***
Во вторник было назначено совещание с финдиректором на два часа. Ленке удалось уговорить меня сходить с ними на обед в кафе, поэтому без пятнадцати два мы стояли в курилке. Я посмотрела на часы, понимая, что после их перекура я сразу пойду в кабинет к Маргарите. Со вчерашнего дня я ее не видела, но все еще чувствовала ее внушающую ужас энергетику. Или просто это мне так казалось. Она и правда выглядела сильной. Когда Ленка в очередной раз рассказывала своим бухгалтершам какой-то случай из нашего студенчества, дверь в курилку открылась, и внутрь зашла… Маргарита Дмитриевна. В этот раз на ней были темные джинсы, облегающие подтянутые бедра и довольно мускулистые икры, и чисто белая футболка с коротким рукавом, обтягивающая грудь. Она подошла и поздоровалась со всеми, кого еще не видела. Повернулась ко мне и улыбнулась, кивнув, словно здороваясь персонально. Я смутилась, но кивнула в ответ. В этот момент Ленка как раз закончила свой монолог, поэтому в курилке повисло легкое молчание. — Ну, Марго Дмитревна, как отдыхалось? – Лена повернулась к женщине и нахмурилась. – Загорела. Стерва. Вчера я что-то не разглядела. — Завидуйте молча, Елена Семеновна, — усмехнулась женщина и достала пачку сигарет из заднего кармана джинсов. Вся бухгалтерия курила длинные тонкие сигаретки, больше похожие на зубочистки, чем на табачные палочки. Маргарита же предпочитала обычные толстые сигареты с фильтром стандартной длины. Ленка называла их «бревнами». Я наблюдала, как она взяла в зубы сигарету, из переднего кармана достала зажигалку «ZIPPO», чиркнула по колесику и, когда пламя подожгло фитиль, прикурила. Я стояла и смотрела на этот процесс, как завороженная. У меня никогда не было тяги к сигаретам. И, честно говоря, я не понимала, что люди в этом находят, но то, как это делала она – было чем-то необычным. Словно это какой-то совершенно особенный процесс, полный таинства. То, как она раскуривала табак, как дым покидал ее легкие, слетая с губ сначала тонкой струйкой, а потом превращаясь в небольшое облако, как она стряхивала пепел длинными сильными пальцами с видимыми четкими сухожилиями и острыми костяшками. Как держала сигарету, согнув в локте руку с проступающими крупными венами и поддерживая его другой рукой, отчего ее футболка натягивалась, и рукав поднимался еще выше, обнажая круглый бицепс. Она вся была какой-то… массивной. Не толстой, не объемной, не большой, а именно массивной. Крупные привлекательные черты лица, пара нерезких морщинок у глаз. Широкая челюсть с полными губами, большие темные глаза, какого-то не то вишневого, не то винного цвета. Насыщенные, глубокие. Ей очень шло курить. Я поняла, что пялюсь на нее непозволительно долго и перевела взгляд на Татьяну – ту самую забавную женщину с короткими волосами. Она тоже включилась в дружескую перепалку Лены с Ритой, и я стала наблюдать за ней. Своими резкими, импульсивными движениями она напоминала мне марионетку – словно кто-то сверху дергал ее за ниточки, и именно поэтому она то выпрямляла руку, то не к месту притопывала, то сильно моргала, зажмуриваясь. Будто в ее теле не хватало места для всей той энергии, что скрывалась внутри. Лена была более спокойна в движениях, потому что всю резкость забирал ее рот. Язвительные и саркастичные комментарии – то, чем славилась моя подруга. Иногда ее шутки были на границе юмора и жесткого стеба, но никто вроде бы не обижался. Остальные посетители курилки были… обычными. Среднестатистическими, простыми. Не особенными. И очень непохожими на Маргариту.***
