***
Кофе и правда был божественным. Крепкий и со сливками. Я искренне наслаждалась его вкусом и своей компанией, пока мы медленно шли по дорожкам парка. Людей вокруг было немного – нам изредка встречались парочки, держащиеся за руки, отдельные прохожие, бредущие домой после тяжелого рабочего дня, хозяева, выгуливающие своих четвероногих. Когда мимо нас, пыхтя, прошла полноватая женщина в меховой шапке и шубе (что было странно для такой погоды), с двумя плотно набитыми пакетами из «Пятерочки», Марго вздохнула и проговорила: — Всю жизнь боялась стать такой. — Какой? – заинтересованно спросила я, обернувшись и вновь посмотрев на женщину, которая удалялась от нас с каждым шагом. — Обычной бабой, тянущей на себе груз забот и проблем, — пробормотала Рита и свободной рукой вытащила пачку сигарет. — Ты сейчас большую часть российских женщин описала, — усмехнулась я, не уточняя, что я сама подхожу под это описание. — Именно поэтому я так и говорю, — держа в зубах сигарету, проговорила женщина и, остановившись на мгновение, прикурила. – Когда мне было лет семь, мы с родителями жили в доме, рядом с которым были расположены деревянные бараки. Ну, может, помнишь, такие по всему городу были, пока их все не снесли, а народ не переселили. Я кивнула, вспоминая, что мой одноклассник, Миша Яровой, жил в таком бараке со своей мамой. Когда им выделили квартиру, они переехали. В таком бараке жило несколько семей, и у них была общая кухня и санузел. — Так вот, в одном из них жила девочка, мы дружили с ней до окончания школы, пока мои родители не купили квартиру в другом районе. У нее была не самая благополучная семья – отец пил, дома постоянно были скандалы, его даже часто на пятнадцать суток забирали, — усмехнулась Марго, глядя под ноги, полностью окунаясь в воспоминания. – Тогда только они с матерью спокойно жили, когда его не было. — Почему они не разводились? Мать тоже пила? – я смотрела на дорогу, изредка переводя взгляд на финансового директора. — Не-е-ет, тетя Тома была классной, — улыбнулась Марго. – Она была низкого роста, такая пухленькая и от нее всегда пахло пирожками. Она работала поваром в школьной столовой. Просто… Считала, что раз она вышла замуж, теперь это бремя на всю жизнь, — пожала плечами женщина. – Это странно, но то поколение на самом деле было воспитано так, будто единственная ценность женщины в замужестве и рождении детей. И это… грустно. Тетя Тома всегда улыбалась, выглядела веселой, и я сначала думала, что ее в общем-то все устраивает… — Марго ненадолго замолчала, а я терпеливо ждала продолжения, потихоньку отпивая кофе из стаканчика. – Но однажды, возвращаясь с тренировки, — глубоко вдохнув, снова заговорила Рита, — я увидела ее на лавке. С такими же огромными пакетами, уставшую, после работы. Она просто сидела и… плакала. Точнее, я бы сказала, ревела белугой. Я хотела подойти к ней, спросить, что случилось, но… Не подошла. А на следующий день увидела, что ее муж вернулся. И поняла, почему она плакала. И с тех пор я видела эту грусть и печаль в ее глазах, даже когда она улыбалась. Она не хотела жить с ним, не хотела жить той жизнью, которой жила, но… Менять что-то просто не собиралась. — Может, не могла? – робко предположила я. — Почему? Она и так обеспечивала и кормила всю семью сама. Какой толк был от этого алкаша? – с долей возмущения проговорила Марго, сжав челюсти. — Ну, может, боялась, что он что-то сделает им с дочерью, — предположила я. Таких историй я сама знала сотни. Какие-то мне рассказывали знакомые, о каких-то я читала в женских журналах. Это была правда жизни, окружающая нас. — Я считаю, что она просто боялась что-то поменять, — вздохнула Марго, снова доставая сигарету. – Начать новую жизнь страшно, но… Жить так, по-моему, куда страшнее, — добавила она, прикуривая. — Не могу не согласиться, — задумчиво пробормотала я, думая о том, что Сашка, к счастью, хотя бы не пьет и не устраивает пьяных разборок. Интересно, а если бы устраивал, я бы ушла от него? Додумать мне не удалось, так как Марго прокашлялась и посмотрела на меня. — А ты, значит, росла только с мамой? Я кивнула, криво улыбнувшись. — Да. Моя мать так и не нашла никого себе за все эти годы. Да я