***
Я поставила охлаждаться бутылку вина и проверила мясо в духовке. Саша должен был приехать через час, и я успевала ко времени. Я впервые отпросилась с работы пораньше, чтобы успеть воплотить в жизнь свой план. А именно – устроить романтический семейный ужин. Я решила приготовить любимую Сашкину запеченную свинину с грибами и сыром, поставить на стол красивый сервиз, открыть вино, а также… принарядиться. Маски, скрабирование и прочие косметические процедуры уже были проведены, так что мне оставалось только накраситься и уложить волосы. Понимая, что мясо будет готово минут за десять до его прихода, я со спокойной душой отправилась в комнату к зеркалу, достав всю косметику, что у меня была. Я расчесала волосы и начала наносить крем-основу под макияж. И в момент, когда я размазывала по своему лицу этот крем, я внимательно посмотрела в отражение зеркала. Меня нельзя было назвать красивой в общепринятом понятии. Я не была похожа ни на Анджелину Джоли, ни на Монику Беллуччи, ни на какую-то другую женщину, которая являлась бы общепризнанным секс-символом. Я была миловидной. Симпатичной. Но не более. Голубые большие глаза с длинными ресницами. Пара-тройка веснушек на светлой коже у небольшого слегка вздернутого носа, рот с абсолютно обычными губами. Не тонкими и не полными. Средними. Ничего примечательного я бы в себе не нашла, хотя мне довольно часто делали комплименты по поводу моей внешности. Но мне всегда казалось, что люди мне льстят. Может, я смотрю на себя как-то иначе? Замаскировав погрешности кожи под тональным кремом и пудрой, я приступила к глазам — нанесла тени, подкрасила ресницы. Добавив румян, критически осмотрела себя. Стало гораздо лучше. Сейчас я стала уже более близка к формулировке «красивая женщина». Когда настала очередь прически, я решила не мудрить, а просто собрать светло-русые волосы на затылке, оставив несколько прядей спускаться по задней части шеи и к уху. Сашке когда-то нравилась моя шея. Он говорил, что она очень женственная – тонкая, нежная, с ритмично пульсирующей венкой, которую так и хочется поцеловать. Он так говорил. Несколько лет назад. Когда еще секс был в нашей жизни чаще, чем парад планет. Я встряхнула головой и откинула ненужные мысли. Сегодня я напомню ему, какой я была когда-то. Когда он интересовался мной больше, чем Каневским по «НТВ».***
Когда ключ в двери повернулся, у меня уже было все готово. На столе – ароматный ужин с двумя бокалами вина, я – в бирюзовом платье, которое подчеркивало цвет моих глаз, а вокруг полумрак и свечи. После какого-то шуршания в коридоре, я услышала, как Саша прошел в комнату: — Ксюх, у нас че, лампочки перегорели? – спросил он, стоя еще в комнате. Но когда я не ответила, он что-то пробормотал и направился в кухню. На пороге он встал, как вкопанный. Стол был красиво сервирован, а я стояла, спиной прислонившись к кухонной тумбе. — С возвращением, — промурлыкала я, глядя на мужа. Серые глаза Сашки удивленно расширились, глядя на меня и на обстановку. — У нас че, годовщина? Или праздник какой-то? – наконец, он нашел свой голос. — Почему? Разве я просто не могу встретить любимого мужа из командировки? – усмехнулась я, понимая, что его глаза уже несколько секунд не отрываются от моих острых коленей. — Ну… Я… Офигеть, — пробормотал он, снова переведя взгляд на стол. – Это типа романтический ужин? — Ну да, — улыбнулась я и двинулась к нему. – Почему бы тебе не присесть и не попробовать то, что я приготовила? — Я… Я руки еще не мыл, ща, — Сашка усмехнулся и, обогнув меня, подошел к раковине. – Прикольно ты придумала. Я голодный, как собака. Тимофеич, прикинь, не вышел сегодня, пришлось сначала его заказы отвезти, а потом уже возвращаться, — Саша помыл руки и вытер их об свитер. – Все, теперь я готов. Мы уселись друг напротив друга и переглянулись. — Винишка? – спросил он, кивая на бокалы. Я кивнула и взяла один из них. — Ну, за вкусный ужин! – Саша поднял бокал и, не дожидаясь меня, опрокинул его, как коньяк. – Ой, — поморщился он, — кислятина какая. А ниче покрепче нет? Коньяк или водочка хотя бы? — Саш, это романтический ужин, какая водка? – начала я терять