После обеденного перекура мы с Сережей и Наташей отправились на совещание с финансовым директором в переговорную. Ее кабинет не был похож на кабинет Льва – он не был оборудован под собрания. Поэтому мы все сидели в большой комнате с широким столом и стульями. На одной из стен висела такая же доска, как и у нас, только абсолютно пустая. Ребята довольно быстро отстрелялись, и Маргарита их почему-то отпустила. А вот когда очередь дошла до меня, начались сложности. Женщина встала и подошла к окну, сложив руки за спиной в замок. Через несколько секунд она заговорила: — Ксения, вы знаете, почему должность, которую вы сейчас занимаете, была вакантна? Да, мы с ней оставались, кажется, единственными людьми, которые продолжали выкать друг другу. Я не могла по-другому, а она, кажется, делала это в ответ. — Мне сказали, что он переезжал, поэтому уволился, — проговорила я, глядя на ее темный силуэт, который был почти черным из-за апрельского солнца, которое ярко светило в окно. — Да, — кивнула она, не оборачиваясь, — это официальная версия. — Официальная? – переспросила я. А какая тогда неофициальная? — Официальная, — повторила женщина и повернулась ко мне. – Вообще была утечка бюджета. Как вы, наверняка, знаете, большая часть наших сотрудников работает в компании уже не первый год, — проговорила она и снова уселась во главе стола. Я сидела от нее по правую руку и была рада, наконец, перестать щуриться. – Это не просто так. Наш директор… Вы его уже видели? – спросила она, не закончив мысль. Я отрицательно покачала головой. И Лена, и Лев, и Наташа мне говорили, что в основном Аркадий Сильвестрович сидел в другом офисе – где был склад, и тут появлялся довольно редко. — В конце недели он должен заехать, — махнула она рукой и продолжила, — так вот, наш директор очень трепетно относится к коллективу компании. Не любит менять кадры и ценит каждого сотрудника. Поэтому отдел HR занимается только бумажными вопросами и поиском персонала, но не проводит собеседования. Это делают непосредственно руководители отделов. И иногда эти собеседования затягиваются, так как важно найти человека, который… — она на секунду задумалась, подбирая слова, — вольется в струю. Подойдет по всем параметрам, понимаете? Я кивнула, хотя ни черта не понимала, о чем и, главное, зачем она мне это говорит. — Ну, эмоционально. Вы же видите, как мы все здесь общаемся. Это создает приятную атмосферу. Не скажу, что мы тут все друзья до гроба, но мы – хорошие товарищи, которые имеют общую цель – развитие данной компании. — Хорошо, — выдавила я, после того, как Маргарита Дмитриевна замолчала, выжидающе глядя на меня. – Я… Я не подхожу по атмосфере? – мое сердце бухнуло куда-то вниз, в самые пятки. Неужели я ей не понравилась после той стычки, и сейчас она вежливо попросит меня написать заявление? — Что? – она моргнула и уставилась своими темными глазами в мои голубые. — Ну, вы хотите сказать, что я… — Нет, — прервала она меня и улыбнулась. – Боже, Ксения, вам нужно быть более уверенной в себе. Почему вы сразу считаете, что сделали что-то не так? Я смутилась и уставилась на свои руки, лежащие на столе. Потому что меня так воспитали? — В любом случае, я хочу сказать, что тот человек, что работал до вас, он почти год был с нами, и… — она разочарованно покачала головой, — неплохо нас… поимел. В общем, я вижу, что вы девушка с головой. И понимаете, что к вашему отделу сейчас повышенное внимание, поэтому вам придется хорошо поработать. Не только чтобы проявить себя, но и исправить то, что было сделано до вас. Вы понимаете меня? – ее полные губы чуть изогнулись в полуулыбке. — Я понимаю, — медленно кивнула я. – И я уже сделала кое-какие пометки. Но еще не обговаривала их со Львом. И… я была того же мнения насчет бюджета. Он сливался, — выдохнула я, радуясь, что на первом же совещании попала в точку. — Думаю, я в вас не ошиблась, — уже уверенно улыбнулась женщина и кивнула, — давайте приступим.***