думаю, она и не искала, — призналась я. — Почему? – искренне удивилась Марго и зашла за мою спину, чтобы пропустить семейную пару, выгуливающую двух смешных корги. – Почему она никого себе не нашла? – вновь со мной поравнявшись, повторила она. — Не знаю, честно говоря. Она позиционировала это так, что отец был любовью всей ее жизни, но на самом деле, я думаю, дело в другом. — Вот как? И в чем же? – поинтересовалась она. — Мне кажется, она боялась снова обжечься, — пожала я плечами. – Может, думала, что с ребенком на руках она никому не будет нужна, а потом уже посчитала, что стара для всего этого. Сказав все это, я поразилась сама себе. Никому, абсолютно никому, даже Ленке я этого не говорила. Я никогда не распространялась о своей семье, и почему я все это рассказываю ей – своему руководителю, я понятия не имела. Может, потому что она была для меня все-таки больше другом, чем начальником? — Это печально, — спустя пару мгновений ответила Марго и выбросила пустой стаканчик из-под кофе. – Если всю жизнь бояться того, что можешь обжечься, то… никогда и не запылаешь. — Не запылаешь? – усмехнулась я и искоса посмотрела на женщину. – Да вы романтик, Марго Дмитриевна. Она раскатисто рассмеялась и покачала головой. — Нет, я… Просто я считаю, что в этих делах нельзя бояться и опускать руки. Никто не застрахован от любви и разбитых сердец, это же очевидно. Но… куда приятнее гореть, чем постоянно гаснуть, — она мило улыбнулась и кивнула на мой стаканчик. – Еще кофе? — Нет, мне хватит, — отрицательно покачала я головой. — Я еще хочу уснуть сегодня. Значит, ты считаешь, лучше бросаться в омут с головой, чем быть более… расчётливой? — Я финансовый директор, о каком омуте ты говоришь? – снова рассмеялась она. – Я прагмат. Но и расчетливой себя не назову. Просто считаю, что когда жизнь предлагает тебе любовь, когда ты что-то чувствуешь к человеку, нужно хватать это и бороться, а не сидеть в своей норе и думать «А получится ли?», — она посмотрела на небо и улыбнулась. – Ну и конечно, не опускать руки. Даже если эта самая любовь надрала тебе зад. — Ты - оптимистка, — сказала я, скорее, утвердительно. — Вероятно, да, — кивнула Марго. – Меня так воспитывали, с детства учили не сдаваться, — пожала она плечами. — У тебя хорошая семья, — вздохнула я. – Меня воспитывали по-другому. — Мне понадобилось время, чтобы найти ее, — грустно усмехнулась она. – Я не всегда была такой. — Что это значит? – нахмурилась я, не понимая, о чем она говорит. — Я… Меня удочерили, — кашлянув, проговорила Маргарита и снова достала сигарету. Третью за час. — О, правда? – я вытаращилась на нее, не веря ушам. — До того, как мне исполнилось четыре, меня успели отдать в несколько разных семей, но… Всегда что-то не ладилось, — она выдохнула белый клубок дыма и, положив одну руку мне на талию, развернула на дорожке в обратную сторону. – Только оказавшись у них, людей, которых я считаю своими родителями, я наконец смогла осознать, что такое любовь, семья, поддержка. До них моя жизнь была сплошь серой и безрадостной. — Прости, что спрашиваю, — медленно начала я, — но… Где твои настоящие родители? — Кто их знает, — пожала она плечами. — Мне говорили, что когда мне было полтора года, меня кто-то принес в детский дом. Я не помню ничего, что было до приюта. Поэтому не знаю. У меня не было ни документов, ничего. Знаешь, как в фильме – просто оставили в свертке на пороге детдома. Была только записка с именем и датой рождения. Это все, что было. Пытались найти какие-то документы, в роддома отправляли запросы, но… ничего. Она замолчала, а я не знала, что сказать. Это было ужасно. Кто-то просто выкинул ее, отказался от своего ребенка, бросив его на произвол судьбы. И она моталась по приемным семьям, пока наконец не нашла свою. — Я помню только запах печенья и молока, — неожиданно проговорила она. – Но, может, это и никак не связано с прошлой жизнью. Я не знаю. — Ты… Очень сильная, — наконец, проговорила я после минутного молчания. – Ты молодец. — Я обычная, — пожала она плечами, — просто… Всегда нужно идти дальше. — Ты права, — тихо проговорила я и слегка поежилась. Кофе был давно допит, и я уже некоторое время несла пустой стаканчик. А из-за отсутствия «подогрева» я начала подмерзать. — Замерзла? – спросила Марго, глядя на то, как я плотнее затягиваю шарф. – Пойдем обратно, я отвезу тебя. — Я могу до остановки, тут недалеко… — ради приличия запротестовала я, хотя самой, конечно, не хотелось тащиться домой на автобусе. — Это не обсуждается, — твердо ответила Марго, и я согласно кивнула. Кто я такая, чтобы спорить с руководством, в конце концов?***