терпение. Казалось, моему мужу плевать было и на меня, и на всю романтику, он просто хотел поесть. — А, ну да, ну да, — кивнул он. – Ладно. М-м-м, вкуснотища, — он подцепил кусок мяса с картошкой и, причмокивая, покачал головой. – Ксюх, ты прям расстаралась, да? А есть салфетки? А, вижу, сам возьму, сиди, — он встал со стула и, наклонившись, чмокнул меня в щеку жирными губами. Саша достал салфетки из пачки и замер около столешницы. — Ты чего там? – поинтересовалась я, не понимая, куда он там смотрит. — Сколько?! – в следующую минуту я увидела, как он взял со столешницы чек, который я забыла выбросить, и коршуном метнулся к пламени свечи, чтобы разглядеть сумму. – Ксюх, ты че, дура?! – взревел мой муж. – Косарь за эту кислятину?! Ты рехнулась что ли?! Или мы детьми нефтяных магнатов стали?! Вот на что, а на это я точно не рассчитывала. Что посреди тщательно продуманного и спланированного ужина мой муж будет стоять и орать на меня из-за потраченных на бутылку вина денег. — Оно к мясу идеально подходит! – запротестовала я. – Я хотела, чтобы тебе понравилось! — Мне чебуреки с пивом нравятся! – продолжал орать уже красный от возмущения Саша, тряся чеком перед моим лицом. – И стоят они в пять раз дешевле! Ты че, аристократкой себя возомнила?! Нам через две недели платить по кредиту, а ты вино за косарь покупаешь, совсем неадекватная?! От его слов у меня по щекам побежали слезы. Я так старалась, так хотела добавить в наши отношения хоть немного романтики, а закончилось все скандалом и оскорблениями. Я встала со стула и, грубо отодвинув тарелку, выскочила из кухни. В ванной закрыла дверь на замок и повернула кран, чтобы звук льющейся воды хоть немного заглушил мои рыдания.***
Пятница встретила меня пасмурным утром и полным отсутствием настроения. Я допоздна просидела вчера в ванной, а Саша так и не подошел. Просто лег спать. Но со стола убрал и даже помыл посуду, что уже было тем еще событием. А также положил мне в контейнер остатки ужина, чтобы я взяла с собой на работу. Это меня вообще удивило. Неужто это такой способ извиниться? До обеда я пыталась сосредоточиться на работе, но поняла, что это бесполезно. Мой желудок был пуст почти сутки, так как за ужином я почти ничего не съела, а эмоциональное состояние было и того хуже. Поэтому я отказалась от приглашения Ленки сходить в кафе, и в начале второго направилась в офисную кухню, чтобы пообедать вчерашним ужином. Я без особого аппетита жевала мясо, глядя в одну точку перед собой. И даже не сразу заметила, что в кухне я уже не одна. Тихое покашливание вернуло меня в реальность. Я повернула голову и увидела Маргариту Дмитриевну, стоящую сбоку от меня у холодильника. — Здравствуйте, Ксения, — кивнула она. — Приятного аппетита. Я быстро прожевала мясо, чтобы не говорить с набитым ртом, и ответила, слегка улыбнувшись: — Добрый день, спасибо. — Не против, если я разделю с вами обед? – она подняла руку, и я увидела, что у нее тоже еда с собой. — Конечно, — улыбнулась я, мысленно готовясь к тому, что снова буду испуганно блеять в ее присутствии. — Мне кажется, мы закупаемся посудой в одних и тех же магазинах, — усмехнулась женщина, устраиваясь на другом конце углового дивана. — Простите? – я озадаченно посмотрела на нее, не совсем понимая, о чем она говорит. — Сначала чашка, теперь контейнер, — она кивнула на пластиковую миску, из которой я ела, и я увидела, что ее контейнер точь-в-точь, как у меня. Даже размер и цвет крышек были одинаковые. — Действительно, — усмехнулась я, впервые почувствовав себя более-менее расслабленно. Мы молча принялись обедать, тишину между нами разрезал только стук вилок о стенки посудин. — Мне показалось или вы были чем-то расстроены? – наконец, прервала она тишину. Я проглотила то, что было во рту, и нерешительно посмотрела на финансового директора. — Просто устала, — криво улыбнувшись, ответила я, не собираясь посвящать ее в свои семейные проблемы. Никто кроме Ленки даже не знал, что я замужем. Я была устроена неофициально, так как испытательный срок этого не предусматривал, поэтому никаких документов с меня не брали. Да, была ксерокопия паспорта, ИНН и других бумажек, но