в кабинете, задумчиво передвигая маленькие квадратики фотографий с незнакомыми лицами, пытаясь выведать хоть крупицу информации. Он мысленно восстановил временную линию… Их конфронтация напрямую начала осуществляться после смерти Шигечи, когда тот оставил им улику. Всего лишь глупая пуговица… И только они хотели узнать, откуда она, как Кира вовсе сошел с ума, чертов псих, мать твою, прошипел про себя Рохан и внезапно остановился, чувствуя, что слишком сильно сжимает в руках перо. Он глубоко вдохнул. Выдохнул. Итак, когда Кира совсем спятил и напал на Сугимото. Вероятно, он проследил за Рейми или Казуки, и нагрянул ночью… Кишибе внутренне вздрогнул, вспоминая ужасную картину трупов, лежащих на носилках. После всего случившегося Джотаро и Коичи наконец отыскали владельца пуговицы, Кира раскрыл свою сущность, что едва не стоило жизни двум смельчакам. Фотографии на столе были хаотично разбросаны, сбивая с толку количеством лиц и нулем пользы. Он успел поменять внешность. Теперь словно иголка в стоге сена… И от этого еще острее хотелось выскрести эту гниль из безмятежного Морио. Но теперь на мангаке лежала ответственность за того ребенка, что в комнате неподалеку, и, как более старший, он не мог показывать какую-либо нерешительность и волнение. Все же он — Рохан Кишибе. И он решил воспользоваться минуткой затишья и покоя. Наконец-то он почувствовал себя в своей тарелке — когда привычными отточенными движениями рука вырисовывала фреймы своей манги, медитативно ведя линии и погружаясь в личный мир, где все было так, как он задумал, все находилось под его контролем. Наконец его мысли не занимало ничего, кроме его творчества — в каких позах будут его персонажи, каковы их эмоции, что бы живописного добавить на задний план? Ему хватило всего часа рисования, чтобы полностью восстановить душевное равновесие. За окном стрекотали цикады, что вскоре совсем исчезнут из-за зимы; неподвижная атмосфера особняка вселяла ощущение, будто эта ночь закончится точно, абсолютно мирно…***
Но умиротворение длилось недолго. Когда закат коснулся мягким светом окон и улиц Морио, к Сугимото вернулась прежняя скребущая тревожность. Когда и эта оранжевая вуаль спала, погружая город во мрак ночи, возникло ощущение затишья перед бурей. Каждая ночь была ее персональным адом — и эта не станет исключением. Не так ли, Рейми-чан… — зашипел облепляющий склизкий шепот в голове, и девочка содрогнулась, снова чувствуя себя кроликом в западне. — Все нормально? — будто разбудил ее внезапный голос, когда Рохан помогал ей разбирать постель. Честно говоря, он и не думал помогать, даже не подозревая, что это нужно, но в противном случае Рейми легла бы спать под одним покрывалом. — А? Все в порядке… — кратко оповестила розоволосая, забираясь под одеяло и не переставая изучать глазами каждый уголок комнаты. — Мне нужно немного… привыкнуть, я думаю… Рохан, на секунду задержавшись на ней пасмурным изумрудным взором, моргнул. — Хорошо, тогда спи, — слегка устало попрощался мангака, тоже уже отправляясь спать. — Моя комната крайняя по коридору и направо. Хотя ты это уже знаешь. Щелкнул выключатель, лишая комнату каких-либо очертаний; без предупреждения оставшись в одиночестве, розоволосая испуганно дернулась к двери, сдавленно попытавшись позвать, но вышел лишь исковерканный звук. — Р!.. Теперь она разделяла тишину с темнотой. Не осталось больше ничего, кроме как действительно лечь спать, и девчонка медленно опустилась на подушку, зарывшись в уютное одеяло по самый подбородок. Это не могло не навевать воспоминания, и от этого стылый мороз поднялся от ступней к спине. Настало ее ежедневное мучительное испытание, растягивающее время до бесконечности — пытаться тихо лежать в пустой комнате. «Спокойно, спокойно, спокойно…» Она всего лишь хочет поспать. Она наконец может себе это позволить, ведь Рохан станд-юзер и защитит ее в случае чего. Ей ничего не угрожает, пока он тут. Так ведь? Сугимото пустым невидящим взглядом пялилась в невидимый потолок, силясь закрыть глаза. А мог ли этот Кира вернуться, зная, что не добил