Мы спокойно ехали почти по пустым дорогам, в салоне тихо играла музыка, и наше молчание было очень уютным. Я уже полностью согрелась и сидела, откинувшись на подголовник, наблюдая за фонарями, мелькающими в окне. Мне было так спокойно и легко, что не хотелось, чтобы этот вечер когда-нибудь заканчивался. — Спасибо, что составила мне компанию, — тихо проговорила Марго, когда мы стояли на светофоре, в сотне метров от моего дома. — Тебе спасибо, что предложила, — я повернула к ней голову и лениво улыбнулась. Мне правда понравился проведенный вечер. Почему-то каждый вечер с ней становился каким-то значимым. Когда она остановила машину напротив подъезда, я отстегнула ремень, а Марго уже вышла, чтобы как обычно открыть мне дверь. Я подала ей руку и посмотрела в ее темные глаза. И только хотела пошутить, что скоро привыкну к такой обходительности, как оступилась на высокой ступеньке и буквально рухнула в объятия финансового директора. Запах морозного воздуха, но не с улицы, а от ее парфюма, ударил в нос. Я инстинктивно вдохнула, наслаждаясь приятным ароматом, от которого буквально сходила с ума, так он мне нравился, и тут же услышала хриплый голос: — Почему ты всегда падаешь? Я подняла глаза на Риту и на секунду потеряла дар речи. В ее темном пронзительном взгляде плескались такие эмоции, что я готова была задохнуться. Ее глаза почти сияли. В них были интерес, вожделение, страсть… Я была бы полной дурой, если бы сделала вид, что не разобрала этих эмоций. Она смотрела на меня так, как никто никогда не смотрел. Даже в начале моих отношений с Сашкой, он никогда не выглядел таким… увлеченным мной. А она… Я почувствовала себя центром мира. Ее мира. Поэтому я тихо сглотнула и наконец еле слышно ответила на вопрос: — Потому что я знаю, что ты меня поймаешь. Не могу сказать, что я была уверена, что это произойдет, но могу точно заявить, что я бы расстроилась, если бы этого не случилось. Марго пару мгновений смотрела мне в глаза, не отпуская своих поддерживающих рук с моей талии, а потом… Потом медленно подняла одну руку, убрала пальцами прядь волос мне за ухо и, осторожно коснувшись пальцами щеки, наклонилась. Когда я почувствовала ее мягкие губы на своих, то поняла, что то, что мне тогда приснилось, было ничто по сравнению с тем, что происходило со мной здесь и сейчас. Реальность превзошла все самые смелые ожидания. Внутри меня был такой восторг, такой вихрь эмоций, что в самом дальнем уголке сознания я даже задала себе вопрос – можно ли на самом деле испытывать такие эмоции? Словно по моим венам текла кровь, разбавленная самым сильным наркотиком. Я чувствовала все и сразу – эйфорию, удовольствие, влечение, напряжение, панику, желание. А когда моя нижняя губа оказалась зажата между ее зубами, я услышала еле подавляемый стон, и тут же поразилась – неужто это была я? Одна рука Марго осталась на талии, вторая лежала на моем затылке, прижимая меня ближе и углубляя поцелуй. И когда ее язык проник в мой рот, как-то по-собственнически, хищно и безапелляционно заявляя свои права, я поняла, что мои ноги слабеют и становятся ватными. А самой мне не хочется ничего, кроме как просто подчиниться ей. Но когда я услышала шум проезжающей в соседнем дворе машины, разум наконец взял верх над эмоциями. Я широко распахнула глаза и буквально вырвалась из ее объятий. Мы стояли, уставившись друг на друга. Я на нее – удивленно, она – с осторожностью. Марго словно изучала мою реакцию. Будто гадала, что я сделаю в следующий момент – убегу с криками или начну скандалить. Я не стала делать ни того, ни другого. Просто моргнула и, слегка заикаясь, пробормотала: — Мне нужно идти. С этими словами я обошла ее и направилась к подъезду. Уже открывая дверь чипом домофона, я услышала, как ее машина тронулась с места.