не думаю, что кто-то в них заглядывал. Если бы не Ленка, меня бы насторожило это, но так как она тут работала, я доверяла такому ходу событий. Конечно, ни Саше, ни тем более маме я этого не говорила – мне и так хватало проблем. Не хотелось выслушивать еще и про то, что «на нормальной работе сразу всех оформляют в штат». А кольца ни я, ни Саша не носили. Он якобы боялся его потерять, а я… Я просто сильно похудела со времени свадьбы, и кольцо ни на одном пальце не держалось – просто слетало. — Все в порядке, — снова улыбнулась я. — Повесили на вас забот, да? – сочувственно покачала головой Маргарита. – Чужие ошибки исправлять подчас сложнее, чем свои. — Да нет, все нормально, — тут же попыталась я ее убедить, чтобы она не подумала, что я слабачка, которая уже через две недели сдает позиции. – Просто тяжелая неделя. На выходных отдохну и в понедельник с новыми силами, так сказать, — как можно более бодро проговорила я. — Хорошо, — чуть задержав на мне взгляд, Маргарита опустила глаза в свой контейнер. – У вас блюдо выглядит гораздо аппетитнее, чем у меня. Я полюбопытствовала и заглянула к ней в миску. Я увидела копченую курицу, листья салата, кусочки чего-то ярко-желтого и, кажется, корейскую морковь. — А что у вас? — Какой-то салат из копченой курицы и моркови, — она почесала ручкой от вилки где-то над ухом. – Вроде как. — Вроде как? – усмехнулась я над ее растерянным видом. — Я… Это не я готовила, — пояснила женщина со смущенной улыбкой. – Взяла вчера в отделе готовой кулинарии. Поздно закончила, не успела ничего приготовить. — Я тоже, когда задерживаюсь, то приходя домой, даже яйцо сварить не в состоянии, — проговорила я, полностью ее поддерживая. — И часто вы задерживаетесь? – она ела и периодически смотрела на меня, отчего мне сразу становилось не по себе. Было ощущение, что она меня разглядывает. Поэтому я только секунду выдерживала зрительный контакт, а после отводила взгляд. — Ну… Не то чтобы очень часто… — пробормотала я. – Раза два-три в неделю. Чтобы не бросать дело на полпути, так сказать. — Вот и я такая же, — вздохнула женщина и улыбнулась. – Если что-то начну, могу полночи просидеть, но доведу дело до конца. — Да-да, — я закивала, понимая, о чем она говорит. Мы снова замолчали, и я, доев свою еду, придвинула к себе чай. Маргарита отвлеклась на телефон, а я искоса поглядывала на женщину. У нее определенно была более примечательная внешность, чем у меня. Особенно мне нравились ее скулы и челюсть. Когда она жевала, я видела все движения ее челюстных мышц. Это напоминало кадры из передач о дикой природе – когда показывали, как гепард или пантера передвигается во время охоты – при каждом их осторожном шаге под лоснящейся короткой шерстью были видны движения мускулов. Так и ее челюсть двигалась размеренно и неторопливо, словно передавая ощущение силы. Когда и она закончила с обедом, то тоже налила себе черный чай в кружку, как у меня, только помеченную буквой «М». При этом она показательно наклонила ее таким образом, чтобы я увидела, что это ее кружка, и мило усмехнулась, что вызвало мою невольную ответную улыбку. — Интересно, мне стоит пометить контейнер? – задумчиво проговорила она, когда снова уселась за стол. — Думаю, в этом нет необходимости, — усмехнулась я, опустив взгляд. — Вы правы… Вдруг в очередной раз принесете что-то повкуснее того, что будет у меня. Это станет хорошим поводом «случайно перепутать» контейнеры, — рассмеялась она, и я услышала ее низкий смех с легкой хрипотцой. Ее тембр был мне приятен, он словно тоже обладал какой-то силой и как-то… успокаивал. Хотя сама она и продолжала меня немного пугать. — Обещаю в этом случае не устраивать скандал и не вызывать полицию, — рассмеялась я в ответ, и когда мой смех зазвучал в кухне, она замолчала и уставилась на меня в каком-то недоумении. – Что? – смутившись, я почти стерла улыбку с лица. — Вы… — она покачала головой. – У вас красивый смех. Мне кажется, я впервые слышу, как вы непринужденно смеетесь. Обычно вы очень… тихая, — проговорила Маргарита и отпила чай из совиной кружки. — Я… Просто я долго привыкаю к людям, — пробормотала я, сильно краснея. – Мне