Drug Lullaby - TOKYO'S REVENGE No Disguises - Derek Pope
Вес взятой на себя ответственности за шестнадцатилетнюю девочку Кишибе ощутил уже очень скоро — когда в очередной раз пытался вернуть Рейми в привычное русло, занимал ее элементарными вещами… Поначалу все было очень плохо. Розоволосая боялась почти всего. Когда она шла с утра умываться, она тащила себя силком к крану — ее словно током прошибало, когда она касалась холодных мокрых вещей. И, открыв кран, она вздрогнула от резкого шума воды. На одну секунду она замерла, таращась на воду и снова погружаясь в прострацию, сердце сжалось… Девочка тряхнула головой — меньше думать, меньше думать и больше делать — и не глядя сунула руки под кран, чувствуя, как прохладная влага обступает ее пальцы и ладони. Арнольд… Это ощущение теплого языка… Мучительно замычав, девочка зажмурилась и прижала мокрые руки к груди, мгновенно выключая кран. Черт! Черт! Спокойно! Успокойся, мать твою… Но сердце не прекращало больно сжиматься, громко стучать, и она хотела просто убежать отсюда, хотела избавиться от этих раздирающих мучений, от этих постоянно всплывающих воспоминаний, черт, черт. Девочка закрыла руками глаза, чувствуя подступающие слезы — главное предзнаменование нового срыва. Она не могла позволить истерике снова себя захватить и с трудом успокоила трясущуюся грудную клетку. — Все хорошо, все нормально… — сдавленно прошептала в мокрые ладони девочка, и уже через пару минут вышла, так и не умывшись. Достаточно. Было еще рано, но Кишибе уже сидел на кухне, встречая девочку с покрасневшими глазами — мда, ну, в его комнате она хотя бы уснула. Это уже прогресс. Мангака уже преспокойно попивал кофе, держа в руках какой-то журнал со стола. — Доброе утро, — кинув на нее секундный взгляд, он продолжил бегать глазами по строчкам страниц. Рейми сиротливо дотронулась до гарнитура рядом с раковиной. «Рохан-тян…» — Доброе, — глубоко вздохнув, она кивнула, приняв более собранный вид — ей пора брать себя в руки, пора становиться сильнее. Но уже через некоторое время ее снова настиг провал. Только она взяла в руки нож, чтобы сделать себе завтрак, она его осознала. Взгляд словно приковался к острой режущей грани, отдавая стальными бликами в розовых глазах, и, казалось, сожми она рукоятку чуть сильнее, случится непоправимое — раны на спине вдруг зажгли, напоминая о присутствии, напоминая о смертельной опасности. А что если она сейчас этим ножом… Страх пронзил позвоночник, и стрелой отдался в звуке упавшего на пол металлического предмета. Казалось, будто ее разум раскололся мириадами осколков, сжимая череп до судорожной боли в висках, и она ходила по тонкой кромке пропасти, которая неизменно звалась безумием. Она не может. Не может. — Хей, ты… — тут же мангака обернулся на звон, видя, как выронила девочка нож. И сразу понял. Черт… Рохан остановил свой взгляд на ней, снова наблюдая за дрожащими руками и закрывающимися глазами, грудь девчонки судорожно сжималась, когда она пыталась дышать спокойно и успокоиться. Она изо всех сил скрывала свое состояние, но это словно пытаться спрятать от всех черный мрак, в котором она с ног до головы. Он смотрел и думал… Что же довело ее до такого? Что тогда случилось? Он не пользовался варварскими прямолинейными методами следователей и ни разу не спросил ее ни о чем из этого. Но даже без этих знаний было понятно, что Сугимото пережила самую сильную травму в своей жизни. — Ничего страшного, — обронил хмуро зеленоволосый, поднимая вещь. — Ты ножей боишься? Он уже затупленный, только для хлеба сгодится… Успокаивать — не его способность, Сугимото знает. Поэтому она тряхнула головой, кинув очередное «все хорошо» и больше не впадала в прострацию. Сегодня, значит, позавтракаем по-простому… К сожалению, у Рохана слишком мало времени, чтобы оставаться дома целый день, и планы на сегодняшние сутки так и пестрили в голове. Сугимото же придется на какое-то время оставить одну дома, чтобы идти заниматься делами по работе, заодно помочь этим несчастным школьникам с Йошикаге. — Хм, Сугимото. Мне не разрешили забрать из твоего… — «дома», хотел сказать Рохан, но запнулся, поняв, что об этом лучше не упоминать. — В общем, я вспомнил, что недавно покупал одну зоологическую литературу. Можешь