***
Выбрав свободный столик, ребята наконец-то смогли позавтракать. Но и во время еды Кисэ спокойно не сиделось, малыш увлеченно оглядывался, каждый раз находя для себя что-то интересное, о чем незамедлительно рассказывал Аомине. Молодой человек за эти несколько дней настолько привык к этой беззаботной трескотне, что улавливал только общий смысл и кивал иногда для поддержания своеобразной беседы. Очередную историю прервал высокий и знакомый голос: — Дай-чан, неужто это ты? — офицер посмотрел на свою давнюю знакомую. Да, вне всяких сомнений перед ним стояла Сихурэ Аяно. Одна из самых красивых девушек в Академии Тоо. Она практически не изменилась: миловидное личико, точеная фигурка, пышный бюст. О да, она была в его вкусе. С Сихурэ они даже встречались, какое-то время, если это можно было так назвать. Скорее это были ни к чему не обязывающие отношения, заканчивающиеся непременно в постели. К тому же, Аяно неплохо готовила, в отличие от той же Сацуки. Одним словом, шатенка была удобна. Правда после старшей школы они толком и не общались… Вернее, их общения сводились к сексу. Поэтому эти псевдоотношения более чем устраивали Аомине. Личной жизнью бывшей одноклассницы он не интересовался, поэтому сейчас встретить свою пассию было неожиданно. — Привет, Сихурэ, давно не виделись… — усмехнулся парень, оглядывая партнершу нагловатым взглядом, — Так ты здесь работаешь? — Ну да… — ответила та не менее жарким взглядом и, как бы невзначай, дотронулась до воротника фирменной рубашки, от чего пуговица выскользнула из петли, открывая прекрасный вид юноше. Черт, Аяно, как реальный суккуб могла возбудить только одним своим видом. — Я так рада тебя видеть, Дай-чаан, — протянула подруга. — Аомине-чи, а почему эта тетя носит одежду, которая ей так мала, что та аж по швам трещит? — вклинился в разговор, молчавший до этого Кисэ. Этот голосок отрезвил подобно холодному душу. Кисэ! Да твоюжежмать за ногу! Аомине посмотрел на своего подопечного, перемазанного в мороженом и так серьезно на него смотрящего, что аж морщинка появилась меж бровей. Вид полукровки был настолько комичным, что сержант невольно рассмеялся и, погладив мальчишку по голове, произнес: — Мелкий, нехорошо так говорить девушке. К тому же, это моя очень хорошая знакомая. «Хорошая знакомая» Аомине-чи не вызывала у лисенка ничего, кроме злости… Правда и сам не понимал, почему. Если Момои ему понравилась сразу, то эта женщина вызывала какой-то протест в душе. Маленькое сердечко невзлюбило официантку с первого момента. Поэтому, отпихнув руку темноволосого, все остальное время, что его спаситель разговаривал с «хорошей знакомой», малыш сидел, надувшись и молчал. Грязнокровке категорически не нравились эти переглядки. И когда Аомине распрощался со своей подругой, на его предложение погулять, просто кивнул, но предпочел не брать того за руку. Идя чуть поодаль. Дайки в свою очередь не понимал, что случилось с Кисэ? Только что вроде трещал без умолку, а сейчас идет, молчит, точно обиделся на что-то. Вот только полицейский не привык к долгим философским рассуждениям, предпочитая им действия. Не мудрствуя лукаво, парень приблизился к ближайшему лотку с брелоками, мягкими игрушками и прочей ерундой, выбрал подарок и, рассчитавшись с продавцом, окликнул целителя: — Эй, Кисэ, дай руку! — ребенок недоверчиво посмотрел на него, но просьбу выполнил. Когда на ладошку упал брелок — баскетбольный мячик, малыш чуть сам себя не позабыл от радости. И всю дорогу до дома предпочел просидеть на сильных руках, вновь болтая обо всем, что казалось ему таким интересным и замечательным. Весь остаток выходного дня было решено посвятить ничегонеделанию. Точнее, веселому времяпрепровождению за видео игрой. Поеданию разных вкусных вредностей в виде гамбургеров, пиццы и содовой, заказанной в Маджибургере. Вечер предполагал просмотр фильма, однако тот был неимоверно скучным, поэтому Дайки заснул в гостиной на диване, крепко прижимая к себе лисенка.***