— Господи, я так рада куда-то выбраться, — простонала я, когда официант принес нам с Ленкой заказ. Мы выбрали небольшой уютный ресторан неподалеку от офиса. Там были хорошие акции на ужин, что меня очень порадовало. Я заказала «Цезаря» и бифштекс с картофельным пюре. Ленка ограничилась каким-то салатом из овощей и рыбой. Сказала, что на диете. — Ты нечасто куда-то ходишь? – Самсонова развернула приборы, завернутые в бумажный «кармашек», и принялась перемешивать салат. — Правильней сказать, что я вообще никуда не хожу, — фыркнула я, вдыхая аромат горячего бифштекса. – Сто лет не ужинала в ресторане. — Неужели твой Саша… он же Саша? – уточнила Лена, поднеся вилку ко рту. Дождавшись моего кивка, она засунула овощи в рот и продолжила. – Неужели он тебя не водит по ресторанам? Я поковыряла свой салат и, подцепив помидорку черри, грустно вздохнула. Мне не хотелось признаваться своей подруге, что моя семейная жизнь еще более скучная, чем описание военных действий в «Войне и Мире» Толстого. Поэтому я пожала плечами и ответила довольно размыто: — Ну, знаешь… Времени вечно не хватает… То работа, то какие-то домашние дела… — А кем он работает? – Лена уплетала салат вилку за вилкой, пока я выбирала по отдельности то курицу, то сухарики. — Водитель-экспедитор. — Хорошо получает? — Нормально, — пожала я плечами. – На жизнь хватает. И говорить о том, что мы только и делаем, что работаем на его вечные долги, мне тоже не хотелось. — Что-то ты не выглядишь счастливой женой, — усмехнулась Лена. – У вас… проблемы? Я поначалу хотела было начать отпираться, так как привыкла к этому. Мама, которая постоянно спрашивала, как у нас дела, всегда получала в ответ мое обычное «нормально», но это было потому, что я знала – от нее я поддержки не дождусь в любом случае. А вот подруг, которые могли бы меня если не поддержать, то хотя бы постараться понять, у меня не было очень давно. Слишком давно. Поэтому я вздохнула и посмотрела на Ленку. Ее взгляд был абсолютно спокоен. И именно это дало мне сил продолжить диалог. — Мы много лет вместе, — начала я обычную песню обычных замужних женщин. – Понятно, что огня в отношениях и прежней страсти уже давно нет. Мы просто… Не знаю... Нам комфортно, — снова пожала я плечами, мысленно радуясь тому, что хотя бы на какой-то процент я осталась честной. Совсем неудачницей в глазах старой подруги мне тоже выглядеть не хотелось. — Вам? Или ему? – уточнила Лена, прищурившись. — О чем ты? – нахмурилась я, готовясь в любой момент ощетиниться и начать отстаивать свой брак, хотя и понимала, что отстаивать там особо-то и нечего. — Ксюх, я с самого начала тебе говорила, что не вижу вас, как пару. И если честно… — она покачала головой, — я все еще не понимаю, как вы до сих пор вместе. Ты была такой… Такой… — Какой? – фыркнула я. – Обычной студенткой, тихо сидящей на задней парте, живущей с матерью. Вот какой я была. — Это на первом-втором курсе, — махнула рукой Самсонова. – Потом-то ты помнишь, как меняться начала? Ты общалась с людьми, ходила постоянно куда-то, чем-то интересовалась. Хоть и оставалась тихоней с задней парты. А когда с ним связалась, мы тебя потеряли. Я тебя потеряла, — тихо закончила Лена и посмотрела на пустую тарелку из-под салата. – Я скучала по тебе. Я вздохнула, не зная, что на это ответить. Она была права. Из-за него я перестала