взять, пока меня не будет, — он положил Рейми на стол увесистую книгу. Это должно надолго ее занять, хоть девчонка только мимолетно взглянула на вещь. Вообще-то он рассчитывал на более благодарную реакцию за такой поступок, но тут оставалось только вздыхать. А ведь прошлая Рейми, вероятно, была бы несказанно счастлива. Розоволосая прижала ноги к груди и пробормотала: — Ах, вот как… На этом Кишибе неоднозначно хмыкнул и покинул дом. И именно в этот день, черт возьми, все пошло не по планам Рохана Кишибе, начиная уже с обеда. Как только он вышел из фотостудии и хотел передохнуть после успешной работы, как вырисовалась проблема в виде премерзкого, наглого мальчугана с дырой в щеке — мангака готов поспорить, что встреча с ним сильно пошатнула его и так очень нестабильную терпимость к детям. Но ведь ему уже двадцать и он не какой-то там сумасбродный молодняк, к тому же Джоске и команда нескончаемо держали его под прицелом внимательных глаз, какого черта им вообще, твою мать, есть дело?! В общем, применить грубую физическую силу зеленоволосый отказался, зато в пух и прах размазал сопляка в его же любимой игре. Это не то что грандиозная победа, это самое прекрасное в мире чувство удовлетворения. И пусть после этого мужчина еще какое-то время с трудом держался на ногах, душу грело очередное доказательство самому себе, а он всегда доказывал что-то только самому себе — Рохану плевать, сколько слабаки вешают на себя талисманчиков удачи, потому что он сам способен сотворить себе удачу. В этом и состояло его высокомерие, оно было оправданным, ведь мужчина не обращал внимание на дурацкие человеческие устои и выбирался лишь благодаря себе и своему мышлению. Но разве объяснишь это придуркам вроде Хигашикаты? Наверное, он и не поймет. Однако никто, даже Кишибе, не знал, что именно в этот момент за ними неустанно наблюдал Йошихиро Кира — отец Йошикаге; не знал, что когда К.Н.Б-пацан упал перед едущим грузовиком, а Рохан заслонил его, это была заслуга отца Киры, влетевшего неудачно в стекло грузовика, что их не переехало. Разве кто-то мог подозревать, что за ними наблюдают в обыденных и не очень ситуациях? — Скажи-ка, Рохан… Ты тут ребенка не видел? — вдруг проскрипел старческий голос неподалеку от мангаки, и тот в растерянности обернулся. — Эх, хотя ты бы и не смог, даже если бы захотел… Зеленоволосый сразу же чертыхнулся, осознав ситуацию. Аж Оянаги Кен, тот самый рыжеволосый К.Н.Б-пацан, на миг состроил лицо, близкое к шоку. Тот младенец… Она пропала!!! Джостар-сан прибьет его, если узнает… И, казалось, сам ветер в этот момент издевательски прошелестел «хо-хо…» рядом с Роханом…***
Поиски, ни много ни мало, стоили целого часа и нескольких сотен нервных клеток, совершивших суицид. Ребенок-невидимка, мда, такого и в страшном сне не увидишь, а пожилой Джостар-сан возится с ним, как с родным… Пусть Рохан и промолчал, но он считал, что лучше уж старому станд-юзеру оставаться в тишине и покое, дав дорогу молодым. Этот день не смог смыть с Кишибе ласкающий душу флер самодовольства, леопардовым шарфом обкрутившийся вокруг шеи. Вернулся он домой хоть и поздно, почти с концом заката, но в весьма приподнятом настроении, припоминая сегодняшние успехи. Дверь решительно раскрылась, обдавая мангаку знакомым умиротворяющим запахом дома. — Я дома! Сугимото, сегодня у нас праздник! — и уже не так громко довольно пофыркал, раздеваясь в прихожей. В этот момент девчонка сидела в гостиной на диване, пытаясь что-то нащупать на спине, и время от времени морщилась и хмурилась. Она до того погрузилась в дело и в мысли, что не заметила, как в гостиной образовался Рохан. — Э-э-эм… — застыл мангака, пялясь на спину девчонки, залезшей на диван. Рейми мгновенно бросило в жар. — А-а-а, Рохан-тян, выйди отсюда!!! — она резко вскрикнула, извернулась, закрываясь, потому что сейчас на ней не имелось футболки, и взору предстала перевязанная бинтами спина. — Эй, эй! — недовольно в ответ насупился Кишибе, соизволив заслонить рукой Рейми перед глазами, и совсем ничего не понимал. — Ты чего тут разделась?! Сугимото с пылающими ушами мгновенно сгребла к себе в руки футболку, прижимая к себе и все еще не поворачиваясь. — Мне надо…мне надо перевязать спину, и я пытаюсь