Акаши проснулся от невыносимой головной боли. Черт бы побрал эти видения! Но с некоторых пор они становились все четче и четче. Образы, что были размытыми картинками, обретали ясность. Он вновь видел окружающее чужими глазами. Но чьими? Какой-то заброшенный переулок… обветшалые строения, как на окраине города… странные крики. Видимо, этому человеку было очень плохо… Если раньше его видения были связаны напрямую с мамой или братом, то сейчас он стал все чаще видеть будущее других людей…***
Несколько дней пролетели незаметно. Пантера еще никогда не чувствовал себя настолько счастливым! Теперь после работы ему хотелось оказаться дома как можно раньше. И если раньше забота о ребенке казалась поспешно принятым решением, навязанной необходимостью, то сейчас для офицера это было, как отдушина, дар свыше. Кисэ был замечательным! Старался помочь Момои по хозяйству, поэтому его холостяцкая берлога сверкала чистотой. Мальчишка даже начал осваивать азы кулинарии, и Дайки не мог не удивляться столь быстрому процессу обучения у малыша. У него словно появился младший братишка! Кисэ не плакал, не жаловался на то, что вынужден долгое время быть один. Ибо работы в участке было предостаточно. От размышлений отвлек телефонный звонок: — Полиц… — Здравствуйте, я бы хотела поговорить с Аомине-саном, — мягкий голос немного сбил с толку. Темноволосый глубокомысленно почесал голову, привыкший к воплям на другом конце провода. — Да, я Вас слушаю. — Аомине-сан, Вас беспокоят из детского дома… — да, что ж такое! Дайки подобрался. Слишком рано он расслабился и совсем забыл о событиях прошлых дней, — Я по поводу вашего запроса. Мы хотели попросить Вас привезти этого ребенка завтра утром, заодно оформим все формальности. — Хорошо, я понял, — Аомине положил трубку. Остальной рабочий день прошел как в тумане. Юношу разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, он хотел, во что бы то ни стало, оградить Кисэ от всех тягот связанных с его происхождением, а с другой — он уже успел привязаться к этому мальчугану. И привычное «Аомине-чи» заставляло сердце сжиматься от нежности. А теплый взгляд лукавых глаз золотыми лучами солнца греет душу. И от того, что он вынужден будет расстаться с лисенком, темноволосый чувствовал себя отвратительно. Но еще большей скотиной он себя почувствовал, когда вечером у входа, как обычно, его встретил Кисэ: — Аомине–чи, добро пожаловать домой! Знаешь, сегодня я приготовил тортик. Правда, корж немного подгорел, но он вкусный! Я пробовал! — щебетал кицуне, утягивая хозяина дома на кухню. Дайки посмотрел на стол, где на маленькой тарелке лежал пирог. Сделан он был не очень аккуратно, но видно, что маленький повар старался. По центру была нарисована кремом «десятка». — По телевизору говорили, что если есть важное событие га… гу…годовщина… вот… и это надо отметить! Меня Момо-чи научила считать до ста. И… В общем, я посчитал… я живу у тебя десять дней… и… вот, это тоже тебе, — смущаясь, малыш достал из кармана фартучка стоженный вчетверо альбомный лист и протянул его пантере. Аомине развернул послание, которое оказалось самодельной открыткой, на ней был изображен он сам, держащий за ручку Кисэ, а чуть ниже подпись, сделанная не без помощи Сацуки, «Спасибо, Аомине-чи!». Это стало последней каплей. Нет. Он не сможет отдать это чудо никому. Он не готов расстаться с Кисэ… И, наверное, никогда не будет готов. Подхватив ребенка на руки, молодой человек крепко прижал его к себе. К горлу подкатывал противный комок, мешающий нормально дышать. — Аомине-чи? Что случилось? Я тебя расстроил? Некрасиво получилось? Я обязательно постараюсь, и в следующий раз у меня получится лучше нарисовать, — сыпал вопросами Кисэ, но Дайки только отрицательно покачал головой, продолжая обнимать малыша.***