общаться со всеми друзьями. Из-за него я перестала общаться с Леной. И я понимала, почему она ему так не нравилась – она была слишком самовольной и свободной. Ее было не подчинить. И он боялся, что я, общаясь с ней, стану такой же. Но я не стала. Я робко согласилась на все его условия и просто отвернулась от всех друзей, оставив в своей жизни его одного. Но теперь я выросла. И я постараюсь сделать так, чтобы в этот раз Ленка не исчезла из моей жизни. — Я просто хотела свою семью. Казалось, что я поступаю правильно, — призналась я подруге. – И… я тоже по тебе скучала. Очень сильно. Ленка подняла на меня блестящие глаза и рассмеялась. — Ну и поужинали! Сидим, ревем, две курицы! – она смеялась, а я только заметила, что по моим щекам бегут слезы. — Не говори, — усмехнулась я в ответ. — Так, завязывай, — Самсонова промокнула глаза салфеткой и подняла бокал белого вина. – Давай за дружбу. — Поддерживаю, — я тоже подняла бокал и улыбнулась.***
Домой я пришла около одиннадцати. И, достав телефон, чертыхнулась. Шесть пропущенных от мамы и один от Сашки. Подумав, я набрала сначала мужу. Через четыре гудка он, наконец, ответил сонным голосом: — Алло? — Привет, ты… спишь? – удивилась я, взглянув на часы. Обычно его не уложишь раньше полуночи, а тут смотри-ка – одиннадцать, а он уже дрыхнет. — Да, я сегодня устал, — пробормотал он, но в нотках интонации я расслышала, что он был не уставший, а выпивший. Ладно, с этим потом. — Ты звонил? Я пропущенный только увидела, — проговорила я, включая телевизор и делая звук тише. — Да, тебя маман твоя искала. Не дозвонилась до тебя и давай мне трезвонить, — он громко зевнул и причмокнул. – Ты где была, кстати? Ты только домой вернулась? Я прикусила губу и задумалась. Сказать правду – слушать час ворчания сейчас и несколько дней позже. Понимая, что выбор очевиден, я решила соврать. — Да нет, из дома работала, телефон на беззвучном был. Вот только закончила, — произнесла я, понимая, что он поверит. Хотя бы потому, что ему наплевать. У человека «пропала» жена, а он просто лег спать. — М, ясно, — промычал он в трубку. – Набери матери. Ладно, Ксюх, я спать буду. Завтра позвоню. — Хорошо, — вздохнула я. – Спокойной ночи. — Ага, пока, — пробормотал Саша и отключил звонок. С мамой разговор был дольше, но прошел по той же схеме – работала и не слышала звонка. Она заподозрила было что-то, но я ее отвлекла сообщением, что заеду к ней завтра после работы. Она давно просила помочь ей с занавесками. Попрощавшись с мамой, я поставила телефон на зарядку и пошла в ванную. Набрав воды, я плеснула туда геля для душа, чтобы создать пенку, и окунулась в приятное тепло. Лежа в ванне, я прокручивала в голове прошедший вечер. Мы с Леной о многом поговорили, и я для себя сделала несколько пометок. Во-первых, я поняла, что наши с Сашкой отношения просто необходимо как-то оживить. Добавить в них эмоций. Нас давно сожрала бытовуха, и меня это не устраивало. Мы никуда не ходим, не занимаемся ничем вне стен квартиры, у нас нет общих интересов. Это, естественно, не играет в пользу наших отношений. А во-вторых, я задумалась о прошлом. Когда мы познакомились с Сашкой, он мне казался идеальным. Да, не на сто процентов, потому что он во многом старался меня ограничить, но хотя бы был приближен к тому идеалу мужчины, о котором я мечтала с детства. И именно на это я решила сделать ставку. Нужно просто вспомнить, что именно нас с ним связало, почему мы сошлись, почему полюбили друг друга и поженились. Спустя столько лет вспомнить это будет непросто, но я сделаю все для этого. Я вспомню сама и напомню об этом ему.