развязать бинты!.. — проскулила розоволосая, чей голос с каждым словом становился все тише. Она действительно чувствовала себя уязвленной и незащищенной. Господи, какой позор. — Прости, Рохан-тян… Мангака возмущенно поморщился. — Наглая девчонка, я старше тебя… — это обращение казалось личным оскорблением и неуважением, и на миг затмило даже эту странную ситуацию. Он развернулся, выходя из гостиной. — Неважно, занимайся своими делами. Но на это шестнадцатилетняя замялась, чувствуя, как в ней борятся, аки два титана, противоположные эмоции — смущение и беспомощность. — С-стой! — А? — мужчина обернулся через плечо, кидая на подопечную свой фирменный взгляд. Красная Рейми снова помялась, сжимая плечи и вороча в руках футболку. Создалось ощущение, что она сейчас заплачет, так пыталась выдавить из себя слова. — Я не могу их снять сама… В больнице это делала медсестра… Утомленный вздох птицей облетел помещение. — Зачем вообще это снимать? Конечно же, он не понимал. Ни проблемы, ни каких-либо намеков. Удивительно, как вечно все подозревающий мангака оказался таким твердолобым, что не понял, как девчонка попросила его помочь. «С этим человеком вокруг да около не походишь…» — выдохнула розоволосая, сцепив зубы. Придется прямо. — Просто… Просто помоги мне перевязать спину! — выпалила громко девчонка, снова мгновенно сжавшись в плечах, как только увидела изумленное лицо Кишибе — на него орут в его же доме? Неслыханное дело. Но теперь, кажется, до мужчины правда дошло… И он со злостью прогонял какое-то неспокойное шебуршащееся чувство внутри. Да, как только понял, что теперь ему надо будет намеренно смотреть на полураздетую Сугимото, а не отворачиваться от случайного зрелища. Рейми, кажется, тоже была не слишком успокоена сей мыслью. — Твою мать… — пропищала не слышно она в свои руки, все еще повернутая спиной, но слыша, как к ней медленно подходит Кишибе. Все нужные баночки-пакетики уже лежали на кофейном столике неподалеку. Надо собраться. — Ты когда-нибудь делал перевязки? — Нет. Обычно, если я нарвался на неприятности, потом оказываюсь в больнице. Нелегкая жизнь эксцентричного мангаки… — Хорошо… — девушка с трудом выдохнула, готовясь убрать полотенце, которым она прикрывала спину. Он еще не знал, как ее изуродовали… Внезапно очень сильно захотелось сказать Кишибе, чтобы он поговорил с ней о чем угодно, лишь бы болтал и она перестала об этом думать. Тихо, тихо, спокойно, дурочка. Вдох и выдох. — Все в порядке, я научусь. Это интересный опыт, — как будто бы задиристо успокоил мужчина, по-своему расценив дыхание Сугимото. — Я ничего не вижу за полотенцем, Рейми, убери его. В этот раз действительно девушка чувствовала, как переступает через себя — со скрипом, с трудом и силой, но все-таки позволяет махровой ткани соскользнуть с плеч. Безобразный, чуть заживший алый порез обдало холодным воздухом, как только полотенце упало, и показалось, будто он растянулся не только на всю спину, но и минимум на каждую сторону ее тела. Сердце вновь заколотилось в судорожном припадке страха, это было будто распахивание души нараспашку, даже ужаснее. «Смотри, во что меня превратили, чем я теперь являюсь». Снова стало больно, а грудь стала непроизвольно сжиматься, воздуха…воздуха не хватало… Кишибе хранил молчание, не издавал ни звука — показалось, будто прошла целая вечность, как он ничего не говорил, и это вспышкой отдавалось в сердце Сугимото, захотелось взбеситься — ну, скажи, скажи уже что-нибудь! Скажи, что она отвратительная! Что это мерзко и ужасно! И пусть она вообще сдохнет! — Спокойно, Рейми, — стальным голосом прервал все ее размышления художник, как только заметил, что разум девочки снова выходит из-под контроля. — Успокойся немедленно. Все нормально, не дрожи. Боже-боже-боже... — Чего ты, ей богу? — как ни в чем не бывало нахмурился Кишибе, приподнимая бровь. В руках у него уже покоился бинт, и он придвинулся на диване ближе. — Я тут жду, пока ты мне скажешь, что делать. С открытым ртом розоволосая пыталась дышать бесшумно, понимая, что ее чуть опять не схлестнула истерика. Она даже не заметила. Она так плохо себя контролирует… Но сейчас важно сконцентрировать на чужом голосе, на том, что реально вокруг, а не в голове. Ее указаний