***
Акаши хотя и ненавидел свою способность, но в тоже время считал ее полезной. В противном случае, подготовиться к, каким бы то не было, событиям стало намного сложнее. Поэтому, когда Аомине, едва не высадив входную дверь, ворвался в квартиру и, схватив полукровку за грудки, впихнул его внутрь, Сейджуро был совершенно спокоен. — Акаши, — прорычал пантера, — Ты ничего не хочешь мне объяснить, чертов манипулятор?! — А зачем? — равнодушно подметил хозяин жилища, — Полагаю, раз ты здесь, Сацуки-чан тебе все достаточно подробно объяснила. — Ао-мине-кун, хва-хватит уже… — Сейджуро, краем глаза заметив запыхавшуюся и перепуганную девушку на пороге, подал ей знак не подходить. — Ты! Ты все знал! Почему ты мне не сказал, где был Кисэ все это время?! — ярость, которая поутихла после такой короткой встречи с кицунэ, вспыхнула с новой силой после сбивчивых и сумбурных объяснений сестры. Поэтому, не медля ни минуты, молодой человек развернулся на пятках и помчался по известному адресу. Костеря себя на все лады за то, что раньше не догадался, что за помощью мелкий мог обратиться только к Куроко или Акаши! — Да, знал! И что из этого? — обронил парень, не отводя взгляда от темных глаз оппонента и, не предпринимая ни одной попытки вырваться из захвата, — что изменилось бы, знай ты, где был этот лисенок? Ты сам оттолкнул его, отверг его чувства! Ему было так плохо от этого. Ты ему всегда был нужен, но находиться рядом с тобой Кисэ было невыносимо. Он хотел уйти куда угодно. Не мог же я позволить ему опять бродяжничать. Единственный, кто виноват в сложившейся ситуации, только ты! А теперь предъявляешь претензии мне? — красноволосый отбросил сжимавшую руку, отступил на шаг и поправил воротник. — Нет… Я… Я просто… — смешался Дайки. Лев не сделал ни единого движения, но его слова были равносильны удару под дых. Дышать стало тяжело, и сердце бухало в груди. — Я не хотел делать ему больно… Я не понимал сам себя. Думал, что просто привязался к нему, как к младшему братишке, но… Когда он ушел… Я понял, что кроме него мне никто не нужен. И сейчас, я боюсь, что он оттолкнет меня, так же как когда-то я оттолкнул его. Что скажет: «Не ищи меня и не звони… Ты мне больше не нужен»… — Глупый ты, Дайки, — легко улыбнулся полукровка, — Кисэ слушком добрый, чтобы поступить так. А Еще, несмотря ни на что, он слишком любит тебя. — Тогда…— единственное, что сейчас хотел Аомине, это увидеть Кисэ, и, наплевав на собственную гордость, признаться во всем и, если придется, на коленях умолять вернуться к нему. Догадываясь о сумасбродных мыслях, которые могли прийти в голову ее непутевому братцу, Сацуки, приблизившись, ухватила его за руку: — Дай ему время, Дай-чан, — мягко увещевала аналитик, — к тому же, он сам говорил, что позвонит. Вот увидитесь, все ему и объяснишь. — Так что успокойся и просто подожди, — Акаши похлопал парня по плечу — и все будет…— осекся лев. Офицер недоуменно посмотрел на Сейджуро: тот как-будто побледнел, а остекленевший взгляд смотрел куда-то сквозь него. — А-кун, — рванулась к нему розоволосая, отпуская руку брата, и легко дотрагиваясь до запястья оракула. Мгновение, и тот переводит осмысленный взгляд со стража порядка на девушку. — А-кун? А-кун, что ты увидел? — Да так, ерунда…— судя по взгляду совы, та ему ни капли не поверила, — Сацуки-чан, я же тебе пояснял, не все мои ведения ясные и четкие. Порой их значение необходимо расшифровать, — Вы пока идите, вам нужно прийти в себя после столь насыщенного дня. Особенно Дайки. Не сказать, что Момои ему поверила, но коротко кивнув на прощание, девушка потянула своего друга детства домой. Пожалуй, это был первый раз, когда дорога до дома прошла в полной тишине. Каждый из них был погружен в свои мысли. Дайки, проводил розоволосую до дома. Вернулся в свою квартиру, но уснуть долго не мог. В голове словно рой разбуженных пчел крутились события сегодняшнего дня. Все эмоции были адской смесью льда и пламени: постоянные скачки настроения от беспросветной точки до слепящей эйфории не позволяли сомкнуть глаз. В результате, уснул он только под утро в надежде, что завтра он может поговорить с Кисэ и обо всем ему рассказать… Говорят, если хочет рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Невольно вспомнившееся, крылатое выражение было самым подходящим для наступившего сумасшедшего дня. Начало рабочего дня ознаменовалось срочным вызовом. Мол, какой-то псих совершил налет на магазин, ранил несколько простых граждан, убил охранника. Аомине вместе с Вакамацу и Сакураем незамедлительно выехали на место происшествия.***
Подъезжая на указанную улицу, полицейские заметили, как преступник рванул куда-то в сторону, видимо, там была припаркована его машина. Аомине выскочил из авто в надежде перехватить убийцу. А преследователи все приближались. Неумолимо, но осторожно, они, очевидно, догадывались, что он вооружен, и поэтому бежали зигзагами. И подбирались все ближе, ближе… Преступник выскочил из машины. Обойма была полной. Мужчина увидел полицейского, метнувшегося к нему смазанной тенью, и нажал на курок. Выстрелы раздались единовременно. И стражи порядка увидели, как убийца зажимая живот пятится спиной и, сделав последний шаг, упал навзничь. Отряд бросился вперед, но, оказалось, преступник был мертв. Пуля попала точно в сердце. — Вот, же скотина! — в сердцах сплюнул Йоске, глядя на труп преступника и обернувшись к сержанту, — Эй, Аомине… Аомине! Подоспевший Сакурай успел подхватить товарища, который начал заваливаться назад и осел вместе с ним на землю: — Аомине-сан! Аомине-сан! — воскликнул юноша, заметив, как форменная рубашка в районе живота пропитывается кровью, — Врача! Врача! Скорее! — надрывался сержант, зажимая рану старшего товарища. — Прости… Рё, — офицер зашелся хриплым кашлем, слова давались с большим трудом, — Дальше вы сами… — Аомине-сан, Вы слышите меняя?! Не засыпайте! — белка изо всех сил боролся с подступающей паникой. Мулат грустно улыбнулся, посмотрел на небо и едва слышно прошептал: — Прости меня, Кисэ… Наверное, мы не сможем увидеться позже… — глаза закрылись и молодой человек провалился в мутную черную хлябь…