М-да, общение с представителями детдома вызвало немало проблем, но это сущая ерунда, пока этот маленький золотой лучик был с офицером. Коллеги и друзья, вызвавшиеся помочь, были от Кисэ в полном восторге. Поэтому, когда мелкий приходил вместе с ним в участок, недостатка в няньках он не испытывал. А общительный и дружелюбный характер заставлял умиляться даже скептичного Имаеши. Единственное, с чем отказывался мириться кицуне — это присутствие в их жизни Аяно. У них с первого мгновения возникла сильная антипатия друг к другу. И если девушка демонстрировала это не столь откровенно, то лисенок…после их «общений» с Сихурэ, когда Аомине возвращался домой позже обычного, малыш хлопал дверью спальни и не разговаривал с ним почти весь вечер. Гостинцы, присланные подругой, оставлял без внимания. Если бы Кисэ был девушкой, то мулат подумал бы, что тот ревнует. Но Кисэ — не девушка, а посему глупости все это! Утвердившись в этой мысли, парень успокоился, решив оставить пока все как есть. Если бы он знал наперед, к чему это может привести…***
Однажды, вернувшись домой после очередного свидания, парень обнаружил свою квартиру пустой. Тишина оглушала. На кухне стоял свежеприготовленный ужин, который, правда, уже остыл. Телевизор был выключен. Вещи малыша были аккуратно сложены на полке, пропали рюкзачок с прикрепленным брелоком и любимый костюмчик лисенка. Аомине обежал все комнаты, громко зовя Кисэ, но ответа не последовало. Решив, что волнуется понапрасну, полицейский решил позвонить Момои. После нескольких гудков девушка взяла трубку: — Дай-чан, ты в курсе, что уже два часа ночи? Я вообщ… — Сацуки, Кисэ не с тобой? — пропуская ворчания сестренки, мимо ушей поинтересовался темноволосый. — Нет, мы с Ки-чаном убрались в квартире, приготовили ужин, а потом мне позвонил Тецу-кун и… в общем… — замялась сова. — В общем, мелкий решил, освободить тебя от твоих обязанностей до завтра, — продолжил за нее Аомине, судорожно соображая, куда же мог деться его подопечный. Парень уже собирался сбросить вызов, когда услышал резкий вскрик подруги: — Дай-чан, подожди не клади трубку! С тобой хочет поговорить А-кун, — затем шорох и властный голос, принадлежащий незнакомцу сообщил: — Здравствуй, Аомине. У меня для тебя очень важная информация, касающаяся твоего подопечного. Тебе следует искать его на окраине города или в том районе, точнее я не могу тебе сказать. Поторопись, похоже, ему очень плохо… — С чего ты это взял? Почему я должен тебе верить? — вспылил темноволосый, чтобы через несколько секунд услышать встревоженное: — Верь ему, Дай-чан, А-кун — оракул… — после этих слов парень выскочил из квартиры, громко хлопнув дверью.***
Момои отключила телефон и посмотрела на своего избранника, который хлопотал над старшим братом аки курица наседка. Что было совсем не удивительно, поскольку они-сан напугал их сегодня чуть ли не до икоты. Налив воды в стакан девушка протянула посудину Сейджуро, тот благодарно кивнул: — Спасибо, Сацуки-чан. В последнее время видения связанные с твоим подопечным сильно измотали меня. Так значит, он такой же, как и мы? — розоволосая посмотрела на парня, но тот снисходительно улыбнулся, — Тецу мне рассказал. — Да, Дай-чан упомянул как-то, что Кисэ, удирая от местных хулиганов, чуть не сбил его с ног. А потом он узнал, что Ки-чан является целителем, однако малыш использовал свою силу неосознанно, и Дай-чан запаниковал. Он хотел отдать ребенка в приют, но к счастью вовремя понял, как ему дорог этот лисенок… — Да, похоже, ему хватило ума… — голос Акаши изменился, в нем отразилась и застарелая боль и ярость на собственного отца, обида на всех людей в целом за то, что считают грязнокровок отбросами, животными на потеху публике, — Иначе я бы сам отобрал ребенка у твоего друга. А сейчас ему стоит поспешить, если я видел все правильно, то Кисэ нужна помощь. И, Тецу, вот еще что…