ждут. — Д-да, смотри… — притягивая к груди полотенце, Рейми заморгала и кивнула. — Нельзя… ух, касаться раны руками и перевязку надо начинать снизу вверх… Прижми начало бинта… и обведи вокруг тела, накрывая начало… — электрические импульсы проходили по испуганному телу каждый раз, когда она чувствовала невесомые пальцы Кишибе. Она все еще пыталась успокоиться, восстанавливая дыхание, и с каждой минутой выходило все ровнее; зеленоволосый же полностью сосредоточился на процессе, внимательно следя за бинтом. Получалось так, что, обводя вокруг талии повязку, ему приходилось весьма осторожно, стараясь никак не касаться, перехватывать моток бинтов из одной руки в другую перед животом девчонки, и мужчине приходилось чуть наклоняться, ненамеренно заставляя чувствовать подопечную его спокойное сопение и тепло тела. От этого прям дрожь брала. Вдох, выдох… Рейми чудилось, что она ощущает, как мангака хмурится, концентрируясь и анализируя каждый свой шаг, замечая все детали. Это было весьма мило. Когда Рохан такой тихий и весь в работе… Близость с ним не похожа на ледяную тундру от работников больницы. И, вероятно, он даже не подозревает, что за мысли сейчас крутятся в девичьей глупой голове. — Знаешь что, давай я, чтобы ты не тянулся, — в конце концов Сугимото не выдержала, просто сама перехватывая повязку и передавая мужчине, дабы увеличить расстояние между ними. — Может натягивать чуть туже, мне уже не… уже не так больно… — Кишибе действительно недурно справлялся, бинт сидел прям как больничный. — Теперь ты чуть выше середины, и надо перекрещивать бинты через плечи… — Окей, кажется, я понял, — кивнул мужчина задумчиво, погружаясь в работу. Когда перевязка дошла до автоматизма, мысли уже особо нечем было занять, и в голову пришел один вопрос. — Чем ты занималась весь день? Меня ведь не было… — вдруг ей снова почудилась какая-то несуразица и она тут бегала в слезах и панике? Сугимото молчала, задумываясь. Взгляд уже не был туманным, скорее каким-то отрешенным. — Все было в порядке. Я просто читала ту книгу, которую ты мне дал… — девчонка комкала в пальцах полотенце, прижимая его к себе. Она успела почти полностью прочитать ее, настолько не хотела отвлекаться на одиночество. — Животные успокаивают… — в голове промелькнула мысль о собаке, но она тут же превратила ее в прах. — К тому же мне надо привыкать быть одной… Фраза так сильно сочилась горечью и скрытой беспомощностью, что мангака немедленно закончил перевязку, сделав последний оборот и закрепив бинт. — Так, одевайся, — он отвернулся, ощущая, как спешно одевается девочка. — И, знаешь ли, запомни, что ты живешь в моем доме, так что никак ты не одна. Я на тебя еще особняк не переписывал, — заносчиво фыркнул мангака, складывая руки на груди. Но ей и так стало понятно, что подразумевалось в этих словах. На душе потеплело, и робкая, незаметная улыбка тронула лицо Рейми. Она не одна… — Спасибо… Через некоторое время все вернулось в свое русло. Рохан снова повеселел, самодовольно пересказывая подопечной прошедший день, в общих чертах обозначив его беспрекословную победу, в честь которой, собственно, праздник он и устроил. До прихода домой он закупился различными вкусняшками, решив себя побаловать, и уже поздним вечером они сидели на том же диване в гостиной, под какой-то фильм раскладывая сладости на столе. За окном потемнело до непроглядной черноты; злые тучи гремели и ревели, забрасывая декабрьское небо ледяным дождем со снегом, который приглушенно стучал по окнам. В атмосфере теплого света особняка это казалось утешающим. Рейми ничего не ела, снова чувствуя себя не лучшим образом, и лишь поджала ноги на диване, глядя на вольно расположившегося Кишибе рядом, который явно не эмпатировал мрачности девушки. Животные действительно успокаивали. Казалось неуютным невозможность погладить хоть какого-то питомца, хотелось вернуть его, хотелось восполнить этот недостаток ласки… Лишь после очередного странного фильма, что смотрел Рохан, Сугимото подумалось, что ему вообще не особо есть до нее дело, как мужчина повернулся с довольной самоуверенной улыбкой к ней, произнося: — Кстати, для тебя у меня тоже есть кое-какой подарок. Но он, к сожалению, предзнаменовал лишь очередное ее падение в бездну.