свою жертву? Ледяной холод снова сковал ее по рукам и ногам, заставляя сердце усиленно перекачивать кровь по венам, и Сугимото зажмурилась, вновь пытаясь избавиться от этого мучительного кошмара наяву, который не отпускал ее ни на миг — глаза уже вновь начали намокать от слез. Она пыталась успокоить себя любыми методами. «Ничего не случится, ничего не случится, ничего не случится…» Ее сплошь окружала темень, и какой бы быстрой реакцией не обладала девочка, при опасности она не сможет быстро добраться до двери. Она чувствовала, как роковые секунды промедления угрожали ей в случае нападения. «Все в порядке, все нормально, все хорошо, ничего страшного, все нормально…» Нельзя просто так срываться с места, поэтому силой воли Рейми удерживала себя на кровати, жмурясь и стараясь расслабить мышцы. В ее мысли будто вторгся чужеродный вирус, пожирая любое ее самообладание. От этого становилось только страшнее. Она не смела открыть глаза, дабы не столкнуться с пожирающим мраком и тенями в комнате, которые деформировались в самые страшные ее кошмары. «Тихо, тихо, тихо…» «Меня защитят и я сейчас в безопасности, поэтому…Сегодня ты умрешь, маленькая мерзкая Рейми-тян…» — вдруг как нельзя четко вклинился ехидный пробирающий до костей хрип, и грубые длинные ногти на мужской руке нещадно впились в ее запястье. Никто ее не спасет. Сугимото остолбенела от ужаса.***
Тишина прервалась коротким кашлем — Кишибе уже закрывал на ночь окно, слишком уж проветрив комнату — как бы ненароком не простудиться. Сегодня было слишком много всего, и хотелось поскорее закончить этот день, поэтому мужчина уже переоделся в спальную одежду и снял с головы ободок, позволяя идеальным темно-зеленым волосам растрепаться и лечь, как лежат. Вероятно, все проходит не так уж и плохо. Он уже закрыл глаза, лежа в постели и позволяя себе окунуться в манящий сон. И, кажется, он даже успел уснуть на пару минут… Словно вспышка молнии, задремавший дом пронзил душераздирающий крик. Рейми думала, что хотя бы в другом доме она сможет оставить все не прекращающие кошмары, терзающие ее каждую минуту. Она думала, что сможет успокоиться. Но она очень сильно ошибалась. Психика вновь стала крошиться как сгоревшие листы бумаги, выворачивая наизнанку, смена обстановки, чья-то опека — все ничто, обратилось в прах в эту секунду, и до боли сжимающиеся лёгкие доводили чуть ли не до обморока; страшно, страшно, страшно — девочка закричала изо всех сил, срывая горло — ни один адекватный довод ее сейчас бы не успокоил, трясущуюся и напуганную. Кишибе тут же выскочил из комнаты, как только заслышал крик. И очень удачно столкнулся с девчонкой в коридоре, застав ее в самом разгаре паники. Точнее, она буквально врезалась в него, не переставая скулить и вряд ли разбирая, куда она бежит. Рохан, благородно затормозив ее своим телом, схватил ее за плечи, глядя широко раскрытыми глазами. Какого черта здесь творится?! — Ты чего, Рейми? Что случилось? — быстро бегая глазами по всей Сугимото, он тут же проверил ее на предмет ранений или намеков на насилие, но кроме бешеного пульса и перепуганного до смерти лица ничего не нашел. Сугимото застыла столбом, леденея в который уже раз, и выглядела так, будто ее сейчас пронзило стрелой. Она покосилась дрожащими зрачками в сторону рук Кишибе… — Ах, точно… — все еще недоуменно и обеспокоенно вспомнил мужчина, мгновенно убирая от девчонки руки — она же не выносит прикосновений. И тут же увидел, как она снова начала трястись от испуга, уже никем не тронутая. Тут мангака вновь заострил свое внимание. — Эй, Сугимото! Что случилось? Что-то произошло? Но девчонка вся сжалась, заикаясь и произнося отдельные звуки, которые никак не могли собраться в слово, не то что в предложение; она прижала ладони к глазами, размазывая слезы по лицу, и трясла головой, не сумев восстановить самообладание. «Гиблое дело. Она ничего не скажет…» — быстро вздохнул мангака внутри, глядя на нее как-то болезненно. Неужели что-то и правда стряслось? И он не собирался пускать это на самотек, учитывая, что угроза могла быть реальной. — Сугимото, за