неловко. — Неловко? Почему? – она выглядела искренне удивленной, что заставило меня покраснеть еще больше. — Вы… — я проглотила чуть было не сорвавшуюся с губ правду. – Неважно, — помотав головой, я криво улыбнулась. – Забудьте. — Нет, скажите, — улыбнулась она, — мне интересно. Я замялась на пару мгновений, а потом опустила взгляд и подняла его только через несколько секунд. — Я… Я боюсь вас, — выдавила я и зажмурилась. Вот идиотка. Сначала я слышала только тиканье часов, висящих на стене, и отдаленные голоса коллег. А потом кухню разрезал ее низкий приятный смех. Я подняла затравленный взгляд на женщину и приподняла одну бровь. — Вы считаете меня идиоткой? – пробормотала я, прекрасно понимая, как звучат мои слова. Когда Рита отсмеялась, она широко и искренне улыбнулась, глядя мне в глаза. — Нет, — женщина положила свою широкую ладонь на мою руку и продолжила, тепло улыбаясь, — просто не думала, что я настолько страшная или как-то угрожающе выгляжу. — Нет, вы… — запротестовала я, понимая, что она, вероятно приняла мои слова за оскорбление. — Расслабьтесь, Ксения, — она снова легонько хлопнула ладонью по руке и усмехнулась. – Я просто шучу. И кстати… — она сделала небольшую паузу, и я посмотрела на нее. – Вам абсолютно точно не следует меня бояться или опасаться. Я не злая, — она снова растянула губы в улыбке, обнажая белоснежные зубы, и встала с дивана. – Вы пойдете на перекур? – перевела она тему разговора. — Я... вообще-то не курю, — призналась я. — Правда? – казалось, она выглядела удивленной. – Но я точно помню, что видела вас в курилке. — Я с Леной была, — пояснила я, — за компанию. — А-а-а, — понимающе протянула Маргарита и взяла со стола свой контейнер, чтобы помыть его. – Ну, она вот-вот должна тоже туда подойти, я думаю, — проговорила женщина, взглянув на часы на стене. – Можете в таком случае составить компанию мне. — Я… Ладно, — почему-то кивнула я, понимая, что ее компания мне приятна. Может, я обрету еще одного друга? — А я в знак благодарности за вами поухаживаю, — с этими словами она забрала и мой контейнер, и тоже поставила его в раковину — Ой, не надо, вы что, я сама, — соскочив с дивана, я кинулась было к раковине. Но женщина пригвоздила меня к месту буквально одним только взглядом. — Считайте это моей благодарностью за компанию, — улыбнулась она. – И в курилке, и за обедом. Я молча кивнула и опустилась обратно на диван, глядя, как финансовый директор моет посуду. Мою в том числе. Это очень странная контора.***
Как и сказала Маргарита, Лена со своими коллегами уже была в курилке. Они с Ритой принялись снова подшучивать друг над другом, а я лишь с улыбкой наблюдала за их перепалками. Но по большей части я даже не слушала. Снова наслаждалась эстетичностью Ритиного процесса курения. Она действительно делала это как-то по-особенному. Я сама не могла понять, почему мне так нравится наблюдать за этим. Кажется, это не слишком нормально. Но я не могла остановить свои глаза, путешествующие от кончиков ее пальцев, держащих сигарету, до облака дыма, что она выпускала изо рта. У нее были ровные аккуратно подстриженные ногти. Короткие, покрытые бесцветным лаком. Она вообще не походила на женщину в том понимании, к которому я привыкла. Она не излучала явную женственность, хотя одевалась всегда со вкусом. Скорее, она выглядела спортивной. Да, наверное, это наиболее точное определение. Спортивная. Нужно будет как-нибудь узнать у Ленки, занимается ли наш финдиректор каким-то видом спорта. Может, атлетика или что-то такое. После того, как все выкурили по две сигареты, мы начали расходиться по своим кабинетам. Ленка и ее компания вышли первыми, а мы с Марго замыкали нашу колонну. Женщина придержала дверь и пропустила меня вперед. Я ее поблагодарила и направилась на кухню, чтобы забрать свой контейнер. Маргарита же пошла в свой кабинет. И прежде чем скрыться за поворотом, она обернулась ко мне и сказала: — Приятно было поболтать с вами. Надеюсь, как-нибудь повторим, — кивнув мне, она двинулась дальше. Я лишь молча улыбнулась, глядя на то место, где она стояла секунду назад. Да. Я тоже на это надеюсь. Определенно, мы сможем подружиться.