спину мне, быстро, — уже через секунду решительно сказал Кишибе строгим голосом, призывая Небесные врата и тут же готовый разбираться в проблеме. Пока девчонка, изо всех сил концентрируясь на чужом голосе, встала за спину мангаке, тот обострил все свои чувства. Медленно он прошел к комнате Рейми, раскрыв дверь, со включенным светом проглядел каждый уголок и каждую щель, проверил плотно закрытое окно, которое никто не открывал. Если Кира магическим образом не научился проходить сквозь стены или щели в полу, то здесь не было абсолютно никого. Здесь действительно… никого не было. — Сугимото… Честно, мангака даже не знал, что сказать. Он устало вздохнул, все понимая… Поэтому предпочел просто отпаивать несчастную девушку чаем. Вид девчонки, постепенно теряющей свою дрожь из-за горячего чая, даже как-то и его успокаивал… — Повторю еще раз. Я поставил стендовые метки на дощечках при входе в дом, в твою и в мою комнату. На окнах тоже. Любой, кто дотронется до них, тут же даст мне о себе знать, — методично наставлял Рохан, чувствуя себя учителем начальных классов — из-за парящей дымом чашки выглядывали испуганные оленьи глаза сжатой девочки. Она кивнула, отводя взгляд, все еще не отойдя от случившейся истерики. Сильнейшей за последнее время. Вылечится в домашней обстановке, как же… Все было донельзя серьезно; и мангака не собирался относиться к этому, как к шутке. Душевные раны Сугимото не могли пройти столь быстро, а вновь подвергать ее возможному срыву — чистейший садизм. Что же делать? На душе у девчонки скребли кошки, и ей до жути не хотелось снова быть одной… — Прости, Рохан-тян, мне очень жаль… — снова начала рассыпаться в извинениях совершенно разбитая Сугимото, и поджала колени, утыкаясь носом в штаны. — Я не хочу доставлять тебе столько проблем… — слова давались с трудом, будто описание своего состояния приходилось вытаскивать клещами. — Мне просто… очень… Очень, очень, очень страшно. Снова владелец дома неодобрительно наблюдал за тем, как в защитном жесте девочка вся сжимается, словно замерзла, и не к месту подумал о том, как сейчас живописно искренне она выглядит… Кошки все еще надоедливо скребли. Но неожиданно они сменились смазанным ошеломлением — как только она увидела, как Рохан через пять минут задвинул кровать из той, якобы ее, комнаты, в свою. Глаза и так уже напоминали две луны, а щеки странно защипало; она судорожно нахмурилась, поджимая ноги на чужой кровати и вцепляясь руками в чашку — что? Куда? — К-куда ты ее… — Сюда, — резко вымотанно выдохнул Кишибе, отпуская кровать, что грохнула по полу ножками. Рейми вздрогнула, когда постель устроилась слева от Рохановой кровати, метрах в пяти. Это казалось каким-то сюрреализмом. Мангака громко устало дышал, откидывая с лица волосы, и выпрямился, глядя на подопечную. Казалось, малахитовый взгляд пытался прожечь в ней дыру эти несколько секунд, а Сугимото снова почувствовала испуганное биение сердца. Тук-тук-тук… — Сойдет? Рейми зависла. — А? Кишибе удрученно вздохнул, пряча раздражение. — Сугимото, проснись! — наконец она смогла разорвать зрительный контакт и уставилась туда, куда показывали руки мангаки. — Тебе ведь страшно одной в комнате, верно? Девчонка пораженно застыла. Он действительно сделал это для нее?.. Это точно тот Рохан, которого она знала?.. — Даже не смей привыкать к этому… — как-то стушевался мужчина, глядя, какая благодарность загорелась во взгляде девочки, и та пулей шмыгнула на кровать, что была отведена ей. Боже… Что он такое вытворяет? Кишибе подумал, что если хоть кто-то узнает об этом, он зальет все страницы личности этого человека чернилами и сожжет в камине. Никто все равно не поймет того, как издевательски болезненно тянет за струны души Рейми. Весь ее сломленный, обреченный вид пробуждал в мангаке невиданный спектр чувств, невероятно жгучий и ослепительный. Такое чувство, будто своей историей она, как раскаленным штампом, коснулась художника, и он уже не мог отказаться от нее, просто забыть. Он действительно захотел… помочь ей. Что ж. Первая ночь успешно закончена.